Неправильный волк

Катя была очень рада приезду родителей и брата – давно не видела, соскучилась. Разница с Захаром, так брата звали, была целых семь лет. Катя сильно к брату тянулась, а он вечно над ней шутил и подтрунивал, бывало, что и не очень-то по-доброму.

Кате хотелось рассказать родителям и Захару о Вьюге с щенками. Едва дождавшись, когда гости переоденутся и поедят с дороги, Катя отвела их в сарай и с гордостью показала загородку, в которой те обитали. Захар с интересом рассматривал щенков и Вьюгу и вдруг увидел Умку.

– А это что за зверь? – спросил он.

– Это Умка, – сказала Катя. – Он слабенький совсем родился, бабка Собачиха его выходила, теперь вот почти как все вырос.

– А почему он на остальных не похож? – спросил Захар.

– Такой родился… – смутилась Катя.

– И сидит в стороне от всех.

– Он всегда так, – еще больше смутилась Катя. – Он с остальными не играет, все больше в сторонке.

– Прямо белая ворона какая-то! – ухмыльнулся Захар.

– Он хороший! – обиделась за Умку Катя. – Мы с дедушкой решили его себе оставить, чтобы Вьюге веселее было.

– Чем он такой хороший? – прищурился Захар.

– Пойдемте, дети, по деревне прогуляемся! – чувствуя назревающее напряжение, позвала мать. – Катя, расскажи нам, что тут нового за лето произошло?

И они втроем отправились на улицу, прикрыв за собой дверь сарая.

Вечером, вернувшись с поля, дед Федот в избу не торопился, решил заглянуть в сарай, Вьюгу с потомством по- проведовать. Он любил наблюдать за ними. Все-таки как здорово бабка Собачиха придумала, хоть и попереживал он в ту ночь, когда Вьюгу в лесу оставил. Одиннадцать щенков, красивые, задорные, находились в постоянном движении. Вьюга обычно лежа наблюдала за ними, быстро разнимая маленьких драчунов, если их стычки перерастали из игры в свару. Улыбаясь, смотрел дед Федот на эту неумолкающую круговерть, как вдруг будто что-то кольнуло внутри. Что не так? И он понял – Умка! Где Умка? Дед Федот посмотрел и там и тут, проверил весь сарай, снова заглянул в загородку – Умки нигде не было.

Забежав в избу, дед Федот с порога спросил Катю:

– Ты Умку не видела?

– Видела, – сказала Катя. – Я маме с Захаром щенков показывала, он там был, как обычно, в сторонке сидел.

– А потом вы куда пошли?

– Потом мы по деревне гуляли, ненадолго в лес сходили, вернулись и все время в избе сидели.

– Пропал Умка… – выдохнул дед Федот.

– Как пропал? – подскочила Катя.

– Нет его в сарае, и во дворе тоже нет.

Катя выбежала из избы, залетела в сарай и стала искать во всех углах, отодвигая вещи, заглядывая под полки, да все напрасно – Умки нигде не было.

– Как же так, дедушка? – по Катиному лицу побежали слезинки. – Куда он мог запропаститься? Я сарай точно прикрывала, когда мы уходили!

– Не знаю, – помотал головой дед Федот.

– Погулять ваш Умка пошел! – услышали они голос Захара.

– Как так – погулять? – опешил дед Федот.

– Да так. Я, как его увидел, сразу понял – позор он для своей семьи. Еле выжил, на всех не похож, общаться ни с кем не хочет. И зачем он такой нужен?

Дед Федот побелел. Словам Захара он особо не удивился, не первый год его знал, но вот что с Умкой?

– И куда он погулять пошел?

– В лес, куда же еще! – ответил Захарс издевкой. – Пока Катька с мамкой языками чесали, я подумал, снесу его в лес, пусть погуляет. Найдет дорогу обратно, ну, пусть тогда дальше за всеми наблюдает, а не найдет – туда ему и дорога!

– Ах ты! – схватил дед Федот внука за рубаху, но тут подскочил отец Захара и оттолкнул деда Федота. Тот упал на землю, с трудом поднялся.

– Где? – немигающими глазами глядя на Захара, тихо спросил дед Федот.

– Не помню! – с той же издевательской улыбкой ответил Захар.

Плачущая Катя кинулась к деду Федоту, обняла его.

– Дедушка, пойдем в лес, будем звать Умку! Мы найдем его обязательно.

Дед Федот погладил Катю по голове, взял за руку, и они пошли в сторону леса. До темноты бродили в лесу, искали, звали, да все напрасно…

Умке было холодно. Он не понимал, почему все так резко изменилось, где мама, где остальные щенки, почему его взяли за загривок и, несмотря на пищащий протест, отнесли непонятно куда и бросили под дерево. Еще ему было немного страшно, а с другой стороны, любопытно – он впервые в жизни видел яркие звезды на ночном небе. Свернувшись клубком, он впал в полудрему.

***

Светила полная луна. Лес сбросил почти все листья, между деревьями поблескивали стянутые льдом лужицы. Дыхание обозначалось паром и это, после лета, было непривычно.

Между деревьев абсолютно бесшумно скользила волчица. В ней чувствовалась еще былая грация, но седина выдавала, что она пережила больше десятка зим, что для волков достаточно много. «Вот дурачье! – подумала она. – С кем тягаться вздумали, опять нагоняй получат».

Сын приставил к ней двух молодых волков из стаи, чтобы те следовали за ней, когда она уходила в лес. Сколько ни пыталась она объяснить, что это ни к чему, что если с ней что-то случится, значит так тому и быть, и что больше всего в лесных прогулках ей нравится одиночество, он был непреклонен, он переживал за нее. Спорить с этим было сложно, и она иногда терпела молчаливое сопровождение, а иногда, как в эту ночь, вспоминала, как в детстве играла в лесу в прятки, и избавлялась от него. Сын ругался страшно, на нее, на молодых волков, ей было совестно перед ним и жалко своих ни в чем не виноватых сопровождающих, но она не могла себе отказать в лесной прогулке в одиночестве.

Остановившись, она втянула носом воздух и задержала дыхание – лес пах так же, как когда она встретила молодого волка из чужой стаи. Он был сильно ранен, за ним тянулся кровавый след, он еле стоял на ногах. Но, увидев ее, собрался и принял грозную стойку. Ее поразила отрешенность в его глазах, в них читалось, что, несмотря на слабость и усталость, он готов вступить в схватку,

возможно, последнюю. Она подошла совсем близко, почти коснулась носом его уха и прошептала:

– Успокойся, я не желаю тебе зла!

В этот момент силы его оставили. Она помогла ему забиться в нору под корнями вековой сосны и помчалась к отцу. Тот не сразу решил помочь чужаку, но она его уговорила. Какое-то время молодой волк отлеживался, а потом остался с ее стаей. Чужак был хитрым, сильным, удачливым, и, когда через пару зим ее отец не вернулся с очередной охоты, его выбрали вожаком.

С первого взгляда она полюбила его. Ходила с ним в самые отчаянные вылазки, всегда была рядом. Теперь она понимала, что это были дни и ночи счастья, она просыпалась и слушала его дыхание, а поутру чувствовала его улыбку и согревалась от нее быстрее, чем на ярком солнце. Этим и жила.

А потом, поздней зимой, когда стая была измотана холодами и голодом, они попались. Вдвоем пробрались в деревню, ночь была на удивление тихой. В последний момент он что-то почувствовал и показал, что нужно уходить. Но было поздно – раздался выстрел, за ним другой, и со всех сторон на них накинулись собаки. Изо всех сил они рванули к лесу, и началась погоня. Сразу было понятно, что уйти шансов нет, хотя какое-то время они надеялись на свои уловки и знание лесных троп и схронов. Собаки нагоняли, и тут он сказал, чтобы она бежала, а он уведет погоню за собой. Она застыла, мотая головой. Она не представляла себе, как сможет его оставить, он рычал, что нужно позаботиться о волчатах, что нет смысла пропадать вдвоем, но она все мотала головой, не соглашаясь.

И тогда он первый раз в жизни ее ударил. Опешив от неожиданности и обиды, она села в снег, а он рванул прочь… Придя в себя, она поняла, что уже его не догонит, и помчалась к логову стаи. Три долгих дня и три ночи подскакивала от любого звука, а потом осознала, что он не вернется, и выла, пока не потеряла сознание.

Только заботой о маленьких волчатах тогда и спаслась. Стая выбрала нового вожака, тот пытался сделать ее своей, и она схватилась с ним на виду у всех. Живого места на ней почти не осталось, но когда силы ее уже покидали и кровавая пелена заливала глаза, за нее вступились три волчицы, и ей удалось выжить. Новый вожак отстал, все как-то наладилось…

Прошли годы, вожаком стаи стал ее сын, а она помогала молодым волчицам управляться с маленькими серыми разбойниками. «Вот и прошла жизнь, – подумала она. – Дети выросли, никого из сверстников не осталось, зачем я еще здесь? Может быть, там, куда уходят из этого мира, я смогу встретиться с ним?»

Тут ее взгляд упал на белый комок под деревом. «Что это? – подумала она, принюхавшись. – Чудеса! Чую собаку, но одновременно и кровь свою чую.» Она подошла к белому трясущемуся комочку и ткнулась в него носом. Комочек развернулся, встал на ноги и смешно пошевелил ушами.

«Как интересно! Ему, должно быть, страшно и холодно, а в глазах любопытство! – удивилась волчица. – Как знать, может, эта встреча неспроста? Лес не раз преподносил мне сюрпризы. Но что же с ним делать?»

Подумав, волчица решила забрать щенка с собой. «Один в лесу он, скорее всего, пропадет, – рассудила она. – Вопросов у стаи будет много, но мне не впервой отвечать, что-нибудь придумаю».

Аккуратно взяв щенка за загривок, она потащила его за собой. Тот как будто понял, что она зовет пойти с ней, и смешно потрусил вслед.

«Какой-то он необычный!» – думала волчица, время от времени оглядываясь на щенка. Шли они долго, поскольку волчица убежала довольно далеко от сопровождавших ее волков. В логове все спали, волчица указала щенку на свое место, легла, он привалился к ней, моментально пригрелся и уснул. Волчица чувствовала его тепло, слушала дыхание. И не заметила, как сама уснула.

***

Сон у старой волчицы был чуткий, и она сразу услышала низкое грозное рычание у себя за спиной. Спокойно повернув голову, она увидела Ушу – молодая волчица сидела рядом и злобно смотрела на нее.

– Это что, шутка такая? – спросила Уша.

– О чем ты? – изображая удивление, спросила седая волчица.

– Твои чудачества начинают всех доставать. Мало того, что моему брату вчера влетело за то, что ты опять сбежала от него в лесу, ты еще умудрилась притащить сюда, к нашим детям, собачье семя?!

– Думаю, ты ошибаешься.

– Ты хочешь сказать, это не собачий щенок выглядывает из-за твоей спины?

– Он и правда больше похож на собаку, но семя это скорее волчье, – улыбнулась седая волчица.

– Хватит! – взвилась Уша. – Уводи отсюда это отродье, не хочу, чтобы он чем-нибудь заразил моих детей!

– Не тебе решать, что мне делать, и давай-ка поспокойнее. Забота о детях, безусловно, делает тебе честь, но не смей разговаривать со мной в таком тоне! – строго сказала седая волчица.

Умка немногое понял из их разговора, ясно было только, что та, которая привела его сюда и согрела, о чем- то спорила с другой. Обе они напоминали ему маму, но он видел, что они… не совсем такие, как мама. Он занял привычную наблюдательную позицию, как тут неожиданно из другого угла норы, в которой все они находились, выскочила девочка, похожая на его братьев и сестер, и подбежала к нему. Какое-то время она с любопытством его разглядывала, затем улыбнулась и смешно опустила глаза. Умка, сам того не осознавая, улыбнулся в ответ и завилял хвостом.

– А ты умеешь играть в догонялки? – спросила его маленькая волчица.

– Нет. – сказал Умка.

– Это не страшно, я тебя научу! А как тебя зовут?

– Умка, – сказал щенок и подумал: «Если бы у мамы была такая интересная девочка, наверное, я бы уже умел.»

– А я Ласка. Так меня зовут, – сказала маленькая волчица и спросила у седой: – Бабушка Руна, можно, мы пойдем с Умкой погулять, я ему тут все покажу?

– Подожди немного, Ласка, – ответила та. – Мне нужно познакомить его с Ветром, а потом, надеюсь, я смогу отпустить вас погулять.

– Хорошо, – сказала Ласка. – Умка, есть хочешь? Мне мама вчера принесла вкусную косточку, могу с тобой поделиться.

И, не дожидаясь ответа, быстро допрыгала до своего угла, вытащила кость, принесла и положила перед ним.

– Спасибо, – сказал Умка. – А ты сама разве есть не хочешь?

– А давай ее с двух сторон грызть! – предложила Ласка. – Так веселее будет.

– Давай, – ответил Умка.

Грызть кость с двух сторон действительно оказалось весело, хотя и не очень удобно. Умка немного перекусил, и Руна позвала его с собой. Они выбрались наружу и сразу увидели волчий круг. Во главе сидел еще молодой, но уже матерый волк, сразу было видно, что он тут главный. Руна с Умкой подошли к кругу, и Руна обратилась к вожаку:

– Доброе утро!

Вожак с удивлением смотрел на Умку. Все волки молчали.

– Доброе утро, матушка! Вы привели нам этого сына собаки, чтобы волчата могли поучиться расправляться с псами?

– Не думаю, – ответила Руна.

– Но тогда зачем? Что делать собачьему щенку в волчьей стае?

– Закон леса гласит: если это не противоречит интересам стаи, всегда помогай тому, кто оказался в беде.

– Но его пребывание здесь противоречит интересам стаи! – слегка повысил голос вожак.

– Каким образом? – спросила седая волчица.

– От одного вида сына нашего врага в логове стая приходит в бешенство!

– А если я скажу, что он сын не только нашего врага, но и такого же, как мы, хотя и не из нашей стаи? – спросила Руна.

Один из волков, сидевших в кругу, уже немолодой, подошел к Умке и обнюхал его.

– Она права, – сказал он вожаку, – в нем течет наша кровь.

– Что ж, это меняет дело, но ответь, Руна, что нам с ним делать? – спросил вожак.

– Прошу тебя, позволь ему остаться! – Руна с мольбой посмотрела на сына. – Пусть подрастет, окрепнет, а там

30

сам решит, делить с нами дальше радости и невзгоды или уйти.

– Где ты его нашла? – спросил волк, подходивший к Умке.

– В лесу, под деревом, похоже, его бросили там, сам бы он так далеко от логова людей не забрался. Он очень замерз, и я решила не оставлять его одного.

– А если он подрастет, окрепнет, вернется к людям и расскажет, где наше логово и другие наши секреты? – спросил другой волк из круга.

– Все вы знаете, что я воспитала уже не одно поколение волков и волчиц. Я займусь им, и я за него ручаюсь! – сказала Руна.

На какое-то время снова повисла тишина. Наконец вожак хмыкнул и произнес:

– Совет в сборе, давайте, вместе решим, позволить ему остаться с нами или нет. Предлагаю долго не обсуждать, еще есть чем заняться. От себя заявляю: я готов удовлетворить просьбу Руны, при условии, что она будет полностью отвечать за щенка.

С перевесом в один голос совет поддержал Руну.

– Быть тому! – громко произнес вожак. – Теперь он в стае, нравится это кому-то или нет.

– Благодарю вас, – поклонилась Руна совету и вожаку, встала, посмотрела на Умку и сказала: – Пойдем, найдем Ласку, она тебе тут все покажет, а мне, пожалуй, надо прилечь, что-то я слегка переволновалась.

Умка опять немногое понял из разговора Руны с советом, но, глядя на усталую улыбку седой волчицы, рассудил, что все, наверное, не так уж плохо…

***

День разгулялся, как это часто бывает осенью, висевшие с утра свинцовые тучи так и не разразились дождем, ветер разогнал их по краям неба, и засияло яркое солнце. Осенний лес буйствовал красками, рассыпая ковер разноцветных листьев по земле.

Умка и Ласка неспешно семенили по территории стаи. Умке было очень любопытно. Он понимал, что все здесь совсем не так, как там, где он был раньше, он скучал по девочке, которая каждый день приходила к нему и гладила, скучал по маме, но, с другой стороны, почему-то ему было здесь хорошо.

– Смотри, – сказала Ласка, – со всех сторон поляны стоят деревья. Далеко за них уходить нельзя, точно попадет, если заметят.

– Почему? – спросил Умка.

– Там уже не наша территория, там лес, и в нем живут всякие звери. Относятся они к нам по-разному, и можно встретить кого-нибудь, кто тебя обидит.

– Понятно.

– Там где мы с тобой встретились, живут и спят мамы с детенышами, – рассказывала дальше Ласка, – но под деревьями на поляне есть несколько других нор. Когда детеныши немного подрастают, волчицы забирают их и уходят в эти норы, где живут семьей – мама, папа и дети.

– А папы у всех есть? – спросил Умка.

– Конечно!

– А у меня нет…

– Как так нет? – удивилась Ласка. – У всех есть мама и папа, просто иногда так случается, что кто-то не возвращается с охоты.

– Похоже, мой папа не вернулся с охоты, – подумав, заключил Умка, – потому что я его никогда не видел.

– Это, конечно, грустно, – сказала Ласка, – но так иногда бывает.

Они неспешно обошли всю поляну, на которой обитала стая. Встречавшиеся им волки удивленно смотрели вслед, но вопросов никто не задавал.

– Пойдем, покажу тебе речку! – позвала Ласка.

– Речку? – спросил Умка. – А что это?

– Ты никогда не видел речку?

– Нет, там, где я был раньше, речки не было.

– Бежим! – сказала Ласка. – Мне кажется, речка – это очень красиво.

Она рванула через поляну, Умка побежал за ней. Ласка безошибочно находила дорогу между деревьев, и через какое-то время впереди показался широкий просвет. Выскочив из леса, волчата оказались на краю крутого обрыва, внизу текла широкая река, за ней раскинулись поля. Вид с обрыва был просто потрясающий.

– Ну как? – спросила Ласка.

Умка задумчиво сказал:

– Здесь правда очень красиво. А речка – это внизу, где течет вода?

– Да. Когда тепло, в ней можно купаться.

– Купаться? Это как?

– Ну, можно забежать в речку, окунуться в воду, бегать вдоль берега по воде, плескаться – это очень весело! – воодушевленно рассказывала Ласка. – Когда снова будет тепло, я обязательно позову тебя купаться с нами.

– Но сейчас ведь не очень холодно, – сказал Умка.

– Наверное, – задумалась Ласка, – но лучше не купаться – вода холодная, можно потом заболеть.

– А как это – заболеть?

– Не знаю, я еще никогда не болела, но, наверное, это не очень хорошо, судя по тому, как об этом говорит мама.

Умка стоял, подставив морду ветру. Он чуял разные запахи, все больше ему незнакомые, запахи сплетались в ощущения, и это было очень интересно.

– А где ты раньше жил? – спросила Ласка.

– Наверное, это можно назвать логовом людей, – ответил Умка.

– Людей?! – ужаснулась Ласка. – Бедный Умка, они, наверное, тебя мучили?

– Почему? – удивился Умка. – Люди бывают разные, мне больше добрые попадались, кормили меня, гладили, только напоследок пришел какой-то странный мальчик, зачем-то унес меня из логова людей в лес и там бросил.

– А нам говорят, что человек – самый страшный враг, даже страшнее медведя, потому что медведь сильный, но неповоротливый, а человек не сильный, но очень хитрый, и еще у него есть палка, из которой вылетает огонь, поэтому человеку лучше не попадаться.