Красный флаг. Как распознать абьюз и сделать первые шаги к исцелению от невидимого насилия

Глава 2. Проламывая границы

Россия, Кемерово

Сентябрь – декабрь 2015 года

Четвертый курс. Последний. Я шла по тротуару, выискивая Марка в толпе студентов. Он стоял на крыльце университета, как обычно нервничая, вынимал телефон и снова прятал его в карман брюк. Когда он увидел меня, тут же рванул в мою сторону.

– Лиль, что так долго? Перекличка уже началась! – Его голос звучал раздраженно, но с какой-то детской настойчивостью.

– Успокойся! Успеем. – Я улыбнулась. – Можно хотя бы поздороваться? Привет, Марк!

– Лиль, потом. Ну привет. Пошли скорее!

Он схватил меня за руку и потянул по темным коридорам нашей alma mater[3]. Изрядно запыхавшись, мы вошли в лекционную аудиторию, которая наполнилась гулом от многочисленных разговоров.

– Ну и куда спешили? Здесь никого нет, только мы и другие студенты, – пробурчала я, чувствуя, как растет недовольство.

На нас с Марком накинулись с приветствиями. Такой вопиющей радости я не разделяла. Будто отряхиваясь от каждого «Марк, привет!» или «Лиля, как дела?», мы пробирались к незанятым партам. Я не могла избавиться от этого странного ощущения, что мои одногруппники почти чужие люди, с которыми я делила лишь пространство аудитории. Тут я заприметила среди ребят Льва и почувствовала, что мне не хватает ответа на вопрос, как он провел каникулы. Почти два месяца лета мы не общались. Желание разузнать о жизни Льва побольше показалось мне необычным, раньше я никогда не интересовалась его личными делами.

– Лев, привет, как ты? Что делал летом? Рассказывай, хочу знать все! – Я села рядом с ним за парту и с любопытством уставилась на друга.

– Я… Да что я? – Лев начал растягивать слова, будто не желая поддерживать со мной диалог. – В экспедициях был. Сессия и экзамены в июне, потом раскопки, а в августе – объект под Новосибирском.

– Так ты что, теперь настоящий археолог?

– Получается, что так, – немного подумав, ответил Лев.

В аудиторию зашел декан, спустя несколько секунд все погрузилось в тишину. Василий Дмитриевич низким хриплым голосом начал выступление:

– Дорогие мои, поздравляю вас с началом учебного года. Три года пролетели как мгновение. Осталось всего ничего: лекции, семинары, экзамены. Весной педагогическая практика. Летом государственные экзамены и защита диплома. И вы свободны, как птицы в полете, звезды мои…

Защита диплома – то, чего я ждала весь период обучения. Диплом, как спасательный круг, вытащит меня из четырехлетнего плавания в безграничном океане исторических событий. От последнего учебного года я не ожидала ничего, что могло бы принести радость. В голове прочно засела мысль, что история – это сложно. Мои одногруппники умные люди, но среди них я чувствовала себя чужой. Они свободно владели хронологией событий, знали, к чему привела Великая французская революция, где была подписана Конституция США, могли часами рассказывать об отличиях православия от католичества. Я же путала Южную Корею с Северной, называла короля Людовика XIV английским правителем[4], не знала, в чем отличие причины от повода.

Начался четвертый учебный год – я прилежно посещала все пары. Лев и Марк давали необходимое мне чувство нужности и помогали в учебе, когда трудно было справиться в одиночку. Интерес к моей успеваемости стал проявлять Лев. Однажды я не подготовилась к семинару по истории Восточной Европы. Преподаватель, как это обычно и бывает, спросил меня:

– Кауфман, каковы, по-вашему, последствия Мюнхенского соглашения?

Я медленно встала из-за парты, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Это был момент, когда ты понимаешь, что вот-вот упадешь, но надеешься, что никто не заметит. Но прежде, чем я успела хоть что-то сказать, раздался знакомый голос.

– Я знаю ответ! – произнес Лев, и его рука поднялась в воздух.

Я обернулась на друга, не скрывая своего удивления. Он подмигнул мне, как бы говоря: «Не переживай. Я все решу».

Преподаватель пожал плечами, дал ему слово. Лев начал говорить, но слова его звучали как обрывки из разных книг. Он путался, стараясь что-то придумать, но вскоре замолчал. Вслед за мучительной паузой преподаватель кивнул, сделал пометку в блокнот и, не выказывая ни раздражения, ни одобрения, продолжил семинар.

Я чувствовала благодарность за свое спасение, в то же время была ошеломлена поступком Льва.

После пары я отвела Льва в сторону.

– Что на тебя нашло? Почему ты это сделал? – спросила я, глядя ему прямо в глаза.

– Ты так нервничала. Я хотел помочь, – улыбаясь, ответил Лев.

– Но ты же сам не знал ответа! – воскликнула я слишком громко, так что на нас обернулись проходящие студенты.

Лев пожал плечами, будто это не имело значения:

– Лиленька, я лишь хотел, чтобы ты не расстраивалась из-за плохой оценки.

– Лиленька? – рассмеялась я, не понимая, серьезно ли он говорит или шутит.

В наш разговор вмешался Марк, полный своего вечного энтузиазма:

– Лев, ну ты просто герой! Я думал, что Лилька отправится на пересдачу, а ты раз – и спас! – Марк похлопал Льва по плечу, едва до него дотягиваясь.

Мы молчаливо переглянулись со Львом и под новую невероятную историю от Марка отправились на следующую пару.

На четвертом курсе я, Марк и Лев прослыли известным трио: были неразлучны, и между нами завязалась крепкая дружба, которая вышла за пределы университета. Мы гуляли, много болтали, ходили в кино после занятий. А после они провожали меня до дома. Мне было весело и спокойно с этими ребятами. Несмотря на то что мы много времени проводили вместе, я все еще ничего не знала о Льве: он был немногословен, не любил рассказывать о своей жизни, неохотно отвечал на вопросы.

Близилось окончание учебного года, и я ощущала тоску при мысли, что наша дружба закончится, как только мы выпустимся из университета. С одной стороны, окончание учебы и получение диплома наполняло меня счастьем. Но вместе с этим проскальзывала грусть: мысль о разрыве с друзьями пугала, мы приросли друг к другу за эти четыре года. А еще больше пугала неопределенность жизни после университета. Я пыталась успокаивать себя, думала, что дружба выдержит расстояние, что мы будем видеться, что все останется как есть. Но где-то глубоко внутри я знала: жизнь неумолимо поменяется. Что бы ни случилось впереди, я буду помнить тот момент: нас троих, сидящих на скамейке в парке у университета и над чем-то смеющихся. Время, когда все было просто и сложно одновременно.

Россия, Кемерово

Декабрь 2015 года

Стоял хмурый декабрьский день. Снег летел медленно и лениво укрывал прохожих и все вокруг. Я пробиралась сквозь мокрые хлопья к университету. Сегодня последний зачет в этом году, а потом… потом все. Лев собирался уехать на каникулы домой, в Новосибирск, встречать Новый год с семьей. А мы с Марком строили планы на зимние выходные: каток, горки, снежки. Только вот мысль о том, что Лев уедет, почему-то нагоняла на меня тоску.

Марк ждал меня в холле университета. Пройдя через турникет, я сняла варежки и растерла раскрасневшиеся пальцы. Марк озадаченно взглянул на меня, наклонив голову.

– Матерь божья, ты что, кубарем катилась? – засмеялся он, стряхивая снег с моего плеча.

– Очень смешно! – фыркнула я, но губы невольно дрогнули в улыбке. – Отдай мои вещи в гардероб, пожалуйста.

Подойдя к зеркалу, я достала из сумочки расческу и, собирая волосы в высокий хвост, спросила:

– Лев опаздывает? Он обещал принести мне конспект лекции. – Не дождавшись ответа от Марка, я продолжила. – Зачет через 15 минут, куда он пропал?

– А Лев с какой-то бабой в библиотеку пошел, – кинул Марк через плечо, стоя у гардероба.

– Какой еще бабой? Преподавателем? – уточнила я.

– Не, – ухмыльнулся Марк, – просто с девушкой.

Я поджала губы, наклонила голову и пристально посмотрела на Марка.

– С какой девушкой?

– Откуда мне знать? Хочешь – пойдем посмотрим, – пробормотал Марк, а потом, скрывая раздражение, добавил: – Если тебе так интересно.

– Очень интересно! – сказала я, не понимая, откуда надвигается горячая волна. Ревность? Нет, это не могло быть ею. Зачем мне ревновать? Мы же просто друзья.

Ноги сами несли меня по бесконечным коридорам. В ушах эхом раздавались мои шаги, снежинки таяли и каплями стекали с волос, чувствовалась удушающая тревога. За считаные секунды добралась до тяжелой дубовой двери библиотеки. Я оглянулась и увидела Марка, который не спеша шел в конце коридора. «Ну и старикан», – мелькнула у меня мысль.

Я потянула за ручку. В зале было пусто. Из глубины доносился чей-то приглушенный смех. Сердце забилось быстрее. Пройдя между стеллажами, я увидела Льва. Он стоял, облокотившись на полку, и говорил с девушкой. У нее было круглое лицо и пышная копна кудрявых волос. Она смотрела на Льва, не отводя глаз, обнажив зубы в беззвучном смехе. Я осторожно пошла в их сторону, прислушиваясь к словам, но трудно было уловить хоть что-то. Чем же Лев мог так ее рассмешить? Я ускорила шаг и дошла до парочки.

– Привет, Лев, – произнесла я, заставляя голос звучать ровно.

Лев замолчал, девушка перестала смеяться.

– Ну, я пойду, – сказала она и дотронулась до пуговицы на рубашке Льва. Он кивнул, и она удалилась, оставляя за собой легкий аромат корицы.

– Кто это? – накинулась я на друга, не давая ему шанса уйти за ней.

– Маша, – ответил он, пожимая плечами, – мы были вместе на археологических раскопках.

– И о чем вы говорили?

– Да так, вспоминали кое-что с практики. Лиля, что за допрос? Почему ты обращаешься со мной так, будто я предал страну? Расслабься!

Тут появился Марк, и Лев выдохнул:

– Вот. Наконец-то адекватный человек! Какая муха сегодня Лилю укусила? Пошли уже, зачет скоро! – Обращался Лев к Марку, а не ко мне.

У меня что-то сжалось внутри. Мы вышли из библиотеки. Марк и Лев шли впереди, а я плелась позади. Мысли кружились, как снежные хлопья за окном. Эта Маша… Что, если отношения Льва с Машей повлияют на нашу дружбу? Что, если наша троица распадется? Лев все время будет проводить с ней, а мы… мы станем лишь воспоминанием.

Почему эта мысль казалась мне такой невыносимой? И проблема в Маше или во мне?

Россия, Кемерово

22 февраля 2016 года

Лекция по педагогике. За окном виднелось небо, ярко-голубое, казалось, впитывало в себя солнечный свет. Снег за стеклом искрился, словно кто-то рассыпал бесчисленные блестки. Мне нестерпимо хотелось оказаться там, на свежем воздухе, уже пропитанном весной. Я бездумно выводила сердечки в тетради, Лев сидел рядом за партой. Марк заболел и остался дома.

– …и главное, всегда проверяйте домашнее задание ваших учеников! – Голос Марии Николаевны повышался, словно она пыталась достучаться до каждого из нас. – Если один раз не проверите, то считайте, вы потеряли их внимание. Дети перестанут не только делать домашнее задание, но и слушать вас на уроках. Вы потеряете авторитет. Да-да! Ваши подопечные махнут на вас рукой: мол, домашнее задание училка не проверяет, ей не надо, значит, и нам тоже. Дети… они же очень чуткие, они «прочитают» вас за считаные секунды…

На следующей неделе у нас начинается педагогическая практика. Подумать только, целый месяц я в роли учителя истории! Когда мне было шесть, я обожала представлять себя учителем. Я усаживала мягкие игрушки на диван и начинала вести урок. Выставляла двойки, вызывала родителей в школу, перечеркивала неправильные ответы и ругалась за невыученное домашнее задание. Теперь профессия учителя выглядела совсем иначе – более серой, однообразной, с предсказуемыми циклами работы и отдыха: девять месяцев активной работы, потом лето, каникулы, отпуск, снова учеба-работа – и так по кругу.

– …заполните ведомость, – прервала мои мысли преподаватель. – Впишите свои данные, выберите учебное заведение для практики. Если еще не определились, у вас есть время до конца февраля.

– Лиль, ведомость возьми, – донесся голос одногруппника. Он передал мне разлинованный листок. Потянувшись за ним, я потеряла равновесие. В следующую секунду я с писком: «Помогите!» – рухнула, но Лев успел меня поймать. Его руки обхватили меня крепче и держали дольше, чем того требовал момент. От его прикосновения по моему телу пробежал едва ощутимый ток.

– Ты такая тонкая и хрупкая… – пробормотал Лев и смущенно отвернулся к окну.

Я поправила растрепанные волосы, уселась на стул и начала безуспешно расправлять помятый листок. Немного подумав, вывела:

«Кауфман Лилия Максимовна, 1-я гимназия, 5 класс».

Первая гимназия находилась недалеко от дома, что было удобно. А пятый класс казался мне идеальным выбором: древнюю историю, которую изучают в пятом классе, я знала хорошо, и дети этого возраста еще не успели обрести колючий характер подростков.

– Лев, ты выбрал школу для практики? – спросила я у друга.

– Я выбрал сорок вторую гимназию, – пробурчал Лев, не поднимая головы.

Он молча подвинул по парте ведомость к себе и вписал:

«Худой Лев Васильевич, 42-я гимназия, 9 класс».

Лев явно был не в духе. Когда лекция закончилась, он повеселел и предложил проводить меня до дома. Обрадовавшись, что у друга настроение стало получше, я согласилась.

Мы шли по хрустящему снегу, мороз стал пощипывать щеки.

– Лиль, знаешь… – начал Лев и пнул застывший снежный шарик под ногами.

– Что такое? – спросила я, испугавшись его интонации.

– Пошли дальше, пошли. – Лев схватил меня за руку и потащил по замороженным тротуарам. – Представляешь, я три дня просидел, изучая информацию о школах, лицеях и гимназиях города, о квалификации преподавателей, результатах ЕГЭ, с которыми выходят ученики. Посмотрел количество призовых мест в олимпиадах и оснащение образовательных учреждений цифровыми технологиями. И знаешь что? Сорок вторая гимназия соответствует всем требованиям. Идеальное место.

– Здорово, – прошептала я, задыхаясь от легкого бега. – Я рада, что ты выбрал эту гимназию для практики.

– И не говори, – радостно воскликнул Лев. – И для тебя тоже!

Меня будто окатили холодной водой. Я отдернула руку и остановилась посреди улицы.

– Что значит – для меня?

Лев тоже остановился, подошел вплотную, пристально посмотрел на меня.

– Лиля, так будет лучше, поверь мне, – сухо и почти неслышно сказал он.

– Но я же записалась в первую. – Я чувствовала, как мое тело наливалось тяжестью. – А до сорок второй гимназии мне час добираться, она на другом конце города.

– Не расстраивайся, Лиля, – коротко произнес Лев, – я же о тебе забочусь. Это лучшее учебное заведение в городе. Ты же не хочешь преподавать в шарашкиной конторке? Верно?

– Гимназия не шараш… – воскликнула я.

– Лиля, – мягко перебил Лев, – не понимаю причину твоего недовольства.

– Я просто хотела…

– Давай не будем переживать раньше времени, – заявил Лев, – ведь у тебя есть я, мы вместе – команда, я помогу тебе справиться со всеми сложностями, которые у тебя возникнут. – Лев развернулся и ушел.

– А класс ты тоже изменил? – крикнула я вдогонку.

– Нет, зачем? Оставил пятый.

Нервное напряжение понемногу рассеивалось, я все еще стояла одна посреди улицы, Лев будто испарился. Утешало одно: мы будем проходить практику вместе. Отличный друг-помощник будет меня поддерживать в незнакомом месте.

Россия, Кемерово

Март 2016 года

Лежали большие сугробы с почерневшей корочкой. Солнце грело так сильно, будто хотело отогреть за пару часов то, что замерзало четыре месяца. Мы со Львом шли к остановке после отведенных в гимназии уроков. За последние недели я узнала Льва ближе: бо́льшую часть времени он уделял учебе, хотел связать свою жизнь с археологией, у него не осталось школьных друзей, зато он часто навещал семью. Он трижды посмотрел сериал «Как я встретил вашу маму», утверждал, что знает каждую реплику наизусть! Любит готовить и делает это, по его словам, мастерски. А еще он признался, что разузнал мое расписание занятий, чтобы провожать меня.

– Как проходит практика? – поинтересовалась я.

– О, замечательно, – с восторгом покачал головой Лев, как будто подтверждая, что сделал правильный выбор. – Как я и полагал, это заведение достойно моего внимания.

– Вроде обычное заведение, – несмело начала я, – а добираться неудобно. Автобус ходит раз в час, приходится выходить из дома намного раньше, чтобы не опоздать.

– Ничего страшного. Успеваешь же!

– На морозе ждать автобус неприятно, и в пробке стоим по…

– Гхм, – ответил Лев, – Лиля, тут нечего жаловаться, это все ерунда. Зато мы вместе! Чудесно же!

– Наверное, ты прав. – Я виновато сжала губы в тонкую ниточку.

– Да ладно, Лиля! Не раскисай, – приобнял меня Лев, – может, пойдем в кино?

Он быстро достал телефон и открыл афишу.

– Смотри, «Зверополис». Через сорок минут. Поехали!

– У меня дела дома. Может, завтра? – с сомнением предложила я.

– Дела подождут, – заявил он, словно отрезал, – сегодня ты заслужила отдых. Ты такая умничка, целый день трудилась, пора себя побаловать и расслабиться!

Под его напором я уступила. Мы шли к остановке, когда я предложила:

– Позвоню Марку, пусть подъезжает к кинотеатру. Давно с ним не виделись.

Лев недовольно нахмурился, но промолчал. Наш автобус подъехал, мы заняли свои места. Марк не ответил на звонок, даже когда мы добрались до кинотеатра.

– Может, подождем Марка? – растерянно поинтересовалась я.

– Лиля, раз приехали, давай сходим вдвоем. А с Марком встретимся в следующий раз.

Лев распахнул дверь кинотеатра, пропуская меня вперед, я почувствовала его легкое прикосновение к спине. Оказавшись внутри, я направилась к кассе, но Лев остановил меня, вытащив из кармана два билета.

– Они уже у меня. Держи!

Мне стало не по себе. Лев купил два билета заранее? Он знал, что Марка не будет с нами? Он все спланировал?

– Что ты задумал? – уточнила я, рассматривая билеты – последний ряд на мультиках! Что-то новенькое.

– Ничего не надумывай, лучшие места всегда на последнем ряду. Лиленька… – Лев улыбнулся, – любишь попкорн?

– От карамельного не откажусь, – кивнула я.

Пока Лев отправился исполнять мое гастрономическое желание, я пыталась проанализировать случившееся: я и Лев – вдвоем в кинотеатре, последний ряд, Лев оплачивает билеты и попкорн. Это нечто большее? Или Лев прав: я надумываю?

– Сладкое лакомство для сладкой, – произнес Лев и игриво подмигнул мне.

Я ощутила легкое покалывание в теле. Сладкая? Это шутка? Я посмотрела на Льва, он с серьезной искренностью протягивал мне бумажный стаканчик. Может, он просто хотел поднять мне настроение после долгого дня. Сердце стало биться быстрее, будто оно знало что-то, чего я не понимала. Я не нашла ничего лучше, чем принять его комплимент и просто наслаждаться моментом. Я взяла попкорн, стараясь скрыть свои сомнения за улыбкой. Внутри кинозала Лев, делая вид, что помогает мне занять место, мимолетно коснулся пальцами моей руки. Я инстинктивно ее отдернула, но поймала себя на мысли, что прикосновение было приятным. Весь фильм я просидела, затаив дыхание, испытывая тревогу и боясь пошевелиться. Я чувствовала, что наша дружба превращается во что-то большее, но Лев не подавал виду.

После сеанса мы выбрались на улицу и медленно шагали рядом, город тонул в мягком сумраке. Мы бродили по улицам и болтали, пока совсем не стемнело. Звонок телефона нарушил прогулку:

– Привет, – услышала я заботливый голос Артёма, – я тебя потерял. У тебя все в порядке?

– Привет, Тём. Да, все хорошо… А мы в кино ходили со Львом, – с неохотой отвечала я, понимая, как нелепо сейчас звучат мои слова.

– Давай заберу тебя, скажи, куда подъехать, – в голосе Артёма чувствовалось волнение.

– Сейчас в парке на улице Ленина, жду.

Я опустила взгляд и пнула заледеневший кусочек снега носком ботинка. Едва справлялась с потоком нахлынувших чувств и мыслей.

– Артём меня заберет, – предупредила я Льва, – спасибо за вечер, было здорово.

– Так жаль, что вечер заканчивается, – мягко произнес Лев. – Я бы хотел остаться с тобой подольше.

– Ладно! Не грусти, встретимся еще, – наигранно расхохоталась я, пытаясь сгладить зашедший в романтическое русло разговор.

Через некоторое время около нас остановилась машина Артёма. Я кинула Льву прощальный взгляд, он ответил тем же.

Я села в машину. Артём встретил меня долгим поцелуем. Мне показалось, что Лев некоторое время наблюдал за нами. Я закрыла глаза, чтобы отделаться от его присутствия.

– Все в порядке, котик?

Я улыбнулась, чувствуя, что голос Артёма успокаивает меня, стирая из памяти странный вечер.

– Угу, – ответила я.

Мы помчались по ночным улицам города. Я сделала музыку погромче, по радио играл MONATIK. Счастливей, чем в эти минуты, я себя никогда еще не ощущала, стала подпевать исполнителю:

Проявляя себя в отношениях с Лилей, Лев заходит с козырей: он производит впечатление рыцарскими поступками и романтическими жестами, очаровывая героиню своей смелостью и проницательностью. При этом он не привносит в отношения самого себя: мало рассказывает о себе и своей жизни, не дает ясно понять своих чувств и намерений. Он все еще остается загадкой, которая манит своей таинственностью.

Отвечая за Лилю на семинаре и спасая от позора, он реализует классический сценарий спасения принцессы. «Не переживай, я все решу» – видит в его взгляде принцесса, преисполняясь восхищением и благодарностью к спасителю. Мелочь, но влияние таких событий очень глубокое. Идея спасителя – одна из главных экзистенциальных психологических защит, так или иначе живущих внутри каждого из нас. Лиля не имеет устойчивых отношений с группой и учебой в целом, не умеет постоять за себя и проявить компетентность – если Лев не придет на помощь, она столкнется со стыдом, с отвержением сообщества, что ощутимо пошатнет ее самооценку.

После того как он взял на себя эту героическую роль (о чем, надо заметить, никто его не просил), он проламывает границу дружеского общения между ними, называя ее Лиленькой. Своим поступком он оставил ее в долгу, и теперь как будто имеет права на нее. Это распространенный сценарий, который используют не только мужчины и не только в романтических отношениях. Мы часто чувствуем себя обязанными, если человек что-то делает для нас, – именно на этот крючок ловят нас как манипулирующие нарциссические[6] партнеры, так и успешные маркетологи.