Крестные братья

– Успокойся, Валет! Все будет в цвет!

Тем временем приехавший на «Жигулях» мужчина поднялся на лифте на восьмой этаж и подошел к тридцать первой квартире. Позвонил он в нее довольно своеобразно. Сначала дал два долгих, потом – один короткий и, наконец, три долгих звонка.

Послышался лязг открываемых замков, и тяжелая стальная дверь открылась ровно настолько, насколько можно было в нее войти.

Но когда гость уже намеревался проскользнуть в оставленную для него щель, с расположенной выше лестничной площадки выпрыгнули четыре человека в омоновских масках и с автоматами в руках.

Втолкнув в полуоткрытую дверь застывшего с поднятой ногой визитера, нападавшие ворвались вслед за ним в прихожую. Их взорам предстали двое мускулистых парней, которых они тут же уложили на пол и обыскали. В результате их оружейный арсенал увеличился на две «иномарки».

Еще через двадцать секунд в прихожую втолкнули невысокого мужчину лет сорока пяти, с большими залысинами, на которых блестели крупные капли пота.

– Химик? – окинул его один из нападавших не предвещавшим ничего хорошего взглядом.

– Д-да! – заикаясь от волнения, поспешил ответить тот.

– Что в доме?

– Ш-шестьсот гр-граммов п-порошка! – все так же заикаясь, выдавил из себя химик.

– Принеси!

Химик послушно повернулся и в сопровождении одного из автоматчиков направился в лабораторию, оборудованную в самой маленькой комнате, окна которой выходили на огромный пустырь и даже в солнечную погоду были занавешены тяжелыми шторами.

Через полминуты химик протянул посылавшему его в лабораторию человеку полиэтиленовый пакет, наполовину наполненный белым порошком.

– Если я найду хотя бы еще грамм после тебя, – сверля химика глазами, проговорил тот, – ты полетишь в окно!

– Я в-все п-принес! – добавил химик к заиканию еще и стук зубов.

Он и в самом деле говорил правду. Да и кто на его месте попытался бы лгать?

– Ну, смотри! – Мужчина повернулся к сидевшему под прицелом автомата гостю и пнул ногою в принесенный им чемодан. – Сколько тут?

– Тридцать килограммов опиума и полкило порошка, – быстро ответил тот.

– Ты должен оставить все это здесь?

– Да.

Больше вопросов не последовало.

А еще через минуту, когда была разгромлена лаборатория, командовавший в квартире человек коротко приказал:

– Кончайте с ними!

Что бы там ни говорили, но воля к жизни всегда остается волей к жизни. В каких бы безнадежных обстоятельствах ни оказался человек. Даже когда он понимает, что никаких шансов у него на спасение нет, он все равно, так или иначе, борется за свою жизнь.

Что это? Надежда на чудо? Желание продлить жизнь хоть на какие-то мгновения? Или просто заложенный природой великий инстинкт самосохранения?

И наверное, именно поэтому смиренно лежавшие до сих пор на полу охранники, услышав роковые для них слова, почти одновременно вскочили с пола и бросились на стоявших перед ними людей…

Но чуда не произошло… И две сухо прозвучавшие автоматные очереди раз и навсегда избавили их, а вместе с ними и химика с курьером от подобных иллюзий.

Нанесенный по Хану удар в Таджикистане не замедлил отразиться гулким эхом в Москве…

Слово «обыватель» в русском языке давно уже стало если и не ругательным, то во всяком случае в какой-то степени обличительным.

И хотя все мы по большому счету самые настоящие обыватели, стоит нам услышать это слово, как мы сразу же представляем себе нечто аморфное и неспособное на поступок. Этакого премудрого пескаря, трясущегося над каждым своим шагом.

Именно к такой категории обывателей относился и проживающий в тридцатой квартире Олег Михайлович Жуков.

И в тот самый момент, когда парни в масках вломились в соседнюю квартиру, он, наблюдая за происходящим в дверной «глазок», приносил благодарность Богу за то, что не вышел секундой раньше.

Впрочем, Бог тут был ни при чем. Благодарить Олег Михайлович должен был в первую очередь себя самого. Поскольку давно уже положил себе за правило подолгу рассматривать лестничную площадку в «глазок», прежде чем выходить из дому.

Так было и сегодня. И возможно, ему действительно повезло. Кто знает, как повел бы себя руководивший операцией Виктор Семенович Белых, по кличке Палевый, наткнись он на нежелательного свидетеля…

Правда, сначала Жуков подумал, что квартиру соседа штурмует милиция. Сомнения к нему пришли позже. Когда Палевый слишком уж быстро покинул тридцать первую.

А если это был не ОМОН? И непрошенные гости снова вернутся? Что тогда?

Тогда… надо сообщить в милицию, благо она находилась рядом.

Из своей квартиры Олег Михайлович звонить не стал.

А когда через час поднялся к себе на восьмой этаж, то застал там представителей и прокуратуры, и Московского уголовного розыска, и местных пинкертонов, и даже сотрудников спецслужб.

Понятно, его тут же допросили. Но что может сказать человек, которого не было дома почти два часа? И Жукова с миром отпустили…

Ветров уже собирался уходить из квартиры. Да и что тут делать? Все было предельно ясно…

И он уже начал было прощаться, как зазвонил телефон.

Правда, разговора не получилось. Стоило только одному из оперативников снять трубку и сказать: «Слушаю вас», как в ней сразу же раздались короткие гудки.

Примечания