Федерализм. Хрестоматия
- -
- 100%
- +
Формы государственных связей могут быть различными – либо это отношения государства с его административно-территориальными единицами, либо отношения с государствами, входящими в его состав. Характер этих отношений, правовое положение государства и его составных частей, а равно административно-территориальное деление и гражданство зависят от классовой сущности государства. К тому же необходимо иметь в виду, что если в различных по своей сущности государствах форма государственного устройства является сходной, то это лишь внешнее сходство данных форм, которые на деле существенно отличаются друг от друга. Сущность того или иного государства накладывает неизгладимую печать своеобразия на соответствующую его форму. Так, например, различные по своей классовой сущности государства – СССР и США – имеют внешне сходную форму государственного устройства – это федеративные государства. Однако именно в силу различной сущности этих государств социалистическая федерация коренным образом отличается от буржуазной. Естественно, что поэтому нельзя ограничиться общим определением государственного устройства, а необходимо конкретизировать его применительно к классовой сущности различных государств.
Государственное устройство СССР есть обусловленная диктатурой рабочего класса федеративная форма государственных связей Союза ССР с союзными республиками и автономными единицами, их правовое положение и административно-территориальное деление, а также соотношение союзного и республиканского гражданства.
Диктатура пролетариата является главным фактором, влияющим на форму государственного устройства СССР, определяющим ее сущность и природу. Кроме того, имеются и другие факторы, обусловившие необходимость создания федерации в СССР, среди них особо важное значение имеет многонациональный характер нашего государства. <…>
Среди множества современных государств существуют две формы государственного устройства – унитарное, или единое, и федеративное, или сложное, государства. Унитарное государство делится на области, округа, районы или другие административно-территориальные единицы; в его состав не входят другие государства на правах его членов. Именно такими унитарными государствами являются союзные республики в составе СССР: Украина, Белоруссия, Казахстан и др. В составе унитарного государства имеется один или несколько высших органов государственной власти, а также одно правительство; их властные полномочия распространяются на территорию всей страны.
В федерации имеется несколько государств, объединившихся в одно новое государство. Федерацией является, например, РСФСР, в состав которой входит 15 автономных республик. Федерацией является также и Союз ССР, представляющий собой объединение 15 союзных республик на началах добровольности и равноправия.
В конфедерации же два или несколько государств, объединяясь друг с другом, тем не менее не образуют одного нового государства. Короче, федерация – есть союзное государство, в то время как конфедерация – это союз государств. Конфедерациями в прошлом являлись Швейцарский Союз (до 1848 г.), Соединенные Штаты Америки (1776–1787 гг.), Германский Союз (1815–1866 гг.). В настоящее время конфедеративных объединений не существует.
<…>
… Возникновение федеративного государства … может иногда, на определенном этапе, быть оформлено при помощи договора. Однако этот договор в последующем дополняется принимаемой на его основе конституцией. Так, напр., когда четыре независимых советских республики – РСФСР, Украина, Белоруссия и ЗСФСР в 1922 г. объединились в одно новое, федеративное государство – Союз ССР, то эта их историческая акция была оформлена в виде Договора об образовании СССР и Декларации об образовании СССР. Позднее, в 1924 г., на основе этих документов была принята Конституция СССР. Отличие федерации от конфедерации… заключается прежде всего в правовых формах закрепления государственных связей: в федерации – это конституция, в конфедерации – договор.
Федерация, созданная в результате объединения двух или нескольких государств, представляет собой новое государство, тогда как конфедерация, образованная в результате такого объединения, не является государством. Именно поэтому федерация есть объединение государственно-правового, а конфедерация – международно-правового характера.
Федерация отличается от конфедерации по правовому регулированию вопроса о территории. В федерации имеется единая территория, созданная в результате объединения ее субъектов в одно союзное государство. В конфедерации не существует единой территории всего объединения, в ней имеются территории отдельных государств, вступивших в союз.
Федерация отличается от конфедерации решением вопроса о гражданстве. В федерации имеется единое союзное гражданство и одновременно, как правило, гражданство ее союзных частей. В конфедерации нет единого гражданства всего объединения; в ней имеются только гражданства каждого отдельного государства, вступившего в союз.
В федерации создаются общие для всего союзного государства высшие органы государственной власти и государственного управления, в то время как в конфедерации таких органов нет.
В составе конфедерации, правда, имеется орган, решающий общие для всего союза вопросы. Однако акты, изданные этим органом, не обязательно действуют на территории всех государств, входящих в объединение. Дело заключается в там, что субъекты конфедерация обладают правом нуллификации, то есть они вправе признать акты, принятые органом конфедерации недействующими на своей территории. В федерации ее субъекты не обладают правом нуллификации. Напротив, в федерации органы общесоюзной власти в определённых случаях правомочны отменять акты, изданные субъектами федерации.
Федерация отличается от конфедерации структурой своих вооруженных сил. В федерации имеются единое для всего союзного государства армия, авиация и флот. Наряду с этим иногда, как свидетельствует практика государственного строительства социалистической федерации, могут быть созданы войсковые формирования также и субъектами этой федерации. В конфедерации имеются армии отдельных государств, как правило, объединяемые общим командованием.
Федерация отличается от конфедерации системой налогов. В федерации имеется единая для всего союзного государства система налогов. В конфедерации в каждом из государств, входящих в ее состав, сохраняется своя система налогов, основным источником денежных средств конфедерации являются взносы отдельных государств.
В капиталистическом мире имеется целый ряд таких государств, конституции и другие акты которых, провозглашают их федеративное государственное устройство. К их числу относятся, например, США, Швейцария, Канада, Мексика. Бразилия, Австралия. В действительности же эти государства… превратились почти в унитарные, сохранив лишь отдельные атрибуты федерализма.
Характеризуя империалистические федеративные государства, необходимо прежде всего указать на их постоянную тенденцию ко все большей и большей централизации власти. В результате расширяется компетенция центральных органов власти федераций путем сужения прав ее субъектов прежде всего в наиболее важных вопросах государственной деятельности – в области законодательства и финансов. <…>
<…>
Факты неопровержимо свидетельствуют о том, что тенденцией развития современных буржуазных федераций является все большее усиление централизации и унитаризма. <…> господствующие классы федеративных государств сохраняют лишь немногие атрибуты федерации, стремясь фактически преобразовать ее в унитарное государство.
<…>
§ 2. Принципы государственного устройства СССР
Федерация является не единственной формой государственного устройства СССР. Из 35 советских социалистических государств – СССР, 15 союзных республик и 19 автономных республик – 33 являются унитарными государствами и 2 – Союз ССР и РСФСР – федеративными. Особое значение такой федерации как Союз ССР определяется тем, что она является общей формой государственного союза как унитарных, так и федеративных государств.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Gerber C.F. Grundzüge eines Systems des Deutschen Staatsrechts. Leipzig: Verlag von Bernhard Tauchnitz, 1865. S. 61–62.
2
Одним из самых своеобразных курьезов в литературе имперского конституционного права является работа П. Бета (Beta P. Das neue Deutsche Reich, 1871), в которой Германская империя критикуется за то, что она имеет географически ограниченную территорию и не охватывает всех немцев, рассеянных по всему миру, что она не является «космополитической» в принципе.
3
К. Фрикер (Fricker C. Vom Staatsgebiet. Tübingen, 1867) отрицает аналогию между территориальным верховенством и правом собственности, однако его доводы несостоятельны. Он ссылается на то, что государство захватывает в свое пользование лишь небольшую часть земли, оставляя основную часть в собственности индивида (S. 15). Именно различие между публичным и частным господством позволяет им обоим существовать одновременно над одним и тем же объектом. С другой стороны, не существует ни двух прав собственности, ни двух суверенных или скоординированных государственных господств над одной и той же землей в одно и то же время. Нельзя также опровергнуть концептуальную аналогию между собственностью и территориальным верховенством, утверждая, что территория является существенным элементом понятия государства и что поэтому не может быть права государства на его территорию (S. 17–23). Именно это исключительное право господства над территорией является существенным для понятия государства.
4
Если в отношениях между государствами территориальное верховенство является публичным правом собственности, то мне представляется необходимым следствием, что это также имеет место и в отношении государственного права, т. е. что отдельное государство имеет право господства над своей территорией и что именно исключительное правовое господство государства над своей территорией является причиной такого отношения к государственным территориям в международном праве. См. также: Preuß H. Gemeinde, Staat, Reich, 1889. S. 275. Этот подход аналогичен частноправовому режиму собственности, который представляет собой юридически признанное господство над вещью и, следовательно, ius excludendi alois. Возможность государственного правления над территориями, жители которых не принадлежат к государству, то есть не имеют гражданских прав в правящем государстве, например, над завоеванными землями, над расстрелянными территориями и т. д., доказывает, что территориальное верховенство является независимым правом государства, концептуально отличным от корпоративного объединения граждан.
5
Г. Пройс описывает государство как территориальную власть, тем самым связывая чуждый этому понятию элемент с понятием корпорации как объединения лиц («Gesamtperson»). Он определяет (Preuß H. Op. cit. S. 395) право на территорию как «право быть территориальной властью»; территория – это «право статуса» территориальных властей, территориальное верховенство – это право производить территориальные изменения. Однако, включив отношение к территории в определение государства, невозможно опровергнуть мнение о том, что государственная власть обладает суверенными правами на территорию.
6
Таким образом, территориальное верховенство не является собственностью в смысле частного права, так же как власть государства над своими подданными является potestas или mundium в частном праве. Положение о том, что территориальное верховенство – это не dominium, а imperium, стало почти общим местом конституционного права; согласно его содержанию, территориальный суверенитет имеет лишь конституционный характер.
7
Если отрицать государственный характер Германского рейха и понимать его как конфедерацию государств, то вполне логично отрицать территориальный суверенитет рейха; так, в частности, поступают Seydel M. Commentar zur Vergassungs-Urkunde für das Deutsche Reich. Würzburg, 1873. S. 28; Ibid. Bayerisches Staatsrecht I. Münich, 1887. S. 638). В подтверждение этого приводится случайное высказывание князя Бисмарка (Sißung des Reichstages vom 1. April 1871, Stenogr. Berichte p. 95), в котором употребляется выражение, что «суверенитет, суверенитет земель, территориальное верховенство остается за государствами-членами».
8
См. также: Rüttimann J.J. Nordamerikanischen Bundesstaatsrecht verglichen mit den politischen Einrichtungen der Schweiz. Erste Teil. Zürich, 1867. S. 53–54.
9
Или, по образному выражению Цительманна, «арена властвования» (Zitelmann E. Internationales Privatrecht. Leipzig, 1897. S. 91).
10
Поэтому церкви никогда не представляют теперь территориальных союзов. Если Рем признает (Rehm H. Allgemeine Staatslehre. Freiburg, 1899. S. 36) территориально-корпоративный характер евангелических местных церквей на том основании, что всякий исповедующий евангелическую веру и против своей воли принадлежит к церкви того же исповедания по месту своего жительства, то он упускает из виду существенную для территории функцию подчинения власти союза и пребывающих в пределах территории посторонних. Определенная церковь могла бы возвыситься на степень территориального союза только при том условии, если бы ей были подчинены и все пребывающие в данном месте инославные.
11
Klüber J.L. Öffentliches Recht des teutschen Bundes und der Bundesstaaten. Frankfurt, 1817. S. 1.
12
Квалификация территории как вещного объекта и права на нее как государственного права впервые выставлена Гербером и энергично поддерживается Лабандом (Gerber C.F. Grundzüge eines Systems des Deutschen Staatsrechts. Leipzig: Verlag von Bernhard Tauchnitz, 1865. § 22; Laband P. Das Staatsrecht des Deutschen Reiches und der Deutschen Staates. Erster band. Freiburg und Leipzig, 1895. S. 173).
13
Господство над вещью, проявляющееся в возможности пользования ею, является существенным признаком вещного права. Новейшие попытки Тона (Thon A. Rechtsnorm des Pandektenrechtes. Weimar, 1878. S. 161; Windscheid B. Lehrbuch des Pandektenrechts. Erster Band. 6. Auflage Frankfurt, 1887. § 43) исчерпать вещное право запрещениями совершенно стирают различие между личным и вещным правом и с тем вместе разрушают всю систему права, не заменяя ее лучшей. Совершенно непонятным становится, с точки зрения новой теории, столь важное учение о юридических свойствах и категориях вещей, которые, если не принадлежат к праву, не могут быть юридически классифицируемы. В этих реформаторских теориях проявляются опасные последствия одностороннего догмата воли в учении о субъективном праве. См. также Dernburg H. Pandekten. Erster Band. 5. Auflage. Berlin, 1896. S. 49–50.
14
Эта антитеза, примыкающая к известному изречению Сенеки: omnia rex imperio possidet, singuli dominio [король господствует над каждым земельным владением], сделалась, как справедливо замечает Лабанд (Laband P. Op. cit. S. 176) «почти общим местом в государственном праве». Но на вопрос о различии между dominium и imperium представители теории вещно-правового характера территории отвечают только целым рядом утверждений, что они различны по характеру, содержанию, цели и т. д., но не в состоянии указать ни одного категорического юридического признака. Лабанд, столь глубоко выяснивший природу государственного господства, впадает в непримиримое противоречие с самим собой, определяя, с одной стороны, господство как право приказывать свободным лицам и принуждать их, а с другой – допуская публично-правовое вещное господство (Ibid. S. 64).
15
Например, плавание по территориальному морю на военных кораблях.
16
Поэтому постановления, касающиеся имущества иностранцев, права их владения недвижимостями, экспроприации, оговорки об исключительном праве оккупации бесхозяйных вещей и другие ограничения, источником которых и теперь еще учебники международного права нередко признают территориальное верховенство, так же мало относятся к нему, как всякие другие акты государственной власти.
17
И на необитаемом пространстве власть, чтобы юридически существовать, должна иметь возможность осуществляться. Такими проявлениями господства служат вовне – возможность отражения нападений, внутри – способность осуществлять власть над временно пребывающими в соответственном месте лицами. Если, напр., государство возводит на такой территории укрепления, то с этим отнюдь не связано непосредственное публичное господство над вещью; мы и здесь имеем дело с частноправовыми действиями – захватом бесхозяйной до тех пор земли и возведением постройки, которым оно обеспечивает себе защиту и осуществление власти. Пространство же абсолютно необитаемое, при котором исключена и самая возможность заселения его в будущем, никогда не могло бы составить части территории.
18
См., например: Klüber J.L. Öffentliches Recht des teutschen Bundes und des Bundessstaaten. 4. Auflage. Frankfurt, 1840. § 328–329. Клюбер, который определяет территориальное верховенство как государственную собственность и выводит из него, между прочим, запрещение оккупации бесхозяйных вещей иностранцами; Мауренбрехер (Maurenbrecher R. Grundsätze des heuteigen deutschen Staatsrechts. 3 Auflage. Frankfurt, 1847. § 60), который, согласно установившейся традиции, основывает экспроприацию на праве государственной власти на государственную территорию; Цепфль (Zöpfl H. Grundsätze des gemeinen deutschen Staatsrecht. Erster Band. 5. Auflage. Leipzig, Heidelberg, 1863. § 273), который ставит территориальное верховенство рядом с верховной властью государства в области суда, полиции и привилегий и выводит из него целый ряд специальных последствий. Еще Гариес (Garies K. Allgemeines Staatsrecht. Freiburg, 1883. S. 138), также выводит ряд положений из территориального верховенства, которое занимает у него самостоятельное место рядом с личным верховенством.
19
Хайлборн (Heilborn P. Das System des Völkerrechts, entwieckeilt aus dem völkerrechtlichen Begriffen. Berlin, 1896. S. 5) делает попытку детально обосновать международно-правовое учение о вещном характере территории при помощи новейшей теории вещного права, но не дает, однако, ни одного существенного аргумента против изложенного в тексте воззрения.
20
Так, напр., понятие государственных сервитутов, исходящее от старого имперского государственного права с его частноправовой окраской, не выдерживает критики, как это показал Клаусс (Clauss I. Die Lehre von den Staatsdiensbarkeiten. Tübingen, 1894. S. 47). То, что обозначают этим термином, представляет в действительности чисто обязательственные отношения, как это превосходно доказал фон Лист (Liszt F. Das Völkerrecht. Berlin, 1898. S. 71–159).