Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности

1.1. Институционализация неимущественных благ как проявление гуманизации общественных отношений

Развитие общества сопровождается институционализацией такой характеристики, как гуманизация социальных отношений. Прежде всего данный процесс находит отражение в становлении и развитии законодательно оформленной системы прав человека. В то же время следует различать понятие гуманизации и человеческое отношение собственника к работнику в конкретных случаях. Вне всякого сомнения, примеров гуманного отношения к рабам и в Древнем Египте, и в Древнем Риме найдется множество, но это не снимает вопроса об априорном неравноправии людей на протяжении многих веков существования человечества.

В этом отношении показательно, что такие известные мыслители прошлого, как Платон и Аристотель, воззрения которых во многом нашли отражение в теории либерализма, не только лояльно относились к неравноправию, но и отстаивали весьма недемократические идеи, чем вызывали жесткую критику. Так, К. Поппер одну из книг своего известного труда «Открытое общество и его враги» посвятил преимущественно критике теории государства Платона.[4] Тем не менее можно согласиться с авторами,[5] которые считают, что основы современной европейской политико-юридической науки сложились именно в Древней Греции и Древнем Риме. При всем том, несмотря на критические замечания,[6] высказанные в отношении исследования Л. Г. Моргана[7] и концепций, опирающихся на это исследование,[8] а также на наличие отдельных фактов защиты неимущественных прав и благ на самых ранних этапах развития цивилизации, очевидно, что реально вопрос защиты прав и свобод человека[9] в его современном понимании становится актуальным лишь с переходом от традиционного общества к гражданскому, от общественной формы собственности к частной, с развитием рынка и капиталистических общественных отношений.

Вся история человечества связана с историей становления и развития общественных отношений, общественного производства. Таким образом, когда мы рассматриваем общественные отношения, прежде всего следует иметь в виду их взаимосвязь с развитием производительных сил, которые отражают определенную ступень развития цивилизации, уровень ее взаимодействия с природой.

Возникновение общественных отношений связано с первобытнообщинным способом производства, когда человек не мог иметь своих персональных интересов, представлял собой органическое целое с общиной, в которой существовал, и, соответственно, в социальном плане более походил на животное. С появлением общественного способа добывания средств существования и совершенствованием орудий труда человек начинает ощущать все меньшую зависимость от природы. Общественное производство предоставляет возможность существенно увеличить отдачу от труда и со временем становится самостоятельной сферой деятельности. Совместная трудовая деятельность изменяет образ жизнедеятельности благодаря росту отдачи от усилий каждого члена коллектива и появлению прибавочного продукта, который может использоваться для более эффективной деятельности общины во враждебной природной среде с целью выживания и развития. Таким образом, участие человека в коллективной трудовой деятельности приобретает все большее значение, вызывая существенные изменения в общественных отношениях.

Общественное производство на этом этапе характеризуется общинной формой совместной трудовой деятельности. Отношения между людьми также регулируются условиями общины, целью коллективного выживания. В некоторых древних обществах развитие государственных хозяйств разрушало общину. Но с исчезновением таких государственных хозяйств «непременно рано или поздно организуются общины, потому что сельское хозяйство не может в древности существовать без той или иной формы кооперации».[10] Особую роль в развитии цивилизации играет возникновение форм собственности, тесно связанное со ступенями общественного разделения труда. Первоначально разделение труда определялось двумя факторами: потребностями общины и способностями отдельных людей. На этом этапе оно не могло привести к резкому выделению членов общины, т. е. община продолжала оставаться субъектом, концентрирующим и отражающим общие интересы.

Дальнейшее общественное развитие привело к углублению разделения труда – отделению скотоводства от земледелия, а затем – к возникновению ремесла. При этом произошел переход от добывания средств существования к производству, что значительно увеличило прибавочный продукт и стимулировало развитие отношений, связанных с его распределением. До этого времени общественные отношения в значительной степени являлись экономическими, а все виды социальной жизни были вписаны в материальную деятельность. Но это были не экономические отношения автономных индивидов, а, скорее, связи единого целого, общины, каждый член которой являлся ее органической частью. Однако постепенно формировались предпосылки для выделения потребностей и интересов индивида, отличных от общины. Развиваясь, эти особенности вели к автономности человека, а в итоге – к разрушению общины. Существенным этапом этого процесса является возникновение социального принципа разделения труда, в то время как первоначальное разделение труда было связано с естественными различиями между членами общины. Постепенно происходило закрепление за определенными людьми именно их видов деятельности.

В результате человек перестает быть тождественным всему обществу, а становится представителем одной из социальных групп. Аналогичные процессы параллельно идут и в отношениях между общинами. Развитие товарно-денежных отношений, разделения труда, обмена между отдельными родовыми общинами привело к формированию племен. Дальнейшее социальное развитие связано с родоплеменной формой общественной жизни. Рост производства, образование прибавочного продукта и вооруженные конфликты между племенами создают предпосылки для возникновения зависимости одних людей от других. Так появляются отношения рабовладения.

Таким образом, на данном этапе общественное развитие сопровождается углублением неравенства между людьми. При рабовладении неравенство достигает той степени, когда единственным источником существования одной группы людей являются результаты труда другой социальной группы.

В то время как на заре цивилизации каждый человек являлся органической частью общины и был равен остальным ее членам, при рабовладении и феодализме место человека в обществе, его права и обязанности, способ получения средств существования определялись уже принадлежностью к определенной социальной группе правящего или эксплуатируемого классов.[11] Интересно, что общинные отношения, предполагавшие признание человека равноправным членом коллектива, никогда не переставали существовать. А феодальный уклад целиком был основан на общинном образе жизни. Каждый крестьянин являлся членом соседской общины и имел соответствующие права и обязанности. Именно как член общины крестьянин вступал в отношения с феодалом и другими членами общества. Основные же черты общественных отношений между различными социальными группами, прежде всего между основными классами в докапиталистическую эпоху, основаны на неэкомическом принуждении и, соответственно, неравноправии.

Правящий класс в докапиталистическую эпоху также не являлся суммой автономных индивидов, а имел свою организационную структуру, систему взаимоотношений и, соответственно, прав. Так, в рабовладельческом обществе социальные права и возможность присвоения труда рабов имели лишь граждане, принадлежавшие к соответствующему эксплуататорскому слою. Наиболее ярко это видно на примере Древней Греции и Древнего Рима с их законодательством, обязывающим граждан участвовать в общественно-политических и военных делах, совместном владении землей, рабами.[12] Права свободных граждан, таким образом, определялись принадлежностью к тому или иному социальному слою и, очевидно, должны были соответствовать общему интересу данного слоя.

С развитием феодализма происходила дальнейшая дифференциация прав различных социальных групп. При этом лишь класс крупных собственников на землю имел основные социальные права. Реальной возможностью развития индивида и правом на таковое обладали только представители высших социальных групп, причем в различной степени, в зависимости от положения в общественной иерархии. Характерно, что даже крупнейшие феодалы не были официальными собственниками земли, формально таковым был исключительно монарх и только за ним признавался весь объем прав. Остальные же получали землю и соответствующие права от вышестоящего сеньора.

Существование социальных систем, предполагающих неравноправие и неэкономическое принуждение, опиралось на объединение эксплуататорских слоев в государство и закрепление их прав в официальном законодательстве. Постепенно государство начинало выполнять все больше функций, непосредственно не зависящих от экономической жизни. Оно приобретало надстроечный характер, становясь буфером в социальных отношениях, аппаратом насилия господствующей социальной группы. При этом правящие социальные слои преимущественно использовали неэкономические методы, опираясь на насилие и ограничение прав и свобод граждан. И даже товарно-денежные отношения в докапиталистическую эпоху обычно применялись в рамках неэкономической эксплуатации.[13]

Постепенно докапиталистические институты государства и права становятся все более формальными и неудобными для всех слоев общества. Зарождающиеся капиталистические отношения требуют расширения прав граждан, предоставления широких гражданских прав и свобод новым социальным группам. Развитие цивилизации, совершенствование общественного производства, установление товарно-денежных отношений, углубление разделения труда предполагают существенное преобразование институциональных условий существования человека.

Таким образом, общественный прогресс сопровождается как ростом производительных сил, так и трансформацией социальных отношений, системы управления социально-экономическими процессами. На первых этапах цивилизации общественное развитие обязано преимущественно деятельности высших социальных групп. Именно они имеют достаточно широкие личные права и возможности как для собственного, так и общественного развития. Постепенно все более заметной становится роль народных масс. Хотя уже при рабовладении непризнание за рабом элементарных человеческих прав и незаинтересованность его в результатах труда не только продемонстрировали свою антигуманную сущность и экономическую неэффективность, но в конечном итоге привели к крушению рабовладельческих государств. Причем еще при существовании рабства появились признаки тенденции к расширению прав и свобод людей в виде колоната, отпуска рабов на волю. Феодализм существенно расширил гражданские права, стимулировал дальнейшее развитие законодательства, регулирующего деятельность государства, феодалов, общины.

При феодализме начинает формироваться принципиально новая модель общественных отношений. С одной стороны, развитие товарно-денежных отношений и частной собственности приводит к отделению непосредственного производителя от собственности на средства производства. С другой стороны, не имеющие частной собственности граждане получают значительные личные права и свободы, которые уже сопоставимы с правами высших социальных групп (хотя первоначально и не равны им, например, в области избирательного права). Постепенно ускоряются процессы ослабления феодальной зависимости, расслоения крестьянства, укрепления городов, добивающихся все большей автономности, бегства в них крестьян. Причем, как отмечает А. Я. Гуревич, «именно в городах в наибольшей мере получила развитие человеческая личность, конкретная человеческая индивидуальность».[14] При этом отношения между социальными группами приобретают форму связей собственников товаров (будь то средства производства, финансы или рабочая сила). Человек, не имеющий средств производства и средств существования, может приобрести их на рынке у собственника, но для этого он должен быть свободен. Точно так же должен быть свободен и предприниматель-собственник, продающий средства для существования рабочего и его семьи, организующий производство и осуществляющий прием на работу. Специфическими особенностями формирующегося общества являются углубление товарно-денежных отношений, превращение их в основную форму социальных отношений, исчезновение неэкономического принуждения.

Субъекты рыночного капиталистического производства самостоятельно могут вступать в товарно-денежные отношения, в которых они свободны и независимы. Причем, неизбежно вступая в такие отношения, человек автоматически становится субъектом общественного производства. Таким образом, он освобождается от необходимости быть членом определенной формальной общности людей.

В то же время совокупность индивидуальных интересов и потребностей человека в условиях рынка реализуется в зависимости от принадлежащих ему факторов производства посредством товарно-денежных отношений. Соответственно, отношения между людьми становятся зависимыми от потребностей производства в определенных факторах и от силы положения владельцев данных факторов. В этом смысле все члены общества взаимосвязаны, взаимозависимы и одновременно противостоят друг другу.

Отделение непосредственных производителей от средств производства и развитие товарно-денежных отношений порождают принципиально новые общественные отношения. Если в докапиталистических обществах осуществление общественных отношений происходило посредством традиционных норм, государственного регулирования, то теперь все более очевидным становится влияние законов товарного производства, отражающих интересы развития производительных сил.[15] Иными словами, участвуя в общественном производстве в роли собственника определенных факторов производства, человек вовлечен в протекание объективных экономических процессов. Характерно, что даже если в определенный промежуток времени индивид успешно воспользуется своей свободой и принадлежащими ему факторами производства для достижения личных целей, то это свидетельствует лишь об осознанном или бессознательном его подчинении внешним для него законам развития производства.

При этом в ходе развития цивилизации человек создает все более совершенные средства производства. Это дает ему ощущение независимости от природы с точки зрения получения средств существования. В то же время, получив ощущение независимости от природы, человек становится все более зависимым от тех сил, которые он для этой цели создал. Наиболее отчетливо это проявляется в углубляющемся разрыве человека с природой и отчуждении людей друг от друга.

В условиях углубляющегося разделения труда каждый производитель совершенствуется как представитель определенного вида деятельности, что все больше отдаляет производителей друг от друга, делая их все более безразличными друг другу. Одновременно углубляющееся разделение труда усиливает взаимозависимость отдельных производителей. Однако это взаимозависимость взаимобезразличных производителей.

Таким образом, результаты отчуждения труда как нельзя лучше демонстрируют сущность процесса расширения прав и свобод индивида. В результате человек оказывается противостоящим самому себе как субъекту общественного производства и члену общества.

Наиболее адекватное выражение эта модель нашла в идеях теории либерализма и концепции так называемого «открытого общества»,[16] где в основе общественных отношений лежат, прежде всего, абстрактные законодательные нормы, а люди, соответственно, строят свои взаимоотношения на основе письменных норм.

В этих условиях особое значение отводится идее самоценности каждого отдельного человека. В свою очередь, ее реализация потребовала признания формального равенства людей перед законом. Признание в теории либерализма самоценности и автономности каждого индивида, равноправия граждан является принципиальным моментом с точки зрения идеи гуманизации социальных отношений.

До XVI в. основанием социальных учений была каноническая доктрина (теологический взгляд на мир). Среди тех, кто первым отошел от этой позиции, следует назвать Н. Макиавелли,[17] Ж. Бодена[18] и Т. Гоббса,[19] ставших предшественниками теории либерализма. В то же время основой общественной жизни в их теориях выступало государство, призванное сдерживать природный анархизм народа.

В качестве одного из оснований либерализма следует отметить теорию естественного права, которая появилась еще в древнегреческой философии.[20] Но в Древней Греции она относилась к свободным людям – гражданам полисов, мыслители же XVIII в. использовали ее как предпосылку всеобщего равноправия и базис социально-политических движений.

Развитие теории естественного права в средние века связано в первую очередь с именем Г. Гроция,[21] включавшего в него право на жизнь, достоинство и собственность личности. По мнению Г. Гроция, «естественное право» имеет в качестве цели соображения полезности и поддержания согласия среди граждан, тогда как «гражданское право» зависит от решений людей и гражданской власти.

В дальнейшем теория естественного права становится идеологическим основанием первых законодательных актов времен возникновения либерализма. Например, Декларация прав человека и гражданина, принятая Учредительным собранием Франции в 1789 г., провозглашала: «Цель любого политического союза – обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека. Таковы – свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению».[22]