- -
- 100%
- +
Рассказы
СТАРИК И ЛИС
Набрякшее свинцовое небо опустилось на море. Волны огромные, вздымаясь, заглатывали клубы графитово-сизых туч, поглощая и растворяя их в себе…
Морская стихия не отдаёт и возвращает то, что должно принадлежать ей.
Потемневшие, без растительности, грубые, обветренные скалы молча наблюдали, как море, с каждой волной, сильнее и сильнее било по их основанию, перемалывая гальку и ракушечник, бросая ожесточенно эту мешанину, в каменных исполинов, пытаясь сдвинуть их с места.
Эта борьба длилась веками…
Но скалы, как стойкие, сказочные витязи, защищали берега, принимая на себя мощные удары и, рассекая вал за валом, дикие волны, направляемые божественной дланью.
И каждая бухточка охранялась и береглась этими природными волнорезами.
Шторм приближался не шуточный. Ветер ревел, подвывая в маленьких пещерках, которые были разбросаны по каменистому склону высокого берега, обрамляющего небольшие бухты. Чахлая трава, да редкие деревья, коряжистые, низкие, с трудом приживались на этом каменистом берегу, опаляемые жарким солнцем, они выкорчевывались буйными ветрами, просаливались морским воздухом.
Птицы и мелкое зверьё попряталось в углубления и норки. Ни крика чаек и бакланов, ни тявканья лис, ни треска цикад. Только рык бушующего моря.
Жители ближайшей деревушки спрятались, накрепко заперев ставни и двери в своих старых домах и хлипких хлевах, где беспокоились домашние животные и птицы.
Берег был безлюден, и только один силуэт чернел на краю обрыва.
Полы длинного рыбацкого плаща, рвались на ветру, с остервенением хлестали по широко расставленным ногам, одетых в чёрные высокие резиновые сапоги.
Чайки смогли бы рассмотреть, что это старик, подставив порывистому ветру лицо, с улыбкой и наслаждением наблюдает за разбушевавшейся стихией, но чайки спрятались.
Старик долго вглядывался в море. Возможно, он искал глазами, не появится ли в волнах лодочка или яхточка, возможно, он кого-то ждал?
Тогда почему в глазах нет тревоги, а на лице улыбка?
Странный, странный старик.
Вдруг, он насторожился.
Подойдя ближе к обрыву, что-то стал высматривать. Затем, повернулся и двинулся к тропе, которая, виляя спускалась вниз по крутому склону. Осторожно, периодически скользя, стал спускаться.
Не доходя до песчаного берега бухты, свернул в сторону и, цепляясь за чахлую растительность, стал пробираться к вырванному с корнем дереву.
Под корнями, прячась от ветра, лежал, дрожа тощим тельцем, свернувшись клубочком, лисёнок. Дерево перекрыло вход в нору.
Старик подобрался к этому месту.
Лисёнок даже не сделал попытки подняться и убежать. Только поднял мордочку, со страхом посмотрев на старика.
– Небось, не трону, – ласково произнёс старик. – Сейчас, отодвину ствол и пойдёшь греться к мамке под брюшко. Внимательно посмотрел, в еле видимый проход, в нору. Но лисьей морды там не увидел.
“Странно”, – подумал старик.
Он примерился, где лучше ухватиться за ствол и ветви. Поваленное дерево было коряжистым, часть корней, проросших глубоко, крепко держалось в каменистой почве.
Старик попытался развернуть ствол, но он пружинисто сопротивлялся.
“Эх, топорик бы, – подумал старик. – Но бессмысленно бегать за ним” Из-за полы он достал армейский нож. Стал им подрубать и надрезать корни.
Ветер со злостью срывал с него капюшон, обнажая голову, взлохмачивая седые волосы. Плащ, как крылья птицы, хлопали, то поднимаясь над согнувшейся фигурой, то хлестко стегая по ногам старика.
Стали падать крупные капли дождя. Пока редкие, но обещающие перейти в ливень.
А старик рубил, резал живую плоть корней.
Лисёнок отполз в сторону, но не уходил, будто понимая, что старик старается для него. Мокрое тельце била крупная дрожь.
“Вот, дурень я! – воскликнул старик. – Надо было отнести тебя к себе! Но, с другой стороны, вдруг, хозяйка наругалась бы? Строгая бабуся. Лис боится, говорит, что бешеные могут быть”.
Лисёнок, уткнувшись мордочкой в свой хвост, повернул одно ухо в сторону старика, прислушиваясь к его голосу.
“Какой же ты бешеный? Замерз, испуган, теперь ещё и промок.” – продолжал рассуждать старик, убирая со лба мокрые волосы.
Наконец-то дерево было отодвинуто, проход в лисью нору был открыт.
“Ну, ползи уж,” – обратился старик к лисенку.
И тот, как будто поняв, ползком добрался до своего дома и уполз глубоко во внутрь.
***
Теперь, старик каждый день приходит к жилищу лиса. Мать так и не объявилась, возможно, пропала в бурю, возможно, поймали браконьеры. И старик, понимая, что малец ещё не готов к самостоятельной жизни, стал его опекать. То пойманную в мышеловку мышь принесёт, то мясца кусочек. И незаметно привязались друг к другу.
Лисёнок бежал на встречу, заслышав голос или шаги старика.
Пока он угощался, старик разговаривал с ним, как с товарищем.
Лисёнок, если бы понимал, знал бы, что старик не местный, приехал отдохнуть, подлечить нервы и тело морскими ваннами, и воздухом. Живет в деревушке, что рядом, у дальней родственницы – старой, старой женщины. Что отпуск скоро закончится, а значит лисёнку надо научиться добывать пропитание самому.
Поэтому-то старик дразнит мальца мышками, привязанными к леске удилища. Не из вредности, не развлекаясь. Учил охотиться.
Еще знал бы лисёнок, что старик одинок, что любимая его семья погибла во время обстрела их села. Тогда-то он и поседел. Что он пошёл воевать с нацистами, чтобы отомстить за жену и ребёнка.
Знал бы лисенок, если бы понимал.
И не выбегал бы на дорогу каждый день, в ожидании старика, когда тот, попрощавшись, с уже немного подросшим лисёнком, уехал с берега моря за Туманы.
Лисья память короткая.
Человеческая память на долгую жизнь.
На войне солдат – старик до старости…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.