Глава 1
Елисия
Полумрак. Вокруг разруха: каменные глыбы разрушенных зданий, много тел и крови. Побоище уже не в разгаре, но ещё продолжалось.
Картинки быстро менялись. Я не улавливала сути… Не видела целостности, но это явно какая-то война.
Я в центре! На поляне.
На меня с четырёх сторон надвигались твари…
Проклятые!
Те самые… воины, первородные всех отверженных.
Двуликие!
Окровавленные, озлобленные, израненные…
С искажёнными лицами, словно дети дьявола, и сейчас прямиком из преисподней.
…Битва завершена! Мы победили… Мы уже расправились со всеми Тёмными… но теперь почему-то… цель Проклятых Я!
Во мне вибрировал страх.
Я остро понимала, что это самые опасные твари на свете… и сейчас они шли… по мою душу!
Надвигались с разных сторон неторопливо, будто знали, что я в ловушке, и уже никуда не денусь. Я прокрутилась, охватывая всех взглядом. В руке посох, но я не спешу бросаться в бой… жду… Я готова.
Воины точно по команде обратились в монстров и кинулись на меня одновременно.
Я замерла в ожидании боли…
Вспышка – и в следующий миг дёрнулась, садясь.
Не смогла!!!
Сделала очередную попытку, с непониманием перевела взгляд на…
Я привязана к постели!!!
Я… по рукам и ногам привязана!
– Пустите! – просила охрипшим голосом, начиная биться сильнее.
– Тихо-тихо, – ко мне поспешил Венециан. – Елисия, успокойся, – настойчиво повторил лекарь, но я до сих пор пребывала в плену животного страха перед монстрами и в ужасе от того, что привязана.
– Пустите!!! – сипела. И плевать, что охрипла.
– Елисия Чарльстон! – не пойми откуда помещение наполнил грозный голос ректора. – Прекратите немедленно! – строго добавил мистер Шайх, торопливо приближаясь к нам с Венецианом. Лекарь тем временем меня насильно удерживал на койке, требуя успокоиться и выпить какого-то вонючего зелья.
– Дайте я, – свойски потеснил лекаря ректор, забирая чашу.
– А теперь, ступайте, я сам. Думаю, всё будет в порядке, – еле заметным махом руки выпроводил Венециана ректор и повернулся ко мне: – Ты должна это выпить, – не сводя пристального взгляда кивнул для значимости. – Так нужно! – склонился ко мне.
– Не хочу, – категорично мотнула головой. – Почему я привязана? – в свою очередь враждебно прищурилась, отворачиваясь, чтобы мистер Шайх не смел в меня вливать поило.
– Выпей, и я всё объясню, – был не менее упрям ректор. – Иначе вновь придётся применить силу, а мне этого очень не хотелось, – прозвучало довольно внушительно.
Я перестала биться.
Чуть помешкала, и всё же позволила чаше коснуться губ.
Прохладный напиток смочил гортань, язык.
Мерзко, но я послушно сделала несколько глотков жуткого, горького поила.
И только после смогла наконец-таки собрать мысли в кучу и сфокусировать взгляд…
Я в каком-то незнакомом помещении! Оно отдалённо напоминало лазарет, но это не лазарет.
Вокруг… разруха и… какой-то кромешной ад.
Словно попала в комнату заточения, где время от времени случались жесточайшие бои.
Серо… и почти нет мебели. Вернее есть всего три предмета: койка на которой, собственно, я лежала, стул – чуть поодаль, и прикроватная тумба.
Судя по расстановке и пустующим углам и чёрным контурам тут было что-то ещё, но сейчас… помещение пустовало, а голые каменные стены лишь прибавляли обстановке ещё большей мрачности.
И даже это бы не настораживало, если бы не стены. Они были разукрашены длинными бороздами… будто от когтей дикого животного, бьющегося в агонии и безумном желании выбраться на свободу!
Некоторые участки чернели воронками словно от ударов пушечного ядра…
Жуткости добавляли кровавые россыпи и пятна…
В общем, если это помещение когда-то и было лазаретом, сейчас мало на него смахивало.
– Где я? – всё же уточнила я.
– Ты, – Шайх сделал небольшую паузу, – не помнишь что случилось? – вместо ответа озадачил вопросом.
– Только… что во мне бурлила сила, я… была зла… под руку попался… Чёрт! – испуганно округлила глаза: – А Сэм жив?
– Жив, – помрачнел ректор, – но он… сам не свой, – размазал ответ.
– Ворон… – состорожничала я, потому что случившееся больше смахивало на страшный сон, а мне дико захотелось прояснить этот момент.
– Как ты это сделала? – в свою очередь прищурился мистер Шайх.
– Блин! – закусила губу я, ужаснувшись произошедшему. – Значит правда? – мы словно иностранцы, каждый о своём, но при этом обращаемся друг к другу.
– Да. И я никогда не видел ничего подобного, – в этот раз обескураженно кивнул ректор. – НИКОГДА! – вторил значимо. – И даже не слышал о такой силе…
– Я не хотела… я не знала, что так могу, – задохнулась оправданием. – А потом… накатило опустошение и я… дальше ничего! – тяжко протянула, силясь вспомнить ещё хоть что-нибудь.
– Да, ты, видимо, сильно… плеснула энергией. Тело и разум не справились… Тебя скрутило, – неопределённо мотнул головой ректор.
– Поэтому я привязана? – за него договорила я.
Он кивнул.
– Это сделала тоже… я… – с опаской головой указала на стены, да и на обстановку в помещении в целом.
Ректор вновь кивнул:
– Я уж думал всех эвакуировать из академии, но потом… мы тебя решили перевести в закрытый корпус. Он не только от глаза простых скрыт, но и находится по другую сторону мира… Разрушения здесь не опасны для мира людей.
– А что это за мир?
Сердце пропустило удар.
– Уверена, что сейчас стоит об этом?
– Да… я так успокаиваюсь, – как на духу призналась я.
– Если коротко, мир тот же, но в другой плоскости, – сдался ректор и, придвинув стул к койке, сел. – Ты ведь в курсе, что Академия разделена на зоны? Есть такие корпуса, которые видят все, а есть такие, куда попасть могут только Проклятые отверженные. Такие, как я… ты…
– Крыло для практических тренировок? – предположила я.
– Оно самое, – с готовностью подтвердил мистер Шайх.
– А откуда в академии такие пространственные дыры? – голова начинала раскалываться, но любопытство пока побеждало. – Их сделал кто-то из адептов? Преподавателей?
– Нет! Боюсь, не мы проделали брешь в пространстве. Кто-то до нас, а мы научились использовать этот феномен для своих нужд. Так что, когда с тобой случился приступ, нам пришлось импровизировать.
– Понятно, – вздохнула с облегчением, – а то я грешным делом решила, что вы меня хотите убить, – даже не знаю с чего предположила такой расклад, но, видимо, все ещё продолжала ощущать опасения из сна.
– Какие глупости, мисс Чарльстон! – нахмурился мистер Шайх. – Нам пришлось вас связать, чтобы бы ты не поранились и чтобы не разнесла академию.
– А я могу? – опешила от новости.
– Кто его знает, – помедлили с ответом ректор. – Но однозначно, в тебе бушует такая сила, которой я никогда не видел. И что самое опасное и скверное, она пока не поддается управлению.
– Но сейчас-то я… не бушую, – помялась я.
– Да! Потому что спокойна, – по губам ректора скользнула редкая, усталая улыбка, будто я наконец поняла суть, чем его несказанно обрадовала. – Почему мы тебя и просили – успокоиться… Только ты в состоянии управлять своей силой, но это невозможно пока не научишься держать себя в руках. Дыши глубоко и ровно. Главное, не нервничать! Не злиться… Не паниковать. И верить! Ты ведь знаешь, что я тебе не враг?
Помещение на несколько секунд погрузилось в щекотливую тишину.
Я кивнула. Правда немного неуверенно.
– В академии тебе никто не враг! – развил мысль ректор. – Мы – твоя семья! Мы хотим тебе помочь…
От его тихого, размеренного голоса я успокаивалась всё больше, хотя может дело в зелье, которое выпила, и которое, вероятнее всего, начинало действовать.
– Если я – ваша семья, почему вы обо мне ничего не знали? О моих родителях… Кто я? И что у меня за сила? – резонно подметила я.
– Ты права, – сокрушённо покивал ректор. – Вы – наше упущение. Пока не знаю, как, почему… но обязательно докопаюсь до сути. И в своё оправдание скажу – твои предки, вернее те, о ком нам удалось хоть что-то выяснить, совершенно точно не обладали силой!
Было видно, что мистер Шайх искренне озадачен моим случаем.
– Тогда откуда она у меня? – не унималась я.
– Видимо, твой род – утерянное звено. И только на тебе сила проявилась.
– Это возможно?
– Теперь я уже не возьмусь такое отрицать, – досадливо цыкнул мистер Шайх. – После твоего раскрытия, не рискну говорить точно и категорично. Но, однозначно, если твоя ветвь была случайно утеряна – я должен выяснить как такое получилось! И тем более, прояснить: была утрачена нарочно или нас заставили о ней забыть. В общем, – тяжко вздохнул ректор, – всё это нам предстоит узнать. Если конечно, ты согласна и готова помогать…
– Готова, – кивнула ни секунды не медля я.
– Ну вот и отлично, – вновь улыбнулся Шайх и послал куда-то мимо меня молчаливый кивок.
Венециану!
Пока мы говорили, он вернулся… со стаканом, нетрудно догадаться, очередного зелья.
– Выпей это, – забрав чашу из рук лекаря, протянул её мне мистер Шайх. Посоветовал мягко, не требовательно, словно позволяя самой принять решение.
Не хотела, но всё-таки сделала несколько глотков. Покривилась от терпкого вкуса, но уже несколькими секундами погодя, ощутила, как по жилам растекалось нечто горячее и бархатистое. Успокаивающее и расслабляюще. Мне похорошело – стало ленно, сонно и даже веки стали смежаться.
– Простите, – зевнула, не в силах сдержаться.
– Ничего, – раздался будто издалека голос ректора. – Правильно, поспи. Тебе надо отдыхать. Много спать. А там, глядишь, во снах мелькнёт разгадка. Запоминай всё… А лучше – рисуй! Нам важны любые детали, даже которые кажутся незначительными и мелкими. Мы обязательно… обязательно поймём, кто ты есть. Отыщем потерянное звено! Мы тебя разгадаем… – пока он говорил, мои веки смыкались всё сильнее. И последнее, что услышала: – Мы тебе не враги! Семья! И только вместе сможем разгадать твою тайну…
Глава 2
Елисия
Когда проснулась в следующий раз возле меня обнаружился неожиданный гость.
Мой дядя!
– Елисия, – хрипловато воскликнул он, будто днями и ночами проводил время около моей койки и безмерно счастлив, что я наконец-таки открыла глаза. – Девочка моя, – протянул ко мне старческие руки, словно собирался обнять. – Милая моя, – он оказался до жути близко и я отшатнулась, не привыкшая к сюсюканью мерзкого родственничка.
Это ведь именно он меня сбагрил в эту чёртову академию!
Именно он избавился от меня!
А что теперь с ним не так?
– Как же хорошо, что ты жива!!! – всё же заловил меня в свои объятия дядя, но это только потому, что я по-прежнему была привязана, и далеко отстраниться оказалась не в силах. – Я так переживал, – заверил горячо и вполне искренне, но подобная метаморфоза с родственником меня, мягко сказать, напрягала.
– Вы сейчас точно обо мне? – нашлась, когда в помещении повисло тягучее молчание. Дядя проигнорировал моё недоумение и как ни в чем не бывало, погладил по голове:
– Конечно! Я всегда переживал за тебя! И не смей думать по-другому. Ты же единственная родственница! Наследница… – покивал значимо. Не знаю, что прочитал на моём озадаченном лице, но торопливо покачал головой: – Ох, – сокрушался с чувством: – изверги! Что же они с тобой сделали? – выговаривал старческим ворчанием, будто и правда за меня очень сильно переживал. – Я заберу тебя отсюда! Слышишь? – шёпотом и запально. – Заберу, видит бог! – Твердил, как ненормальный. – Я им покажу, как обижать мою семью! Я им устрою… адскую жизнь!
– Мистер Чарльстон, – не выдержала я спектакля – дядя мне уже окончательно взорвал мозг. Я себя и без того не очень чувствовала, а теперь… была на грани заорать, потому что ни черта не понимала. – С каких пор вы обо мне печётесь? – всё же совладала с эмоциями.
– Всегда, – вновь кивнул дядька и мягко, нарочито деликатно поведал душевную историю о том, как его жестоко воспитывали в детстве… Не только его, но и сестру/мою мать. От чего она и бежала. Потому он несильно нежен и чуток к другим. Но при этом заверил, что постоянно себя корил, когда, меня найдя, принял решение отдать в академию! Он точно знал, что здесь мне помогут. Но, естественно, даже не предполагал, что у них тут такие варварские методы обучения!
Управы на них нет!
Нужно отдать должное, его речь текла плавно, без скачков и заминок. Точно покаяние. Оно мягко и ладно ложилось на слух, и к концу истории я и правда прониклась к дяде… не то чтобы симпатией, но, однозначно, благодарностью за откровение, которое хоть немного помогло приоткрыть завесу тайны моей семьи и такого грубого поведения родственника.
Не сказала бы что я многое узнала – так… поверхностное и не самое существенное, но всё же… приятно послушать, какой была в детстве моя мама. О чём думала, когда взрослела. С какими мыслями сбегала…
Правда, это всё со слов дяди.
Я её понимала. И ни капельки не осуждала… С такой семейкой и нездоровым подходом к воспитанию либо чокнешься и руки на себя наложишь, либо… сбежишь. Что она и сделала.
Я задавала наводящие вопросы, потому что мне было очень интересно узнать подробности, но это то ли раздражало дядю, то ли… и правда было не к месту и времени.
– Давай о прошлом поговорим потом, – качнул головой родственник. По его лицу скользнула тень усталости. – Сейчас не самый подходящий момент.
– Вы правы, да и у меня руки затекли, – простонала я и дёрнула ими, словно подтверждая слова. – Может, вы меня развяжете? – с надеждой уставилась на мистера Чарльстона.
– Да, да, конечно, – кивнул дядька, – только прошу, давай на ты, – мило улыбнулся.
– Хорошо, – и я улыбнулась, – дядя, – просмаковала слово, которое вслух почти никогда не произносила. Особенно с такой интонацией. Душевной…
– Вот и отлично! – обрадовался мистер Чарльстон, но вставая со стула, пошатнулся, словно вот-вот рухнет, и я испугалась:
– С тобой всё в порядке?
– Ерунда, – на выдохе обронил родственник, и всё же осел обратно: – Прости, ноги сегодня не держат, – повинился с грустной улыбкой, и вновь потянулся ко мне. Он тяжело засопел. Его старческие пальцы дрожали, путы как назло не поддавались. Было видно, как дядю покидали силы. – Сегодня же скажу, чтобы тебя отпустили, – негодующе проворчал он, справившись только с одной верёвкой. – Они не имеют права так с тобой поступать, – бубнил, пока я разминала кисть и возилась с другой рукой, потому что родственник явно устал.
Но не успела справиться с узлом, как в «узнице» появился ректор Шайх:
– Я бы на твоём месте этого не делал, – брошено было ровно, но в его тоне я уловила нотки строго наставления, если даже не угрозы. – Дальше я сам, – ректор на пороге простился с Венецианом, тихо попросив, оставить нас наедине. Лекарь с недовольством посмотрел на мистера Чарльстона, с волнением на меня и всё же выполнил просьбу мистера Шайха.
– Я устала, – огрызнулась беззлобно, пока ректор приближался к нам. – Хочу размять конечности! Хочу в туалет! Пить и есть! – отчеканила все свои пожелания/претензии. – Если я не арестована и не жду приговора, дайте мне свободу! – заключила, только он остановился возле моей койки.
– Ты не смеешь её держать как преступницу! – вклинился дядя, сверля мистера Шайх грозным взглядом, словно был готов броситься на мою защиту с кулаками.
– Она не преступница, но опасна! – напомнил ректор. – И если девочка умная, она это понимает! – в свою очередь пригвоздил меня взглядом ректор.
– Понимаю, – торопливо кивнула я, – и я вроде себя хорошо вела. Сила больше не фонтанировала… И я правда очень устала лежать! Мне нужна свобода…
– И ты её дашь! – вновь подал голос дядя тоном, не терпящим возражений.
– Иначе я заберу её из академии! – добавил как бы между прочим, но с явной угрозой.
– Тебе этого не позволят, – спокойно отрезал мистер Шайх. – И помнится, именно ты просил у меня помощи. Я взял твою племянницу к нам…
– Ты мне никогда не верил! Ты отрицал даже возможность того, что моя семья одна из вас! – прошипел неожиданно зло дядя, сверкая тёмнотой глаз.
– Да, – ровно кивнул мистер Шайх, – ты прав. Я когда-то тебе не верил, но сейчас мы открыли в твоей племяннице силу, которую никогда не видели. Мы даже не знаем, с чем именно имеем дело. Неужели ты думаешь, тебе кто-то позволит её забрать?
– Мы свободны в своих желаниях! – распылялся гневном дядя.
– Были… пока не стали Проклятыми, и теперь… – ректор выдержал короткую паузу, – я не отпущу ни тебя, ни её. Если захочешь, мы все вместе будем разгадывать тайну вашего рода.
– Ты не смеешь меня здесь держать! – прошипел дядька. – Пока нет принадлежности к кому-то из вас… мы не Проклятые! И чтобы вы не пели о понимании, семье и сплочённости, Мы – не Вы! Мы – другая кровь! Раньше было нужно шевелиться, а теперь я сам разберусь что к чему! – выпалил родственник, тоном преисполненным важности.
– Не горячись, Ричард, – впервые ректор назвал моего дядю по имени. – Я умею признавать свои ошибки. Я умею помогать…
– Да, я заметил, – фыркнул пренебрежительно родственник. – За племянницу я благодарен, но на этом всё…
Несмотря на преклонный возраст, немощь тела, он не выглядел слабаком. Ростом они были почти вровень с мистером Шайхом, и вполне соперничали остротой взглядов, силой характеров, упрямостью.
– Ты знаешь наши правила! – голос ректора стал строже.
– Ты что, будешь мне предъявлять какие-то ваши правила? – искренне опешил дядька. – Елисия – моя единственная наследница! И если ей будет у вас плохо, если она только захочет – я найду способ забрать её из Академии.
– Ей будет лучше здесь! Под присмотром! Академия – лучшее место для разгадки тайн, для раскрытия силы! – не уступал в аргументах ректор.
Самое интересное, если выбирать из этих двух пожилых мужчин, спорящих возле моей койки, на которой я по-прежнему лежала привязанная, именно ректор Шайх казался более заботливым, верным и порядочным человеком.
И несмотря на недавний разговор по душам с дядей… я пока в нём сомневалась.
– Хватит, – прервала пустой спор ректора и дяди я. – Прошу! Я очень благодарна вам всем за волнение. Вам – что до сих пор жива! – кивнула мистеру Шайху. – Вам, – теперь адресовала кивок родственнику, – за то, что когда-то отказались от меня в пользу академии. Но пока я побуду здесь! – значимо заключила. – В академии! Здесь я нашла тех, кому на меня действительно не наплевать, даже если интерес исключительно из-за странных способностей.
– Мне тоже не всё равно… – начал было дядя, но я его прервала:
– Если вам на меня не наплевать, вы не будете пытаться меня отсюда вызволить без моего согласия! – добавила с нажимом. – И если действительно хотите со мной наладить отношения, вам тоже лучше остаться здесь! Мы будем часто встречаться и общаться, – рассуждала вслух. – Возможно, потом, мы правда найдём общий язык, и я смогу вас понять и принять! Но сейчас, – секунду помолчала, подбирая верные слова, – боюсь, ректор прав! Сейчас, я опасна не только для себя, но для всех! Посмотрите на это помещение, – скользнула взглядом по стенам. – Если это моих рук дело, представьте, что натворю, если мне дать свободу и не научить управлять силой.
Как бы это горько не было, но говорила искренне, как чувствовала сердцем.
– Тем более, вам раньше не давали подобного шанса, – продолжила, нарушая повисшее молчание, – а сейчас вы оказались на закрытом острове! В Академии, куда нет входа никому извне! Воспользуйтесь шансом, примите приглашение и кто его знает, может и у вас проявится хоть какая-то частичка нашей родовой силы.
Дядька выглядел более чем недовольным. Сопел, жадно дышал, сжимал кулаки и таранил меня злым взглядом, будто я была для него предательницей, и он жутко сожалел, что не придушил меня, когда встретились первый раз. Но пожевав морщинистые губы, несколькими секундами погодя, покивал:
– Ты права, моя милая. Ты очень права! Я провинился перед тобой. Не уделил должного внимания! И если дашь мне шанс, я останусь… и обязательно налажу с тобой отношения, – заканчивал уже спокойно и ровно, словно обрёл силу и совладал с эмоциями. – Ты очень похожа на мать! А её я любил… – И тотчас метнул грозный взгляд на ректора Шайха: – А ты не смей больше от меня скрывать мою племянницу! Поклянись, что позволишь нам видеться как можно чаще!
– А что не позволял? – растерянно покосилась то на одного мужчину в годах, то на другого. Ректор по-прежнему выглядел мрачно:
– Родственниками позволено вас навещать в строго оговорённое время. Ни для кого нет исключений! – отчеканил до отвращения холодным тоном.
Я его почти возненавидела… за такое равнодушие… бессердечие.
С надеждой посмотрела на дядю:
– Ты пытался со мной увидеться, но тебе не позволили? – расширила вопрос, желая услышать более чёткий ответ.
Мистер Чарльстон шагнув ко мне, было открыл рот, но его перебил мистер Шайх:
– Я обещаю, что мистер Чарльстон побудет в академии, пока ты не окрепнешь и не овладеешь силой. Ричард, воспользуйся этим временем на пользу! Не трать его на пустое… А сейчас тебе нужно пройти со мной! – строго кивнул ректор дяде. – Я ознакомлю тебя с правилами. И ты подпишешь кое-какие документы, – мистер Шайх широким жестом указал моему родственнику на выход. А мне перед уходом бросил с виновато-задумчивым взглядом:
– Отдыхай, Елисия. Скоро у тебя начнутся тяжёлые дни и новые испытания.