Колыбельная для мишки

Глава 4

Он не знал, что вообще тут делает. Но назад поворачивать смысла не было, и Шейн остановился у подъездной дорожки дома Клайва Дэниела, заглушил мотор и вышел из машины. На дворе стояла глубокая ночь. Одного взгляда на луну хватило, чтобы почувствовать дрожь. Он приехал сюда не в рабочее время, как какой-то непрошеный гость, как вор.

Пройдя вглубь сада, он заметил свет, а рядом небольшую палатку. Разводить огонь строго настрого запрещалось в целях безопасности, поэтому они установили прожектор маленького размера, чтобы тот мог осветить только место, где ночевали полицейские и дверь в сарай. Шейн сообщил людям о своём появлении, но сидеть с ними не стал, взял фонарь и пошёл осматривать постройку снаружи. При этом он понимал, что лучше это делать днём, но какое-то чувство не давало покоя в душе. Именно оно привело детектива сюда в такое время.

Луч фонаря медленно шарил по траве, по земле, по стенам, однако ничего особенно важного пока что заметно не было. Шейн ступал почти бесшумно, лишь изредка сухая ветка могла хрустнуть под подошвой.

Он думал, для чего эту бедную девушку заперли в подвале и почему хозяева продали дом, забыв о ней. Её хотели убить? А может, её спрятал кто-то другой, а хозяева и мысли не допускали, что в подвале мог кто-то быть? Крысы! Судя по состоянию домика, им никто не пользовался уже много лет – старый, полуразрушенный – кому он нужен? Есть ещё версия, что девушка от кого-то скрывалась, а её совершенно случайно закрыли… Нет, плохая версия. Тогда на железном люке не обнаружили бы комода. Ясно точно – её закрыли. Кто?

Кто?

Он остановился перед узким проходом между старым деревянным забором, за которым был спуск к озеру и задней стеной постройки. Шейну не нужно было напрягать зрение, чтобы понять: полицейские не совали свой нос сюда. Трава достигала груди Шейна, а вьющиеся растения оплетали своими побегами стены, забор и ствол дерева, что стоял посреди прохода, перегораживая путь. С одной стороны, полагал Шейн, всё это можно было бы вычистить и осмотреть, но было очень много но. Девушка вполне могла бы испугаться работающих машин. С другой стороны, Шейн боялся упустить хотя бы одну улику.

Как же трудно, когда руки связаны и сколько ни рассуждай, а без неё ничего не сдвинется с места. Ни одна догадка не подтвердится, ни одна версия не будет рассматриваться. Вздохнув, детектив опёрся рукой о колючий забор и закрыл глаза.

Ветер насвистывал тоскливую мелодию в ветвях деревьев. Шейн вслушивался в необычное звучание, будто природа могла пародировать голос человека. И это было так прекрасно! В душе детектива поселилось спокойствие и на мгновение показалось, что он вернулся в детство, когда мама пела на ночь старую добрую колыбельную. Он поймал этот мотив и начал подпевать, когда вдруг до сознания дошло: это не ветер!

Он выключил фонарь, сам не зная для чего, и стоял не шевелясь несколько секунд. Потом упал на колени и приложил ухо к земле.

Это она!

Та самая девушка из подвала напевала колыбельную. Он слышал лишь мычание, слов разобрать не смог, но в душе зародилась надежда, а за ней и уверенность в том, что никакое заточение не свело девушку с ума. Надо только придумать, как её вызволить наружу – к солнцу.

Шейн вдруг представил светловолосую девушку в цветастом платье, которая ступает босыми ногами по чистому зелёному лугу, на голове её венок из полевых цветов, на лице блаженная улыбка. Она кружится и напевает красивые мелодии, радуясь свободе… А потом детектив открыл глаза, вокруг сырость и чернота.

– Надеюсь, для тебя этот день настанет, – вслух сказал он и ушёл.

Утром Шейн О’Хэллоран позвонил доктору Лири, пока стоял в пробке.

– Она пела! Пела!

– Вы уверены, детектив, что вам не показалось?

– Если вы мне не верите, доктор, можем подежурить этой ночью и сами убедитесь.

В трубке наступило молчание. Шейн решил, что был слишком резок, поэтому заговорил мягче:

– Доктор Лири? Вы ещё слушаете меня?

– Да, детектив. Боюсь, что сейчас положу конец вашим мечтаниям, ибо сегодня я намерена вытащить девочку наружу.

– Угу, – скептически промычал Шейн. – Есть идеи?

– Одна имеется.

– Поделитесь?

– Нет.

Шейн был в бешенстве. Значит, он звонит и делится открытием, хотя ни черта этим докторам не обязан, а она бросает трубку! Он снял тёмные очки и сжал двумя пальцами переносицу. Раздался звонок, и Шейн, подумав, что это Лири передумала и всё же решила поделиться своими соображениями, не глядя ответил:

– Мудро с вашей стороны, – сказал он.

– Э… я не вовремя, шеф? – раздался голос Эвана, и Шейн даже посмотрел на дисплей, потому что не поверил своим ушам. Да, ему позвонил напарник.

– Проклятье, Галлахер! Ты умеешь позвонить, когда надо! – чуть раздражённо бросил детектив.

– Я просто подумал, что вам будет интересно. Пришли результаты экспертизы. Теперь мы знаем, что в банках.

Нескончаемый поток машин двинулся вперёд. Шейн сосредоточился на дороге, но от разговора не отвлекался.

– Надеюсь, ты не ошарашишь меня новостью, что там была крыса.

– Нет. Всё проще, детектив О’Хэллоран… э… Шейн. – Эван часто забывал, что они дружат уже много лет, а посему, когда разговор шёл наедине, то и обращаться друг к другу могли по имени. – В банке гнилые овощи, какие-то корни и трава, залитые водой.

– Понятно, – быстро ответил Шейн, выворачивая руль направо. – Как думаешь, она это ела?

– Не знаю. Я не представляю, как это можно есть. Гниль!

– Ладно, Эван, спасибо, что подсуетился. Я сейчас еду в Клорейн и не знаю, когда появлюсь в участке. Попроси Фэй связаться со мной сразу после встречи с риэлтором.

Эван пообещал выполнить просьбу и отключился.

Шейн не собирался ехать в Клорейн, но доктор Лири разбудила в нём дракона, и теперь у него появилась цель – вытащить девчонку из-под земелья раньше неё.

Клайв Дэниел занимался ремонтом в коттедже – на это полиция дала добро. С ним был сын по имени Джошуа Дэниел. Это миловидный мужчина с виду лет тридцати пяти, крепкого телосложения в джинсах и клетчатой рубашке, надетой поверх футболки. Он воодушевлённо поздоровался с детективом, представился, затем принялся высказывать своё мнение обо всей ситуации, при этом активно жестикулируя:

– Знаете, детектив, в таких случаях говорят, что все средства хороши, – бодро сказал Джошуа, – поэтому я попробовал спуститься в подвал. Та девчонка на минуту показалась, но потом шипела на меня, как дикая кошка. Она будто людей уже много лет не видела.

– Кто позволил вам спуститься в подвал? – с подозрением спросил О’Хэллоран.

– Да, там никого не было. Отец просто предложил…

– На посту должны стоять полицейские, – оборвал его Шейн, затем обратился к Клайву, который тихо стоял рядом и мял любимую кепку в руках: – Доктор Лири приезжала?

– Нет, детектив.

– Ладно, пойду посмотрю, что там происходит.

Шейн уже отошёл на несколько шагов и собирался спускаться по ступенькам с крыльца, когда Джошуа негромко сказал в спину:

– А она хорошенькая, если её хорошо умыть.

Проигнорировав эти слова, О’Хэллоран пошёл вглубь сада, к палатке, из которой за версту был слышен громкий храп.

«Твою мать! Хоть самому на пост становись!» – гневно подумал он и вошёл в сарай, затем спустился по старой скрипучей лестнице вниз, на этот раз без фонаря.

Шипела, как дикая кошка.

Она защищалась. От человека. Такой вывод не обрадовал детектива, и вдруг он подумал об Орле. Без её помощи не обойтись, какая бы личная неприязнь не имелась у него. Психолог нужен девочке.

В темноте сверкнула пара диких глаз. Шейну даже показалось на мгновение, что перед ним животное. Но это была она.

Крышка люка была раскрыта нараспашку и тусклый свет попадал внутрь всего на несколько футов, но и этого хватило, чтобы Шейн мог разглядеть некоторые очертания предметов и теперь он чётко видел перед собой хрупкую фигурку молодой девушки, что-то прижимающую к своей груди.

– Я не причиню тебе вреда, – ровным, спокойным тоном сказал Шейн и поднял руки вверх, чтобы девушка видела – он не станет нападать. – Я хочу помочь. Помощь. Тебя никто не обидит.

Она стояла в углу, размышляя над тем, как добраться до своего укромного местечка под лестницей. Шейн понял это по тому, как она метала свой взгляд от него к лестнице. Но он закрыл ей ход, и у неё не осталось выбора, кроме как просто стоять на месте.

Шейн был осторожен, он знал, что любое неверное движение, и он навсегда потеряет с ней контакт.

Шипит, как кошка.

Этого нельзя допустить.

Ему удалось подойти очень близко так, что между ними поместился бы стул. Теперь он видел её разной длины волосы, они были похожи на рванную тряпку, слипшиеся и грязные. Что на ней надето? Что-то мешковатое и короткое, босые ноги были исцарапаны или же к ним присохла грязь. В подвале было недостаточно света, чтобы всё хорошенько разглядеть. Но зато он хорошо видел игрушку в её руках и, судя по форме ушей, это был медвежонок.

У Шейна появился отличный шанс поладить с дикой девочкой, но совершенно не вовремя из кармана донеслась звонкая мелодия. Звонок отвлёк Шейна и напугал девчонку. Она громко закричала, застав детектива врасплох, затем шмыгнула под лестницу.

– Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! – выругался про себя Шейн и поднялся наверх.

Как же он был близок. Вот досада!

Глава 5

Молли Дэниел приехала посмотреть коттедж. Прежде она видела его только на фотографиях, которые показывал муж. Теперь же, когда в доме начался ремонт, она хотела принимать в нем участие, ведь её заветная мечта сбылась. Она уже придумала идеальный интерьер, точно знала, какие гардины повесит, как отделает потолки и в какой цвет выкрасит комнаты. И никто её не остановит, даже снующие по их территории полицейские.

Первые полчаса она ходила по дому, разглядывала отделку, говорила с рабочими, давала им указания. Клайв всё это время сидел на кухне за пластиковым столом, разговаривал по телефону.

– Это просто чудесно! – восхищалась Молли, спускаясь по деревянной лестнице, которую в будущем намеревалась покрыть лаком. – Дом очень удобно сконструирован. И кухня такая большая!

– И окна выходят в сад, – добавил Клайв, убирая телефон в задний карман брюк. – Ты уже видела оранжерею?

– Да! Не могу выразить свой восторг, – широко улыбалась женщина, глядя в окно. – Через пару месяцев я уже смогу заниматься садом. О, Клайв, я так долго об этом мечтала!

Она не видела, как кивнул муж. Её внимание приковала палатка и едва просматриваемая из окна кухни крыша постройки. Её выражение лица вдруг стало серьёзным.

– Дорогой, а ту девушку ещё не вывели из подвала?

– Нет ещё. Они не могут её просто взять и куда-то увезти, – объяснял Клайв, – это может повлиять на её психику, так сказала доктор Лири. Девушка должна подняться наверх добровольно. Они предполагают, что она подвергалась насилию. Это всё, конечно, потом расследование и медицинские анализы покажут, но для начала они хотят сделать всё ненавязчиво.

– Интересно, почему она не выходит. Любой человек стремится быть свободным. Ей открыли дверь, но она не спешит на волю. Тебе не кажется это странным, дорогой?

– Для нас для всех эта девушка и её пребывание в том подвале – загадка. Кто знает, что тут произошло.

Женщина обвела взглядом потолки.

– А хозяева этого дома куда делись?

– Я не интересовался у риэлтора. Не думал, что это важно, – виновато ответил мужчина, обращая взор в сторону постройки.

Молли молчала, будто что-то обдумывая. Скулы напряжены, губы поджаты, а взгляд сосредоточен.

– А если мне попробовать? – неожиданно сказала она вслух. – Иногда требуется испытать всё возможное.

– Но, Молли, детективу это не понравится. Джошуа уже добровольно спускался туда и только всё испортил.

Молли взяла мужа за руку, её черты смягчились беспечной улыбкой и она сказала:

– Я проработала почти всю жизнь в начальной школе. Ты думаешь, у меня есть шансы напугать дитя, как Джошуа?

– Я, конечно, тебе доверяю, но что ты можешь сделать?

– Открыть ей своё сердце.

Эти слова сработали лучше любого предлога. Клайв позвонил детективу О’Хэллорану, а после его одобрения Молли направилась к сараю. Полицейские, дежурившие в этот день там, пытались задержать её, но Клайв объяснил, что детектив дал добро и сам едет сюда. Мужчины в форме отступили, давая женщине пройти вперёд. Клайв предпочёл остаться снаружи.

Молли вошла в подвал не сразу. Сначала она долго вслушивалась в звуки, доносившиеся снизу. Уголки губ пожилой женщины дрогнули. Она хорошо знала эту мелодию. Голос льётся волной: начинается тихо, затем повышается и снова вниз. Старая добрая колыбельная. Да она сама пела её Джошуа и Таре, кода они были маленькими.

Ступив на лестницу, она принялась подпевать той мелодии, которую слышала:

– Соня, закрой глаза… Мама с тобой рядом…

Голос снизу притих, но Молли не останавливалась. Она пела ласково:

– Я защищу тебя от зла… Ты проснёшься у меня на руках… Ангелы-хранители рядом…

Последняя ступенька, и она очутилась в тёмном, сыром помещении. Тусклого света, попадавшего внутрь через люк, однако, хватало, чтобы увидеть движение в самом углу. Молли остановилась, глядя на неясную фигуру человека и только потом допела:

– Так что спи без страха.

Воцарилась тишина. Молли думала, как лучше подступиться к бедной девочке, что можно ей сказать, чтобы не напугать. А ещё она старалась не обращать внимания на омерзительный запах гниения, немытого тела и фекалий. Как здесь вообще можно жить?

– Бедняжечка ты моя, – вслух сказала Молли, стараясь обращаться к девочке, но не смотреть на неё. – Кто же это с тобой сотворил? – Она повернулась к девушке и заметила, что та её с любопытством разглядывает. – Тебе нравится этот дом?

Девушка медленно покачала головой из стороны в сторону, что означало «нет».

Молли не хотела радоваться. Для этого ещё слишком рано. Но и не могла игнорировать зародившийся контакт.

– Почему ты не выходишь? – тогда спросила она. Последовала пауза. Девушка продолжала смотреть на Молли в опрятном белом платье, сколотом на груди блестящей брошкой; её светлые волосы были собраны на затылке и уложены в форме ракушки. От Молли исходил какой-то неестественный свет доброты и нежности. Но тон её всё же изменился и стал похож на то, будто она говорит сама с собой. – Тебя кто-то обидел, поэтому ты прячешься. Ты чувствуешь себя здесь защищённой, так ведь? Ты боишься?

«Да», – был кивок.

Молли снова задумчиво потупила взгляд. Потом вдруг в голову пришла идея. Работая в школе, она всегда повторяла своим ученикам, которые отставали от программы: «Не время сдаваться. Постепенно. Кирпичик за кирпичиком».

Кирпичик за кирпичиком.

– Я буду приходить к тебе в гости каждый день, – весело сказала Молли. – Мы заменим твою кровать и немного приберёмся. Ты же поможешь мне?

Девушка часто закивала. Молли не была уверена, но, кажется, девушка улыбнулась.

– Хорошо. Но нам нужно с тобой познакомиться. Как мне тебя называть?

Молчание. Девушка отвернулась, что-то крепко сжимая.

– Я – Молли, – поспешила сказать женщина, чтобы не потерять ту ниточку, которая их чудесным образом соединила. – Ты не знаешь своего имени? Хочешь, я дам тебе новое имя?

Бледная, робкая девушка с парой запуганных глаз, выглядывающих из-под грязных волос, просияла. И Молли поняла, что девочка не против. Да и всем им станет легче, если у неизвестной появится имя.

– Ты очень любишь колыбельную, которую пела здесь? – улыбнулась женщина. За всё время, пока они разговаривали, она не сдвинулась ни на шаг, не пыталась схватить девочку или даже просто прикоснуться. Именно это помогло ей завести с ней беседу. Девушка снова кивнула, что любит, затем опустила глаза на то, что было у неё в руках. Молли не удалось разглядеть эту вещь. – Видимо, ангелы-хранители на самом деле сберегли тебя, – сказала она. – Да ты сама, как ангел! Так пусть тебя зовут Анжела.

Анжела… загадочное и странное создание, ворвавшееся в жизнь Дэниелов. Принесёт она им счастье или хлопоты, никто не знает. Но она со временем расскажет, что с ней произошло…

Глава 6

Орла Лири поднесла к губам чашку с чаем и, слегка подув, сделала меленький глоток. На столе лежал блокнот с ручкой и телефон. Молли возилась на кухне с пирогом. В доме продолжался ремонт, но женщина пожелала переехать раньше, чем планировалось. А причиной тому была Анжела.

– Значит, говорите, она начала есть? – вернулась к разговору Орла, когда Молли поставила перед ней морковный пирог и села.

– Вчера я принесла ей суп из шпината, – сказала Молли, – и она его съела с большим аппетитом!

С тех пор, как Молли установила с девушкой контакт, было принято решение не подпускать кого-либо ещё к подвалу. Ни детектив О’Хэллоран, ни Орла не появлялись там. Доктор Лири приезжала каждый день, чтобы узнать у Молли, как идут дела. Всю неделю женщина рассказывала, какие изменения происходили с Анжелой. Она позаботилась о чистом матрасе с подушкой и одеялом. Анжела не сразу приняла их, но уже через два дня Молли застала её спящей на своей новой постели.

Что касалось Шейна, то он ждал, когда девушку выведут из подвала, чтобы осмотреть его и провести расследование. Он попросил Молли ничего не менять и, тем более, не выбрасывать. Требовалось установить личность жертвы, ибо она не разговаривала, хотя по словам Молли прекрасно всё понимала. Она отвечала на вопросы кивком головы, а если Анжеле что-то не нравилось или не хотелось, то она просто отворачивалась или уходила.

– Прошло семь дней. Вы пробовали позвать её к себе в дом? – спросила Орла.

Молли указала доктору на пирог, и та любезно кивнула.

– Когда Анжела съела суп из шпината, я сказала, что у меня есть ещё, там, наверху. Но реакции не последовало, и я оставила эту затею. Вы же сами говорили, что настаивать нельзя.

– Разумеется, нельзя. Но с вашей мягкостью, возможно, получится что-то сделать. Анжела вам доверяет. Уже то, что она приняла это имя и ест из вашей тарелки говорит о многом. Она видит в вас защитника.

– Ох… – Молли погрустнела. – Кто же с ней такое сделал? Бедная девочка, жила там неизвестно сколько. Как вы думаете, она когда-нибудь заговорит?

Орла была честна.

– У неё скорее всего афазия.

– Ой, доктор, говорите простым языком. Я в этом ничего не смыслю.

Орла позволила себе улыбнуться, затем взяла десертную ложечку и принялась есть пирог. У Молли превосходные кулинарные навыки, от её выпечки сложно отказаться. Орла была пухленькой в школьные годы. Ей стоило больших трудов похудеть, поэтому она с опаской относилась к сладостям. И сейчас сделала маленькое исключение, чтобы не обидеть хозяйку.

– Афазия – это локальное отсутствие или расстройство уже сформированной речи. В этом случае сохраняется слух, человек всё понимает и даже может писать, но не разговаривает. А причиной тому может быть что угодно. Естественно, требуется обследование. Девушка могла получить травму головы или имеет психическое заболевание, если не… но не будем пока о плохом.

– Она не похожа на больную, – отметила в свою очередь Молли. – Да, она истощена, от неё скверно пахнет, но девушка умная и взгляд у неё такой… э-э-э… осознанный. Она не сумасшедшая, нет.

– Я этого не утверждаю, – вежливо возразила Лири, глядя на крышу постройки. Из оранжереи открывался превосходный вид. Когда сад приведут в порядок, зацветут цветы разными красками, это место покажется раем. Орла снова взяла кружку с чаем. – Чем скорее мы вытащим её оттуда, тем быстрее узнаем, здорова она или нет.

Вечером того же дня Молли приготовила чистую воду, чтобы отнести в подвал Анжеле. Она догадывалась, что девушка пила раньше из-под крана, который был установлен в подвале для того, чтобы можно было помыть ящики или сами овощи. Но когда Шейн попросил стакан, чтобы отдать на экспертизу, Молли принесла жёлтую жидкость. Не очень приятно пахнущую к тому же. Пить такую воду опасно для жизни. В сердце женщины снова поселилась тревога и опасения за здоровье девушки. Она носила чистую фильтрованную воду каждый день и следила, чтобы Анжела выпивала её до последней капли.

– Мам? – Молли услышала голос сына и вышла на крыльцо.

– Джошуа? Не ждала тебя сегодня, – сказала расплывшаяся в улыбке женщина и поцеловала его в обе щеки. – Отец сказал, что у тебя сегодня какое-то мероприятие в городе.

– Оно отменилось, и я решил повидать тебя, мама. – Джошуа вошёл в дом, повесил шляпу на крючок и обвёл взглядом холл. – Красиво отделали панели. Я же говорил, что декоративные панели из гипса – солидный вариант, гармонично сочетающийся с классическим интерьером. Посмотри, как богато смотрятся стены!

– Согласна с тобой, сынок. – Приобняв сына, Молли принялась разглядывать отделку вместе с ним. – Я очень счастлива, что твоя компания обеспечивает нас хорошим материалом. Ты голоден?

– Совсем чуть-чуть.

Молли растерянно посмотрела на бидончик с водой, затем на кухню.

– Ты располагайся, Джошуа. Я сейчас вернусь и накормлю тебя.

Джошуа с подозрением покосился на мать.

– Это для дикой кошечки?

– Не называй её так! – проворчала Молли. – Ты же знаешь, что мы дали ей имя. Теперь она Анжела. – Она сделала шаг, затем остановилась и добавила: – Надеюсь, ты при Софи постесняешься сказать такое. – И вышла.

А Джошуа отправился в оранжерею, чтобы понаблюдать, как мать идёт в подвал, чтобы напоить не то человека, не то животное. Ему не нравилась ситуация, в которую попали его родители. Пока он не мог объяснить почему. Сначала это выглядело, как забавная игра, его распирало любопытство. Но прошла неделя, а вместо того, чтобы увезти «чертёнка» в больницу или в приют какой-нибудь, за ней присматривает его мать. Неизвестно ещё, каких болезней она может нахватать от той дикарки. Всё это стало его беспокоить, в душе поселилось дурное предчувствие. Отец, кстати, также переживал за Молли. Но ни он, ни Джошуа не могли пойти против решения полиции.

Семья Дэниелов считается одной из самых крепких и дружных семей. В любой праздник они собираются за общим столом, и не важно, что они живут в разных частях города. Традиции никогда не прерывались. Джошуа отделился от семьи очень рано – и выбился в люди благодаря тому, что смело пробовал новые возможности, а отец не скупился на образование для него. Поддержка Клайва подпитывала энтузиазм Джошуа. И в свои тридцать у него успешная фирма, которая поставляет строительные материалы; он женат на прекрасной женщине Софи – очень внимательной и доброй. Молли полюбила эту девушку с первой минуты, как Джошуа привёл её в дом. В их маленькой семье есть только один изъян – вот уже пять лет Софи не может забеременеть. А Джошуа мечтает о наследнике, оттого иногда ходит подавленный и сердится на весь белый свет.

Характер у Джошуа сложный. Молли научилась терпеть все его претензии и недовольства, но вот Софи он временами огорчает. Девушка часто приходит к свекрови, чтобы поплакать и пожаловаться на неугомонного мужа. Джошуа всегда слушался мать, поэтому её слова могли вразумить его.

У Клайва и Молли есть ещё старшая дочь Тара. Она работает в госпитале Лондондерри и очень занята в последнее время. Она не видела нового дома родителей в Клорейн, но наслышана о нем из уст матери. Они созваниваются почти каждый день. Молли рассказывает дочери о том, как хочет благоустроить коттедж, а Тара делится об успехах десятилетнего внука Молли Томаса. Об Анжеле Тара также была в курсе и не упускала возможности полюбопытствовать о том, как эта девушка жила там всё это время. А Молли лишь вздыхала, говоря, что пока им мало известно о жизни бедной девочки.