Ёжик Жан и волшебное яблочко. Совушкины сказки для чтения с родителями

– Дружба – это когда мы вместе ищем места, где растёт самая сладкая морковь, идём туда и объедаемся ею до отвала. И нам хорошо.

– Значит, дружба для тебя – это веселье, – подытожил Ёжик.

– Ага! – кивнул Моркошик. – Без веселья и смысла нет дружить.

Возвращаясь к раскидистому дубу Совушки – любимому месту для бесед и размышлений – путешественники делились мыслями о том, что же связывает все эти разные представления о дружбе.

– Похоже, все дружат ради чего-то, а не просто так, – заметил Ёжик.

– Да! – расстроился Анжейка. – А мне это кажется… каким-то неправильным.

Ёжик поднял глаза, посмотрел на листья над головой и сказал:

– Они просто не знают другой дружбы. Хочется показать им, что дружить можно иначе.

Анжейка оживился:

– Точно! Но как?..

Однако шум со стороны ручья прервал их разговор. Друзья переглянулись и поспешили туда: у самой воды сидел полосатый лягушонок Кваксио и спорил с воробьями и бурундуками. Все они тянули на себя длинную ветку, застрявшую в корнях дерева.

– Это наша ветка! – пищали бурундуки. – Мы первыми нашли её!

– Нам она нужнее! – чирикал воробей Вихрюша, шумный и вспыльчивый, с вечно взъерошенным пером на голове. – Мы хотим свить из неё гнездо!

– А я – построить плот! – надул щёки упрямец Кваксио.

Совушка нахмурилась.

– Тише! – спокойно сказала она, и зверята сразу притихли. Они отступили, однако каждый всё ещё крепко держал ветку, боясь, что кто-то вырвет её первым.

Жан-Колючка подошёл ближе и внимательно осмотрел предмет спора. Веточка и вправду была редкой находкой: ровная, лёгкая, упругая – такая могла бы послужить основой и для уютного гнезда, и для прочного плота, и даже для зимнего домика.

– Но почему вы ссоритесь? – спокойно поинтересовался он. – Разве нельзя как-нибудь поделить её?

– Нет! – закричали все разом. – Её хватит только на одно дело!

Совушка задумалась. Затем она спросила:

– А как вы думаете, что важнее: владеть веткой и враждовать или объединиться и обрести дружбу?

Зверята переглянулись, но ничего не ответили. Тогда Ёжик подмигнул Анжейке:

– А что, если мы покажем им, как это, работать вместе?

– Как те муравьи! – просиял Анжейка.

Совушка кивнула, обращаясь ко всем:

– Если вы объединитесь, то найдёте ещё больше веточек, и таких, что подойдут каждому!

Первым ветку отпустил Кваксио. Поколебавшись, воробьи и бурундучки тоже разжали лапки.

– Давайте попробуем, – согласился бурундук Шустрик. – Только… кто нам поможет?

– Мы, – хором ответили Ёжик, Анжейка и Совушка.

И начался настоящий поиск – шумный и весёлый. Кто-то нырял в кусты, кто-то карабкался по валежнику, а кто-то уже сжимал в лапках подходящие прутики. Кваксио ловко нырял в ручей, чтобы вытащить крепкие, пропитанные водой ветки. Близнецы-воробьи Цвирк и Шмыг порхали над поляной, зорко высматривая сверху то, что было не видно их напарникам.

Постепенно все забыли о ссоре. Вместе они собрали столько материалов, что хватило и на гнездо, и на плот, и на уютный бурундучий домик под сосновым корнем.

– У-у-х, было весело! – устало и довольно протянул Кваксио, растянувшись на своём новеньком плоту.

– И куда быстрее, чем поодиночке, – добавил Цвирк.

Но не успели зверята перевести дух, как небо нахмурилось: ветер взвыл, поднял с земли листья, которые закружились над землёй, словно рой растревоженных бабочек, а тёмные тучи стремительно затянули солнечную высь. В одно мгновение день превратился в вечер. Потоки дождя, сбегая по тропинкам, превратились в реку. Все бросились под широкую липу, чьи ветви распахнулись, словно зелёный зонтик, укрывая полянку от непогоды. Прижавшись друг к другу, друзья смотрели на дождь, пока один из бурундуков не вскрикнул:

– Тихруня! Он остался у берёзы! Он боится грозы!

Все замерли.

– Мы с Анжейкой найдём его, – заверил семью бурундуков Ёжик. – А вы оставайтесь здесь, в укрытии.

Совушка кивнула, и Ёжик с Анжейкой шагнули навстречу ненастью.

Ветер набирал силу, завывая в кронах как голодный волк. Его порывы сбивали с лап Ёжика, а мокрые ветки бузины хлестали по бокам Анжейку. Казалось, сам лес удерживал всякого, кто посмел бороться с налетевшей стихией. Но друзья не сдавались.

Они смело шли вперёд: продирались сквозь высокую траву и прятались под широкими листьями. Ёжик цеплялся за землю всеми лапками, как только мог. И даже в такой момент Анжейка находил повод для улыбки:

– Эй, смотри! Похоже, я стал яблочным поплавком! – Он всегда так делал – шутил невпопад, когда волновался.

– Пока не плывём, Анжейка, – покачал головой Ёжик. – Но если не поторопимся, то придётся!

Найдя берёзу, они увидели крошечного бурундучка, – он сжался в комок, прижавшись к стволу. Его глазки были полны слёз, а хвостик дрожал от холода и страха.

– Тихруня, мы здесь! – позвал его Анжейка.

– Держись за меня! – крикнул Жан-Колючка, подставляя спину. – Только крепче!

Малыш Тихруня ухватился за Ёжика, и спасатели поспешили назад к липе. Анжейка указывал путь и подбадривал кроху, рассказывая смешные истории.

– Ты слышал про птицу-путаницу? Это такая странная птица, которая перепутала всё на свете. Она приняла себя за лягушку и прыгнула в озеро, но у неё ничего не вышло – ведь крылья не годятся для плавания. Тогда она подумала: «Если я не лягушка, значит, я рыба!» И она нырнула глубже, но чуть не захлебнулась. Еле-еле выбралась на берег – вся мокрая, взъерошенная, с пучком водорослей на голове, похожим на корону. Села и сказала: «Ну ладно! Значит, я рыба… которая умеет сидеть на суше!»

Тихруня хихикнул и ещё крепче прижался к Ёжику, чьи иголки щекотали ему живот.

Наконец, под липой показался свет ночных глаз Совушки. Услышав заливистый смех Анжейки и шаги Ёжика, она пропела:

– Это же Ёжик! – воскликнул малыш-бурундучок.