- -
- 100%
- +
Корректор Алексей Леснянский
© Валерий Фёдорович Сафронов, 2025
ISBN 978-5-0067-9426-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
⠀
⠀
⠀
⠀
⠀
⠀
⠀
⠀
Когда-то Ф. М. Достоевский устами одного из персонажей заметил, что теперь все врачи – узкие специалисты. Заболел у вас, к примеру, нос и вы приходите к врачу, который лечит эти самые носы. А он вам и говорит, дескать: «Я лечу только правую ноздрю, а у вас левая!» – «И что же мне делать?» – недоумеваете вы. «А поезжайте-ка, батенька, в Германию, лучше всего в город Дрезден. Вот там и лечат эту самую левую ноздрю!»
Между тем эта книжка не большая объяснительная записка, а лишь сборник разных историй, случившихся с врачами (как с узкими, так и не очень) в разные годы их насыщенной событиями жизни. Что-то здесь передано в точности, что-то досочинено, чего-то, может, и вовсе не существовало, ведь человеческая память имеет некоторые особенности.
Моча в голову
Сначала в кабинет вошла его жена:
– Доктор, повлияйте на мужа, он всю семью уже извел своим оздоровлением.
– В смысле?
– Питается только сырыми овощами, мяса не ест, а пару лет назад стал пить мочу. Короче, ведет себя как идиот!
– Как же я на него повлияю?
– Объясните ему, что так жить нельзя!
– Вряд ли получится. Дело в том, что если человек вбил себе в голову такое, то доктор вряд ли поможет. Даже психиатр.
Я посмотрел его анализы, и в глаза бросилась интересная вещь: при общем низком уровне холестерина были повышены триглицериды и липиды низкой плотности.
– Доктор, посмотрите его артерии, он считает, что они у него чистые, а все к нему придираются.
Мне стало интересно, и, когда жена вышла и появился сам сыроед, я на всякий случай спросил:
– Для чего смотреть ваши сосуды? Вы и так все знаете лучше всех.
– Чтобы лишний раз убедиться, что я на единственно верном пути!
– Вы уверены?
– Абсолютно уверен, потому что уринотерапия и сыроедение – единственно верный путь к полному оздоровлению организма!
Пациент, которому было 70 лет, одарил меня пронзительным белесым взглядом и уставился в дальний угол кабинета, вероятно, надеясь увидеть там этот свой самый верный путь.
– Ну вот сейчас и посмотрим…
– Да уж будьте любезны!
Я навел датчик на ближнюю ко мне сонную артерию и тотчас в районе развилки обнаружил большую кальцинированную бляшку, перекрывающую просвет артерии на 70%. Целое созвездие бляшек определялось в области устья внутренней и в обеих подключичных артериях. Похожая картина наблюдалась и с другой стороны. Когда я закончил исследование, пациент окинул меня победоносным взглядом, мол, «я же говорил, что мой путь единственно верный…»
«My way», – вспомнилась вдруг знаменитая песня Фрэнка Синатры, где первые строчки в переводе звучали примерно так: «Теперь конец близок, и я стою на последнем рубеже; друзья, я обо всем расскажу вам, расскажу о том, в чем абсолютно уверен…»
– Ну так что, я был прав? – спросил сыроед.
– Ничем обрадовать не могу: у вас выраженные нарушения липидного обмена, которые проявляются образованием множественных бляшек, и это требует приема специальных препаратов, статинов. Между тем я бы еще назначил вам КТ артерий с контрастированием.
– Для чего это?
– Для того, чтобы точно определить процент стеноза, потому что если этот процент выше 70, то надо решать вопрос об операции.
– Еще чего не хватало! Никаких операций!
– Я на операции не настаиваю, но с таким состоянием магистральных артерий высок риск инсульта. Принимайте хотя бы статины…
– Ваш прибор врет, я полностью здоров, и это благодаря выбранному раз и навсегда единственно верному жизненному пути! Вы еще расскажите, что и уринотерапия вредна!
Это уже было выше моих сил. Тотчас вспомнилась история из скорой помощи, когда я еще был студентом и на одном вызове бабушка пожаловалась на ушиб коленного сустава:
– Я даже и мочой прикладывала, все равно не помогло!
– Что ж одной мочой-то? – усмехнулся доктор. – Надо было еще и калом.
– Вы думаете?
– Даже не сомневайтесь.
– Тогда погодите, я сейчас схожу в уборную…
В самом конце приема я сказал сыроеду:
– Про уринотерапию лучше промолчу. Нравится пить мочу – пейте, хоть душ из нее принимайте, только другим не рассказывайте, как это замечательно. К тому же вы живете среди людей и не всем приятна ваша уринотерапия.
Кстати сказать, приверженцев уринотерапии сейчас как-то заметно поубавилось. Даже странно. Может, потому, что один из Малаховых куда-то пропал? А этот сыроед, наверное, у меня на приеме был единственным за последнюю пару лет. Действительно, пожалуй, что правы были древние, когда говорили: «Меняются времена, и мы меняемся вместе с ними». Хочется на это надеяться.
Конечно, с сыроедом все ясно. Ему хоть кол на голове теши, а ничего не докажешь. Тем более он сыроедением занимается давно, моча для него – божественный нектар, а мясо и другие виды белковой пищи, возможно, забыл, когда и пробовал. И ведь до сих пор жив. Единственный вопрос: зачем обращаться к врачам, раз сам такой умный?..
Между тем интересен механизм развития холестериновых бляшек именно у сыроедов. Дело в том, что отказ от животных белков и жиров приводит к значительному снижению липидов высокой плотности, или так называемого «хорошего» холестерина. Эти липиды имеют максимальное количество белка в своем составе (52%) против 21% белка в липидах низкой плотности. Поэтому общий дефицит белка приводит к снижению ЛПВП, таким образом повышая общий уровень атерогенности, что способствует развитию атеросклероза даже при низком уровне холестерина. Лишний (то есть неиспользованный клетками холестерин) из-за дефицита ЛПВП нечем выводить обратно в печень. Это приводит к тому, что «плохой» холестерин начинает оседать на стенках сосудов, постепенно образуя холестериновые бляшки, а мелкие периферические сосуды может просто заклеивать. Эта тенденция хорошо заметна в анализах сыроедов, которые имеют недостаток белков и жиров в рационе. Их коэффициент атерогенности бывает высоким, а общий холестерин – низким. Отсюда и бляшки в магистральных артериях.
За линию горизонта
Саша Караваев жил со мной в одном дворе. С детства отпечатался образ модного мотоциклиста, гоняющего на самой престижной по тому времени красной «Яве». Довольно шустрый был мотоцикл и, главное, негромкий, своим дизайном и прочими прибамбасами дававший изрядную фору отечественным моделям. Между тем «Ява» была хороша лишь для города и шоссе, а вот на бездорожных просторах нашей страны как-то терялась.
В нашем районе фанатов «Явы» была небольшая компания: парни все в ярких шлемах, крагах, кожаных куртках и «казаках» – остроносых сапогах. И обязательно в сопровождении хорошеньких девушек, одетых под стать своим спутникам. Как тут не позавидуешь: блестящий мотоцикл и девушка, готовая мчаться с тобой на край света.
Пожалуй, Саша Караваев был наиболее скромным представителем этой мотоциклетной компании. А наиболее брутальным являлся его приятель Разгонов, и аксессуары у него были самые навороченные, и девушка лучшая по имени Эльза. Поэтому многие из моих сверстников глядели на них с замиранием сердца, дескать, и мне бы так – на красном мотике с такой девушкой, как Эльза. И повторяли наперебой: «Разгон, Разгон…» Я вообще был уверен, что Разгон – это прозвище, оказалось – фамилия.
Время неумолимо, а жизнь крутится по спирали. Спустя годы и Разгонов, и Караваев стали моими пациентами, потому что я начал работать в поликлинике, где они жили и когда-то жил я. Разгонова я даже не признал. Неудивительно. Он сильно изменился: из стройного и поджарого парня превратился в тощего трясущегося старика. У него были серьезные проблемы с позвоночными артериями и как результат повторных инсультов нарушились равновесие и координация, к тому же стали повторяться эпизоды расстройства сознания. И это в 55 лет.
У меня на приеме он был несколько раз, и я его с трудом вспомнил, лишь узнав его жену – ту самую обворожительную когда-то Эльзу. Она тоже изменилась, куда-то подевались солнечные кудри, осиная талия и умопомрачительные ножки. И лишь одни оливковые глаза по-прежнему источали какой-то еле уловимый загадочный свет.
С Караваевым творилось что-то непонятное. Где его только не консультировали, а точного диагноза не было. У него происходили состояния неполного отключения сознания, сопровождавшиеся кратковременной мышечной слабостью. Эпилепсия? Не похоже. Синдром позвоночной артерии? Тоже как-то не вязалось, ведь при таких приступах человек падал на пол и отключался полностью. А у Саши возникали состояния, когда он буквально обмякал, у него опускались веки, клонилась к полу голова и вместо внятной речи он бормотал нечто нечленораздельное. А минуты через 3—4 быстро приходил в себя. В конце концов все ограничилось диагнозом: сосудисто-мозговая недостаточность. А приступы продолжались, и никакие сосудистые препараты не помогали. Однажды он меня спросил, может ли со своим заболеванием получить группу инвалидности. Вот, мол, у Разгонова нечто похожее и он уже инвалид 2 группы, а я, дескать, до сих пор нет…
– Но у Разгонова было несколько инсультов, и он ходить-то может лишь в сопровождении жены, а у тебя ничего такого не было. Тем более ты до сих пор на машине ездишь, чего, кстати, с учетом твоих приступов делать категорически нельзя!
– Но как жить без машины?! – возражал он. – И эти мои приступы возникают, когда я только иду, а сидя никаких приступов нет.
В конце концов я отправил его документы на МСЭ. И с учетом всех проблем ему дали 3 группу инвалидности. Примечательно, что через несколько месяцев разразился скандал. Дело в том, что Саша жил в том же доме, где находилась районная МСЭ, и они однажды увидели, как он садился за руль, и, следовательно, никакой он не больной, а лжец – и все эти приступы выдумал!
Я потом с трудом объяснил, что раньше он вообще ездил на мотоцикле, а то, что сейчас ездит на машине, потому что ему так легче, чем идти пешком, он ведь всю жизнь ездит. Однако на машине ему, конечно же, категорически нельзя, и я прослежу, чтоб не ездил, а если будет продолжать, то напишем заявление в милицию. Короче, отстоял. Но и Караваева предупредил, что еще одна такая поездка – пусть пеняет на себя.
Разгонов радовался:
– Молодец Каравай, всех одурачил!
– Ничего не одурачил, а действительно имеет серьезные проблемы со здоровьем.
– Что-то Эдику, несмотря на все ваши усилия, совсем не становится лучше, – беспокоилась Эльза.
– Ну а как улучшится, он ведь у вас курит не переставая и еще, по-моему, регулярно прикладывается к рюмке. Не забывайте, что у него генерализованный атеросклероз со стенозом в базиллярной артерии, причем около 90%, и я не понимаю, как он вообще у вас еще ходит!
– Выпивает, да, но немного, бутылку портвейна в день, но не больше.
– Бутылку портвейна в день?!
– Но это за весь день. Ведь у Вадика бывают по ночам такие приступы, когда просыпается и не может пошевелить ни рукой, ни ногой!
Я удивился. Приступы по типу каталепсии пробуждения?
– А когда выпивает, этих приступов нет.
Потом посмотрел имеющуюся литературу по нарколепсии и был разочарован: ее оказалось крайне мало. К тому времени я уже был уверен, что у обоих приятелей имелась именно нарколепсия. Только у Караваева это были дневные приступы генерализованной мышечной слабости, а у Разгонова пароксизмы катаплексии пробуждения. Что, кстати, совершенно не исключало ишемии в позвоночных артериях, имеющейся у обоих.
Что их еще объединяло? Увлечение мотоциклом в молодости?
Но это вряд ли имело сейчас значение, если только не было серьезных черепно-мозговых травм. А они оба наличие травм отрицали. Алкогольная зависимость? Однако Караваев выпивал умеренно. И настаивал на том, что приступы слабости у него возникли из-за сумасшедшей мамы, с которой ему пришлось жить, переехав от жены к маме, и за ней следить, чтобы не включала газ.
Правда, оба (и Караваев, и Разгонов) являлись заядлыми курильщиками. Однако сколько вокруг курильщиков, имеющих другие проблемы со здоровьем и легко обходящихся без нарколепсии.
Что еще известно о нарколепсии? То, что вызывается дефицитом орексина, который является гормоном пробуждения, этот гормон вырабатывается в гипоталамусе, главном вегетативном центре. Могут ли влиять продукты сгорания табака на выработку орексина? Пожалуй, у некоторых людей могут, но стоит только перестать курить – и приступы нарколепсии прекратятся.
Недетские неожиданности
Некоторые врачи поликлиники первыми сталкиваются с разного рода неожиданностями. Допустим, приходит участковый врач на дом к тяжелому больному, как он думает. А больного нет на месте. Неужели госпитализировали уже? Соседи говорят, действительно этот тяжелый больной вызывал врача еще утром, не дождался и куда-то ушел. Может, в аптеку, может, в магазин, а может, в баню. Горячей воды неделю нет, а человеку перед приходом врача, может быть, надо помыться. Да мало ли куда он мог пойти! Может, вообще ушел на вокзал и куда-нибудь уехал. К примеру, в Крым.
А что ему, ждать три часа, пока доктор придет? Но ведь вызовов много, а мы не скорая помощь, оправдывается врач. А скорая помощь, говорят, у него уже ночью была два раза, ругалась, правда, что зря вызывал, потому что здоровым людям они никакую помощь не дают. По шее, говорят, могут еще дать, если пациент здоровый, а помощи никакой. Вот и вызвал врача из поликлиники, ему, в общем-то, безразлично, какую помощь дают их врачи, потому что больничный лист нужен. Потому что с учетом новых открывшихся обстоятельств в уголовном следствии лучше взять больничный лист. Так ему адвокат сказал. А то, что подследственный врача не дождался, так это его дело. Правда, теперь вот и будет всю оставшуюся жизнь маяться без больничного листа. Потому что никакой управы на вас, медиков, давно уже нет! И ваша медицина пока не успевает за общественным мнением и неуклонным ростом потребностей трудящихся. В частности – ростом потребностей в больничных листах.
По правде говоря, пациенты в поликлинике случаются разные. Одна, к примеру, сорокалетняя девушка как-то написала жалобу сначала во все страховые компании, потом в комитет здравоохранения, потом в министерство с требованием направить ее к личному врачу президента, чтобы тот удалил жир у нее с ребер. «Я же, – говорит, – имею право на выбор врача? Имею. Вот и выбрала того, кого посчитала лучшим по ребрам на сегодняшний день и кому доверяю. А врачам своей поликлиники не доверяю, особенно врачу-отоларингологу, который наотрез отказался выполнить эту оздоровительную процедуру». Всем этот жир вместе с гландами удаляет, а ей отказался. Между тем в приемной президента ответили, что, конечно, пациентка согласно такой-то статье имеет право на выбор врача, даже на выбор отоларинголога. Только вот вряд ли отоларинголог (а уж тем более личный отоларинголог президента) занимается тем, что удаляет жир с ребер. Так что лучше всего обращайтесь со своей проблемой по месту жительства. «Но я, – говорит, – по месту жительства уже была, и мне отказали, поэтому и написала жалобу во все страховые компании. И я точно знаю, что у вас тут целыми днями натурально удаляют у своих пациентов этот жир, поэтому запишите и меня на это мероприятие, я, – говорит, – вас за это отблагодарю».
Давите до упора
Домохозяйка Елена Петровна, приготовив для домочадцев завтрак, ранним субботним утром села передохнуть в своей сверкающей чистотой кухне. Неизвестно, сколько бы времени она так и сидела, но неожиданно ее взгляд озарился каким-то светом, по губам скользнула загадочная улыбка, и Елена Петровна тотчас схватила свою общую тетрадь с кулинарными рецептами и синий фломастер. Несколько минут спустя красивым почерком был написан следующий текст: «Чтоб обойтись без дезодора, дави на кнопку до упора!»
Затем при помощи тонких полосок пластыря Елена Петровна водрузила миниатюру на белом кафеле туалета между сливным бачком и фановой трубой. Завершив творческое действие, она вернулась на кухню в готовности принять восторженные отзывы, которые, к слову, не заставили себя долго ждать. Первым проснулся зять Антоша. Он прошлепал босыми ступнями сначала в коридор, где, чиркнув зажигалкой, закурил и направился в уборную.
«Плохо, конечно, что Антоша курит натощак…» – подумала Елена Петровна, но тут же улыбнулась, вспомнив слова своего мужа Пал Палыча, цитирующего Зощенко: «Человек он интеллигентный, в сортир всегда с папироской ходит…»
Антоша и вправду был интеллигентный, ни одного слова поперек никогда ей не высказал. Чудо, а не зять. Словно в подтверждение мыслей Елены Петровны из туалета послышался раскатистый Антошин басок:
– Хе-хе! От души и до упора… вот это да!
Через полчаса туда же проследовала дочь Наталья. И трех секунд не прошло, как из туалета раздался ее заливистый смех:
– Ух, шедевр! Ну, мам, ты даешь!
А затем уже места общего пользования посетил глава семейства Пал Палыч. Он долго возился в туалете, постукивал крышкой унитаза, гремел дверьми шкафчика и лязгал инструментами. После чего шумно спустил воду и ушел в ванную, но так ничего и не сказал. Елена Петровна насторожилась. Дети, подмигивая друг другу, стали усаживаться за стол. Вскоре на кухне появился и Пал Палыч. Он уселся на свое место, посмотрел в тарелку с гречневой кашей, на именную кружку с чаем, провел ладонью по белоснежной скатерти и только после этого хмуро и неторопливо пропел:
– Для нас все средства хороши, дави на кнопку от души!
Все засмеялись. А наиболее радостно, конечно, Елена Петровна.
– Мама, ты у нас талант! – сказала Наталья.
– Поэзия! – поддакнул Антоша, облизывая ложку, и попросил добавки.
– Давай дави без разговора, чтоб всуе избежать позора! – заметил Пал Палыч и налил себе еще чаю.
Покончив с завтраком, все разбрелись по своим комнатам.
Спустя час Пал Палыч позвал Антошу помочь ему в ванной подтянуть на смесителе вентиль. Выйдя из туалета с гигантской отверткой, он посмотрел на Елену Петровну, колдующую с поварешкой над кастрюлей с таинственным блюдом, от запаха которого разволновался аппетит, и опять задумчиво продекламировал:
– Дави на кнопку от обеда до забора на всем периметре семейного простора!
Антоша уронил себе на ногу гаечный ключ, а Елена Петровна озарилась вопросительной улыбкой. Наконец, подтянули вентиль. Но не прошло и получаса, как Наталья с силой нажала на кнопку. И тут же из бачка вылетело опорное кольцо вместе с пружиной. Пришлось чинить и его. Механизм сильно заржавел, и провозились почти до обеда. Пал Палыч ругался:
– Вот! Додавили до упора!
И наклонился к Антоше, добавив вроде как только для него, но услышали все:
– Научи дурака Богу молиться, он себе не только башку разобьет, но еще и весь паркетный пол переколошматит!
Потом вымыли руки и сели обедать. Пал Палыч не спеша ел чохохбили, приправленный диковинными травами, по-грузински окуная белый хлеб в густой наваристый бульон, и, словно сибирский кот, время от времени мурлыкал себе под нос:
– Дави на газ, на мысли и на кнопку, чтоб избежать в итоге нервотрепку!
Елена Петровна всплеснула ладонями:
– Павлик, тебе не нравится моя еда?!
– Еще не разобрал.
– Посмотрите на него, – всплеснула руками Елена Петровна. – И это вместо благодарных слов восхищения!
– Что-то я не понял: это что было: суп или второе? – сытно произнес Пал Палыч, отставляя пустую тарелку.
– Чохохбили!
– А-а, значит, закуска.
После обеда тесть с зятем расположились в гостиной смотреть по телевизору футбол.
– Ну что? – потирая руки в предвкушении интересного матча, спросил Антошу Пал Палыч. – Погнали наши городских?..
А вскоре из гостиной раз за разом стали доноситься то Антошины вопли, обращенные к форварду, бьющему мимо ворот:
– Мазила!
То нелицеприятные эпитеты, должно быть, предназначенные судье:
– Очки надень, юродивый!
То требовательные рекомендации Пал Палыча:
– Дави! Дави! Дави!!! Дави до упора шпану эту замоскворецкую!
Наконец Елена Петровна не выдержала. Она выскочила из кухни, распахнула дверь в туалет, сорвала со стены миниатюру и, вбежав в гостиную, швырнула ею скомканной в Пал Палыча:
– Получай, изверг! Всю жизнь ты мне сломал своими солеными матросскими шутками!
– Ленушка, да что ты, Ленушка! Я ведь не хотел… мы ведь только с Антошей про футбол!
Но Елену Петровну было уже не унять. Она лежала на кровати в спальной и, рыдая, без конца причитала:
– Изверг, изверг, изверг…
А возле нее хлопотало все семейство: и Наталья, и Антоша, и Пал Палыч со стаканом валокордина в дрожащей руке.
Напиток для деточки
Зоя Черкасова родилась в Ленинграде в середине января в первую блокадную зиму. Еле выходили. В эвакуацию ее вместе с мамой удалось отправить в марте 1942-го. Потом Зою лечили от дистрофии и анемии практически безуспешно. К тому же она не переносила коровье молоко, буквально от глотка ее сразу тошнило, а козьего было не достать. У ребенка отсутствовал аппетит, были признаки анорексии, вследствие чего значительно отставала прибавка в росте и от родителей требовались невероятные усилия, чтобы влить ей в рот хотя бы ложку супа. Но как-то выжила.
После войны отец работал главным инженером одного из ленинградских НПО. У предприятия была совместная работа с инженерами из Грузии. Когда грузины увидели истощенную Зою, тотчас сказали: «Мы поможем девочке!»
И в следующий свой визит привезли целый ящик «Хванчкары». Сказали: «Это лекарство надо принимать три раза в день!»
«Но ведь ребенку вино нельзя!» – воспротивилась мама.
«По маленькой ложке, э-э! Вино – это Божий дар, поэтому его у нас пьют даже младенцы, помогает от всех болезней!»
Грузины были настолько убедительны, что отец стал давать чудо-вино Зое по чайной ложке перед едой три раза в день. Понемногу появился аппетит, добавилось бодрости, в анализах крови в отношении анемии стала определяться положительная динамика. Шло время, ребенок постепенно привык к вину, а по мере роста немного увеличилась и доза – чайную ложку заменила десертная.
Когда грузины перестали ездить в Ленинград, они стали передавать вино через проводников поезда. Потом и этот ручеек иссяк.
В возрасте 13—14 лет у Зои снова появились признаки анорексии. Тогда ее показали знаменитому ленинградскому терапевту – профессору М. Д. Тушинскому. Узнав, что Зою долгое время лечили «Хванчкарой», профессор задумался:
– Натурального вина в Ленинграде не найдешь, даже не знаю, какой нужно иметь блат, чтобы его достать. А начинать лечение непонятно чем не надо и пробовать, еще отравите ребенка.
– А если кагор? – спросил отец.
– Не стоит и кагор, а посему… – профессор погладил Зою по головке. – Лучше пей, деточка, водку.
Мама снова была на грани обморока:
– Но как же это – водку?!
– Буквально по капельке перед едой. Водка – это же лекарство, когда в очень малых дозах. Берите «Столичную» и давайте по наперстку три раза в день, чтобы немного стимулировать аппетит.
С тех пор так и повелось в течение многих лет. У Зои даже специальная рюмочка сохранилась – миниатюрная серебряная, которой до сих пор и пользуется. А здоровье? Есть, конечно, кое-какие жалобы. Но соответственно возрасту. Все-таки уже за восемьдесят. Недавно и УЗИ брюшной полости делали, и сосуды шеи смотрели, и ЭКГ-мониторинг провели – все вроде бы слава богу.
То, что именно алкоголь в малых дозах стал главной причиной отсутствия многих серьезных заболеваний, – вопрос, конечно, спорный. Существуют и другие факторы, к примеру, хорошая наследственность. Но все же во всем этом что-то такое есть.
Профнепригодность
Калюжин напоминал индейца Винету, находящегося в перманентном ступоре. Он появился в нашей группе на 5 курсе из восстановленных студентов, отчисленных в свое время за неуспеваемость. И было непонятно, за что же его отчисляли, ведь Калюжин являлся прилежным студентом, хорошистом, посещавшим все практические занятия и лекции. «Ну мало ли что, может, долго болел, может, что-то личное, а на академку не потянул», – решили мы и расспросами не доставали.
Когда после занятий отправлялись пить пиво, Калюжин шел с нами, но, выпив маленькую кружку и постояв для приличия у пивной точки пять минут, уходил в столовую, всякий раз добавляя, что потом ему в библиотеку. И никогда не участвовал в продолжении студенческого банкета. Да и вообще, к алкоголю был равнодушен, разве что пару бокалов вина по праздникам. Ведь родом он был с юга, а люди в тех краях знают толк в хорошем вине.