Кит, бабочка и лягушка
- -
- 100%
- +
Амина дотрагивается рукой до Лериных пальцев и говорит:
– Беременность и роды – это особенный опыт, да. Не всегда приятный, местами очень неприятный, но ценный, счастливый. Правда. Но воспитание – это уже совсем другое.
– Получается, всё-таки чтобы быть полноценным родителем, нужно родить?
– Господи, Лера, да что ты заладила! Мужики никогда не рожают, и что же? Неполноценные они? Вон, на Колю моего посмотри. Он не отчим, а самый настоящий отец.
Лера поднимает глаза на большую фотографию в рамке на стене. На ней Амина обнимает за голову своего мужа, а у того на коленях сидят их дети: Паша, от первого брака, и Соня. Он и правда очень любит Пашку и никогда их с Соней не разделял.
– Вот мы с тобой ровесницы. Ты уже дважды замужем, двое детей. А я всегда думала, что мне это не нужно. Семья, дети. Да мне и сейчас это не нужно, если честно. Но эта девочка… я так к ней привязалась. Неужели что-то изменилось во мне? Может, это от одиночества?
– А может ты просто полюбила ее? Полюбила так, как её родная мать никогда не смогла бы.
Лера опускает голову. И правда, никто никогда не проникал в её сердце так глубоко, как Маша. Мужчины приходили, разбивали сердце и уходили. Друзья дороги, но живут своей жизнью. А девочка будто стала родной. Как умершая мама или бабушка, они тоже были родными, но ушли, и никого не осталось рядом. Амина снова дотрагивается до пальцев Леры, возвращая её в реальность, и говорит:
– Лера, у тебя неправильное понимание семьи. Тебе кажется, что семья – это про кровь. Ошибаешься. Хотя бы потому, что семью создают два абсолютно неродственных друг другу человека. Иногда даже из разных стран и культур. Они вступают в брак. И даже если у них не появятся дети, они вдвоём всё равно семья. Понимаешь? Семья – это не про гены. Семья – это когда люди берут друг за друга ответственность.
Лера уходит домой с сырниками в пластиковом контейнере. Под ногами хрустит снег, на перчатки приземляются редкие снежинки. Она решает, что если прямо сейчас Маша так поздно сидит на лестнице одна, то Лера позвонит в органы опеки.
Она заходит в тёмную парадную, достает ключи и слышит тихое:
– Привет.
5 чувство
Ковид унёс моего папу. Недавно они с мамой отпраздновали жемчужную свадьбу, мечтали, как поставят детскую площадку для внука в загородном доме, как купят ещё одну новую машину и сделают ремонт в ванной.
Хоронили в закрытом гробу. Среди его друзей и коллег я приметила женщину лет тридцати на вид, одетую броско и не к месту. Она стояла поодаль от всех и её плечи то и дело подскакивали от приступа удушливого плача. Она старалась не привлекать внимания, но весь её вид кричал о желании быть увиденной. Особенно духи – приторно-сладкие, с яркими нотками ванили и жасмина – их запах застревал в носу, хотелось отойти подальше и отдышаться.
На маму страшно смотреть. Ухоженная женщина, которая всегда старалась молодиться и проводила в салонах красоты времени больше, чем за плитой, засыхает. Её кожа трескается, как старая акварель, оголяя глубокие морщины. Кажется, со слезами из неё вытекает вся влага, вся жизнь. Мама вышла замуж в двадцать лет, бросила институт и посвятила себя семье. Она во всём поддерживала папу, писала за него диплом по ночам на восьмом месяце беременности, брала всю бумажную волокиту, когда папа открыл своё дело. Она заплетала мне тугие косы и говорила: «За каждым великим мужчиной стоит великая женщина. Вот, Софья Толстая редактировала труды мужа, а Елена Булгакова записывала под диктовку, когда Михаил был болен, именно благодаря ей появился роман «Мастер и Маргарита». Мама гордо улыбалась, намекая, что стоит с этими женщинами в одном ряду, и оттягивала прядь волос так, что я вскрикивала. Она хмурилась и говорила: «Не верещи, красота требует жертв».
Нельзя оставлять её одну. К удивлению, наши тесты отрицательны, но на карантин всё равно посадили. Поэтому муж остаётся дома с сыном, а я пока поживу с мамой. Я глажу её по голове, как глажу своего ребёнка, и она засыпает. Сердце сжимается от жалости к этой свернувшейся в клубочек фигуре, которая теперь кажется такой беспомощной и слабой.
Мне от стресса, недосыпа и усталости, как назло, совсем не спится. Альбомы мы пересмотрели до дыр, но папин телефон так и не взяли в руки. Графический пароль отгадать несложно. На заставке я с Артуркой на руках и непрочитанное сообщение: «Тебя давно не было. Всё в порядке? Мы скучаем». История контакта пуста, больше ни одного сообщения нет. Пробиваю номер телефона через интернет и нахожу страничку Вконтакте. На фотографиях та самая незнакомка, чей парфюм до сих пор щекочет мой нос. Её зовут Зоя. У неё длинные наращенные ресницы, лицо деревенской простушки и отвратительный вкус. На одном фото она позирует в чёрном облегающем платье с огромными подсолнухами, её обнимает за талию мужчина. Кадр обрезан, но на руке отчетливо сверкают папины Breguet.
Меня колотит, бросает в жар, грудь болит, как при гриппе, когда температура подскакивает под 40. Нужно сварить кофе и прийти в себя, спать сегодня уже не получится. Умываюсь холодной водой, смотрю в зеркало, в отражении вижу папин высокий лоб и карие глаза. Папа ругал меня за короткие юбки и наставлял, что замуж нужно выходить обдуманно и на всю жизнь. Мой папа, которого я считала своим героем, которым так гордилась… Неужели он оказался вруном и изменником?
С каждым глотком кофе чувствую себя всё спокойнее. Ну я это так не оставлю. Беру папин телефон и пишу: «Это дочь Владимира, нужно встретиться».
Я в кафе, снова пью кофе, крепко сжимаю чашку и обжигаю пальцы. Знакомый парфюм бьёт как шампанское в нос. Делаю усилие, чтобы посмотреть на неё. Сердце подпрыгивает и застревает в горле. Точь-в-точь как на фото. Зоя присаживается на самом углу дивана и говорит:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.