Убийство Кеннеди. Заговор миллиардеров

Папа, мама, жены и Поль

Кто же такой Поль Гетти, как проник он в американский «клуб миллиардеров», откуда взялись его огромные богатства? Проявивший в последние годы вкус к рекламе, сам Гетти попытался ответить на эти вопросы в серии статей, опубликованных в американской печати. Смысл этих статей сводится к утверждению, что дверь в «клуб миллиардеров» может открыть любой человек, обладающий «инициативой, характером и умением ориентироваться». Гетти сообщает, что разбогател, пробурив нефтяную скважину в удачном месте и в удачное время. Кроме того, по его словам, он проявил достаточную проницательность и воспользовался услугами подходящей компании.

Видный канадский журналист Боб Уорд остроумно высмеял рецепты Гетти. «И все-таки, – пишет он, – мы не можем рекомендовать статьи Гетти в качестве пособия для будущего миллионера. Мы должны признаться, что тоже пробовали бурить нефтяные скважины, молоть зерно, искали подходящее время и компанию, но так и не приблизились к миллиону долларов.

Однако мы не отрицаем того, что способы стать миллионером существуют. Мы, например, рекомендуем родиться сыном миллионера. Расчет прост: как только вы станете членом семьи миллионера, у вас появятся реальные шансы на быстрое обогащение. Можно также выйти замуж за сына миллионера или жениться на его дочери. Потом вы сможете любоваться миром с балкона семнадцатиэтажного особняка или чего-нибудь в этом роде».

Канадский журналист не случайно упоминает в качестве надежного способа стать миллионером – родиться в семье миллионера. Поль Гетти был единственным сыном Джорджа Франклина Гетти, оставившего после своей смерти состояние в 15 миллионов долларов. Этот капитал, конечно, не делал семейство Гетти членом «клуба миллиардеров», но, как говорится, для начала неплохо.

Сведения о деятельности Гетти-старшего можно почерпнуть в книге «История нефтяного предприятия Джорджа Франклина и Ж. Поля Гетти, 1903–1939 гг.», написанной самим Полем Гетти и посвященной им отцу. Из этого сочинения, продиктованного благодарностью то ли к родителю, то ли к его толстому кошельку, мы узнаем, что Джордж Франклин Гетти был адвокатом в Миннеаполисе. В 1903 году дела одного из клиентов привели его в Оклахому как раз в то время, когда там была обнаружена нефть. Отделавшись от докучливого клиента, папаша Гетти ринулся в спекуляции. За 500 долларов он получил в аренду 1100 акров земли на территории, принадлежащей индейскому племени.

За первой сделкой последовали другие. Все это произошло как раз в тот период, когда наряду с нефтяной начала зарождаться и автомобильная промышленность, все большее распространение получал двигатель внутреннего сгорания. Именно это, очевидно, имеет в виду Гетти, утверждая, что его отец «предоставил ему возможность заняться нефтяными делами в самый подходящий для того момент».

Одним словом, имел место богатый папаша. Биограф Гетти Г. Рис в книжке «Мультимиллионеры» пишет в связи с этим так: «Всякому, кто, подобно огромному большинству людей, впервые услышал имя Гетти, можно охотно простить, если он думал, что этот последний является одним из тех легендарных американских героев, которые, начав с нищеты и неизвестности, вступили в мир бизнеса, идя теми же самыми путями, которые в мире политики приводят людей из деревянных лачуг в президентское кресло в Белом доме. Непреложным фактом является то, что в сегодняшней Америке подобные карьеры если и не относятся целиком к области мифологии, то во всяком случае встречаются значительно реже, чем можно предположить. Босоногие парни, шагающие по каменистым тропам из мира лохмотьев в мир богатства, начинают уже относиться к тому, что быстро превращается в почти вымершую американскую специфику, такую, например, как буйволы, и скоро в Америке придется создавать для них специальные резервации, если подобный тип людей вообще должен быть сохранен».

Самый богатый человек в мире

Что касается буйволов – это точно. О резервациях – тоже. Правда, имеется разница. Буйволы – хотя и редкая, но реальность. Что же касается «парней, шагающих каменистыми тропами в мир богатства», то это все-таки мифология. И во всяком случае это не про Гетти. Его тропа была не столь уж каменистой.

Гетти-старший был человек рассудительный и потому понимал, что сложности современного мира требуют знаний. Приказчики, конечно, дело хорошее, но свой глаз лучше. Поэтому отпрыск миллионерской семьи сначала изучал геологию в Калифорнийском университете, а потом получил диплом в области экономики в старейшем английском университете – Оксфорде. Затем Гетти-младший появился в Оклахоме, заявив своим приятелям, что он не двинется с места, пока не заработает миллион долларов. Заявление это можно было бы счесть самонадеянным, если бы за спиной говорившего не стояли отцовские капиталы и влияние. Опираясь на них, он взялся за тот же бизнес – перепродажу нефтеносных участков. Тогда отец и сын уповали не столько на добычу нефти – то было еще дело темное, – сколько на коммерческие операции, в просторечии именуемые спекуляцией.

Хорошо зная местную обстановку, они по дешевке скупали земли, преимущественно у индейцев, перепродавая потом эти участки втридорога. Первая же деловая операция Поля Гетти – дело происходило в 1914 году – заключалась в следующем: предварительно все разузнав, он купил земельный участок размером в 160 акров, заплатил за него 500 долларов, взятых взаймы у отца. Затратив еще некоторое количество денег для осуществления контрольного бурения, он через несколько месяцев этот участок продал уже за 40 тысяч долларов. Через два года удачные спекуляции принесли новоявленному дельцу его первый миллион долларов.

Сочтя себя после этого человеком самостоятельным, молодой Гетти оставил бизнес и ударился в загул. В течение года миллионера перевидали многие кабаки и ночные заведения в нескольких штатах страны. Но гнев отца, пригрозившего лишением наследства, вернул в конце концов Поля Гетти «на круги своя».

Появившись на западном побережье, начинавшем бурное промышленное развитие, Гетти создал компанию, которая действовала в тесном сотрудничестве с предприятием его родителя, обосновавшегося в Лос-Анджелесе. Как свидетельствует биограф, «здесь отец и сын опять стали действовать в тесном сотрудничестве, которое характеризовалось тем, что ни один из них не подчинялся целиком другому, в равной степени как и не был полностью от другого независим».

Отношения между отцом и сыном были поставлены на деловую и коммерческую основу. Так, например, когда Гетти-младший вознамерился принять участие в делах отцовской фирмы, Джордж Гетти на это согласился при условии, что сын купит у него акции. Сделка была совершена. Поль Гетти получил в свои руки треть акций отцовской компании, заплатив за них миллион долларов.

В этот период начинаются семейные злоключения Жана Поля, обошедшиеся ему дорого. В 1923 году Гетти женился, в 1926-м развелся и женился второй раз, затем, как свидетельствуют справочники, в «последующие тринадцать лет было зафиксировано еще три его брака, ни один из которых не продолжался больше шести лет». Как утверждают сведущие люди, именно этим объясняется то обстоятельство, что Гетти-старший, умерший в 1930 году, из пятнадцатимиллионного состояния завещал сыну «только» 500 тысяч долларов, остальные оставив его матери. Дескать, он не решился доверить крупные капиталы своему легкомысленному отпрыску.

Впрочем, этот последний родительский урок пошел не очень впрок, и Поль Гетти еще неоднократно менял избранниц своего сердца, доведя число только официально зарегистрированных браков до вполне внушительной для такого случая цифры 7. Правда, в этой связи в американской печати высказываются предположения о том, что дело, быть может, не только в любвеобильном сердце. Влиятельная, хорошо информированная и избегающая дешевых сенсаций газета «Нью-Йорк геральд трибюн» писала как-то о возможности новой женитьбы нефтяного магната. «Этот брак, – заявила газета, – соединил бы (нет, не два любящих сердца. – В.З.) две компании, которые ежегодно производят 189 тысяч баррелей неочищенной нефти».

Вот она, любовь миллиардера! Счет в ней ведется не на минуты и часы, которые влюбленным наблюдать не положено, не на биение сердец и лунные серенады, а на баррели неочищенной нефти. Гетти-второй, безусловно, превзошел своего отца, оказавшись и ловчее, и удачливее, а его мораль не помешала, но, быть может, и помогла превращению 15-миллионного состояния, которое в конце концов досталось ему, в миллиардное дело.

В 30-е годы Поль Гетти от спекуляции нефтяными участками переходит сначала к добыче, а затем к переработке и продаже нефти и нефтепродуктов. Первым шагом на пути к этому была острая война… с собственной матерью. Схватка продолжалась в течение двух лет и закончилась тем, что чадо завладело принадлежавшим по завещанию отца миссис Гетти контрольным пакетом акций компании «Джордж Ф. Гетти инкорпорейтед», а в начале 1934 года Гетти и вовсе вытеснил престарелую миссис с поста директора этой компании. К тому времени он овладел также контролем над средних размеров, но влиятельной «Пасифик Уэстерн ойл компани» и обратил свои взоры к крупной компании «Тайдуотер ассошиэйтед ойл», располагавшей нефтеочистительным оборудованием и разветвленной сетью по продаже нефтепродуктов. Обладание этой компанией превратило бы Гетти в фигуру, более или менее заметную в нефтяном бизнесе Соединенных Штатов.

Главная трудность в овладении этой компанией заключалась в том, что здесь приходилось иметь дело уже с китами, с самими Рокфеллерами, держащими в руках контроль над ней.

Как ему это удалось, и по сей день остается тайной. Но Поль Гетти сумел объехать на кривой самого Джона Д. Рокфеллера-второго, тогдашнего главу этой династии, отца пяти братьев, возглавляющих ее ныне. Последний, не усмотрев в Гетти опасного конкурента и явно недооценив его, в 1939 году внезапно продал нахрапистому дельцу 200 тысяч акций этой компании по сходной цене – 10 долларов за штуку. Объединив несколько своих фирм в новую – «Гетти ойл», Поль Гетти вышел в люди. Правда, ему еще было далеко до предпринимателя всеамериканского масштаба первого ранга. Если он и вынашивал дерзкие планы борьбы с господствовавшими безраздельно в нефтяном бизнесе Рокфеллерами, то делал это втихомолку, не доверяя своих планов никому.

Чет или нечет

Несмотря на все успехи, несмотря на то что отцовское состояние было приумножено, а бизнес значительно расширен, Поль Гетти оставался хотя более или менее преуспевающим, но заурядным предпринимателем, одним из тех, кого киты большого бизнеса с высоты своего миллиардного величия презрительно именуют «сошкой». Миллион долларов, символ счастья и предел мечтаний американского предпринимателя XIX века сейчас, во второй половине XX, в непрочные времена стремительного обесценения денег, недостаточен.

Процесс монополизации и укрупнения банковских трестов и промышленных корпораций привел к тому, что в ход пошли большие величины. Располагая миллионом или даже несколькими миллионами, на деловой арене современной Америки самостоятельного бизнеса не создашь. Разве может тягаться и устоять в борьбе с конкурентами, скажем, банк, или, точнее, при нынешних масштабах банчишко, с капиталом в каких-нибудь три-пять миллионов долларов, когда по всей стране раскинули свои щупальца, наплодив отделений не только в каждом городе, но и на каждой улице, гиганты вроде «Морган гаранти траст», «Чейз Манхэттен бэнк», «Бэнк оф Америка», каждый из которых располагает миллиардами долларов?

Нет, нелегко живется сегодня в Америке рядовому миллионеру. На хлеб с маслом, конечно, хватает. На одну, другую виллу и полдюжины автомобилей – тоже, но размах не тот, да и куражу меньше. То ли дело – миллиард или хотя бы полмиллиарда!

Проникнуть за двери «клуба миллиардеров», войти в элиту американских монополий – значит получить графское и герцогское достоинство в американском мире большого бизнеса. Червь честолюбия, жажда богатства и могущества снедали начинавшего уже стареть Поля Гетти. Он чувствовал, что уперся в невидимую, но непроницаемую стену. Пока он копошился где-то у основания пирамиды американского нефтяного бизнеса, находившиеся на ее вершине Рокфеллеры с благодушием сытого хищника взирали на его усилия. Они не прочь были даже иногда бросить ему кость – Джон Д. Рокфеллер-второй соблаговолил уступить Гетти по сходной цене свои акции. Но стоило Гетти протянуть руку за следующим куском, как он почувствовал железную хватку могучего конкурента. Ему не было хода на нефтяных рынках Америки. Ему разрешали существовать лишь в качестве сателлита. Только представив себе эту хватку, можно понять, как, снедаемый бешеным честолюбием, неуемной жаждой денег и власти, Поль Гетти мог решиться на такое.

Это произошло жарким летним днем 1948 года. В это время на тихоокеанском побережье стоит удушающая жара. Влажный раскаленный воздух, как паровой каток, давит человека к земле, выжимая из него потом всю энергию и силу.

Ранним утром, когда зной еще не так безжалостен и изнуряющ, Гетти вкушал в одиночестве утренний кофе за роскошно сервированным столом в собственном доме-дворце в Санта-Монике – пригороде Лос-Анджелеса. Внезапно его внимание привлекла небольшая газетная заметка. В ней говорилось, что мистер Ральф Дэйвис сообщил накануне в клубе деловых людей Сан-Франциско о благополучном завершении своих переговоров с эмиром далекого Кувейта. Результатом переговоров явилось заключение договора о концессии на разведку и добычу нефти где-то недалеко от кувейтских границ.

Газетное сообщение подействовало на Гетти как удар тока. Лихорадочно работала мысль, наматывалась логическая цепь рассуждений. Он давно и хорошо знал Ральфа Дэйвиса – своего опасного конкурента, в прошлом доверенного рокфеллеровского человека, вице-президента их компании «Стандард ойл оф Калифорния», а ныне самостоятельного предпринимателя, президента «Америкэн Индепендент ойл компани». Этот сан-францисский делец был известен лисьей хитростью, невероятной пронырливостью, сочетавшейся с расчетливой осторожностью. Шейх Кувейта – владелец фантастических богатств, Гетти наслышан о неправдоподобном великолепии его двора, драгоценной посуде, одеяниях, коврах, украшениях короны, которым нет цены. Без многих миллионов к нему не сунешься. Значит, концессия обошлась конкурентам в кругленькую сумму. Но не такие они люди, рассуждал взволнованно метавшийся по кабинету нефтепромышленник, чтобы бросать свои доллары на ветер. Значит, что-то пронюхали и рассчитывают сорвать куш.

Из лос-анджелесского дома летят указания. Поль Гетти требует сведений и фактов. Самая подробная информация – вот в чем он сейчас нуждается. Его папаша, старый Гетти, часто говорил: «Ни одно высказанное мнение не может быть лучшим, чем точная информация». Гетти-младший усовершенствовал отцовский афоризм. В бизнесе, говорит он, «информация – мать интуиции».

И вот в большой, неуютный, заваленный бумагами кабинет дельца начинают поступать сообщения – справки специалистов, прогнозы геологов, купленные за большие деньги рассказы людей из окружения шейха, местных жителей. Собранные сведения говорят и много, и мало. Концессия шейхом Кувейта компании Дэйвиса действительно предоставлена сроком на 60 лет – до 2008 года. В виде задатка шейх положил себе в карман 7 миллионов 200 тысяч долларов. Компания приобрела право на изыскания не в самом Кувейте, где давно уже распродано все, что можно и нельзя распродать, а в так называемой Нейтральной зоне, находящейся на побережье Персидского залива, между Кувейтом и Саудовской Аравией. Обе эти страны имеют права на Нейтральную зону, деля ее между собой. Таковы были первые сведения, раздобытые Гетти о сделке конкурентов. Неясным, однако, оставалось главное: есть ли там нефть, а если есть, то достаточно ли ее для промышленной разработки.

Теоретически, рассуждал он, вроде бы должна быть. Бесплодная и почти необитаемая солончаковая пустыня Нейтральной зоны, раскинувшаяся на две с половиной тысячи миль на побережье Персидского залива, находится в одном из самых нефтеносных районов мира. Несколько сот километров севернее, на побережье Каспия, – советская нефтяная жемчужина, знаменитый Баку. На противоположном берегу Персидского залива предмет давних вожделений американского бизнеса – нефтепромыслы Ирана. На западе и юге – богатейшие нефтяные залежи Ирака, Кувейта.

И Гетти решается. Если шейх Кувейта, рассуждает он, заработал миллионы долларов, дав на 60 лет кусок прибрежной пустыни американской компании, то это не может не разжечь аппетиты его августейшего конкурента, хозяина второй половины этой пустыни – монарха Саудовской Аравии. Верные люди под покровом тайны срочно пробираются в экзотический Эр-Риад, город, где находится как будто сошедший со страниц сказок 1001 ночи дворец короля Сауда, взявшегося соединить современный комфорт с ослепительным восточным великолепием.

О богатствах короля Сауда на Западе и Востоке ходили легенды. Путешественники с восторгом описывали украшения его дворца, уникальные, не имеющие цены самоцветные камни на его одеянии, рассказывали также о стоящих целое состояние, специально сделанных для него фирмой «Роллс-Ройс» автомобилях, разъезжающих среди почти первобытных лачуг в селениях крестьян, роскошных яхтах, быстроходных воздушных лайнерах, на которых вместе с многочисленными обитательницами гарема и охраняющими их евнухами Сауд кочевал по фешенебельным курортам мира. Пойди подступись к такому. Но показухе восточного монарха противопоставлен холодный расчет американского дельца. Гетти понимает: блеск тщеславного владыки обходится недешево. В его гареме 600 жен и наложниц, а им ведь тоже пить-есть надо.

Одним словом, Поль Гетти сторговался с королем Саудом. Переговоры продолжались много месяцев, и условия, на которых в 1949 году была получена концессия, заключались в следующем: хотя к моменту ее подписания было неизвестно, имеется ли там нефть, Гетти сразу же выплачивал 10 миллионов 500 тысяч долларов наличными королю Сауду. А затем в течение всего срока действия концессии, так же независимо от того, будет найдена нефть или нет, он обязывался вносить в королевскую казну по миллиону долларов ежегодно.

Поль Гетти играл азартную игру. Он поставил на кон все свои богатства, рискуя их потерять и обанкротиться в случае неудачи или же сорвать огромный куш, если нефть будет найдена. О том, что это был больше ход азартного игрока, нежели трезвая сделка предпринимателя, свидетельствует то, что он ринулся в эту игру, так и не получив надежной информации, не узнав сколь-нибудь достоверно, есть ли там нефть.

Гетти отверг даже предложение своих помощников поехать на побережье Персидского залива и на месте оценить ситуацию. Запершись на несколько дней в кабинете, он разглядывал географические атласы и карту Ближнего Востока и гадал над прогнозами геологов. Как? Никто не знает – быть может, на кофейной гуще или при помощи столоверчения. Прогнозы специалистов были противоречивы: одни говорили, что нефть есть, другие, что есть, но немного, третьи, что она отсутствует вовсе. «Информация – мать интуиции». На сей раз надежной информации не было. И следовательно, «интуиция» была ни при чем. Верх взяла алчность.

Четыре длинных года Поль Гетти провел в страхе и терзаниях. Месяц проходил за месяцем, а многочисленные поисковые партии, кочевавшие на верблюдах по раскаленной пустыне, нефти не находили. Люди болели и умирали. Но все новые и новые отряды бросались в пустыню. Туда сгонялось население из других районов. На пароходах и самолетах доставлялась техника. Текли сотни тысяч, миллионы долларов, состояние таяло. За четыре года Гетти выложил 30 миллионов долларов. Нефти не было…

Трудно сказать, какое слово произнесет Поль Гетти в свой смертный час. Мне, например, кажется, что этим словом будет «Вафра». Так называется местечко в пустыне, около которого в мае 1953 года была обнаружена нефть. В огромных количествах, удобно залегающая, высокого качества. В течение нескольких дней Гетти из находящегося на грани банкротства нефтепромышленника-одиночки превратился в обладателя одного из самых богатых в мире нефтепромыслов, самого крупного независимого поставщика нефти, действующего в районе Ближнего и Среднего Востока, а спустя 3–4 года и обладателя одного из крупнейших состояний в мире.

Поль Гетти играл. Играл азартно. Как за зеленым сукном в Монте-Карло. Мог проиграть. И тогда пошло – традиционный для зарвавшихся игроков выход – пуля в лоб. Нефть была найдена. Гетти выиграл. Так, как выигрывают в рулетку. Деловые способности в данном случае ни при чем.

Успех кружит голову, доллары, когда их очень много, делают человека самоуверенным, заставляют его забывать о бессонных ночах, о пробуждениях в липком от страха поту с мыслью о банкротстве. С высокомерием удачливости Поль Гетти любит сейчас пофилософствовать за рюмкой французского коньяка.

– Человек, занимающийся нефтью, – говорит он тихим голосом, растягивая слова и явно любуясь собой, – вскоре приучается мыслить большими масштабами и вести счет на миллионы. Миллионы лет потребовались природе на то, чтобы в темных недрах земли образовалась нефть; миллионы и миллионы денег ушли на развитие нефтяной промышленности и эксплуатацию нефти; ежегодно в мире производится 7 тысяч миллионов баррелей нефти; миллионы тонн различных нефтяных продуктов потребляются сотнями миллионов людей.

Все правильно. К этому остается лишь прибавить миллионы людей, из которых выжаты все соки, забраны все силы на нефтепромыслах, принадлежащих избранным единицам – Рокфеллерам и Детердингам, Меллонам и Гетти; сотни миллионов, миллиарды долларов, обогащающих эти единицы, при помощи чудовищной алхимии капиталистической эксплуатации превращающих кровь, пот и слезы миллионов в золотой поток для себя.

И все-таки страх от азартной игры с судьбой, страх, порождаемый зыбкостью достигнутого, не прошел бесследно, он живет и сейчас, таимый от всех, но вполне реальный. Трудно забыть искру этого страха, мелькнувшего в глазах Гетти, когда я спросил, как идут дела в его бизнесе. Нет, то не была тень от неверного света свечей – дань весьма модному сейчас на Западе снобизму, – игравшего на белоснежных скатертях и тяжелом серебре ресторана лондонского фешенебельного клуба. Вполне реальный страх прозвучал в его суеверном пожелании самому себе, чтобы в будущем ничего не изменилось к худшему.

И пожалуй, дело не только и не столько в суеверии. Рискованная игра, которую ведет Гетти, не прекратилась в день, когда с берегов Персидского залива пришла депеша, сообщившая о мощном фонтане нефти. Она продолжается и сейчас. Во-первых, позднейшее и более внимательное обследование запасов в недрах земель, на которые Гетти наложил лапу, показало, что они не столь беспредельно богаты, как это казалось поначалу. В результате доходы нефтепромышленника в последнее время несколько сократились. А во-вторых, с острым беспокойством читает ежедневно нефтяной король телеграммы, поступающие с Ближнего Востока.

И если для многих такие сообщения – это политика, отзвуки острой борьбы, происходящей в мире между угнетателями и угнетаемыми, то для Гетти это вещи сугубо личные – колеблется здание его бизнеса и богатств.

Человек неглупый, он понимает, что раскаленный ветер, проносящийся над его нефтяными вышками, несет из глубин Африки не только песок и зной. Этот ветер таит ту бурю, которая сдует всех гетти отовсюду, где они присосались. Воротила понимает, что счет ведется не на десятилетия и даже не на годы. Он торопится. Торопится выкачать как можно больше, хищнически и безжалостно, думая только о дне сегодняшнем.