Гусь

Вечерний сумрак постепенно охватывал Аскерию. Дневной свет медленно уступал место ярким вспышкам электрических таблоидов, свету прожекторов, направленных на рекламные баннеры. Со всех сторон мигали, высвечивались, кричали призывы «Достигай!», «Контролируй баланс!», «Подними рейтинг!», «Займи своё место в Золотом районе!». В этот момент Аскерия напоминала большой праздничный торт, на котором выборочно, всё больше сгущаясь к центру, горели яркие свечи. Окраины продолжали находиться во власти темноты, изредка мигали огни летящих клаеров и ползущих по земле санеров. Воздушный и наземный транспорт перемещался, выстраивался в единый поток по направлению к центру Аскерии, в Золотой район, где проходил ежегодный праздник – День Достижений.

Воздушные пробки всегда напрягали Рэйфа. Как глава Службы Защиты Аскерии, он мог использовать специальный сигнал для беспрепятственного полета клаера. Иногда ему нравилось, неожиданно подав звуковое предупреждение, вырваться вперед, оставляя позади аскерийцев, ещё минуту назад двигавшихся рядом с ним. Присутствие Рэйфа на Дне Достижений в этом году носило особый характер. Такого странного поручения ранее ему выполнять не приходилось. Учёные всегда напрягали главу Службы Защиты Аскерии, но в этот раз их поведение явно начало создавать проблемы для спокойного и размеренного графика работы его ведомства.

Парковки возле центральной площади Золотого района заполнялись спускающимися с воздуха клаерами. Аскерийцы занимали свои места в соответствии с уровнями их Достижений. Справа и слева от клаерных парковок теснились санеры, беспорядочно оставленные жителями Земляного и Песочного районов.

Толпа аскерийцев гудела, роилась, создавая группы людей, активно обсуждавших друг с другом свои Достижения за прошедший год.

– О, привет, Хелли! – громко воскликнула полная женщина, пробираясь к своей знакомой, нервно теребившей сумочку.

– Кэйт, неужели это ты? – удивилась Хелли. – Тебя и не узнать.

– Конечно, за год столько поменялось, – ответила толстушка. – Мы теперь живем в Серебряном районе. Взяли еще один бредит, купили большой дом с садом.

– Дом с садом? – поднимая брови, уточнила Хелли.

– Да! Ты не представляешь! Это совсем другая жизнь. Хотя, Бин теперь еще реже появляется дома, ему приходится много работать, чтобы гасить новые бредиты, – вздохнула Кэйт. – А у тебя как дела?

– Я все также работаю помощником младшего специалиста на метеостанции, – опуская взгляд, проговорила Хелли.

Мимо них проходили двое бурно обсуждавших свои дела собеседников.

– Хочу сегодня взять дешёвый бредит, – сказал высокий рыжий мужчина с тараканьими усами.

– А что сегодня опять будут давать, как в прошлом году? – уточнил низенький аскериец, вытирая платком взмокший лоб.

– Да! Говорят, у тех, кто имеет определенный уровень Достижений за год, будет большая скидка по процентам. А у меня, смотри, какой рейтинг получился! – тыча грязным пальцем в гаверофон, воскликнул рыжий.

– И это ты всё на своих свиньях заработал? – удивился низенький.

– На свиньях, на свиньях! В этом году у меня их шестнадцать уже! – показывая фотографии в гаверофоне, хвалился рыжий. А что у тебя с твоей газетой?

– Тираж продолжает падать, все сидят в гаверофонах, – кисло скривив губы, ответил низенький. – Хотя мои статьи про положительное влияние аскерийского климата на жизнь горожан добавили мне рейтинга.

Рэйф пробирался сквозь толпу к сцене. Внешне по линии его ведомства ничего не вызывало подозрений. Он чётко знал свою работу, отлично владел ситуацией, понимал, что в Аскерии порядок наведён, прежде всего, в головах людей. Гениальная идея Мистера Гавера о Достижениях уже много лет, как отточенный механизм, управляла поведением аскерийцев.

Громкий голос ведущего со сцены объявил о начале праздника.

– Уважаемые аскерийцы! День Достижений объявляется открытым! Для зачитывания обращения главного аскерийца Мистера Гавера на сцену приглашается заведующий канцелярией Чертингс.

Горожане, обратившись лицом к сцене, старательно зааплодировали.

Седоватый человек небольшого роста и плотного телосложения подошел к микрофону.

– Аскерийцы! Вы – умны, талантливы, конкурентоспособны! Сегодня, в День Достижений Аскерии, я обращаюсь к вашим сердцам. Знаю, что они рвутся к новым победам, увеличению рейтинга, плюсовому балансу! – Чертингс поднял глаза от послания и перевёл дыхание.

На огромном таблоиде появилось изображение Мистера Гавера с приложенной к сердцу рукой. Толпа замерла, солидарно повторив жест главного аскерийца. Зазвучала музыка. Губы горожан рефлекторно задвигались:

Достигай! Достигай! Достигай! Рейтинг ждёт, ты его обновляй. Раз родился на свет ты в Аскерии, Будут ждать тебя бонусы, премии!

– День Достижений – это день справедливости! Каждый вправе получить то, что он хочет. Сегодня в честь Дня Достижений мы исполняем ваши мечты. Только сегодня мы даем вам возможность получить праздничный бредит. Прямо сейчас вы можете активировать его на своем гаверофоне.

Аскерийцы уткнулись в экраны персональных устройств.

– Вам нравится процент по бредиту? – заводя толпу, воскликнул ведущий.

Продолжая двигать пальцем по экранам гаверофонов, не поднимая головы, люди выдохнули: «Да!».

– А теперь, – главное событие праздника, – не унимался ведущий, – награждение лидеров Достижений этого года!

Под аплодисменты и завистливые взгляды горожан на сцену поднялась семья Кинусов. Глава семейства тяжело дышал, жмурился под непривычным светом софитов и пожирающим его взглядом толпы. Рубашка окончательно промокла. Боясь потерять контроль над членами семьи, он положил руки на плечи двух сыновей-близнецов, как две капли воды похожих на него. Высокая и долговязая жена Кинуса переминалась с ноги на ногу и поправляла причёску.

– За прошедший год баланс семьи Кинусов достиг рекордной отметки. В рейтинге Достижений они вышли на первое место и по праву заслужили, – ведущий сделал многозначительную паузу, – новейшую модель семейного клаера!

На миг, оцепенев от неожиданности, Кинусы дружно подняли глаза вверх на спускавшийся с неба золотистый клаер. Толпа взвизгнула, взорвавшись аплодисментами. Растерявшись, Кинусы глупо улыбались. Тем временем клаер спустился на сцену. Взяв себя в руки, жена Кинуса подошла к микрофону.

– Нам не верится, что такое возможно. Было так тяжело, когда наши сыновья родились с двойным отрицательным балансом, пришлось брать двойной бредит, – промокнув глаза платком, начала она. – За восемь лет мы своими Достижениями не только смогли перевести наш отрицательный баланс в положительный, но и стали лидерами Достижений. Мы благодарны Мистеру Гаверу за возможность Достигать, Достигать и еще раз Достигать! Ведь правда? – закончила она, обернувшись к мужу.

Старший Кинус активно закивал головой, нетерпеливо поглядывая на новый клаер.

– Теперь он по праву ваш! Знайте, – обратился ведущий к толпе, – вы тоже можете оказаться на их месте! Главное, не останавливайтесь в Достижениях!

Семья Кинусов заняв свои места в клаере и махая руками толпе взмыла в воздух.

После короткой заминки на сцене, ведущий серьезным голосом сообщил:

– Внимание! Специальное сообщение от главы Службы Защиты Аскерии.

На сцене появился Рэйф. Толпа удивленно замолкла.

– Аскерийцы! Я пришел обратиться к вам с просьбой о помощи. Наша наука, достигшая больших высот, находится на грани великого открытия. Учёные доказали, что птицы тоже могут Достигать. Но научный эксперимент под угрозой. Вчера ночью из лаборатории исчез гусь, – Рэйф сделал паузу, – говорящий гусь.

Толпа охнула. В воздухе повисло напряжение.

– Да, вы не ослышались! Говорящий гусь – это реальное Достижение нашей науки. Однако эксперимент не закончен. Гуся необходимо найти и вернуть учёным. Кто-то из вас получит небывалое вознаграждение за поимку гуся.

Твердо, чеканя каждую цифру, Рэйф назвал сумму. Удивление от новости о говорящем гусе уступило место ошеломлению от возможности стать этим счастливчиком и получить столько гаверов.

С чувством выполненного долга Рэйф спустился со сцены. Он хорошо знал аскерийцев и был уверен, что поимка гуся – решённый вопрос.

2

Заведующий кафедрой орнитологии Высшего Аскерийского Климадоста с удовольствием встречал новый день. Маленькие аккуратные глазки на круглом лице Керси оценивающе уставились в зеркало. С этого ритуала начиналось каждое утро учёного в лаборатории.

– Ну что, доктор Керси? – обратился учёный к себе, поправляя белый ворот идеально накрахмаленного лабораторного халата и приглаживая блестящую лысину. – Будем надеяться, что к концу дня вас ждёт великое открытие! – вдохновенно продолжил он, глядя на отражение клеток с гусями в зеркале.

Еще несколько месяцев назад он был бесконечно далек от этого счастливого дня. Удача, как это часто бывает, пришла неожиданно. Телефонный звонок разрезал реальность Керси на две половинки. Нудная и бесперспективная работа осталась в прошлом.

– Доктор Керси? – раздался официальный голос в трубке. – Меня зовут Бэйк, я представляю Корпорацию «Аскертех». У меня к вам срочное дело.

Керси не любил внезапных гостей, даже пугался их. Однако корпорация«Аскертех» вызывала у него уважение по двум причинам: масштаб деятельности и первое место в рейтинге крупного бизнеса.

В лабораторию проскользнул худощавый невзрачный мужчина. Керси внимательно оглядел визитёра. Внешность ничем не примечательного человека, ставящего себе задачу не выделяться на общем фоне, тихо выполнять предназначенную ему работу, а затем беззвучно исчезать в неизвестном направлении. Весь облик Бэйка говорил: воспринимайте меня по делу – ничего личного, я и есть моя работа.

– Да, да, проходите, – услужливо засеменил за гостем Керси, предлагая ему присесть.

– Доктор Керси, – бесцветно улыбнувшись, вкрадчиво начал Бэйк, – всем в Аскерии известны ваши Достижения. Не буду скрывать, многие считают вас первым номером в своём деле.

Керси довольно поёжился. Он любил, когда ему говорили правду. Конечно, не все в Аскерии признавали его первенство. Ученый вспомнил спор со своим оппонентом Дайлоном на прошлой научной конференции.

– Перейду к сути моего визита. Скажу сразу, речь идет о деле, которое будет курировать лично Мистер Гавер, – проговорил Бэйк, изучающе посмотрев на Керси.

При упоминании Мистера Гавера эго Керси устроило настоящий «танец тщеславия». Сердце учёного учащенно заколотилось, взгляд невольно упал на часы. Он любил замечать точное время важных минут своей жизни: в 10.03 сам Мистер Гавер обратил на него внимание. Керси представил продолжение спора с его оппонентом Дайлоном. «А может, спора теперь и не будет?» – пронеслось в мозгу Керси. С этой минуты он работает по заданию Мистера Гавера.

– Вы лучше меня знаете, что птицы гораздо организованнее людей. Ваши мысли о том, что исследуя птиц, мы лучше можем понять поведение людей, показались нам свежими и интересными, – продолжил Бэйк. – При перелётах птицы, выстраиваясь косяком, подражают полёту первого, что делает их передвижение организованным и предсказуемым.

– Да, вы правы! – подтвердил Керси, подхватывая мысль гостя, пускаясь в пространные научные размышления на любимую тему.

– Мы не сомневаемся в вашей компетентности, – прервал его Бэйк, – Не секрет, что существуют люди, которые не хотят Достигать, приобретать рейтинг, то есть, выражаясь языком поведения птиц, лететь организованно в одном направлении.

– Вы хотите укрепить тотальное общество потребления? Примитивная роботизация? – Керси удивленно уставился на Бэйка.

– Не так грубо, но, по сути, об этом. В целом изучение закономерностей потребительского поведения. Достижения, сами знаете, великое дело. Сегодня многие оценивают потенциал управления людьми с помощью теории Достижений Мистера Гавера выше прямого принуждения!

Керси понимающе закивал головой. Решение глобальных задач явно тешило его самолюбие. «Это будет настоящая бомба для научного сообщества», – подумал Керси. Он ещё докажет всем, что великие открытия могут делать только подлинно талантливые люди вроде Керси.

– Не секрет, что при прямом принуждении требуется большая сила, чтобы удерживать власть немногих над многими, – продолжал Бэйк. – Аппарат принуждения всегда дорог, более того недолговечен. Теория Достижений мягко, красиво, рождает у людей иллюзию выбора. Однако, посмотрите, все совершают стандартные действия: покупают дома, летают на клаерах, хорошо одеваются, отдыхают и вкусно кушают, а самое главное, безвыходно привязаны к гаверофонам как основному источнику информации!

Керси задумался. В словах Бэйка он невольно узнавал и себя. Но роль режиссёра, которую ему предлагали, перекрывала все противоречия.

– Вы слышите меня, Керси! Вы должны исследовать на птицах и отдать нам рецепт лидерства Достижений над людьми. Понимаете, мы хотим не просто управлять, мы хотим понять, как заменить вожака стаи на стимул. Мы хотим создать систему, которая не зависела бы от человека. Полная идиллия: мы им – сладкие сахарные призы в виде комфортного жилья, дорогих клаеров, изобилия колбасы и штанов, а они в ответ – прогнозируемое и направляемое нами поведение. Но необходимо исключить появление ЕГО!

– Кого ЕГО? – уточнил Керси, вдавливаясь в кресло.

– Человека-лидера, который своими идеями может разрушить этот сладкий рай под названием Достижения. Вы должны найти искусственный заменитель лидерства! Стимул – лидер, вот ваша задача.

– Это очень дорогостоящий проект, – сглатывая слюну, выдавил из себя Керси.

– Не волнуйтесь, финансирование проекта будет осуществлять наша Корпорация «Аскертех», – успокоил его Бэйк.

3

Керси посмотрел на часы. 10.03. «Это был знак», – подумал учёный. Прошло несколько суток с того момента, как он ввёл одному из гусей человеческий ген. Учёный внимательно осмотрел все клетки. Он предвкушал длительный эксперимент и не ждал быстрых результатов. Керси наслаждался своей важной миссией, регулярно поступающим финансированием и приближающейся возможностью переиграть Дайлона.

– Что-то вас давно не видно, доктор Керси. Сидите в своей лаборатории, как сыч? – ехидно заметил Дайлон, встретив учёного в Великом Аскерийском Климадосте.

– Работаю над масштабным проектом, – важно сообщил Керси.

В глазах Дайлона проскользнули злоба и зависть. Но в этот раз Керси был спокоен, за ним стоял сам Мистер Гавер.

Довольно потирая руки, учёный налил себе кофе. Опустившись с чашкой в кресло, он мечтательно устремил взгляд в окно.

– Кер-р-р-си, Кер-р-р-си! – раздалось в лаборатории.

Ученый дёрнулся, пролив горячий напиток на белоснежный халат.

– Кер-р-р-си, Кер-р-р-си! – снова повторился звук.

Он испуганно повернул голову в сторону клеток. Глядя прямо на него, ритмично разевая клюв, гусь повторял имя учёного.

– Сработало! – заорал на всю лабораторию Керси. – Ну, давай, скажи ещё что-нибудь! – подбежав к клетке с гусем, он нервно её затряс.

– Ну, давай, скажи ещё что-нибудь! – повторил гусь.

– Конец Дайлону! – визжал Керси.

– Конец Дайлону! – снова повторил гусь.

В этот момент учёный подумал, что любой успех должен иметь свободу. Решительным движением он открыл клетку.

– Иди ко мне, – позвал Керси.

Гусь спокойно смотрел на учёного, не делая никаких движений. Керси захохотал, запрокинув голову назад.

– Я даю тебе свободу! Ты что, не понимаешь? Выходи!

– Свободу? – уточнил гусь.

Керси присел на край кресла. Голова учёного шла кругом. Он впервые видел, чтобы птица разговаривала и думала, выделяя отдельные слова из предложения. Напряжение зашкаливало, и Керси испытал острую необходимость расслабиться. Он решительно подошел к бару, откупорил бутылку и плеснул в бокал коньяка. Выпив залпом, учёный вернулся к клетке.

– Ты знаешь, что такое свобода? Ты, дурень, ты – птица, ты не можешь этого знать! Ты можешь только подчиняться! Выходи, я тебе говорю!

Гусь оставался в клетке, никак не реагируя на призывы Керси. Учёный занервничал. Схватив клетку с гусем, он поднёс ее к окну.

– Смотри, вон там свобода. Лес, небо, озеро.

– Люди, – коротко произнёс гусь.

– Люди? – удивлённо спросил Керси.

Оставив клетку на окне, учёный снова налил себе коньяка. Впервые в жизни он не мог объяснить, что происходит. Его пытливый ум фиксировал нелогичное поведение птицы. Всю жизнь он считал, что свобода и люди – понятия несовместимые. Никогда люди не смогут взять на себя ответственность за свою свободу. Их будет волновать только стремление казаться лучше своего ближнего. Зависть всегда перевесит свободу, становясь катализатором Достижений. Люди – это толпа, сметающая отдельную личность, претендующую на свободу. Достижения, Достижения и еще раз Достижения – вот цель их существования.

Керси взбесило, что эта жалкая птица начала задавать вопросы. Зачем спрашивать, когда на всё уже есть ответ. Какой смысл выходить за рамки алгоритмов? Счастье робота в том, что он не думает.

К клетке Керси подошёл уже с пустым бокалом. Взгляды учёного и птицы встретились. Мурашки побежали по спине Керси. Гусь внимательно наблюдал за ним. Пронизывающие глаза чужеродно смотрелись на птичьей голове, вызывая беспокойство.

Керси вернул клетку на место и закрыл её на щеколду. Необъяснимое чувство страха постепенно охватывало его. Странный и цепкий взгляд он чувствовал даже спиной. В момент, когда Керси снова протянул руку к бутылке, гнетущая тишина в лаборатории нарушилась новым словесным вторжением гуся.

– Ты кто?

Керси вздрогнул и отхлебнул из бутылки. Боясь снова встретиться взглядом с гусем, учёный застыл на одном месте, не оборачиваясь. Допив бутылку до дна, Керси на ватных ногах подошёл к окну.

Такого вопроса ему никто никогда не задавал. Он – известный учёный, первый в своём деле, состоятельный человек, живущий в Серебряном районе. Его карьера пошла в гору. Мистер Гавер обратил на него внимание. Он тот, кто докажет Дайлону своё превосходство.

– Ты кто? – повторил гусь.

Усилием воли Керси обернулся. Птица начала раздражать учёного.

– Я тот, кто дал тебе возможность разговаривать человеческим языком! Ты всего лишь жалкая птица! – разозлился учёный.

– Зачем ты это сделал? – снова задал вопрос гусь, испытывающе посмотрев на Керси.

В очередной раз от этого взгляда учёному стало не по себе.

– Ты-то кто такой, чтобы я отвечал на твои вопросы? – заорал Керси.

– Кто я? – гусь задумался и замолчал.

Керси открыл окно настежь, пытаясь вырваться из душной атмосферы лаборатории. Усталость и опьянение давали о себе знать. За окном смеркалось. Вернувшись к столу, учёный опустился в кресло. Возникающие вопросы тянули за собой вереницы путающихся мыслей, всё больше переплетавшихся в густом тумане наползающего сна.

Гусь потоптался в клетке. Однозначность сменилась шумом в голове. В ней что-то бурлило, плюхалось, сталкивалось, перемешивалось. Не сказать, что думать было приятно, но не думать было невозможно. Маленькая гусиная голова, как локатор, улавливала поток человеческих мыслей. Птичий инстинкт проседал под давлением названий и формулировок. Всё это отдавало тупой болью. Бесконечные мысли проклятьем обрушились на гуся. Неужели люди постоянно о чём-то думают? Мозг уже не птицы, но ещё и не человека натыкался на непробиваемую стену вопросов. Они как инородные тела врезались в спокойный размеренный ритм жизни гуся. Аскерия увлекала в свои сети нового члена общества.

Солнечные лучи пробивались сквозь открытую створку окна. Пробуждение Керси сопровождалось ощущением раскалывающейся головы. Напрягаясь, Керси вспомнил вчерашний день. Медленно переведя взгляд на клетку, он зажмурился. Но наваждение не исчезло. Клетка была пуста. Остальные гуси мирно спали. Керси вскочил, обежал лабораторию, заглядывая во все возможные места, где могла бы спрятаться птица. В ужасе учёный уставился на открытое окно.

4

Продовольственная база в Земляном районе Аскерии располагалась в ветхом здании. Вокруг базы, словно грибы из земли, близко друг к другу множились новые каменные жилища местных жителей. Изредка среди них попадались старые деревянные дома. Обитатели Земляного района жили за счёт выращивания овощей. Особо предприимчивые и стремящиеся к Достижениям занимались разведением скота и домашней птицы.

Возле базы постоянно толпилась очередь желающих обменять продукты своего труда на гаверы. Приёмщики на базе регулярно менялись. В этот раз в окне приёма овощей появилась коротко стриженая голова с маленькими, хитрыми глазками.

– О, опять новенький, – пронеслось по очереди.

– А где Родди? – спросил толстый мужчина в грязной кепке.

Голова промолчала, жестом предлагая начать приём овощей. Первым в очереди стоял крепкий человек с взъерошенными волосами. Проверив засаленный длинный список, голова спросила:

– Сдавать будете в счёт погашения долга по бредиту?

– Да, – уныло протянул обладатель взъерошенных волос.

– Значит вам гаверы не полагаются, – удовлетворенно, поставив крестик в списке, изрекла голова. – Следующий.

К окошку подошла маленькая тщедушная женщина с бледным лицом. Протянув небольшой мешок с овощами, она вопрошающе посмотрела на голову.

– Это всё? – поморщившись, спросила голова.

– Всё, урожй совсем плохой, – еле слышно пролепетала женщина.

– Только очереди создаёте, бумаг больше заполнять, – проворчала голова, отсчитывая несколько гаверов.

Начал накрапывать мелкий дождь. Люди накинули на головы капюшоны, еще больше отделившись друг от друга. Этот год в Земляном районе выдался неурожайным. Платить по долгам становилось с каждым разом все сложнее. Бредитная радость очень быстро сменялась бредитным страхом. Пребывая в иллюзии владения материальными благами, люди не замечали, как становились рабами вещей. Настоящие хозяева их жизни диктовали новые правила. Всё это напоминало гонку по порочному кругу. Там, где маячил финиш, мгновенно начинался старт. Опьянение возможностью получить любые блага, только протянув руку, засасывало в болото приобретательства. Впуская вещи в свой мир, человек быстро привыкал к ним. Они же, превращаясь в обыденность, теряли новизну и уже не приносили счастья.

Дождь усилился. Редкие разговоры в очереди прекратились. Люди молча подходили к окну, сдавали овощи и спешили по своим делам. Общаться, что-то обсуждать означало еще больше промокнуть под дождем. Следующим в очереди оказался приземистый, худощавый человек со спокойными добрыми глазами и осторожными, неторопливыми движениями.

– Хоних? – уточнила голова, уставившись в список с коротким перечнем имён, в котором значились жители Земляного района, не имеющие бредитов.

– Да, да, это я, – подтвердил мужчина, протягивая мешок с овощами для обмена на гаверы.

В Земляном районе к Хониху относились настороженно. Он не имел друзей, но и не нажил врагов. Медлительность, немногословность Хониха создавала диссонанс с вечно бегущими, торопящимися людьми. Он часто уходил в лес один. Жена Хониха – Салли – являлась полной противоположностью мужа. Её говорливость, несдержанность, завистливость могли ужиться только с мягкостью и терпимостью Хониха. Вместе они прожили долгую жизнь, в которой Салли говорила, а Хоних слушал. Химия их брака нейтрализовывала активность Салли при столкновении с внешней пассивностью Хониха. Это приводило к стабильному отсутствию изменений в их судьбе.

Сдав овощи, Хоних не торопясь возвращался к своему дому, расположенному на окраине Земляного района Аскерии. Он любил дождь. Особенно ему нравилось наблюдать, как мелкие капельки воды соединялись в лужи, образуя причудливую сеть узоров на ещё час назад сухой дороге. Он, как ребенок, умел радоваться воде, падающей с неба, не боясь промокнуть. Наедине с дождем он чувствовал себя комфортнее, чем с людьми.

Возле дома Хониха, рядом с большой лужей переминался на красных лапах промокший гусь. Человеческие глаза птицы умоляюще смотрели на него.

– Вот чудной! Смотрит на меня, как человек! Откудать взялся ты здесь? – удивился Хоних. – Эх… Надоть тебя забрать под крышу. Он, аккуратно подхватив гуся правой рукой, прижал его к себе и отнёс в сарай.

Высокая, тощая женщина встретила Хониха недобрым взглядом, исказившим её узкое, сухое лицо.

– Шатаешься под дождём, дурачина этакий! Промокнешь, простынешь, помрёшь! На какие гаверы тебя хоронить? – ворчала Салли.

– Что уж умереть нельзя, раз у нас гаверов мало? – в ответ спросил Хоних. – Непонятно, что дешевле – жить или умереть.

– Выгоднее было нам с тобой вообще не встречаться в жизни. Это мне бы обошлось дешевле всего, – математически подвела итог Салли.