Сцены из семейной жизни

–Можешь приходить сюда в любое удобное время и рисовать. Держи ключ. –Лида сняла со связки один из ключей и протянула его Лёне. – Приходи и работай. Но помни, времени у нас – неделя.

–Постой. Как так «приходи сюда»? У меня нет времени ездить через весь город. Мне удобнее у себя дома, в спокойной обстановке, если ты хочешь, чтобы получилось что-то более-менее похожее на Зверева.

–То есть, ты просишь меня дать тебе на время оригинал?

–Я ни о чем тебя не прошу. Это ты попросила меня помочь тебе и …

–Извини, не корректно выразилась. Ты опасаешься, что если вечером будешь куда-то уходить из дома, то жена заподозрит? Я верно поняла? Хочешь, я переговорю с ней и объясню ситуацию?

–То есть, ты не доверяешь мне? – сказал Леня и подумал. – Что-то тут не так.

–Если честно… Это единственное ценная вещь, оставшаяся в нашей квартире, за исключением самой квартиры. Ты же видишь, как мы живем.

–Нормально живете. Все так живут. У меня не сильно лучше.

–Извини меня, Лёня, но я уже никому не доверяю. Если муж, самый близкой и дорогой человек, обманывает меня и просаживает в карты всё, что нажито нами за годы труда, то … -Лида положила ему руки на плечи. -Я не знаю, Лёня, каким человеком ты стал. Извини, но не могу дать тебе картину. И вместе с тем прошу о помощи. Я заплачу за работу. Сколько?

Лёня колебался. С одной стороны ему было жаль эту издерганную нервную женщину, в которую превратилась беспечная веселая Лидка, но с другой стороны работать задарма тоже не хотелось. Его картины и так продавались редко, а тут подвернулась возможность хоть что-то заработать своим живописным мастерством. Он взглянул на картину, висевшую на стене над кроватью, и она показалась ему настолько просто сделанной, что он даже удивился своей нерешительности.

–Чего я дрейфю? Такую я повторю за пару часов. А на пару часов можно и подъехать сюда разок. Если не успею за раз, доделаю по фото. – подумал он и взял из Лидиных рук ключ. – Согласен.

–Спасибо! – она обняла Леню, упруго прижавшись к нему грудью и животом.

–Завтра начну. Смогу к двум часам дня подъехать. Дома кто-нибудь будет?

–Никого. Я на работе, Марат, мой муж, в командировке.

–А дочь?

–Верочка сейчас живет с моей мамой. Присматривает за ней, помогает по хозяйству, убирает, готовит еду, в магазины ходит. Вера у меня заботливая дочка. Мы по очереди с ней у мамы дежурим. Неделю я, неделю она. Так что дома никого не будет, и тебе никто не помешает. Работай. Сколько возьмешь?

–Потом оценю, когда будет готово. Покажи ещё раз, где у тебя холст и краски.

Лёня приехал на следующий день после лекций к двум часам дня. Лидина квартира была пуста. Лёня почувствовал неловкость.

–Что-нибудь пропадёт – скажут я взял. Напрасно согласился. – поморщился он, раздумывая, а не уйти ли отсюда, пока не поздно.

Но самое главное, это чувство неловкости напрочь убивало, замораживало творческое настроение, а без настроя Лёня писать не мог.

–Ничего толкового не выйдет. Не могу я не у себя дома работать. Не могу.

Чтобы освоиться в чужом пространстве, он походил по комнатам, поглаживая и похлопывая предметы мебели, посидел на диване, на стульях, подвигал их, стуча ножками об пол, присел на подоконник, стараясь убедить себя, что всё ему здесь хорошо знакомо и дружелюбно. Затем он зашел в туалет и воспользовался унитазом так же, как пользовался им у себя дома. Потом зашел в ванную, помыл руки, ополоснул лицо, вытеревшись бумажным полотенцем.

–Душ что ли принять? Нет, душ – это слишком.

На кухне он исследовал содержимое холодильника. Обнаружив шоколадный батончик, съел его и запил ряженкой из двухсотграммового пакетика.

Почувствовав пробуждение творческой свободы, Лёня вернулся в гостиную. Подойдя к комоду, он выдвинул нижний ящик. Там лежали краски, холст, кисти, баночки с разбавителем, лаком. Он вдохнул знакомый пьянящий запах и окончательно почувствовал себя готовым к работе.

–Полетели! – прошептал Леня.

Он осмотрел комнату, прикидывая, где бы ему расположиться поудобнее, когда услышал, как кто-то отпирает входную дверь. Из прихожей донеслись незнакомые голоса. Один мужской, другой женский.

–Лидин муж вернулся из командировки. – первое, что подумал Лёня и бесшумно задвинул ящик комода. –Кто с ним? Любовница? Да какая разница! Мне-то что делать? Не хотел ведь я ввязываться! Ой, не хотел! Как чувствовал! Что же делать? Выйти и объясниться? Пожалуй, так будет правильно. Сразу расставить все точки над Ё.

Но вместо того, чтобы выйти в коридор и поговорить с Лидиным мужем, а Леня был уверен, что пришел именно Лидин муж, тело Лёни, слушаясь инстинкта, само залезло в плотяной шкаф, плотно притворило за собой дверцу и замерло.

–Что я наделал?! Зачем спрятался? Чего струсил? Но теперь поздно! Поздно. Надо сидеть тут тихо и ждать, чем кончится. – подумал Лёня, услышав, как в комнату вошли.

–Моя квартира, как я Вам и говорил. Трехкомнатная. – донесся приятный мужской голос.

–Приватизирована? – спросил женский голос.

–Иначе я бы не выставлял её. А на стене картина, о которой я говорил. Зверев.

–Я вижу.

–Подлинник.

–Проверим.

–Не понимаю, почему мне не доверяют. Я вас не обманывал. Я уже выставлял Зверева. Все подлинники. Эта – из той же серии.

–Откуда они у Вас?

–Зверев некоторое время жил у нас на даче и оставил несколько работ.

–Можно, сниму? – спросил женский голос.

–Конечно, но лучше подсветить. В комнате темновато.

–Я имею в виду, могу я её снять со стены.

–Не вопрос. Делайте всё, чтобы удостовериться в подлинности. Но учтите, это восьмая. Для предыдущих семи Вы лично проводили экспертизу. Неужели я стану Вас обманывать на восьмой?

–Кто знает? Может и станете. – ответил женский голос. –Правила нашего заведения не из пальца высосаны, а написаны основываясь на опыте работы. Люди идут на любой подлог, лишь бы получить шанс отыграться. Азарт – это болезнь.

–Как-то обидно. Я всегда играл честно. И я отыграюсь!

–Все так говорят. А по сути Вы не в силах взять себя в руки и остановиться. Но я не осуждаю, а лишь поясняю, почему не доверяю клиентам. Вам ведь нравится играть? Нравится процесс? Вот она, судьба, трепещет перед Вами, завлекая и маня, да? Вы получаете ни с чем не сравнимое удовольствие. А зачем жить, если не ради удовольствия? Помогите мне. Там что, гвоздь?

–Веревочка и гвоздь. Снял. Держите. Осматривайте, оценивайте, проводите экспертизу.

Наступило молчание.

–Привел оценщицу из игорного притона, чтобы подтвердить свою платежеспособность. Подонок! Он и квартиру просадит. Жаль Лидку! Жаль! – с возмущением думал Леня, тихо сидя в шкафу.

–Картина подлинная. – произнес женский голос.

–Я же говорил. Зачем мне Вас обманывать? Значит, я могу её выставить?

–Думаю, что да.

–Тогда Вы, пожалуйста, поставьте в известность начальство, поскольку Вы сегодня уезжаете, а я собираюсь посетить на днях… чтобы меня беспрепятственно впустили, а то как в прошлый раз… унизительно, знаете как-то получилось, когда тебя как мальчишку выводят… – затараторил мужской голос.

–Предупрежу. Не волнуйтесь. Можете смело приходить и играть. Вас впустят. – заверил женский голос. – О квартире я тоже поставлю в известность, но я хотела бы вначале взглянуть на документы.

–Квартиру – потом. Я о ней так, к слову упомянул….

Внезапно шкаф буквально задрожал от громкой бравурной мелодии. Лёня сразу и не понял, в чем дело.

Зато Лидин муж, а Леня уже был уверен, что это именно он, Марат, мгновенно узнал рингтон своего телефона.

–Вот он где? – угрожающим тоном воскликнул Марат, и Лёнино тело снова подвело его.

Тело затряслось, будто от страха, хотя умом Лёня ясно понимал, что бояться-то ему нечего. Лида сама попросила его помочь, сама дала ключ. Но тело не внимало доводам рассудка и продолжало дрожать мелкой дрожью.

–Главное чтобы дрожание не передалось мебели. – подумал Лёня.

Дальняя дверца шкафа резко распахнулась.

–Вот он где! – снова воскликнул Марат и Лёня задрожал ещё сильнее.

Резким движением руки сдвинув в сторону плотный пухлый ряд межсезонной одежды, нанизанной на одинаковые вешалки, Марат безошибочно запустил руку в карман одной из курток и извлек телефон.

–Аллё? Да, Лида. Я ещё в командировке. Вернусь через неделю не раньше. Спасибо. Всё хорошо. Погода в Питере нормальная. Да, в целом переговоры проходят успешно. В норме. Да. Руки мою, зубы чищу. Ты как? Приходили одноклассники? Я рад. Хорошо. Целую. Пока.

Дверца шкафа закрылась, и Лёня услышал удаляющиеся шаги.

–Представляете, телефон забыл в куртке. А думал, что потерял. Хорошо, что новый не успел купить. Никогда не стоит торопиться.

–Да, – согласился женский голос. – Поспешишь – людей рассмешишь. Хотя клоунам это и нужно. Но Вы ведь не клоун?

–Нет, пока не замечал за собой.

–А я думала, Вы не в цирке работаете?

–Пока нет.

Они вышли из комнаты, продолжая разговор, но Лёня уже не мог разобрать слов. Вскоре замок входной двери цокнул, щелкнул, и в квартиру вернулась тишина.

Лёня для надежности ещё некоторое время посидел в шкафу, а затем, осторожно приоткрыв дверцу, высунул голову и прислушался.

–Я не трус, но ситуация требовала осторожности. Всё правильно сделал. Так я узнал ценную информацию. – успокаивал он себя. -Надо позвонить Лидке и рассказать ей. Или не стоит? Вмешиваться в чужие семейные дела – последнее дело. Потом сам же и окажешься крайним.

Он вылез из шкафа и встал посреди комнаты в задумчивости. Тело успокоилось и не дрожало.

–Творческое настроение напрочь испорчено и ещё неизвестно, что произойдет дальше. Может быть, Марат вернется. Нервы – натянуты… Нет, не могу я так работать!

Внезапно перезвон колоколов разорвал ему грудь. Леня сразу и не понял, что в нагрудном кармане пиджака звонит его телефон.

–Федоров, ты где? – спросил Зоин голос.

–Задержался… на работе…

–Как освободишься, можешь меня встретить у школы и проводить до дому. Ногу подвернула.

Леня пообещал подъехать к школе в кратчайшее время.

–Всё к лучшему. – решил он.

Но уже у самой входной двери передумал и набрал телефон Лиды.

–Лида? Случилось странное. Объявился твой муж. Я не смогу работать в такой обстановке. Нервы на пределе.

–Как объявился? Я ему сегодня звонила. Он в Питере.

–Здесь он. Я был свидетелем твоего звонка.

–Ничего не понимаю. Расскажи все по порядку.

Лёня рассказал.

–С женщиной пришел? Оценивали картину? Поддонок! Ты сейчас где?

–У тебя в квартире. Собираюсь уходить. Может, завтра приду и попробую поработать, но не обещаю. Стремно тут у тебя.

Люда позвонила ему на следующий день. Она попала как раз на перерыв между занятиями.

–Лёня. Мне неудобно говорить… я сама тебя в это вовлекла, но… Я звонила Марату и он точно в Питере.

–Как в Питере? А кто вчера приходил?

–Я как раз хотела об этом спросить тебя. Ты видел его лицо?

–Не видел. Я сидел в шкафу.

–А этот мужчина открыл шкаф и не заметил тебя? Такого не могло произойти. Шкаф небольшой. Он бы тебя увидел.

–К чему ты клонишь? Считаешь, я обманул тебя?

–Лёня, дорогой, не обижайся, но Марат в Питере. Там с ним ещё трое с его работы. Свидетели, понимаешь? Я его так и спросила. У тебя есть свидетели? Он говорит, трое. Это начальники отделов, ответственные люди. Я не могу им не верить.

–Он мог слетать на самолете оттуда сюда.

–Мог, но зачем?

–Не знаю. Я тебе рассказал, как было дело. Лица его не видел. Он привел женщину оценить картину, чтобы выставить её. Выставить – его термин. Я понял, что разговор шел о его платежеспособности для допуска к игре. Больше я ничего не знаю. Я вообще не хотел соглашаться на твоё предложение с этой копией и жалею, что согласился. Краски и холст я не трогал. Даже не доставал. Они там, где ты их оставила. У меня только ключ от твоей квартиры.

–Только ключ?

–Да. Как мне тебе его передать?

–А картину?

–Какую картину?

–Зверева.

–Что картину Зверева?

–Её нет. Я так полагаю, она у тебя?

–Ты шутишь?

–Нет, это ты, Лёня шутишь и очень не удачно.

–Обожди. Ты хочешь сказать, что картина пропала? Что она не висит на стене?

–Именно это я хочу сказать.

–А почему сразу… меня обвинять?

–Кого ещё?

–Твой муж мог вернуться и забрать её, а потом пройти и проиграть её, как он проиграл остальные семь?

–Мой муж в Питере и не надо клеветать на него.

–Я клевещу?

–Ты можешь доказать, что приходил именно Марат?

–Ты с ним разговаривала по телефону. Он забыл свой телефон в куртке, а куртка висела в шкафу. Я слышал звонок. Я могу передать слово в слово ваш с ним разговор, разумеется его часть. У меня прекрасная слуховая память. «Да, Лида. Я ещё в командировке. Вернусь через неделю не раньше. Спасибо. Всё хорошо. Полгода в Питере нормальная. Да, в целом переговоры проходят успешно. В норме. Да. Руки мою, зубы чищу. Ты как? Приходили одноклассники? Я рад. Хорошо. Целую. Пока.». Правильно?

–Я уже не помню, что точно он мне говорил. Но в целом вроде то.

–Видишь? Вообщем, сами разбирайтесь в своих делах. Картину я не брал.

–Но когда я с ним разговаривала, он был в Питере…

–Всё. Пока. –Лёня рассоединил линию. –Черт! Зачем я с ней связался!

–Неприятности? – за столик институтского буфета присел Юрий.

Он работал доцентом на кафедре общей физики и они дружили с Леней СС студенческих лет.

Лида позвонила на следующий день.

–Лёня! Я страшно извиняюсь. Страшно! Извини? Извиняешь?

–Что случилось? Я тебе уже всё сказал. Картины твоей я не брал.

–Произошло немыслимое недоразумение. Картина нашлась.

–И где же она оказалась?

–По-видимому, сорвалась с гвоздя и, проскользнув по стенке, завалилась за диван. Лёня, извини. Но пойми и моё положение. Я была в панике. Психика на грани срыва. Прощаешь меня за мои обидные подозрения?

–Прощаю. – вздохнул Лёня. –Что с мужем? Выяснила, где он находится?

–Я ему сразу позвонила. Всё рассказала, но про тебя не упомянула. Сказала, что соседка видела его с женщиной в дверной глазок. Марат всё отрицает.

–Значит, всё-таки не веришь мне? Тогда пойди в опорный пункт полиции и попроси показать видеозапись с камер наблюдения у твоего подъезда. Это произошло вчера в района половины третьего.

–Обязательно схожу, попрошу и проверю. Я уверена ты прав, хотя тут ещё какая-то другая история приплелась, но сейчас я о другом. Умоляю тебя, прошу, Лёнечка дорогой, давай доделаем наше дело.

–Какое наше дело?

–С копированием картины.

–Не-е-т!

–Я удвою оплату, в качестве компенсации.

–Нет! С меня довольно!

–Приезжай сегодня. Умоляю! Я буду дома. Создам творческую атмосферу. Всё, что ты хочешь. Пожалуйста!

Лёня молчал, обдумывая предложение. Сегодня у него был свободный от занятий в институте день, и в принципе ничего не мешало ему попрактиковаться в копировании картины великого художника. Тем более он в глубине души хотел бросить вызов этому Звереву, которого сам Пикассо назвал одним из лучших рисовальщиков того времени. Лёне казалось, такую работу скопировать несложно.

–Пожалуйста! – продолжала упрашивать Лида.

–Хорошо. В котором часу?

–Когда тебе удобно. Я весь день дома. – Лида уговаривала Лёню, как уговаривают сантехника, когда прорвало кран и срочно нужна его помощь.

–Буду через пару часов. – снизошел Леня.

В тот день всё получилось. За один сеанс Лёня сделал очень похожую копию. Лида была счастлива и заплатила ему как обещала. Потом она накормила его ужином и, как ему показалось, была готова раздвинуть спектр благодарности ещё шире, но он намекнул, что вполне доволен и сыт.

–Копирование с оригинала – уникальный бесценный опыт. Копировать оригиналы мастеров – давняя и оправдавшая себя практика обучения художников. Так что, Лида, я тоже благодарен тебе за предоставленную возможность развить мои художественные навыки.

–А теперь самое главное, Лёнечка. – сказала Лида, когда Леня поднялся из-за кухонного стола. –Я хочу, чтобы ты взял подлинник Зверева к себе. На её место я повешу копию и посмотрим, что будет.

–Теперь ты мне доверяешь? Зачем тогда я сюда приезжал? Отдала бы картину сразу.

–Я – колебалась. Но теперь, убедившись в твоей порядочности, я тебе доверяю. В отличии от мужа. Пока ты ехал сюда, я сбегала в опорный пункт полиции, как ты мне посоветовал, и мне показали видеозапись.

–И?

–Вчера был он. Женщину я не знаю.

Они помолчали.

–Я не представляю, что мне ещё ожидать от Марата? Так лгать мне! Я боюсь его. – призналась Лида.

–Понимаю тебя. Он знает, что ты уличила его во лжи?

–Ещё нет. Хочу посмотреть, как будут развиваться события. А пока… Я заверну картину в плотную ткань и пусть она некоторое время побудет у тебя.

Дней пять о Лиде ничего не было слышно. Нервная преподавательская работа уже начала стирать этот странный эпизод с доски его жизненной памяти, как на шестой день Лида позвонила.

–Феноменально! Ты не поверишь! – начала Лида с ходу. –Марат приехал и во всем признался.

–Действительно?

–Да! И произошло невероятное!

–Мне пора отдавать Зверева? – спросил Лёня.

–Оставь себе. Марат признался. Он действительно летал на самолете из Питера в Москву и обратно.

–Вот видишь. Я говорил.

–Ты молодец! Но там оказалась совсем другая история. Марат оценил подлинник, а потом отдал его срочно скопировать. Это случилось в тот день, когда я обнаружила пропажу картины. На следующий день Марат вернул подлинник, подстроив так, что картина как бы сорвалась с гвоздя и завалилась за спинку дивана. Имея подтверждение платежеспособности, Марат сел за игорный стол, выставив на самом деле копию. И тут ему, наконец, повезло!

–Что ты говоришь?

–Да! Он отыграл все семь картин! Вот они стоят тут у нас дома. Всё вернул!

–Невероятно! Поздравляю, но я бы всё же проверил их на подлинность. Может быть это копии.

–Оригиналы. Более того, Марат их уже продал вместе с нашей квартирой и купил недвижимость в Барселоне. Мы уезжаем в Испанию.

–Так быстро?

–Мы в процессе завершения сделки. Сегодня приедут за картинами, привезут документы… Я так взволнована! Мы с Маратом ждем их с часу на час.

–Слишком здорово, чтобы было правдой. Не сошла ли она с ума от переживаний? – подумал Лёня и сказал. – Поздравляю. А что делать с картиной, которая у меня?

–Оставь себе.

–Я что-то уже запутался в твоих рассказах. . Это оригинал или копия?

–Я сама запуталась. Сходи к профессиональному эксперту, оцени, оформи документ о подлинности и никакой малярийный комар носа не подточит. Звонят. Они уже пришли. Всё! Пока! Прощай! Спасибо за всё! Целую!

–Удачи и здоровья вам. –едва успел пожелать Леня, как Лида отсоединилась.

Прошло три года, и больше ни о Лиде, ни о её муже Лёня ничего не слышал. Вера, дочь Лиды, сдав экзамен по его предмету, тоже пропала. Во всяком случае, он её в в институте больше не видел. Пару раз Лёня пытался позвонить Лиде на мобильный, но оказалось, что номер уже никому не принадлежит. Леня обзвонил школьных друзей, с которыми обменялся номерами телефонов на той встрече одноклассников, но они ничего о Лидином переезде не слышали. Только сожалели, что теперь будут встречаться без неё, а может и не будут вовсе, потому что именно Лида была движущей силой их посиделок.

–Может быть на следующую встречу она пригласит нас всех к себе в Испанию? – предположил Легкокрылов. –Я даже уж и песню по этому поводу написал. Хочешь спою?

Лёня отказался и побыстрее завершил разговор.

–Умчались в экзотическую Барселону. Где-то завидую им. Новая жизнь, новые впечатления. Лида говорила у неё престарелая мама, за которой они с дочерью по очереди ухаживали. Интересно, маму тоже прихватили с собой? – думал Леня и мысленно желал им счастья, успехов и здоровья на новом месте.

Мог ли Лёня рассказать всё это Зое, учитывая её подозрительный мнительный характер? Конечно, нет. Поэтому и придумал историю про выставку, с которой он, якобы, умыкнул, маленький шедевр большого художника.

Но рассказать жене правду Лёне всё-таки пришлось, Потому что она сделала всё как планировала: нарисовала похожую копию, подменила картину у Нелли, показала эксперту и тот признал, что картина подлинная. Даже выписал письменный сертификат подлинности. Лёня долго рассматривал бумагу и никак не мог поверить, что после многочисленных манипуляций с подменами и заменами у него в конце концов оказался подлинник. Но хуже было другое.

–Не верю, что ты так по наглому уволок с выставки настоящего Зверева. – заявила Зоя. –Колись, Федоров. Откуда он у тебя?

Чувствуя, что сопротивление бесполезно, Лёня рассказал всё.

–Говоришь, три года прошло и ни звонка, ни весточки? Престарелая мама и дочка-студентка? Детектив. – задумалась Зоя. –Впрочем, нам-то какое дело?

–Никакого. –согласился Лёня.

–Каждый живет, как хочет и как получается. Главное, картина у нас, картина подлинная и стоит немалые деньги.

–Только в следующий раз, когда захочешь подарить какую-либо из моих картин, не бери не предупредив. Хорошо?

–Ладно тебе, жаться, Федоров! Всё же хорошо закончилось. –рассмеялась Зоя.

Но она ошиблась. История на этом не закончилась.

Примерно через неделю, вечером, когда Лёня вернулся с работы домой, он застал жену в нехарактерном для неё состоянии растерянности. Зоя сидела с телефоном в руке и выражением недоумения на лице.

–Что случилось? Из школы уволили? – спросил Леня.

–Нелька сказала, что не может принять от меня столь дорогой подарок.

–Какой подарок?

–Копия, которую я сделал с картины Зверева.

–Она заметила подмену? –удивился Леня.

–В том-то и дело, что не заметила.

–Тогда что?

–Нелька сказала, что когда отнесла мою копию эксперту, тот признал, что это подлинник. Он ей и сертификат выписал. Такой же как нам.

–Не может быть!

–Я сертификата не видела. Нелька мне сегодня в школе на перемене всё это между делом быстренько рассказала и побежала на уроки. Она собирается придти вечером к нам.

–Нет!

–Да. Если она обещала, то непременно придет.

–Я её не переношу! –взмолился Леня. – Её визгливый голосок, остренький носик, как у сестры Буратино! У меня был долгий тяжелый день, 4 часа лекций. Я имею моральное право на отдых в тишине. Возмутительно! Где её воспитывали? Как можно дарить подарок обратно. Дареному коню в зубы…

–Успокойся! Я её встречу сама, а ты сиди в комнате и не высовывайся.

–От её голоса не спрячешься! Кричит, как на митинге.

–Она сказала, что не может принять от нас такой дорогой подарок. Посмотрела в интернете, сколько стоит Зверев и ей стало неловко. Мучается, считая, что я ошиблась. Вообщем, она собирается вернуть мне мою копию вместе с документом экспертизы о подлинности.

–Невероятно!

–Тут одно из двух. Либо эксперты такие высококвалифицированные, что не могут отличить любительскую подделку от настоящего Зверева, либо Нелька заметила, что я подменила оригинал, и теперь в ответ разыгрывает нас.

–Она способна мстить столь изощрённо?

–Ещё как способна! Будет время – расскажу, как виртуозно она подставила завуча. Так что будем делать, Федоров?

–Что ты будешь делать? Я – запрусь в комнате.

–Верно. Так она хотя бы не увидит, что у тебя висит на стене.

Во входную дверь позвонили.

–Она. – сказала Зоя и пошла открывать.

СЦЕНА 2

-Зачем накрываешь стол? – Зоя вышла из ванной комнаты, оставляя следы от влажных ступней на линолеуме.

Обернутая в розовое махровое полотенце, после душа, она уже не выглядела уставшей.

–Захотелось поужинать по-человечески, за столом, а не на коленках перед телеком. –Лёня расставлял на столе тарелки и раскладывал столовые приборы.

–Тебе-то что? Ты сразу спать заваливаешься, а убирать – мне.

–Но готовлю я.

–Через раз. Почему четыре тарелки? Четыре прибора… Нет!

–Да.

–Нет! Нет!

–Да. У нас гости. Вечером к нам придут гости. Мне надоело затворничество. Из вечера в вечер одно и тоже. Надоело! – отчеканил Лёня. –Раньше хоть в бассейн с тобой ходили. А сейчас – всё дома да дома. Почему мы перестали ходить в бассейн?

–Потому что твои занятия дайвингом опустошали наш семейный бюджет. Забыл?

–Всё я прекрасно помню. Можно было и без дайвинга обойтись, а просо поплавать.

Зоя молчала, вспоминая знакомых мужа.

–Кто придет на этот раз? – спросила она.

–Ты их не знаешь, но уверен, они понравятся тебе.

–Новые люди! Федоров, ты убиваешь меня!

–Чем? У тебя публичная профессия, ты учительница, профессионал общения.

–Именно поэтому я хочу отдохнуть от людей. У меня нервы обожжены.