Изучение эпохи политических репрессий через архивно-следственные дела репрессированных эпохи «Большого террора» 1937–1938 гг. Методическое пособие

Корректор Александр Меньшиков

Дизайнер обложки Ольга Королева

© Ю. В. Зевако, 2020

© Ольга Королева, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-5232-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Эпоха политических репрессий является сложным противоречивым сюжетом отечественной истории. Данный тезис справедлив в отношении самоидентификации государства, исторической науки, образовательного пространства, а также памяти людей.

Поиск и создание конструктивных смыслов вокруг данной темы, способствующих консенсусу и внутри общества, и между обществом и государством, является актуальной задачей.

Так, героизация личности И. В. Сталина1 говорит о противоречивом, как правило, диаметрально противоположном представлении россиян о той эпохе, в котором противопоставлены «сталинисты» и «антисталинисты». В логике такого «диалога» одни склонны оправдывать политические репрессии и преуменьшать их масштабы, другие – наоборот2.

Подобные «конфликтогенные» сюжеты в условиях поиска опорных конструкций для формирования российской идентичности должны оказываться в фокусе внимания государства и гражданского общества.

Разработка эффективных механизмов и практик формирования памяти об этой эпохе поможет формированию взвешенного образа о ней, сможет способствовать согласию внутри российского общества3.

Об актуальности темы свидетельствуют результаты социологических исследований, фиксирующие разлад общественного мнения о событиях эпохи репрессий4, наличие спекуляций вокруг количества жертв5, принятие Концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий6.

В силу того, что тема политических репрессий является «травматичной» для государства и общества7, она политически ангажирована и эмоционально пристрастна.

Перефразировав слова Т. Джадта о неоднозначных сюжетах из истории Франции8, можно отметить, что россияне не могут ничего рассказать об «эпохе политических репрессий» так, чтобы общий смысл этого рассказа был понятен и разделялся бы большинством сограждан.

Необходимо отметить еще одну проблему, с которой сталкивается общество и государство в отношении «эпохи политических репрессий».

В частности, известная фраза преподавателей о нерадивых учащихся «чтобы помнить, надо знать» вполне применима и к формированию памяти об эпохе политических репрессий, соответствующей «политике памяти». Однако применительно к формированию памяти об этой эпохе оба глагола обретают качество переменных, относительных величин. Что «знать» и что «помнить» зависит от того, кто диктует повестку «политики памяти», значимым становится вопрос и о том, как помнить (поминать), то есть вопрос об актуальных практиках памяти. «Знание» является отправной точкой для последующих реконструкций истории и коллективной памяти человека, группы или нации в этнокультурном и политическом смыслах.

Как подчеркивает Т. Джадт, совершенно «бессмысленно учить ребенка критически относиться к полученным знаниям о прошлом, если перед этим он так и не получил никаких знаний»9, более мягко – не получил полных, объективных и достоверных знаний. Несмотря на то, что «проценты знания» о существовании в нашей истории такой эпохи – «политических репрессий» – довольно высоки10, о качественном наполнении этого «знания» по данным статистики судить сложно. Кроме того, само по себе наличие «знания» не гарантирует его «встраивание» в историческую память людей, не гарантирует от забвения события неприглядного, травматичного прошлого. «Встраивание» требует целенаправленных усилий по формированию памяти об эпохе политических репрессий 1930-х – 1950-х гг. – прежде всего, у представителей 4-го и далее поколений, считая от событий и действующих лиц того времени.

Данное методическое пособие является результатом обобщения работы просветительского проекта «Молчать нельзя рассказывать: практики памяти об эпохе политических репрессий», инициированного в 2019 г. Музеем истории Екатеринбурга и поддержанного Фондом Президентских грантов. Цель проекта состояла в поиске способов формирования взвешенного восприятия темы политических репрессий у современных школьников (14—18 лет). Для этого участникам проекта предлагалось пройти через ряд этапов:

1. Погружение в тему репрессий, знакомство с материалами по истории репрессий в Екатеринбурге;

2. Собирание и изучение материала по выбранной теме проекта;

3. Создание собственного высказывания по теме репрессий с помощью кураторов одной из четырёх творческих лабораторий – театральной, арт-, медиа- и журналистики.

Замысел авторов проекта заключался в том, чтобы найти способы перевести сухие цифры и факты документов в «человеческое» измерение, эмоционально вовлечь участников и побудить их не просто узнать о теме больше, но прочувствовать её, сместить личностное восприятие темы с «отстранённого» к «неравнодушному».

Значительную роль в этом играет работа с подлинным архивным документом – настоящим свидетельством эпохи. Участники проекта под руководством автора пособия посещали Государственный архив административных органов Свердловской области (ГААОСО), и каждый из них получал для индивидуального знакомства отдельное дело. На основе изучения документов архивно-следственных дел участники проекта впоследствии создавали исследовательские работы и различные творческие продукты.

Как показала практика, работа с архивно-следственным делом становилась для школьников настоящим вызовом и испытанием, поскольку требовала серьёзного напряжения интеллектуальных и эмоциональных усилий. Работа с материалами дел побуждала развивать навыки критического мышления, навыки саморефлексии, корректировать собственные представления об эпохе и, в определённой степени, собственную гражданскую позицию, пробуждала интерес к своей семейной истории, к трагической истории своего края и своей страны.

Работа с архивно-следственными делами как источником по изучению темы политических репрессий 1930-х – 1950-х гг. имеет большой педагогический потенциал, способствует реализации требований к формированию предметных, метапредметных и личностных результатов, которые заложены в ФГОС СОО, соответствует общественному запросу на увековечение памяти о жертвах политических репрессий, зафиксированному в соответствующей Концепции в 2015 г.

Автор данного методического пособия выражает благодарность директору ГААОСО Селезневой Оксане Викторовне, всем сотрудникам архива и лично Демакову Илье Николаевичу и Корбут Наталье Леонидовне за организацию работы школьников в архиве и помощь в подборе архивно-следственных дел для индивидуального изучения. Также автор выражает благодарность Бурухиной Дарье Юрьевне, учителю истории высшей квалификационной категории, и Симонову Максиму Анатольевичу, научному сотруднику Института истории и археологии УрО РАН, за неоценимые рекомендации и советы, которые позволили улучшить методическое пособие.

Особую благодарность хочется выразить всем ребятам-школьникам, которые приняли участие в проекте и непосредственно в работе с архивно-следственными делами, – без них данное пособие не имело бы смысла и не могло состояться.

«Эпоха политических репрессий» в ФГОС СОО и других нормативно-правовых актах

Федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС) в современной России являются основополагающими документами, конституирующими образовательное пространство как в предметно-методической, так и в ценностной составляющей. В ФГОС прописаны не только содержательные единицы по каждому предмету школьной программы, но и совокупность универсальных учебных действий (УУД), которые учащийся приобретает или имеет возможность приобрести при освоении данного предмета. Также в ФГОС прописаны те качества (планируемый «личностный результат»), которые в процессе обучения воспитываются в обучающихся с помощью предметной и метапредметной составляющей.

ФГОС СОО11 определяет базовые принципы школьного исторического образования, среди которых применительно к теме «эпохи политических репрессий» можно выделить: (а) ценности гражданского общества – верховенство права, социальная солидарность, безопасность, свобода и ответственность; (б) воспитательный потенциал исторического образования, его исключительную роль в формировании российской гражданской идентичности и патриотизма; (в) общественное согласие и уважение как необходимое условие взаимодействия государств и народов в Новейшей истории.

Среди «планируемых личностных результатов» законодатель указывает в том числе:

– гражданственность, гражданскую позицию активного и ответственного члена российского общества, осознающего свои конституционные права и обязанности, уважающего закон и правопорядок, осознанно принимающего традиционные национальные и общечеловеческие гуманистические и демократические ценности, готового к участию в общественной жизни;

– признание неотчуждаемости основных прав и свобод человека, которые принадлежат каждому от рождения, готовность к осуществлению собственных прав и свобод без нарушения прав и свобод других лиц, готовность отстаивать собственные права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации, правовую и политическую грамотность;

– готовность обучающихся противостоять идеологии экстремизма, национализма, ксенофобии; коррупции; дискриминации по социальным, религиозным, расовым, национальным признакам и другим негативным социальным явлениям.

– способность к осознанию российской идентичности в поликультурном социуме, чувство причастности к историко-культурной общности российского народа и судьбе России, патриотизм, готовность к служению Отечеству, его защите12.

Если обратиться к обязательному содержанию курса истории в 10—11 классах, которое определено в Историко-культурном стандарте (ИКС) по отечественной истории13, то можно увидеть, что Стандарт предполагает достаточно подробное изучение политических процессов в СССР в 1930-е гг., в том числе – темы политических репрессий:

«Утверждение «культа личности» Сталина. Малые «культы» представителей советской элиты и региональных руководителей. Партийные органы как инструмент сталинской политики. Органы госбезопасности и их роль в поддержании диктатуры. Ужесточение цензуры. Издание «Краткого курса истории ВКП (б)» и усиление идеологического контроля над обществом. Введение паспортной системы. Массовые политические репрессии 1937—1938 гг. «Национальные операции» НКВД. Результаты репрессий на уровне регионов и национальных республик. Репрессии против священнослужителей. ГУЛАГ: социально-политические и национальные характеристики его контингента. Роль принудительного труда в осуществлении индустриализации и в освоении труднодоступных территорий. Советская социальная и национальная политика 1930-х гг. Пропаганда и реальные достижения. Конституция СССР 1936 г.»14.

При этом само понятие «политические репрессии» в контексте истории России XX века довольно широкое и включает в себя не только пик сталинских репрессий – «Большой террор» 1937—1938 гг., но и процесс раскулачивания, и иные внесудебные процессы, развязанные по политическим причинам в 1921—1953 гг.

Самое широкое понимание «политических репрессий» даётся в законе РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991: «Политическими репрессиями признаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения, выдворения из страны и лишения гражданства, выселения групп населения из мест проживания, направления в ссылку, высылку и на спецпоселение, привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам, осуществлявшееся по решениям судов и других органов, наделявшихся судебными функциями, либо в административном порядке органами исполнительной власти и должностными лицами и общественными организациями или их органами, наделявшимися административными полномочиями»15.

В преамбуле отмечено, что «целью настоящего Закона является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года» – верхняя дата сознательно не обозначена. Один из авторов данного законопроекта, судья Конституционного суда в отставке Анатолий Кононов, по этому поводу отметил, что «это было осознанное решение, хотя оно, в общем-то, несколько противоречит логике»16, имея в виду, что создатели закона в условиях нестабильной политической обстановки таким образом пытались обезопасить себя.

Также в преамбуле к данному закону указывается на моральный аспект действий государственных органов – они принципиально осуждаются: «За годы Советской власти миллионы людей стали жертвами произвола тоталитарного государства, подверглись репрессиям за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам. Осуждая многолетний террор и массовые преследования своего народа как несовместимые с идеей права и справедливости, Федеральное Собрание Российской Федерации выражает глубокое сочувствие жертвам необоснованных репрессий, их родным и близким, заявляет о неуклонном стремлении добиваться реальных гарантий обеспечения законности и прав человека»17.

Эпоха политических репрессий и, в частности, «Большого террора» – это один из наиболее «травматичных» сюжетов в истории нашей страны, по которому до сих пор не достигнут общественный консенсус: он вызывает споры, политически ангажирован и эмоционально пристрастен. Именно поэтому работа с учащимися старшей школы по изучению данной эпохи требует более тщательного и взвешенного подхода, использования в образовательном процессе аутентичных исторических документов, раскрывающих не только специфику осуществления самих репрессий, но и специфику истории родного края – через изучение судеб осуждённых, придание «большой истории» и большим цифрам «человеческого измерения».

Данный подход согласуется с интерпретацией эпохи политических репрессий, обозначенной в «Концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий», утверждённой распоряжением правительства 15 августа 2015 г.: «реализация настоящей Концепции должна осуществляться в соответствии со следующими принципами:

– признание преемственности исторического развития Российской Федерации;

– осознание трагичности общественного раскола, повлекшего за собой события 1917 года, Гражданскую войну, массовые политические репрессии;

– необходимость объективного анализа как достижений советского периода, так и его трагических страниц, в том числе массовых политических репрессий;

– осуждение идеологии политического террора»18.

Основа для взвешенной позиции в отношении «эпохи политических репрессий» сформулирована и в Историко-культурном стандарте, подчёркивающем «противоречивость» данного периода и одновременность таких явлений, как искренний энтузиазм населения и достижения первых пятилеток – и поиски «врагов народа» и массовые политические репрессии19. Этот своеобразный исторический «оксюморон» порождает немало вопросов, поляризуя общественное мнение. Вероятно, снять это внутреннее напряжение может помочь смещение акцента при изучении темы на «человеческое измерение».

Таким образом, ценностные установки и принципы ФГОС СОО и Концепции заметно перекликаются и вместе с Историко-культурным стандартом, положенным в основу содержательных единиц ФГОС, помогают определить рамку «здравого смысла», в которой повествование об эпохе политических репрессий может стать не предметом ожесточённых споров «сталинистов» и «антисталинистов», не маркером политической и идеологической ориентации, а пространством индивидуального размышления о человеке и важнейших человеческих качествах, об ответственности, гражданственности, патриотизме и осознанном выборе, стать основой для развития более глубоких предметных, метапредметных и личностных результатов.

Ряд факторов может способствовать реализации данного подхода к изучению темы эпохи политических репрессий:

(1) заметно усиливающийся интерес к семейным историям в нашей стране побуждает молодёжь обращаться к пожилым родственникам, документам семейных архивов, к семейным легендам и преданиям, узнавать больше про судьбы своих родственников (среди которых нередко оказываются репрессированные, так или иначе пострадавшие от политики репрессий, участвовавшие в ней – так же, как и в великих стройках первых пятилеток, ликбезе, в Великой Отечественной войне; это соседство особенно ярко подчёркивает сложность жизни, необходимость ответственного выбора, переплетённость судеб отдельных людей с судьбой целого государства, позволяет не просто узнавать, а «прочувствовать» историю своей страны, составить собственное мнение о событиях той эпохи);

(2) всё большая доступность архивных материалов (истечение срока давности документов – 75 лет – делает возможным доступ к личным делам репрессированных в 1930-е – нач. 1940-х гг. не только непосредственным родственникам, но также исследователям в научных и педагогам в образовательных целях);

(3) повсеместное распространение сети Интернет и цифровых технологий позволяет сканировать соответствующие документы и создавать обширные электронные базы данных, которые находятся в общем доступе и значительно упрощают поиск информации по теме;

(4) активная деятельность различных государственных и негосударственных организаций (музеи, архивы, культурно-просветительские центры и т. д.) по «популяризации» данной темы через разнообразные «практики прикосновения» позволяет усилить интерес учащихся и желание изучить подробнее тему эпохи политических репрессий20.

В учебном плане среднего общего образования изучение курса истории на базовом уровне предусмотрено только в количестве 2 уроков в неделю. То есть de jure государство в лице соответствующих органов признаёт необходимость глубоко изучать тему политических репрессий 1930-х – 1950-х гг., однако de facto учебного времени, выделенного на изучение данной темы на уровне федерального законодательства, недостаточно, и тема на уроке раскрывается только обзорно, что не создаёт условий для формирования заявленных личностных результатов. Соответственно работа по изучению «эпохи политических репрессий» в большей степени переходит из предметно-урочной в индивидуально-исследовательскую («индивидуальный проект») и внеурочную деятельность.

Государственный архив административных органов Свердловской области (ГААОСО)

Переход в изучении «эпохи политических репрессий» с «большой истории» и больших цифр к «человеческому измерению», рассмотрение общего исторических процессов через судьбу отдельного человека сегодня становится возможным благодаря доступу к архивным документам.

В Свердловской области с 1992 г. действует единственный в России специализированный архив – Государственный архив административных органов Свердловской области (ГААОСО). Каждый житель Свердловской области и России в целом может ознакомиться в личных, научных или образовательных целях с главными документами эпохи «Большого террора» – архивно-следственными делами.

Основной комплекс документов архива составляет фонд Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Свердловской области, в состав которого входят документы за 1919—1995 годы: прежде всего, «архивно-следственные дела на граждан, необоснованно репрессированных по политическим мотивам в 20—50-е годы ХХ века, впоследствии реабилитированных»21. В данном фонде (Ф. Р-1. Оп. 2) находится 79 141 ед. хранения, каждая из которых включает в себя документы, отражающие процесс ведения следствия: ордер на арест, протокол обыска, анкету арестованного, протоколы допросов, обвинительное заключение, приговор, документы о реабилитации, переписку об установлении судьбы родственников и др. Все они объединены одним понятием – «следственное дело».

К делам часто приобщены вещественные доказательства: дневники, рукописи, письма, фотографии, рисунки и т. д.

Основной массив документов фонда образовался в результате деятельности территориальных органов госбезопасности Среднего Урала в период с конца 1919 г. до начала 1980-х годов. В архивно-следственных делах встречаются также процессуальные документы за период с конца 1980-х по 1990-е годы, в которых содержатся данные о реабилитации осужденных22.

У каждого архивного дела есть свой архивный шифр – определенное обозначение, которое наносится на единицу хранения с целью присвоения ей уникального имени. Шифр состоит из следующих элементов:

ГААОСО – сокращенное название архива (в данном случае Государственный архив административных органов Свердловской области), в котором находится представленный документ.

Ф. Р-1 – номер фонда, в котором хранится архивный документ. Архивный фонд – это комплекс архивных документов отдельного человека, семьи, организации, ведомства и т. д. У каждого фонда в архиве свой номер.

Оп. 2. – номер описи документов. Опись – это перечень архивных дел с указанием их номера, заголовка, крайних дат и количества листов. У фонда может быть несколько описей. Например, на документы на бумажном носителе и фотодокументы архивисты составляют разные описи. Это связано с учетом архивных документов.

Д. 62331 – номер дела. Архивное дело – это комплекс документов, которые имеют общий заголовок, номер по описи и хранятся в отдельной папке либо прошиваются и формируются в виде книжки.

Л. 7. – номер архивного документа. Каждый лист в архивном деле имеет свой номер. Иногда на архивном документе можно увидеть номер листа с буквой (чаще всего встречаются «а» и «б»). Например: 2а или 4б. Такие листы называют литерными. Литерный номер присваивается тем документам, которые изначально были пропущены. Также можно встретить написание 5об. Пометка «об.» обозначает оборот документа23.

Согласно п. 3 ст. 25 главы 6 ФЗ «Об архивном деле в Российской Федерации»24 ограничения на доступ к архивным документам, содержащим сведения о тайне гражданина, его частной жизни, а также сведения, создающие угрозу для безопасности, устанавливаются на срок 75 лет со дня создания указанных документов. Более подробно условия доступа указаны в «Положении о порядке доступа к материалам, хранящимся в государственных архивах и архивах государственных органов Российской Федерации, прекращенных уголовных и административных дел в отношении лиц, подвергшихся политическим репрессиям, а также фильтрационно-проверочных дел» и Приказе 25.07.2006 №375/584/352 Министерства культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации и Директора Федеральной службы безопасности Российской Федерации25.

Таким образом, архивно-следственные дела пика эпохи политических репрессий – «Большого террора» – в целом открыты и могут быть использованы в научно-исследовательских и образовательных целях.

Исторический контекст

(краткий обзор)26

Политические репрессии – это система карательных мер и наказаний, применяемых государственными органами в отношении своего населения с целью защиты и сохранения существующего строя27. Репрессии в СССР конца 1920-х – начала 1950-х гг. могут также носить название «сталинские репрессии». В эту большую эпоху включают более узкий период – «Большой террор», приходившийся на 1937—1938 гг.; второе название данного периода – «ежовщина», по фамилии главы НКВД в 1936—1938 гг. Н. И. Ежова.

Ряд ученых-исследователей видит причины начала эпохи политического террора в СССР в следующем:

1) очищение партии от инакомыслящих (по факту – устранение потенциальных конкурентов для действующей власти);

2) усиление власти партии и личной власти И. В. Сталина, основанных на созданной «подсистеме страха», посредством жестких массовых чисток во всех сферах общества;

3) потребность власти обеспечить форсированную индустриализацию дешевой рабочей силой посредством массовых ссылок рабочих в малозаселенные районы страны28.

Российский историк О. Хлевнюк, специализирующийся на исследовании сталинского периода в истории СССР, выделяет следующие причины Большого террора:

1) расправа со старой «партийной гвардией» и окончательное утверждение единоличной диктатуры Сталина;