Сцены из семейной жизни

В каждом подводном доме… Да что в доме! В каждом подъезде созданы специальные оздоровительно-профилактические заградительные отряды (СОПЗО), занимающиеся профилактикой проникновения информационной инфекции с суши. Чутко откликаясь на просьбы подводного населения, отряды бескорыстных защитников производят регулярные круглосуточные уборки жилых помещений. Часто с риском для собственной жизни, они обнаруживают и устраняют скопления информационной заразы в таких местах, как оставшиеся внешние жесткие диски памяти, флешки, оптические диски. Все эти потенциально опасные устройства сопутствующие давно искорененному вредоносному интернету, следовало уже давно сдать добровольно в специазированные пещерные пункты приёма потопленного утиля. Однако не все граждане подводной страны следуют рекомендациям ПодводМинздрава и беспечно относятся к собственному здоровью. У некоторых даже сохранились бесполезные компьютеры, замаскированные под камни, дохлые рыбы, водоросли и под другие разрешенные к обладанию предметы. Но несознательные подводники находятся в явном меньшинстве. Жизнь остального большинства – до отказа наполнена радостью всевозможных соревнований. Например, за лучший быт подводного подъезда.

Грустить и предаваться бессмысленной непродуктивной тоске – времени нет! Пятый этаж, на котором обитает Лёня, соревнуется с четвертым этажом, где живет Зоя. Соревнование проходит за чистоту кафельного пола на участке от двери лифта до двери в квартиру. Лёня и Зоя уже победили жильцов с остальных этажей, и теперь вышли на волнующую финишную прямую. Кто победит? Он или она? Она или он?

Строгая, но справедливая комиссия беспристрастно присуждает победу Лёне. Как он счастлив!

А ровно в 8 вечера всех ждет грандиозное праздничное собрание жильцов подъезда. Там, в торжественной обстановке Лёне будет вручен главный приз – ракушка- талон на приобретение килограмма подводной капусты. И это не обычная ракушка, не одна из тех, которыми они уже давно пользуются. Ракушка особенная, эксклюзивная. Она действительна на целых 6 подводных дней! То есть, аж до следующего четверга! Соседи завидуют Лёне. Ещё бы! Получить такой приз! Обычные ракушки действительны ровно сутки. Их так и прозвали в народе – суточные. Не в наших правилах скрывать недоработки. Поэтому скажем прямо, не всё гладко с суточными. Иногда, но случаются мелкие досадные неприятности. Например, отстоишь несколько часов в очереди, и прямо перед твоим носом продукт заканчивается. А новый привоз продуктов только на следующий подводный день. Это значит – выбрасывай ракушку-талон, потому что на завтра он уже не действителен. Некоторые несознательные подводные жильцы научились неплохо подделывать суточные. Но Лёня не такой. Он честный и лучше поголодает денек-другой, чем вступит на сколькую дорожку подводного обмана.

И вот – 8 часов вечера. Празднично украшенный зал подвала, где располагается котельная, не узнать. По стенам яркие красивые транспаранты, украшенные воздушными шариками из резины разрешенных цветов. Два бесцветных шарика имеют необычную вытянутую форму. Где организаторы их раздобыли? Неужели с суши? Некоторые жильцы мужского пола догадываются и хитро ухмыляются своим неприличным догадкам. Но не будем их осуждать. Сегодня праздник, и какой! Глаз не нарадуется, видя красотищу!

Лёня тоже хотел внести посильный вклад в праздничное убранство зала. На стене его комнаты висит редкая картина кисти Рыбозверева. Леня хотел принести её и повесить на стену, но не решился. В этой картине столько свободы, что уже несколько раз члены специальных оздоровительно-профилактических заградительных отрядов останавливались перед ней, чуя зародыш информационной заразы.

–Вы бы сняли её со стены. – советовали они. –Дурно пахнет. Смотрите, заразитесь.

Лёня занимает место в первом ряду и ждет начала торжественной части. Он опрятно одет, его волосы подстрижены на висках и аккуратно уложены наверху в соответствии с уставом подводников. К его внешнему виду невозможно придраться. И это крайне важно, потому что с другими победителями уже случались неприятные казусы. Победит, например, рядовой подводник в соревновании, а на награждение явится одетым не по уставу, неопрятным. И тогда – прощай награда! Прощай праздничная ракушка! Трагедия!

С Леней такого не случится. Он уверен в себе и ждет радостного момента.

Вот, под восторженное бульканье на сцене появляется комиссия во главе с … Нет! Откуда он здесь? Как такое возможно? Председатель комиссии, Иван Иванович Самохин, перемещается плавно, медленно двигая ластами. Он приближается к микрофону, медленно открывает рот и через минуту булькает именем победителя соревнования.

Лёня не верит ни ушам, ни глазам. Отчаяние переполняет его. Это ошибка! Но на сцену, вместо него, торжественно вплывает Зоя.

–Нет! – кричит Леня, но его не слышно.

И тут… О ужас! В руках Зои появляется картина Рыбозверева, та самая, что висит, вернее висела у него в квартире.

–Украла! – в ужасе думает Лёня.

Улыбаясь, Зоя отдает картину Самохину и тот, разинув пасть, заглатывает картину.

–Нет! Это ошибка! Я победитель! Я! И картина – моя! – в отчаянии орет Леня.

Но в этот момент начинается праздничный подводный салют. Вода заливает зал, наполняет Лёнин рот, давит на глаза, на барабанные перепонки, затекает в ноздри.

–Нет! Не она! Я! Я! Я! – продолжает кричать Леня.

Но его не слышно за грохотом праздничного салюта. И лишь воздушные пузыри, как мыльные, продолжают вылетать один за другим из его разодранного криком рта.

-Ты что, Федоров? – Зоя склонилась над мужем.

Лёня проснулся и, открыв глаза, испуганно уставился на жену.

–Кошмар привиделся? – спросила она. –Испугался, маленький? – жена ласково погладила Леню по голове, как ребенка.

Леня молчал и смотрел на Зою.

–Всё ещё дуешься? Разговаривать не хочешь? Ну-ну. Твоё дело. Вставай. Уже 7.

Зоя перелезла через мужа, спрыгнула с кровати на пол и, шлёпая босыми ступнями, пошла на кухню.

Через двадцать минут она позвала Леню завтракать.

–Мне сегодня к 11-ти в институт. Поем позже. – ответил он и, повернувшись на бок, лицом к стене, попытался снова уснуть.

Ему это удалось. Он надеялся увидеть продолжение сна про подводную страну, но на этот раз его мозг, как приемник, настроился на другую частоту и сновидений не поймал.

-Ты почему не отвечаешь на звонки Самохина? – спросила Зоя на следующий день за ужином.

–Не хочу с ним разговаривать. О, кость! – Леня, как фокусник, вынул изо рта длинную, тонкую, как швейная игла рыбью кость.

–Осторожнее, Федоров! Я предупреждала на счет костей. Не подавись!

–Постой! А откуда ты знаешь, что я не отвечаю на его звонки?

–Иван позвонил мне сам и в разговоре спросил, что с тобой.

–И?

–Сказала, ты сейчас очень занят и отключаешь телефон, чтобы не отвлекаться. Федоров! Не будь ребенком! Они только вначале заинтересовались мной. Если бы ты сразу не убежал, то, уверяю тебя, через несколько минут разговор неминуемо развернулся бы в твою сторону. Ты сам виноват. Смутился, как первоклассник. Что с тобой?

–Противно. Эта задачка выставила меня перед ними полным идиотом. И анекдоты я ваши математические не понимаю. Мне не смешно!

–Ясно. Ты возлагал карьерные надежды на это знакомство и теперь считаешь, что всё бездарно провалилось?

–Именно.

–Но ничего не провалилось!

–Провалилось. Мне даже показалось, что они нехорошие люди. Им что-то надо от нас.

–То ты меня упрекал в излишней подозрительности, а теперь сам стал таким.

–Я не подозреваю. Зачем подозревать, если это очевидно. Какие-то они… Мне и сон сегодня ночью приснился нехороший.

–Ну, Федоров, ты совсем уже поехал. В сны веришь. Даже я, по-твоему, подозрительная и мнительная, и то не обращаю внимания на ерунду, которая мне снится. Да мне особо ничего и не снится. Так, какие-то бессвязные черно-белые обрывки. Только один раз приснилась математическая формула.

–Записала?

–Нет.

–Зря.

–Считаешь, мне в аспирантуру не идти?

–Зоя! Неужели ты не понимаешь? Я же тебе объяснял. Ивану надо заткнуть дыру. Кто сейчас пойдет в аспирантуру? А он профессор, обязан вести аспирантов, заниматься наукообразной деятельностью, а то не переизберут на следующий срок. Я-то знаю систему. В нашем институте тоже самое. В аспирантуру ты, кстати, и к нам можешь поступить.

–У вас не университет.

–Конечно. Куда нам? Дыра дырой, поганый бедный институтишко.

–Я такое не говорила.

–Но подумала.

–Хорошо. Поступлю к вам и устроюсь преподавать. Всё лучше, чем в школе с ума сходить. Вчера знаешь, что случилось в 10-ом классе?

–Мне только вашего 10-го класса не хватает. Всё. Самохиных проехали и не вспоминаем.

–Ты, Федоров, мелочно-обидчивый, злопамятный тип. Ты разочаровываешь меня. Хотя бы трубку в следующий раз возьми. Может, Иван хочет извиниться перед тобой и предложить то, о чем ты мечтал.

–Довольно издеваться надо мной! – Лёня встал из-за стола и пошел в ванную комнату.

Там он постоял под душем, с удовольствием ловя приятные ощущения от нежно сбегающих вниз по телу мягких теплых ласкающих струй. Его отвердевшие от дневного нервного напряжения мышцы отпустили и размягчились. Мягким махровым полотенцем он промокнул влажную кожу, посмотрелся в зеркало и остался доволен собой. Быстро пробежав из ванной в спальню, он влез под одеяло и, повернувшись к жене спиной, почти сразу заснул. Сон был глубокий, но без сновидений. Странная подводно-безводная страна ему больше не снилась.

На следующий вечер за ужином Зоя предложила Лёне сходить в бассейн.

–Я подумала над твоими словами относительно занятий плаванием. Пожалуй, я смогу. Не так часто, как раньше, но разок в неделю думаю удастся. Вчера посмотрела на себя в зеркало. Заплыла жиром. Ты и сам, наверное, заметил?

–Не заметил.

–А почему ночью всё спиной да спиной ко мне как избушка?

–Какая избушка?

–Как в сказке, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом, или наоборот, не помню уже. Знаешь, Федоров, обидно. Всякое можно подумать. Со студенткой, что ли, замутил?

–Скажешь тоже! Это не из-за тебя. Устаю я. Эмоционально выматываюсь. Меня поставили секретарем ученного совета института, а там прорва рутинных дел!

–Но ты, вроде бы, был рад назначению?

–В начале – да, но я и не предполагал, что это за ужас! А главное, лекционные нагрузки по кафедре с меня не сняли. Зачем я согласился? Столько бумаг, столько тонкостей, непонятных организационных моментов, каких-то звонков, ко мне обращаются с несусветными просьбами… Я издерган и измотан. Сейчас у меня просто нет сил на тебя. Извини, Зоя.

–Тебе срочно нужна физическая разрядка. Плавание – идеальный выход.

–Я бы с удовольствием.

–Тогда давай, прямо в это воскресенье, в наши любимые Лужники. Что? Там ремонт недавно закончили. Теперь бассейн крытый. И головы не будут мерзнуть как раньше? Помнишь слои инея на резиновых шапочках? Столько воспоминаний! Мы с тобой там познакомились.

–Тогда мы были молодыми!

–Мы и сейчас не старики.

–Помню, выдерживали по два сеанса подряд, а после дома ещё и… Интересно, сколько сейчас сможем продержаться?

–Уверена, столько же.

–Да, каких-то 5 лет прошло.

–Больше. Лет 8.

–А медсправки?

–Я уже звонила. Справки в бассейне получим. Расписание сеансов я узнала.

–Тогда отлично! Воскреснем в воскресенье, если только что-нибудь не случится к тому времени.

Слава богу, ничего экстраординарного в их жизнях за это время не произошло. В воскресенье они стояли в вестибюле отремонтированного бассейна, оглядываясь и не узнавая, так всё здесь изменилось в лучшую сторону. Купив билеты и медсправки, они разошлись по женским и мужским раздевалкам с душевыми.

Сложив одежду в шкафчик, Леня остался в плавках, резиновых тапочках и с резиновой шапочкой на голове. В руке он держал целлофановый пакет с полотенцем, мочалкой и мылом. На запястье руки болтался резиновый браслет с металлической вставкой, на которой был выдавлен номер его шкафчика. Осмотрев себя в зеркале, Леня остался доволен внешним видом. Живот подтянут, грудь колесом, руки и ноги покрыты рельефной мускулатурой. Осталось проверить организм на выносливость. Выдержит ли он полчаса беспрерывного плавания?

Из безлюдной раздевалки Леня вошел в переполненные клубящиеся паром душевые. Мылись те, кто уже отплавал, и те, кто только собирался.

Леня пошел вдоль душевых отсеков, разделенных стенками, надеясь отыскать свободный, когда услышал, как его позвали по имени и отчеству.

–Студент? – с досадой подумал Леня. –Нигде от них покоя нет.

Лёня обернулся и в облаке пара разглядел… Самохина.

–Иван Иванович? – Лёня почувствовал ещё большую досаду, словно его поймали в ловко расставленную ловушку.

–Леонид Ильич! Вот так, «средь шумного бала»! Какая встреча! – обрадовался Самохин. -А я думаю, что с Вами? Никак не могу дозвониться. Трубку не берете. Я уж волноваться начал, не случилось ли что.

–Ой, Иван Иванович! Извините меня ради Бога! Нечеловечески занят. На меня повесили секретарство в Ученом совете института. Уж Вы-то знаете, что это за каторжная работа.

–И не говорите! Сам несколько лет мучился и страдал. Лучше не вспоминать. А я грешным делом подумал, что Вы обиделись на меня и на Алёну. Избегаете нас.

–Обиделся? На вас? За что?

–Вы как-то внезапно из-за стола ушли и не вернулись. А я хотел о многом важном переговорить. В частности, относительно Вашей дальнейшей карьеры. Вы уже отплавали сеанс или ещё нет?

–Ещё нет.

–Верно. Кожа сухая. – Самохин провел ладонью по Лёниному плечу. -Становитесь рядом. Если, конечно, я Вас не смущаю. Душевая насадка с большим углом раскрытия и высокой плотностью струй. Накроет водой и четверых.

–Спасибо. –Лёня встал под душ.

Самохин бесцеремонно снял с себя плавки и принялся намыливать жидким мылом волосатые гениталии внушительных размеров.

–Я Вас, Леонид Ильич, раньше тут не примечал.

–Давно уже в бассейн не хожу. Сегодня впервые за 8 лет выбрался. А Вы как часто?

–На регулярной основе. Посещаю секцию подводного плавания. Дайвинг, говоря по-современному. Тренируемся. Люблю подводный мир. У них тут сплоченная команда. Летом отправляются в Испанию на два месяца на практику. У них там всё схвачено. Сказочно красивое место у моря и всё такое. С нетерпением ждем с Алёной лета. Непременно поедем с ними. Непременно! Отличные ребята. Обожаю подводную охоту. С видеокамерой, конечно. Я – против убийств живых существ. А вы?

–Я ем мясо. Да и вы, тоже, насколько я помню.

–Я имел в виду, что сам лично животных не убиваю. Но что поделать, не могу без мяса жить. А Вы, Леонид Ильич, изумительно готовите. Ваше жаркое – фантастическое! Вкус – обворожительный! Объедение. Пригласите ещё в гости фирменного мясца отведать?

–Конечно. Приходите. Когда Вам удобнее?

–Я шучу. Теперь уж вы к нам. Аленка тоже кое-что умеет сварганить в плане еды, но, конечно, ей далеко до Вас. Вы просто напичканы разнообразными талантами! Зоя показала нам Ваши картины. Я хоть ничего не понимаю в живописи, но Ваши картины мне понравились больше, чем этот… Как его? Зверин?

–Зверев. Вы льстите. Куда мне до Зверева.

–Я говорю честно, что думаю.

–Спасибо.

–А Вы занимались дайвингом?

–Надо же! Вот так совпадение интересов? – подумал Леня.

Он всю жизнь мечтал по-настоящему заняться подводным спортом, но снаряжение стоило дорого, и Леня никак не мог решиться.

–Дайвинг люблю, но заниматься им негде.

–Сделаем так, Леонид Ильич. Я Вас представлю нашему тренеру, и Вы с ним обговорите все интересующие вопросы. Вы один пришли, без Зои?

–Куда ж я без неё? Зоя меня и вытащила сюда, поплавать, смыть нервный стресс. А сколько стоят занятия по дайвингу? Абонемент или разовые? Снарягу на прокат выдают?

–Видите ли, Леонид Ильич. Я и Алёна лично знакомы с тренером и поэтому занимаемся бесплатно. Я вас сведу, и порекомендую. Прекрасный человек. Добрый, умелый, умный, образованный. Мастер спорта и тоже работает у нас, в университете, преподавателем. А вот и он! Добрый день, Борис Афанасьевич.

К ним подошел мужчина Лёниного возраста. Он был худ, но мускулист. Его загорелое тело поблескивало каплями влаги в рассеянном желтоватом освещении душевой.

–Здравствуйте, Иван Иванович. – поздоровался Борис Афанасьевич и его слова прозвучали как-то не к месту официально, словно на нем были не мокрые плавки, а строгий черный костюм, белая рубашка с галстуком и черные лакированные ботинки. –Принесли?

–Да. Едва не забыл. В раздевалке, в шкафчике. Держите. –Иван Иванович поспешно стянул с запястья резиновый браслет и отдал его Борису Афанасьевичу.

–Спасибо. – поблагодарил тот .

–Познакомьтесь. – Самохин повернулся к Лене.

–Леонид Ильич. – представился Леня и протянул руку для рукопожатия.

–Очень приятно. Меня зовут Борис. – Борис Афанасьевич крепко пожал Ленину руку. –А что так официально? Леонид Ильич? Надеюсь, фамилия не Брежнев?

–Так вы тоже… вроде друг друга по имени отчеству…

–Шутим мы. Прикалываемся. Подкалываем друг друга. – рассмеялся Борис. –Правда, Ваня?

–Правда, Боря.

–Тогда, можно и меня просто Лёня. –согласился Лёня.

–Вот и отличненько! – Борис неожиданно крепко обнял Леню, прижавшись влажным телом.

–Лёня хочет вступить в нашу подводную секцию. Введи его в курс дел. – сказал Самохин.

–С удовольствием… введу. –Борис выпустил Лёню из стальных объятий. –Только вначале улажу конфликт. Я скоро.

-Ваш коллега, Леонид Ильич.– заметил Самохин, глядя на удаляющуюся и растворяющуюся в облаках белесого пара атлетическую фигуру Бориса. –Тоже, как и Вы, гуманитарий. На соседнем факультете трудится. Доцент. Культурологию преподает. Вы ещё не передумали переходить к нам в университет?

У Лёни пересохло во рту.

–Скажу честно, Иван Иванович, очень хочу сменить точку приложения сил. Всю жизнь мечтал работать в университете. – признался Леня.

–Тогда Вам придётся утопить Бориса. – с серьёзным лицом сказал Самохин.

–Что?

–Чистая математика. Образуется вакансия, подадите документы, и мы Вас изберем на его место.

Самохин сказал это так просто буднично, словно занимался подобными делами каждый день. Леня растерялся.

–Как утопить? – переспросил он и оглянулся.

Теперь пар окутывал уже всю душевую, и Лене показалось, что он в аду.

–Испугались? Ха-ха! – по дьявольски раскатисто засмеялся Самохин. – Пошутил я. Есть у них на факультете вакансии. Есть. Готовьте документы. В следующем месяце проведем Вас через Ученый совет. Что Вы так смотрите? Я серьезно.

–Огромное с-спасибо, Иван Иванович. – Леня окончательно потерялся.

Он не знал, что сказать, как отблагодарить. И потом, как странно, что мечта его жизни, его дальнейшая судьба решалась в такой несоответствующей случаю несерьезной обстановке, в какой-то душевой.

–Мы с Вами созвонимся, встретимся, и я вам покажу перечень необходимых документов. Только уж Вы на этот раз трубку берите.

–Был занят, извините Иван Иванович.

–Довольно уж извиняться! Все мы так делаем, когда по каким-то причинам не хотим общаться. Мало ли как обстоятельства складываются. Всякое в жизни бывает. Всё нормально. А давай, Лёня, без формальностей! – неожиданно предложил Самохин. – Перед тобой стоит голый профессор, доктор физмат наук, декан, а ты его – Иван Иванович!

–Хорошо, Иван.

–Лёнь, будь другом, потри мне спину. А то мочалкой не достаю. Что-то спина побаливает. А потом я тебе потру.

Самохин дал Лене мочалку, политую жидким мылом, повернулся спиной и нагнулся, выставив мускулистый накаченный зад, словно под словом «спина» он имел в виду именно его.

Лёня предусмотрительно встал сбоку и принялся осторожно водить мочалкой по спине своего предполагаемого благодетеля.

–Посильнее нажимай. – прокряхтел Самохин.