Обойти твой блок

Этот совершенно противоположный центральному блокирующему игрок должен максимально быстро перемещаться по площадке и иметь лучший прием во всей команде. В его задачи не входит забивать или блокировать на сетке, его работа – это защита в поле. Он спасает и берет на себя самые тяжелые в приеме удары и скидки, страхует при нападении и помогает отдавать пас, если в какой-то ситуации связка выполнил первое касание. Пока либеро работает на задней линии, центральный блокирующий может отдохнуть.

Илья был либеро. Нельзя сказать, что он был маленького роста, как это чаще всего принято, не меньше ста восьмидесяти пяти сантиметров, по моим ощущениям, однако, что-то в нем выдавало его амплуа. Возможно, я отметила это по его движениям: довольно быстрым, резким и вертким.

– У вас классная форма, – отметила я.

Кажется, мой пристальный взгляд смутил парня. Он отвел глаза, я, осматривая площадку перед собой, тоже почувствовала, как щеки краснеют.

– Кэп постарался. У него есть вкус, – довольно улыбнулся Илья.

Внезапно сетка рядом с головой парня сдвинулась, и на ступеньку спустился еще один игрок.

– Так вот ты где… – явившийся зло посмотрел на Илью, только сейчас заметившего, что наше уединение нарушили, но, переведя взгляд на меня, кажется, сбился с собственной фразы. Но тут же взял себя в руки. – То есть я, как последняя собака, должен носиться по всему ФОКу, собирая команду перед игрой, а ты тут с девчонками развлекаешься? – прошипели сверху. Мне кажется, или я заставила его еще сильнее разозлиться?

Я удивленно смотрела на появившегося, пока до меня не дошел смысл его фразы. Бровь на моем лице сама полезла вверх, честно. Так влияет на меня мысленное офигевание.

Это он сейчас в мою сторону бочку катит?

– Я просто решил составить компанию симпатичной девушке, чего сразу "развлекаешься"? – Илья посмотрел в мою сторону и, вставая с лавки, подмигнул. Его веселье подняло немного настроение и заставило улыбнуться.

– А ну пошел разминаться быстро, – парень на ступеньках прихватил Илью за шкирку и потащил куда-то так быстро, что либеро успел только рукой мне на прощание махнуть. Парень улыбался, и только это подсказало, что ситуация, в целом, не так плоха.

Пока я стояла и провожала их взглядом, ко мне присоединилась Вика и предложила присесть поближе к перилам.

За всеми этими событиями я совершенно забыла о том, что когда-то чувствовала себя в зале некомфортно.

Глава 4

– Как тебе Илья? – немного толкнув меня в плечо, спросила Вика.

– Он хорошо сложен для либеро. Если уже на протяжении двух лет работает в этом амплуа, то должен был успеть пообвыкнуться к его специфике. Да и вряд ли бы его просто так взяли в сборную, – прокомментировала я, осматривая наконец зал.

Я была права про прорезиненный наливной пол. Это удобно: подошва не скользит, если только не истоптана, можно спокойно падать, не боясь за собственные колени и локти. Волейбольное поле было выкрашено красным цветом, линии, по классике, белые, ауты спокойного синего цвета. Ауты радовали: с боковых линий не менее трех метров до стены, а у лицевой все пять набирались. Потолки высокие, но вот эти слепящие светильники… Хм, здесь они теплые. Даже добавляет некоторого комфорта.

– Бедолага Илья, – проворчала Вика, глядя, как команда выходит на поле и начинает бежать по кругу. Сначала просто пробежка, потом беговые упражнения, по типу высокого поднимая бедра и захлеста голени, после разошлись по всей своей стороне и начали разминаться.

– Что? Почему? – удивленно спросила я, переводя взгляд с номера один на Вику.

– Просто так, – она улыбнулась. – Не забивай себе голову.

Не став спорить, я снова посмотрела вниз.

Их было двенадцать, стандартный состав. Уверена, что в команде еще есть запасные игроки, но, видимо, для товарищеского матча решили много людей не беспокоить. Впереди бежал капитан, тот самый номер один, который и утащил за собой Илью. На спине я смогла рассмотреть надпись "Sviridov". Я не успела рассмотреть его как следует до этого, лишь ореховые глаза, смотрящие зло, запомнились почему-то. Теперь я была на расстоянии, но все же могла увидеть некоторые детали.

Лицо симпатичное, черты лица не грубые, но довольно прямые, волосы темные, но под теплым светом отливают немного в рыжину. Фигура подтянутая, хотя можно было бы придраться и сказать, что он худоват. Однако я себе врать не стала. Черная компрессионная кофта под темно-зеленой широкой формой прекрасно обтягивала мышцы рук, да даже оверсайз-футболка играла выгодно и на каждом движении обтягивала торс капитана. Он явно следил за собой. Да и сложен был правильно, пропорционально: довольно длинные ноги в наколенниках, уже сейчас натянутых, привлекали внимание уверенными шагами в черно-оранжевых высоких кроссовках.

– Мы после игры думали сходить с ребятами в "Ростикс" через дорогу, ты с нами? – склонившись к моему уху, спросила Вика. Я почти вздрогнула от ее вопроса, насколько ушла в свои мысли.

– С ребятами? – переспросила, повернувшись к куратору.

– Я, Макс и Илья. Составишь компанию?

– М-м-м.. Я точно не помешаю?

– Ты в этом, судя по всему, разбираешься даже лучше меня, как бы я ни хотела пытаться понять его рассказы про "чётенький прострел" и "божественный быстрый", – улыбаясь, передразнила, видимо Макса, Вика.

– А ты хочешь разбираться? – поинтересовалась я.

– Хм.. Вряд ли я смогу скакать по полю также фанатично рядом с ним, но понимать и разделять его восторги мне бы хотелось, – подумав, ответила Вика.

Я даже позавидовала Максиму в какой-то степени. Не уметь, осознавать, что вряд ли сможешь также, но при этом стараться понять, что же в этом такого интересного для своего парня – мне кажется, о такой девушке мечтают миллионы.

– У тебя слишком восторженный взгляд, Алекс, ты меня пугаешь.

– А, прости, – я отвернулась от Вики, и как раз прозвучал свисток. Это заставило меня заинтересовано опустить глаза на поле под нами.

Первый свисток после начала разминки означает переход к отработке нападающего удара. Связка выходит в центр, к сетке, в третью зону. Сначала идет нападающий удар из четвертой, третьей и шестой зон, через некоторое время прозвучит свисток, и колонна нападающих перестроится ко второй зоне, связующий начнет отрабатывать пасы назад, во вторую и первую зоны, периодически накидывая еще и в шестую.

– Ну смотри, – я ткнула пальцем в сторону поля. – Судя по их составу, да и в целом, на таких соревнованиях обычно играют расстановку пять-один. То есть пять нападающих и одна связка. Есть еще парочка расстановок, но эта самая эффективная. В таком случае у связующего есть пять игроков, способных совершить нападение по противнику, за исключением только либеро, который играет всегда в пятой зоне, – я пальцем указала на Илью, сейчас стоящего как раз в паре шагов от трехметровой линии в низкой стойке и ожидающего следующего удара противника. – Он игрок принимающий и, в редкий случаях, пасующий. Но, как это известно, люди всегда придумывают много способов добиться победы. Связующий, – я указала на игрока, стоящего в третьей зоне и на секунду умолкла, увидев там капитана, – связующий – мозг команды. Нападающие – меч команды. Либеро – последний оплот, как броня. Щитом в данном случае можно считать блок, который ставят игроки передней линии. Щитом можно назвать Макса, – я посмотрела на центрального, что сейчас стоял недалеко от связки, набивал руку и ждал своей очереди для удара. – И задача мозга – дать пас максимально выигрышно. Туда, где нет блока. Так, чтобы не заблокировали. И для этого волейболисты меняют виды пасов. Чтобы не потеряться во всем этом, придуманы разные сигналы. Будем смотреть игру, обрати внимание на пальцы связующего и его нападающих. Хотя и сейчас можно увидеть.

Игрок, только что стоявший в четвертой зоне, на которого Свиридов посмотрел, внезапно отошел к шестой зоне и показал знак "ОК", сложив кончики указательного и большого пальцев. Капитан, увидев это, быстро кивнул и сделал пару шагов назад, оказавшись около линии круга, которым очерчен центр площадки. Накинув со своего места мяч, игрок дождался касания связки и, сделав три шага, совершил нападающий удар до трехметровой линии.

Игроки команды зааплодировали, нападающий подошел к капитану, сказал пару слов на ухо и дал "пять".

– Это называется "пайп", или удар с задней линии. И если игрок показывает вот так, – я повторила жест нападающего, – значит он ждет пас на заднюю линию.

– Ого, – Вика, кажется, была впечатлена. Она вместе со всеми похлопала в ладоши. – Кажется, это довольно эффективный удар, но я ни разу не слышала его названия от Макса.

– В пятую зону редко дается пас, потому что там редко стоит нападающий. Только пока он на подаче, поэтому центральный не так часто бьет пайпы. Чаще всего доигровка из шестой и диагональный из первой зоны. Иногда, кстати, пайп показывают просто собранным кулаком. Надо просто договориться. Понятно пока?

– Из тебя, возможно, выйдет хороший учитель, – кивнула Вика.

– Ну это мы еще посмотрим, – усмехнулась я. – Иногда количеством пальцев связка показывает зону, в которую будет давать пас. Или, если увидишь, как Макс выходит на подачу, а около сетки кто-то, заведя руку за спину, показывает пальцами число, то это зона, в которую надо подать. Чаще всего в таком случае, там будет стоять связка либо слабый игрок.

Прозвучал второй свисток, и колонна жаждущих получить пас от Свиридова сместилась ко второй зоне. Однако и капитан не стал стоять на месте, а вызвал другого игрока и поставил вместо себя. Похлопав того по плечу и подбодрив, первый номер вдоль сетки направился к скамейкам, мельком глянув вверх, на трибуны, и встретившись со мной взглядом. Брови парня на мгновение нахмурились, но тут же он скрылся под трибунами.

Я что-то не поняла, у него ко мне какие-то претензии?..

– Связка первый касается мяча, и отдать пас уже не может, так? – закончила мою мысль Вика.

– Что? – сбилась я с мысли, но тут же вернулась к реальности. – А, да. Но на подаче это почти как пальцем в небо, просто потому, что в такой расстановке связка прикрывается хорошим доигровщиком. Но во время розыгрыша это проще.

– Так, а что такое прострел и быстрый? – повернулась ко мне Вика.

– Это попытка обойти противника за счет скорости и изменения траектории движения мяча.

– Это как? – не поняла куратор и нахмурила бровки.

– Ну смотри, – я проследила взглядом, как капитан прошелся из-под трибун до поля, взял мяч в руки и встал в колонну. – Мяч может лететь по вот такой траектории, – и изобразила пальцем высокую дугу. – Успеет противник переместиться на блок к нападающему?

– Успеет, – девушка поставила руки на перила трибуны и прикусила ноготь.

– А если мы сделаем траекторию вот такой? – и показала дугу уже гораздо меньше.

– Тут уже труднее будет. Но все равно ближайший блокирующий может накрыть.

– Именно. А если траектория будет прямой, а движение мяча – быстрым?

– Тогда почти нереально.

– И в защите остаются только принимающие, – дополнила ее ответ я. – Так вот, быстрый – это когда мы даем, ну, пусть будет, невысокий пас. Прострел – когда мяч летит по прямой траектории.

– Кажется, я начинаю считать волейболистов умными, – уважительно покивала Вика.

– Эй! – я наигранно возмутилась. Все-таки, как ни крути, а я все еще причисляла себя к игрокам волейбола.

– Но как можно попасть по так быстро летящему мячу? – потрясенно проговорила куратор.

– Годы тренировок и хорошая доводка решают все, – я посмотрела снова на поле и увидела, как капитан нашей команды снова сменил своего коллегу-связку.

Однако он успел отдать только пару пасов, когда прозвучал свисток на отработку подачи.

Подача у парней всегда выглядит круче, чем в женском волейболе. Большая часть из них любит повыделываться и пытаются бить силовую подачу в прыжке, однако не у всех это получается.

– Мне всегда казалось, что Свиридов играет лучше, чем Макс.

– Мм? – повернулась я к куратору, не поняв ее слов.

– Макс легко подает в прыжке, а у кэпа это получается так себе, – прокомментировала Вика. Но тут же приподняла брови и снова заговорила. – О, а эта подача вышла лучше.

Мы обе проследили, как мощно посланный ударом капитана мяч приземлился в последний метр площадки противника, чуть не прибив кого-то на той стороне.

– Он хитер, – хмыкнула я.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что это была не силовая, а планер.

– Господи, я с вашими терминами скоро получу распухший мозг, – фыркнула девушка и уставилась на меня требовательным взглядом.

– Подачи, как и пасы, в зависимости от желания и умений игрока, бывают с места и в прыжке, короткие, силовые, планер… Силовая пугает своей скоростью и силой, но планер хитрее. Этот мяч летит, вроде, как обычно, но, из-за отсутствия закрутки, он падает раньше. Планеры тяжело принимать нижней передачей, мяч может полететь куда угодно, поэтому его очень часто берут сверху… Но тут еще успей сообразить, как именно подал противник. Эйс берется в пятидесяти процентах качественным планером.

– Эйс, это когда забил с подачи и противник, ммм… не смог ничего сделать?

Я забыла прокомментировать этот термин, но только кивнула, заинтересовавшись почему-то только сейчас противником. Парни-соперники были в сине-белой форме и, судя по разминке, ничем не уступали…

– Аккуратнее! – крикнула мне прямо в ухо Вика, но сделала это довольно поздно.

Я долгие годы молилась на собственные рефлексы, отработанные в том числе на поле, и они не подвели, я успела поставить руку, когда мяч полетел в нашу сторону. Даже промелькнула удивленная мысль о том, что рука на автомате стала жесткой, чтобы не получить ею же себе в лоб…

Кажется, даже на поле в этот момент все замолкли и поймали мячи в руки.

Злополучный предмет моего травмирования попрыгал по полу трибуны, а я повернула голову и, по траектории попадания в меня, посмотрела почти под самый балкон.

Там стоял капитан.

– Упс.

Это прозвучало так издевательски почти на весь зал. По крайней мере, ближайшие к нам зрители и игроки прекрасно все слышали.

Где-то в душе всколыхнулась злость. Я провела языком по внутренней стороне щеки и на секунду ее прикусила, пытаясь сдержать эмоции. После того случая я стала гораздо менее… спокойной.

– Глядя на твою игру, я надеялась, что у тебя прием получше, – проговорила сквозь зубы. Однако меня услышали. Лицо Свиридова стало не таким довольным, глаза немного прищурились.

– Малыш, не злись, я не специально, – прищуренные глаза вернулись в свое довольное состояние, мне даже подмигнули.

Какого?!…

Краем глаза я увидела, как у Вики отвисла челюсть, Макс, стоящий недалеко от капитана и слышавший это, крякнул, еще один парень уронил мяч, который попал ему на ногу и стремительно покатился к противнику.

Надеюсь, скрип моих зубов слышала только Вика.

Я выдохнула, и надеюсь, мои матюки остались в голове и не вылетели в сторону Свиридова вместо с воздухом.

Повернувшись к куратору, я заговорила:

– И ты утверждаешь, что это – лучшая связка универа? – судя по тишине внизу, презрительности в моем голосе хватило для того, чтобы пробить чье-то довольство.

– Кхм… Ну, с утра был, – скромно ответила Вика.

– Алекс, ты в порядке? – рядом с капитаном встал Максим, закрывая собой его вид для меня.

– Я в норме.

Тут же подбежал Илья, и все в зале вспомнили, что разминка не резиновая. Стук мячей возобновился, подача продолжилась.

– Подайте мячик, пожалуйста, – проговорил снизу Илья.

Я повернулась к лежащему в ногах мячу, но замерла.

На секунду мне почудилось, что мои руки снова перехватили чьи-то, фиксируя в нужном положении. Среди всех голосов на трибуне как будто послышался тот самый противный, велевший держать крепко. Наверное, я побледнела, но тот мяч, лежавший на полу… Я никак не могла отпустить его взглядом. Не хотелось пропустить момента, когда он полетит мне в живот.

– Алекс? – проговорили снизу голосом Ильи, заставляя меня вздрогнуть и повернуться к нему, чтобы тут же вернуть взгляд на мяч.

Нет, это просто… просто мяч.

Я сглотнула, снова посмотрела вниз, на площадку…

– Вик, подай им мяч, пожалуйста, – севшим голосом проговорила я, садясь на скамейку. Так, чтобы меня не было видно даже из дальнего угла спортзала.

– Что? – удивленно проговорила куратор, но, посмотрев на мяч, ринулась к нему и скинула вниз.

Тут же прозвучал свисток.

Я знала, что это судья подозвал капитанов для розыгрыша подачи, но мне было все равно. Сглотнув еще раз, я облизала губы и, коснувшись плеча Вики, тихо сказала, что отойду ненадолго.

– Женский туалет, как спустишься, по левой стороне, – девушка попыталась заглянуть мне под капюшон в глаза. – Я могу чем-то помочь?..

– Нет, спасибо.

Зайдя в туалет, я прислушалась, но, поняв, что в трех имеющихся кабинках никого нет, закрылась в дальней и выдохнув сквозь зубы, ударила по стене кулаком.

Боль отрезвила, но недостаточно.

Присев на корточки рядом с грязным университетским унитазом, сложившись как можно компактнее, я схватилась за голову и молча закричала. Изо рта выходил только воздух, чтобы не мешать окружающим, но я кричала изо всех сил, тянула распущенные волосы до боли, впивалась ногтями в ладони и кричала, кричала… Когда дыхания уже перестало хватать, я завалилась почти без сил на пол, откинув голову на настенную плитку.

Войдя сегодня в зал и поняв, что я комфортно себя чувствую, сидя рядом с Викой и смотря разминку, я надеялась, что стало легче.

Оказывается, страшнее всего для меня – разочаровываться в себе из раза в раз.

Через пять минут в кармане завибрировал телефон. Вика спрашивала, все ли в порядке. Я понимала, что еще не до конца пришла в себя, поэтому написала, что все в норме, но мне нужно еще немного времени.

"Знаешь, а Свиридов нервничает"

"С чего бы ему?"

"Не знаю, но он выставил на поле запасного связующего, а сам постоянно смотрит на трибуны и на вход в зал. Оттуда, где он стоит должен быть виден вход в женский туалет"

"Неужели совесть заела?"

"А вдруг?)"

Фыркнув, я убрала телефон.

Странно, но почему-то после этой переписки мне стало немного легче. Выйдя из туалетной кабинки, я подошла к умывальнику и посмотрела на себя. Мм, красота! Надо хоть умыться.

Где-то в кармане завибрировал телефон, но пока я плескала на лицо холодную воду, взять его в руки не могла, поэтому решила посмотреть позже.

Подождав пару минут, увидела, что ничего лучше сделать сейчас не могу, вытерла лицо рукавом толстовки и, стряхивая оставшиеся капельки с рук, направилась из туалета. Полотенец или адекватной сушилки, увы не было, а вытирать руки туалетной бумагой…

Стоило открыть дверь туалета, как меня поймали за плечи и прижали к стене рядом. Я внутренне вся подобралась и напряглась, однако немного расслабилась, глядя на того, кто вмешался в мое личное пространство. Хотя, возможно, стоило бы напрячься сильнее.

Что за?..

Все еще держа руки в жесте тиранозаврика, я подняла голову и уткнулась взглядом в ореховые глаза.

А это я не совсем правильное описание придумала. Глаза ближе к зрачку были карими, но к краю радужки светлели почти до желто-зеленого и имели очень темный зеленый ободок вокруг.

Моргнув пару раз, я приподняла одну бровь, намекая на то, что хочу получить объяснения тому, что тут происходит.

В ответ Свиридов склонил немного голову к плечу, изучая меня красивыми глазами.

Я подумала "красивыми"? Ну, в целом, глаза не виноваты, что их носитель – засранец.

– Ты же не испугалась всего лишь обычного прилетевшего в тебя мячика?

Он произнес эту фразу с какой-то странной интонацией, но я все равно решила воспринять это в штыки.

– Не дождешься.

Еще секунд тридцать стояло молчание. Мне нечего было сказать этому гаду, капитан нависал надо мной довольно низко, но при этом ничего не говорил и лишь рассматривал мое лицо.

Дождавшись, пока последние капельки воды стекут до пальцев, я быстрым и резким движением смахнула их ему в лицо. Парень дернулся назад и прикрыл глаза, одной рукой решил вытереть лицо, и у меня появилась возможность улизнуть. До лестницы я добралась спокойно, но вот там развернулась и посмотрела на стоящего с непроницаемым лицом капитана, смотрящего мне вслед. Когда он увидел, что я на него посмотрела, сложил руки на груди и чуть по-хищному сузил глаза. В ответ на эту позу я показала средний палец и быстро начала подниматься наверх.

Навстречу мне встревоженно спускалась Вика, но увидев меня, замерла. Я же, добравшись до нее, быстренько начала ее толкать наверх.

Почему-то хотелось по-детски улыбаться.

Глава 5

– Алекс, прости, я тебе написала, что он… – Вика умолкла, рассматривая мое почти улыбающееся лицо. – Все в порядке? Что между вами произошло?

Я в какой-то степени довольно облизнула губы.

– Возможно, потом мне это аукнется, но я показала ему фак, – сообщила, проходя на трибуну.

– Ты… – Вика остановилась на ступенях. – С ним еще никто так не обращался. А чего он вообще хотел? – Она дошла до наших мест и села рядом.

– Не знаю. Стоял и смотрел на мое лицо.

Я вернула все свое внимание площадке.

Ситуация не самая приятная: наши проигрывали несколько очков. Не критично, ведь игра только началась, первая партия, но уже дает кое о чем задуматься.

– Пока что-то не идет, – прокомментировала куратор.

– Сейчас посмотрим.

Прозвучал свисток, противник ввел мяч в игру. Доводка при приеме была не суперская, связке пришлось выйти в поле, из-за чего сократилось количество вариантов для нападающих. Как и ожидалось, пас пошел на четвертую зону, и доигровка бы справился, если бы не внезапно выросший на блоке бугай-ЦБ. Илья вовремя оказался на страховке, однако и доводка от такого удара снова была не лучшей, и связке пришлось отдавать кривой пас на диагонального в первой зоне. Парень, на счастье, разбег не начинал, поэтому успел сделать шаг вправо, чтобы подстроиться под пас, но за счет этого потерял и время, и высоту мяча, из-за чего вышел мягкий удар-накат, а не качественное нападение. Не могу сказать, что соперник успел прочитать этот косяк, но первое касание взяли в шестой зоне вполне спокойно.

– Двигаемся, девочки, не стоим на месте! – проорали где-то под нами.

Я выглянула из-за балкона вниз и увидела стоящего прямо под нами Свиридова. Парень, кажется, тоже заметил движение сверху, и посмотрел на меня. Странная усмешка скользнула по его губам.

– Не хочешь посмотреть на этот ужас отсюда? – приподняв брови, предложил он, кивнув на скамейку, где стояли бутылки игроков, лежали мази, пластыри и кофты.

– Не прельщает компания, – ответила я не слишком громко.

Рядом со мной вниз посмотрела Вика и махнула рукой приветственно капитану.

– Вик, че с ним? – махнул головой в сторону поля парень.

– Волнуется, – мрачно ответила девушка. Мы втроем посмотрели, как Макс, вместо хорошего удара с удачным пасом, сделал скидку, отдав мяч прямо в руки соперника.

– Алекс.

Услышав, как он позвал меня по имени, я чуть не вздрогнула. У Свиридова был очень красивый и довольно низкий голос. Я в принципе не ожидала, что он позовет меня по имени.

– Мм? – я повернулась к нему, глядя в кажущиеся сейчас темными глаза. Парень стоял, сложив руки на груди и подняв голову к нам.

– Как думаешь, что им не хватает?

Вопрос был задан серьезно, и я была удивлена такому повороту событий. На меня смотрели уверенно, ожидая моего мнения.

Я подняла голову снова на площадку и увидела, как парни наконец-то смогли отвоевать очко, чему очень радовались и шлепали друг друга по рукам.

– Капитана на поле им не хватает, – дала ответ и перевела взгляд на Свиридова.

Он, глядя на меня, склонил голову к плечу, затем посмотрел на поле и стянул со своих плеч кофту, повязанную около шеи за рукава.

– Малыш, если ты так хочешь, чтобы я вышел на поле, можно было сказать прямо, – он снова поднял глаза на вновь прихреневшую от его слов меня. – Ты после игры не уходи никуда. Судья, замена!

Я с широко раскрытыми глазами проследила, как он подходит к боковой линии, дает пять коллеге-связке, и выходит на поле.

– Он всегда такой говнюк? – посмотрев на Вику, спросила у нее я.

Девушка сложила руки на перекладине балкона и проследила, как Свиридов подходит к Максу, говорит что-то на ухо и хлопает по плечу.

– Ты знаешь, характер его не сахар, это да, но он знает, что делает, и команда идет за ним. Ты не хотела, чтобы он здесь находился?

– Что? – переспросила я.

– Почему ты отправила его на поле?

Не могу сказать, что я отправила его на поле, потому что так захотела. Мне задали прямой вопрос, спросили моего мнения, причем на полном серьезе, и я не смогла не ответить честно. И, судя по взгляду на меня тогда, парень не ожидал такого ответа. Хотя, мне кажется, догадывался.