Тьма

1. Лин

Они все приходили из тьмы. И все в неё уходили. И Черныш, и Лис, и оборотни, и вся эта ненормальная компания. Родились они все ещё при свете, и оборотни тогда ещё были людьми. А потом наступила тьма. О свете говорить было не принято, и они жили, не вспоминая о прошлом. Из того времени осталось немного одежды и оружия, и злость, и редкое, на три – четыре часа, солнце.

Лин сидела у окна и ждала. Кого-нибудь. Ожидание стало её жизнью. Даже если оборотень тоскливо пробегал в отдалении, было уже не так скучно. В одиночку оборотни не нападали. Впрочем, они уже знали, что у неё ничем особым не разживёшься. И всё-таки оборотни были опасными существами. Они могли загрызть просто так, ради собственного развлечения. Когда люди стали превращаться в оборотней, такая же участь чуть не постигла и Черныша. Он, Лис и Нэт тогда жили у неё. Черныш спал дольше всех и, когда однажды Лис хотел разбудить его, неожиданно увидел, что у Черныша между пальцами за ночь выросли перепонки. Сознание у него пока ещё было человеческое, и он сам предложил их вырезать. Вырезал перепонки Лис. Три часа. Черныш за это время основательно истёк кровью и слезами, а после операции не смог встать. Нэт месяц поила его какими-то травами, и мутация прекратилась. Остались только шрамики на пальцах.

Это было полгода назад. Черныш и Лис ушли, а Нэт украли оборотни. Потом пришёл Лис и, узнав, что Нэт исчезла, ушёл её искать…

На дороге появилось облачко пыли. Лин насторожилась. Неизвестно, кто это мог быть. Через полчаса к дому подошёл Лис. Он был утомлен, но весел.

– Я нашел Нэт.

– Где она?

– Неделя хода отсюда. У Герцога в замке. Оборотни продали её Герцогу два месяца назад. Сейчас он уговаривает её стать Герцогиней. Если до Дня Тьмы она не согласится, он грозится отдать её духам.

– Духам?

– Да, у Герцога служат три духа. Маленькие, правда, но от этого не легче. Он поставил вокруг замка силовой барьер, а они слишком слабые, чтобы пройти его.

– Но один ты не сможешь помочь Нэт, а до Дня Тьмы осталось десять дней.

– Позавчера я видел Маттиаса. Он говорит, что недавно у него был Черныш и что он собирался к сегодняшнему дню быть здесь.

– Черныш не приходил, а до заката всего минут сорок.

– Он может прийти и после заката. Пойдём в дом.

Лин всегда ждала их. Когда бы они ни приходили. А с наступлением темноты ждала ещё сильней, потому что желала им остаться в живых и найти крышу над головой. Желала, чтобы не дрогнула рука в бою и не подвело чувство опасности, чтобы был у них кусок хлеба и глоток воды. Чтобы нашли они то, что ищут и что искать им ещё многие годы.

2. Черныш

Поздно ночью их разбудил дикий нечеловеческий вопль, раздавшийся прямо под окнами. Не зажигая света, Лин подошла к двери. За стеной лязгали мечи. Сзади неслышно подошел Лис с мечом в руке и тоже стал напряженно прислушиваться.

– Лин! Проснись, открой дверь! Иначе эта тварь сейчас зарубит меня! – заорал человек за дверью.

– Да это Черныш! – Лис рванулся к двери и завозился с засовом. На улице кто-то тяжело зарычал, потом раздался резкий выдох, звон сломавшегося меча и визг боли. Лис наконец справился с замками и выскочил на крыльцо. Черныш стоял, широко расставив ноги, и тяжело дышал. В руке его тускло мерцал меч. По ближнему склону Желтого холма в неровном свете луны, пошатываясь, удирал оборотень. Ближе к забору безжизненно валялось тело второго оборотня. Лис посмотрел: здоровенная зверюга, он таких ещё не видел, заросшая клочковатой зеленоватой шерстью, и башка пополам раскроена. Он повернулся к Чернышу:

– Ты как?

– Ничего. Вроде даже не поцарапался.

Они вошли в дом. Куртка на Черныше была разодрана.

– Это тот, у забора, когда падал, когтями зацепил, – пояснил Черныш.

– Как ты с ними связался-то?

– Подхожу к дому, вижу, сидят у окна и возятся. Пригляделся, а это оборотни. Ну я как дурак их и окликнул. А они молча за мечи схватились – и на меня.

– Нездешние они вроде какие-то. Не было у нас таких.

– Пришлые. Голод их гонит. И потом, умные они и мечами владеют дай бог.

Пока Черныш ел, Лис рассказывал ему про Нэт. Черныш молча кивал в ответ, а выслушав все до конца, сказал, что согласен идти за Нэт к Герцогу.

– По дороге можно будет Маттиаса захватить. Он на Герцога обижен. Пошёл в город, а солдаты у него арбалет отняли и зуб выбили.

Утром от убитого оборотня остались только кости и клочки шкуры.

– Похоже, что они возвращались, – встревожился Лис. Черныш присел у останков.

– Могли и звери. На четырёх лапах приходили. Чёрт их знает, они все время мутируют. У них то вырастает что-нибудь, то отваливается; сегодня он траву жрёт, а завтра на людей бросается.

К полудню они собрались в дорогу. Уходя, Лис оставил Лин свой арбалет.

– Чуть что – стреляй. И из дому старайся не выходить. А то тут вон какие зверюшки бегают.

– Погода сегодня хорошая. Если повезёт, солнце будет стоять ещё часа четыре, – сказал Черныш. В зубах у него была зажата сигарета, и говорил он с натугой, так как пытался одновременно поправить за спиной рюкзак, мечи и стряхнуть пепел. В итоге рюкзак съехал набок, мечи встали ребром, а пепел упал на куртку.

– Похоже, мы как раз к этому времени сможем отправиться, —прокомментировал Лис его приготовления. Но тут Черныш привел, наконец, себя в порядок и заявил, что он готов в путь. Лис прощально взмахнул рукой и, развернувшись, зашагал по пыльной дороге. Черныш последовал за ним, на ходу роясь в бездонных карманах куртки. На вершине Жёлтого холма он обернулся и ещё раз помахал рукой. Лис не оборачиваясь скрылся за гребнем. Лин вздохнула и вернулась в дом. Ждать.

3. Старый перекресток

Они шли уже часа полтора. Черныш подобранным камнем подтачивал кинжал и вполголоса тянул какую-то песню. Неожиданно Лис остановился, и Черныш натолкнулся на него, не успев остановиться. Они находились на Старой развилке. В прошлом году солдаты Герцога попытались потеснить из этих мест серых оборотней, но те сопротивлялись так ожесточённо, что Герцог был вынужден прекратить кампанию и отозвать войска. Но с тех пор не успокоился. Пограничные стычки между солдатами и оборотнями происходили постоянно.

– Это, кажется, к нам, – произнёс Лис, указывая на облако пыли, приближавшееся по одной из дорог. Черныш сощурил глаза и отбросил камень в сторону.

– Сматываемся?

– Поздно, нас уже заметили. – Лис заскрипел тетивой арбалета и, зарядив его, спрятал под плащ.

Всадников было пятеро. Они молча окружили их кольцом, и двое направили арбалеты. Лис разглядывал их из-под капюшона плаща: здоровенные потные мужики. Три десятка килограмм брони, килограмм девяносто мяса и мускулов и грамм тридцать мозга.

– Так, – хрипло начал заросший детина с массивной металлической цепью на шее, видимо, начальник, – скидывай оружие и шмотки сюда и можешь быть свободен. – Указующий перст почти упёрся в нос Черныша. Черныш в ответ пробормотал что-то, чего Лис не расслышал. Зато детина, видимо, расслышал. Лицо его пошло бурыми пятнами, и он потянул меч из ножен.

– Ну всё, мерзавец. Лучше бы ты молчал.

И он двинул коня. Лис, в общем, был того же мнения, но было уже поздно. Черныш резко взмахнул рукой, и в горле у детины оказался кинжал. Два арбалета щёлкнули почти одновременно, но Черныш стоял уже в стороне, и стрелы просвистели в степь. Черныш оскорбительно засмеялся и крутанул в руке меч. В то же мгновение двое всадников рванулись к нему, а двое к Лису. Лис сообразил, что у него у самого есть арбалет и, выхватив оружие из-под плаща, выстрелил в ближнего солдата. Тот на полном скаку рухнул на землю, а его лошадь метнулась назад, мешая противникам Черныша. Второй всадник развернулся и начал новую атаку. Лису удалось увернуться от удара мечом, и, когда нападавший пронёсся мимо, он метнул нож. Однако метать ножи Лис так и не научился. Нож стукнул солдата по затылку рукояткой, но тот всё равно не удержал равновесие и свалился с коня. Теперь противник тоже был пешим. Но мечом он владел плохо, и через несколько выпадов меч Лиса с хрустом проломил броню. Лис огляделся: один противник Черныша, скорее всего, был мертв, так как головы у него не было; другой же, наоборот, был полон сил и энергии, в то время как Черныш явно слабел. Лис бросился на помощь, и в тот же миг меч солдата обрушился на голову Черныша. В последний момент Черныш попробовал закрыться своим мечом, но, видимо, безуспешно. С мечей посыпались искры, что-то хрустнуло, и Черныш, пошатнувшись, рухнул лицом вниз. В ту же секунду Лис перерубил солдату позвоночник.

Отбросив меч, он склонился над телом Черныша и перевернул его. Лицо было залито кровью, и через лоб шла большая открытая рана.

– Однако, трепанация черепа, – произнёс Черныш, открывая глаза.

– Святой свет! Ты жив! – заорал Лис и от радости сильно встряхнул Черныша. Тот слабо вякнул и опять потерял сознание…

Ночью три большие серые тени выбежали на Старый перекресток из-за ближайшего нагромождения камней. Мерцая разноцветными огоньками глаз, они обнюхали пять неподвижных тел, и одна из них исчезла. Две оставшиеся сели и стали ждать. Через некоторое время убежавшая тень вернулась, а за ней, прихрамывая, двигалась тёмная мохнатая тень ещё больших размеров, чем первые. Большая тень остановилась, нервно огляделась вокруг и потянула носом воздух. Потом, видимо, успокоившись, направилась к трупам.

За час перед рассветом четыре тени проследовали по следу тех двоих, что ушли с перекрестка перед закатом. Большая тёмная тень знала, кого она преследует.

К утру на Старом перекрестке осталось только то, что не смогли сжевать крепкие зубы ночных существ. Да тёмные пятна на земле говорили о том, что вчера здесь пролилась кровь.

4. Маттиас

Заночевали они под грудой поваленных деревьев и за полчаса перед рассветом двинулись дальше. Места здесь, в общем-то, были знакомые, но голова у Черныша болела, и поэтому они шли медленнее, чем предполагали. Вчера во время боя Черныш понял, что не отобьёт того страшного удара, и просто поставил свой меч над головой. При ударе клинок сломался, а крепко зажатый в руке осколок вражеское оружие с силой прибило ко лбу. Теперь голова Черныша была замотана окровавленной тряпкой, что придавало ему вид не то древнего пирата, не то ещё более древнего самурая. Впрочем, во Тьме ни тех, ни других не существовало.

За день ничего существенного не произошло, если не считать одного мелкого, но очень странного оборотня, которого подстрелил Лис. Оборотни никогда не умирают сразу, и, когда они подбежали к нему, тот ещё был жив; судорожно пытался отползти в сторону и хватался за рукоять кинжала. Ростом он был в половину человека, всё тело покрывала сверкающая чешуя, которая вполне могла сойти за броню, если бы её обладатель был побольше раза в два. На конце длинного мощного хвоста рос тяжёлый чешуйчатый шар. Сейчас в судорогах хвост подёргивался и чешуйки вставали торчком, очень напоминая острые широкие шипы.

– Будем надеяться, что это взрослый зверь, – пробормотал Лис, когда они убедились, что оборотень испустил дух. – Мне бы не хотелось встретиться с его родителями…

До Маттиаса они добрались ещё засветло. Сам Маттиас сидел на бревне у дверей и выстругивал древки для арбалетных стрел.

– Привет, зубастый! – сказал Черныш, намекая на выбитый недавно солдатами зуб.

– Привет, головастый! – ответил Маттиас, осмотрев их. – Где это ты так? Пять дней назад вроде целый был.

– На Старом перекрестке. Солдаты зацепили.

При упоминании о солдатах лицо Маттиаса приобрело хищное выражение. Он собрал стрелы и кивком головы пригласил их в дом. Войдя, гости остолбенели. На лавке у тяжёлого дубового стола сидела девушка с длинными тёмными волосами.

– Оказывается, есть ещё на свете то, за что стоит терять зубы, – вымолвил наконец Черныш.

– Ее зовут Лани, – сказал Маттиас, – я её в городе у солдат отбил. Собери-ка нам на стол, красавица.

Вошедшие скинули рюкзаки. Черныш потащил через голову мечи, и один клинок выскользнул из ножен. Маттиас и Лис замерли:

– А это откуда?

Маттиас поднял с пола чёрный зеркальный меч. По широкой стороне лезвия шли какие-то письмена на непонятном языке, нанесённые золотом. Рукоять украшала резная голова кошачьего оборотня, в глаза которого были вправлены прозрачные зелёные камни.

– Что-то я его у тебя не видел, – сказал Лис, посмотрев на Черныша.

– Я его только сегодня утром из мешка достал. Мой-то вчера сломался.

– А откуда он у тебя вообще взялся? У нас таких, по-моему, не делают.

– И правильно делают, что не делают. Это от северо-западных оборотней. Они ребята мирные, мастеровые. Почти не воюют. Я у них жил недели три, а однажды ушёл в лес, вернулся, а посёлок разрушен. Все перебиты. Это всё, что там осталось. Тот, у которого я жил, на пробу выковал. Он только что узнал, как клинок чёрным сделать. Я знал, где он его прятал, вот и взял себе. Чтоб хоть какая-то память была.

– Посёлок? У оборотней? – не поверил Лис. – Да ещё и мирный?

– Я же говорю тебе, умнеют они с каждым днём. И всё организованней становятся. Наши-то, того и гляди, войной пойдут.

– Ну ладно, – оборвал их Маттиас, – давайте-ка за стол. А ты спрячь свой клинок.

Услышав, что есть шанс свести счёты с солдатами, Маттиас начал собираться с ними. Он не боялся оставить свою подругу одну.

– У меня в доме достаточно погремушек, чтобы постоять за себя, – отрезал он в ответ на возражения Черныша. Лани, по-видимому, была с ним согласна. На следующее утро они оставили дом Маттиаса на девушку, и густой тёмный лес быстро растворил в себе их фигуры. Они двигались в сторону Каменного города. До Дня Тьмы оставалось семь дней. И четыре дня надо было идти.

Четыре тени бесшумно неслись по ночному лесу. Самая большая почти уже не хромала. Резкий пронзительный вой в соседнем буреломе остановил их, и они замерли на месте. Потом осторожно двинулись на звук. На земле на коленях стояло крупное существо и, запрокинув жуткую морду к рваным тучам, выло. Это был плач. Почуяв чьё-то присутствие, существо резко развернулось. В выставленной вперёд лапе был сжат тяжёлый тусклый меч, на кончике подергивающегося хвоста раскрылся тёмный шипастый шар. Существо приготовилось защищать что-то, лежащее на земле. Однако подошедшие не собирались нападать. Последовал короткий разговор на хрипящем и лающем языке. Оборонявшийся оборотень яростно взревел и, убрав меч, рванулся вслед за остальными, уже вернувшимися к еле заметным следам.