Волшебство вдохновения

Волшебство вдохновения

Анонс

Автор пишет старательно стихи, которые, надеется, найдут «дальновидного читателя». Очередной сборник «Волшебство вдохновения» посвящён одному кругу чувств и мыслей. Им он предан в течение долгих лет творческой жизни.

В книгу вошли стихотворения самых разных периодов: начиная с 70-х годов прошлого века и заканчивая теми, которые были написаны в последнее время.

Голос тоньше писка…

Мы привыкли всё время кланяться

Перед теми, кто выше нас.

Мол, породы иной – есть разница,

И, возможно, другой окрас.

К ним идём в кабинет с поклоном,

Унизительно что-то прося.

А сколько таких вот клонов –

Верноподданных Порося.

Восседают в палатах чинуши,

Всех в линейку одну построив.

Тех, кто против, их голос глушат.

Остальных в унисон настроив…

Я с неправдою этой сжился.

Унизительно, знаю, так вышло.

Сопротивлялся, бороться божился.

Обернулось всё только дышлом.

Из партийных оков не вырвался.

Хоть и время иное, я в прошлом.

Перед нечистью всякой выстлался.

Мне противно всё это и тошно.

Жизнь свою и родных испоганил,

На грань всех поставил риска.

Тех, кто сверху, ничуть не поранил.

Видно голос был тоньше писка…

Помирать бы надо, да не хочется.

Пока ещё девки за мною волочатся,

Пока ещё ходят здоровые ноги,

Обивая нещадно чужие пороги.

Глаза мои смотрят бесстыжие

На блондинок, брюнеток и рыженьких.

И ручонки мои загребущие

Деньжата хотят большущие.

И чтоб, не горбатясь, их получить –

Вот в моей жизни главная нить.

Чем олигархов я наших хуже?!

Плаваю, вроде, все в той же луже.

Возможно они хитрожопей чуть-чуть.

Но и я не дурак, выбрал правильный путь.

Сколотил потихоньку из денег "подушку",

И в банке сыскал просто чудо-подружку.

Она помогла приумножить, что нажил…

Но дальше провал и полнейшая лажа.

Дефолт обнулил все мои накопленья.

И снова стою на протертых коленях.

Вряд ли с которых теперь поднимусь,

Ведь я не герой в этой жизни, а трус…

Мораль в этом стоне, увы, такова:

Живи, где попроще, где ниже трава,

Где тучи на небе к счастью пожиже.

Возможно не в Питере. Точно – в Париже,

В Нью-Йорке, Мадриде иль даже у Бога,

Если денег в кармане немерено много…

С каждым днём взрослеет внучка.

Не дитя уже, а "штучка".

Все мальчишки в классе знают,

И за "взрослость" уважают.

Уступают ей дорогу,

Если шутят, то немного.

Восхищённый взгляд вослед…

Рад за внучку старый дед.

Пусть растёт на радость людям.

Не ругать, хвалить мы будем.

И за то, что путь хороший,

Станем хлопать ей в ладоши.

Знает пусть, всегда мы рядом,

И её успехам рады.

И желаем от души:

Ты взрослей, но не спеши.

Все сумеешь одолеть,

Кнут не нужен, как и плеть.

Мы спасем тебя от бед…

Сон прошёл, проснулся дед…

Я по ковру из желтых листьев

Боюсь ступать. Мне чудится их стон:

Сначала впереди, затем вдогон,

Как будто над землёю виснет.

Живые мы, кричат листочки,

Мы ветром сорваны суровым,

Нам суждено покрытием ковровым

Служить в осенние денёчки.

И я хотел бы к ним прилечь,

Единым целым стать на время,

Нести смиренно вместе бремя,

Земное сбросив с хрупких плеч.

Но не дано. В реальном мире

Всё буднично и прозаичней.

Идем тропой, не замечая, что на ней

Опавших листьев ноты на клавире…

Как бы узнать, что значится

На той, на последней странице?

Быть может событий моих вереница –

Как жил, веселился, дурачился?!

Как девушкам строил глазки,

Обманывал, тоже случалось.

Как счастье в окно постучалось,

Словно в старинной сказке.

Как деток она нарожала,

Но это чуть позже случилось.

Почему-то в любви объяснилась,

В дальний поход провожая…

Прожили рядом смиренно,

Не докучая друг другу.

Военно-морская супруга –

Одна в необъятной Вселенной…

В жизни последние главы

Не стоит заглядывать впрочем.

Понимаю, что хочется очень,

Но лучше не надо, вы правы…

Минуты жизни мы не бережём.

Подчас на ветер их бросаем.

Придет пора и жадно собираем.

Но не собрать. Зачем себе мы лжём?!

Нам не вернуть ушедших в вечность лет.

Да и к чему грустить о прошлом.

О грустном вспоминать, пожалуй, тошно.

Но и хвалебных не было побед.

У каждого из нас свои пути-дороги.

С достоинством пройти их наша цель.

И в ясный день, в пургу, в метель.

И быть судьёй своих поступков строгим…

Надо верить в это…

Улетают птицы, улетают люди,

Убегает время – неподвластно нам.

Мы, увы, не знаем то, что завтра будет:

Радостью наполнены с печалью пополам…

Нам бы отряхнуться, сладкий сон отринув.

Посмотреть на то, что окружает нас.

И поймём, всё это – красивая витрина,

Мы лишь манекены, только напоказ…

Дали слово молвить, тут же рот заткнули.

Кто не восхваляет, в узилище, в острог…

И уже отлиты для непокорных пули,

Чтобы шуток не было, и никаких острот.

Похоже тоньше писка голос единицы.

Ну, а если вместе собраться, закричать?!

Возможно, распадутся барские светлицы.

Надо верить в это. Только не молчать…

Словно шило в заднице

Газпрома супер игла.

Мне скажут, какая разница –

Архитектурная это игра.

Пофигу города облик,

Важнее бизнес затея.

Народа волнительный окрик

Гласный указ развеял.

Все успокоились разом:

Офис Газпрома открыт.

Понятное дело, газом

Заткнут возмущенные рты…

Мы размениваем свободу души

На женские ласки. А надо ли?

И признаться по-честному рады ли

Жить не в буйстве красок, в тиши.

Чтобы кто-то давил ежедневно,

Выкручивал руки смешливо.

Порою томно, неторопливо.

А случалось подчас и гневно.

Были личностью, стали нечто,

Покорившись полностью даме.

С кем-то венчались в храме,

Честно думая, это навечно.

_____

"Я вас любил, чего же боле…"

Писал в стихах российский классик.

Но любим мы порой до боли,

Кто вечность всю, а кто-то часик…

Почему мы частенько собак

Любим больше, чем наших близких?

Потому что поступков низких

Не ожидаем от них никак…

Они не обманут. Знаем,

Не предадут в годину лихую.

Поверьте, я лишь возликую,

Если все мы о том понимаем…

Проносятся мимо машины,

Стирая солидные шины,

Сжигая бензин неуместно,

А куда летят? Неизвестно…

Возможно, есть цель у каждой.

Но нам пешеходам не важно,

Куда направляются эти

Уже человеки, не ети…

Кто сказал, что уже нет возможности

Нам спасаться от этой безбожности.

От пошлости уже вездесущей,

От чьей-то дурости, фонтаном бьющей.

Мечтаем о помыслах чистых,

О собеседниках в целом речистых.

О женщинах, вечных до гроба,

Источающих свет, а не злобу.

Нам найти бы такую планету,

Где за чистую примем монету

Речи сладкие власть имущих

О событиях прошлых-грядущих.

Только кажется мне, бесполезно

Ждать чего-то от тех, кто помпезно

Свою жизнь обустроил надолго,

Не считаясь с общественным долгом…

Пусть живут. Пусть мелькают меж нами.

Не проймем их простыми словами.

А когда вдруг покинем планету,

С собой не возьмём нечисть эту…

Надежды, которые питают…

Они пыжились, канючили, поняли,

Что наконец-то построили.

Газпрома величавую вышку

Банкетом отметили пышным.

И замерли на перепутье,

Ведь строили «домик» для Путина.

А он отказался, зараза,

От роскошных хоромов сразу.

Мне в Кремле, говорит, не плохо,

Расцветаю здесь, а не сохну.

Окружён, мол, любовью народной

На кремлёвской земле плодородной.

И, возможно, отсюда уйду напрямик

В нашей жизни печальный тупик…

Я гаранту поверить готов,

Он ведь наша основа основ.

Кто на смену придёт неизвестно.

Может манной поманит небесной,

Тот преемник, который сменит.

Дай бог, если нам не изменит,

Не продастся лихой оппозиции,

Той, что хуже былой инквизиции.

И подарит «низам» повсеместно,

Всё, что им обещал! Только – честно!

Мне давали строгий приказ -

Быть во столько-то, ровно, на "точке".

Я обнял чуть жену. И приветливо дочке:

Ухожу не надолго. Вернусь и продолжу рассказ

О героях былинных, что страну защищали,

Положив свою жизнь на алтарь…

Кто-то скажет: так было лишь встарь,

Мол, героев теперь не сыскали.

Никогда ты им дочка не верь.

Лишь нависнет над нами угроза,

Спрыгнем тут же с семейного воза

И захлопнем решительно дверь.

Всё оставив за ней – что так дорого, любо.

На потом все дела отложив,

До конца свою флотскую участь испив,

Мы столкнёмся решительно с силою грубой.

Пусть узнают враги, здесь никто им не рад,

И я верю, в решительной схватке

Мы одержим победу. Пусть в жутком припадке

Бьются те, кто в невзгодах моих виноват…

…Из морского похода вернусь я домой.

Здесь и гавань моя, и надёжный причал.

Здесь, поверьте, начало начал -

То, что я называю своею судьбой…

Мой взор, поверьте, не погас

В моей груди поёт орган

Чуть слышные мотивы.

Я внемлю звукам тем,

И понимаю, нет альтернативы –

К виску приставлен будто бы наган

Рулон накопленных проблем…

Готов признаться сей же час –

Дистанция осталась позади.

Её прошёл. И мне не стыдно.

Я не попал в сословье паладин,

Но взор от этого, поверьте, не погас:

Для всех, кто знает, это очевидно…

Палади́н – название высших придворных (из итал.)

С названием народным – кукурузина

Вознёсся выше непокорной он главою

Архитектурных ценностей Пальмиры.

Газпрома офис славою дурною

Не только нам известен, но и миру.

Торчит "игла" – в известном месте шило,

Не радует придирчивое око.

Любому питерцу строение не мило,

Мы смотрим на него с немым упрёком…

Но взгляды наши дырки не протрут

На темени услужливых начальников.

Они пришли и в скорости уйдут,

Своим решением "обрадовав" молчальников.

Возможно, кто-то громко прокричит:

К чертям долой ненужное строение.

Но я уверен, "масса" промолчит,

Вдруг убоявшись собственного мнения.

Уйдём мы в вечность, будет он стоять

С названием народным – кукурузина.

Найдутся те, кто скажет нам: Принять!

Но лично я считаю – дикая обузина…

Иду по аллее, птицы смолкают,

Старые люди в платочек сморкают.

Бомж под берёзой. Чего тут сидишь?

Выпить мне хочется, денежек шиш.

Жалко беднягу, ему бы помочь.

Только опять заругается дочь:

Ты б о родных озаботился, дед,

Чем тунеядцам давать на обед.

А надо ли, деда, меня ты послухай:

Денежки спустят на бормотуху.

И даже не скажут спасибо за это.

Ручкой помашут. Пока, дед, с приветом!

И вновь по аллее пойдёшь дурачок,

А птицы вдогонку: "Пока, старичок!"

Пернатых ругать я, конечно, не буду.

Отвечу лишь дочке: зануда ты, Люда!

Когда-то каждый вдруг взметнётся

В нам неизведанный простор.

Держать готов с любым я спор –

Оттуда вряд ли кто вернётся…

Где лучше, там иль здесь? Не знаю.

Проверить это мне не суждено.

Но только вдруг откроется "окно",

Я тут же, попрощавшись, улетаю…

Со всеми, кто ушёл пораньше,

Где "приземлюсь", там буду куковать.

Лишь об одном прошу: Не тосковать,

Живите точно также дальше…

Мы встретимся. Уверен в том. И знаю,

Радушной будет встреча в небесах.

А если что, примчусь на парусах.

Лишь позовите, я о том мечтаю…

Когда вдруг надоест мерцание

На фоне уходящих лет,

Сочту, скорей, за порицание,

Что багажа, как не было, так нет…

Возможно, кто-то усмехнётся,

Какой багаж, ведь я ещё в пути.

Но если так, пускай возьмётся

Мне указать, куда теперь идти…

А мной дороги перемерены,

И обувь истоптал с десяток пар.

Маршрутами ходил проверенными,

Познал диванов шик и жёсткость нар…

Весь путь, почти от детской люльки,

Не уронив достоинства, прошёл.

Я не играл с судьбой в бирюльки,

Всё, что искал, то к счастью и нашёл!

Я ухожу с сумой потерь…

Когда обрыдло всё и нет терпенья боле,

Смотреть на то, что вертится вокруг,

Бросаю к чёрту дом, своих подруг,

Чтоб далее не жить, как смерд, в неволе…

Цепями ржавыми семейных уз, поверь,

Меня не удержать. Уверен в том,

Что прошлое моё пустым листом

Осталось за спиной. Ушёл с сумой потерь…

Что впереди? Возможно миг блаженства,

Но жду ли я его, теперь уже не знаю.

Я за невидимой чертой без грусти оставляю

Так и не взятые вершины совершенства…

Мимоходом…

Уж небо осенью дышало,

Листва подобно покрывалу,

Машину кутает с заботой.

Как будто тонкой позолотой

Блестит на улице авто.

А я, скорей надев пальто,

Бегу, не видел, чтоб никто,

К своей избраннице прелестной

Под этой чашей поднебесной…

Умел ли я, любя, страдать…

Умел ли я, любя, страдать,

Не выказав душевных мук?

Без гнева череду разлук

Считать за божью благодать.

Коротких встреч и тех хватило

Познать твоё несовершенство.

Всё что казалось мне блаженством,

Давно ушло, давно остыло.

Куда свой взор оборотить,

Как врачевать свои недуги?

Быть может лишние потуги

Былое счастье возвратить…

Прошлой жизни раны лечим…

Прошлой жизни раны лечим,

Груз несём, что лёг на плечи.

Верим, что поставят свечи,

Все, кто жизнью искалечен.

Их, последних, очень много.

Вместе шли одной дорогой.

Нет, возможно, не убогой,

Но в ухабах, не пологой.

Нам казалось, счастье встретим.

Если спросят, то ответим,

Пусть придёт не к нам, а к детям

На ближайшие столетия!

И ещё – мыслишка бродит,

Хоть и гоним, не уходит:

Отодвинуть нам бы свечи

и взлететь, как вольный кречет

В небеса, под облака,

Чтоб взглянуть издалека

На земные на чертоги,

На начало и итоги…

Вот пуля пролетела… только мимо.

Снаряд упал, но разве что не рядом.

Я проводил его лишь взглядом,

Поняв, что происшедшее терпимо.

Сидим в окопах, трудно понимая,

Зачем оставили и шахты, и коровники.

Ведь гривны делят хамоватые сановники,

Для них война площадка неплохая.

Кошель набить здесь можно туго,

И за бугром спланировать житьё.

Не подведёт профессиональное чутьё -

Быть может то, чем славится зверюга.

Я не хочу судить и тех, и этих.

Страдают в игрищах, как правило, низы.

С боярских плеч не достаются им призы.

Лишь попадают в обещанья сети.

В красивых песнопеньях правды нет.

Сболтнут и тут же позабудут,

И создадут неодолимую запруду

Под звонкий цокот кастаньет.

Мол, веселись, народ, от радости ликуй.

Живёшь не лучше забугорных, но не хуже.

И пояс брючный подтяни потуже.

А если от щедрот дадут, то возликуй…

Мы стареем… А как же без этого…

И уходят друзья в никуда.

Устаём. Достаёт чехарда

Мимолётных событий периода "спетого".

Мы мудрее становимся. Жизнью научены

Не выпячивать личные страсти.

Поживём ещё, только не сглазьте.

Мы к невзгодам житейским приучены.

Нас пытались сломать… Не сломали!

Возмужали в борьбе роковой.

Нас немного – встревоженный рой.

Мы нашли то, что тщетно искали.

И успели понять: ничего просто так

Не дадут нам с барских угодий.

Хватит вечно кормить благородий,

Свою совесть запрятав в кулак…

И тогда у последней, печальной черты,

Осенив себя крестным знамением,

Мы простимся с нынешним временем,

Книги жизни захлопнув листы…

Моя всё реже тянется рука

к компьютера клавиатуре.

Де-факто хорошо мне. Но пока…

А если приглядеться, то де-юре.

Фактически, формально… заплутал.

Никак не разберусь. А надо?!

Возможно то Всевышнего сигнал -

Земная, мол, закончилась отрада…

Пора дела в порядок привести

На ниве поэтической и прочей.

Ориентир последний обрести -

На нить похожий многоточий…

Привычно молчим, не ропщем…

Каждый день нам жуют мякину,

Обещают – всё сбудется завтра.

А с утра лишь жиденький завтрак

И толчок в ослабевшую спину.

Мол, довольно роптать, идите

К цели той, что указана сверху.

Наш верховный в заботе о стерхах,

Не ругайтесь и не взыщите.

А невзгоды пройдут, поверьте,

Обещанья свои мы сдержим…

Но не веет нам ветер свежий,

Насадили на старый вертел.

Провернут раз-другой и сбросят.

Нет от нас даже в этом пользы.

Убеждают, быстрее используй,

Что дают, а не то, что просим.

И живём так от года к году,

И привычно молчим, не ропщем.

И в строю, как ни странно, общем,

В воду лезем, не зная броду…

Мечтать не вредно…

Я верю в машину времени.

А как же не верить?! Надо!

Выходцы из старого племени

Мечтаем узнать, что не рядом.

Что скрыто быть может историей,

Иль в будущем произойдёт…

Для кого-то "машина" теория,

Мол, блажь это, всё пройдёт.

Возможно и так, не спорю,

Мечтою не всем овладеть.

"Остынь", – завистники вторят,

А я не хочу охладеть…

И пусть пролетят столетия,

Найдётся умелец такой,

Пусть не в машине, в карете

Умчится к планете другой…

Как много лет прошло, томительных и скучных.

Я счёт не вёл, я просто жил, в надежде,

Что будет больше радостных, не злополучных.

Но видно ошибался, как простой невежда.

Мечтал всю жизнь пройти с тобой одною рядом,

Шальной любви дыханья в унисон. Но нет…

Ты отравила горькой ревностью, как будто ядом,

И каждый день ушедший, и каждый мой рассвет…

Грущу ли от того? Признаться, нету боли:

Всё нажитое в пепел превратилось вдруг.

И разве нужно жить вдвоём в такой неволе?

Пускай на дно идёт любви ушедшей струг…

Живём в прелестном мы во граде,

Когда-то Петрограде-Ленинграде.

А ныне в Петербурге венценосном

В понятии прямом и переносном.

Когда-то тут была столица,

Здесь царь соседствовал с царицей.

Чуть позже их снесли "низы"

Февральской, помнится, грозы.

Возможно и в другие времена

Посеял кто-то розни семена.

Они взошли. И всходы эти

Нам пожинать, и нашим детям…

На море жизни гладь…

Я не ищу, что не дано понять.

Ранимым сердцем просто избегаю

Всё то, что не сумел принять,

Что возносил, а вот теперь теряю.

Не осуждаю подлое коварство,

Обманутых надежд не воскресить.

Пусть будет исцелительным лекарством

Желание простое – всё простить.

Спасибо, что была в моей судьбе,

Что одарила счастием безмолвным.

Увы, на море жизни гладь везде,

А мне мечталось, чтоб гуляли волны…

Нас ломают грошовыми пенсиями

И подачками в сто рублей.

Только дали – и тут же взвесили,

Вывод сделав, – стали полней.

Ну, а значит, достаточно помощи,

Без икры обойдутся и шпрот.

И совет – налегайте на овощи,

В крайнем случае, есть ещё шрот*.

Мы сумеем, конечно, выстоять,

Не такое видали в былом.

Чтобы как-то всё это высмеять,

Бьём правительству нашим челом.

Напрягитесь, мол, сколько сможете

И с высот посмотрите в народ.

Вам воздастся, коль что-нибудь вложите,

Не считая сограждан за сброд.

Подтяните свой пояс потуже,

Не воруйте обманным путём.

Вам не станет от мер этих хуже,

Ну а мы хоть чуть-чуть заживём.

Словом, сделайте выводы сами,

Оценив свой неправедный путь.

Пусть ведёт вас к богатству Сусанин.

И с дороги той вам не свернуть…

Шрот – корм; побочный продукт маслоэкстракционного производства

Ты нить моя, а я твоя иголка…

В распахнутые двери ты войдёшь,

Судьбу мою изменишь – в это верю.

Не самая великая потеря –

Свободу ограничишь, и возьмёшь.

Поверь, не против я семейного мирка.

Есть для кого-то в этом прелесть.

Но для меня подобное лишь невесть,

Пока не превращусь я в старика.

Готов делить с тобой и кров, и пищу,

И деток нарожать, возможно, много.

Лишь за неверность спрашиваю строго,

За это пусть с меня никто не взыщет.

Без брачных уз мы проживём, и долго

Единство душ меж нами будет.

Мы до конца, надеюсь, не забудем:

Ты нить моя, а я твоя иголка…

Пустопорожние мечты

Мечтаем мы, рассудит кто-то,

Подарит нам глоток свободы.

Увы, как прежде у болота

И дни, и месяцы, и годы…

Одни "пиявки" и "лягушки"

Вокруг. Таков, увы, финал.

И хоть стреляйся ты из пушки,

Чинуши вечно правят бал…

Сосут размеренно и чинно,

Не вняв истории уроки.

Как будто кофе капучино,

Для них всегда людские соки…

Что делать, как убить заразу,

Отмыться нам от этой грязи.

Чтоб нечисть всю, подобно унитазу,

"Спустить" без всяческих фантазий…

Только с летом миловались,

Но пришла пора прощаться.

И не стоит огорчаться -

Не надолго с ним расстались…

Слышу песню листьев хора.

Стоит выйти за порог

Осень – сказочный чертог,

Всем открытый для обзора…

А затем Зима завьюжит,

По ветвям развесит иней.

И на снежной на перине

Всех уложит, не застужит…

Я верю, прозрею…

Здесь родился, учился, набирался ума:

Город Пушкин – моя колыбель.

Одолев все невзгоды и жизни туман,

В море вышел, не севши на мель.

И большие подняв паруса на мачтах,

Верный курс взял навстречу мечте…

Не доплыл, оказавшись в тугом хомуте.

Не корите меня, не судачьте…

Знаю, в жизни другой непременно сумею

Все проблемы решить наскоком.

Пусть мне станет хорошим уроком

То, что прожил. Я верю, прозрею…

В сердце благостно, хочется жить…

Средь природы разнеженной вижу,

Как шагает Весна второпях.

Ноги топчут уж снежную жижу,

Почки песни поют на ветвях.

Солнце светит и дарит тепло

Не по-зимнему. Точно знаю,

Время злых холодов истекло.

Что Весна?! Я о лете мечтаю!

В сердце благостно, хочется жить,

Мрачных мыслей прогнать вереницу.

И в счастливый полёт проводить

Мою душу – бескрылую птицу…

Я клял любовь – приют обмана…

Гнетёт всё мысль одна и та же:

Сумел ли я стоять на страже

Моей любви, лучами озарённой,

И прав ли был, любовью опьянённый,

Когда при маленькой размолвке

Пытался сделать остановку

В чудесных наших отношеньях,

В любви прелестной проявленьях.

Бежать из тягостного плена

Навстречу новым переменам.

И с наваждением тирана