Гамма

ГЛАВА 1. ГАММА

2017. Утром сестра опять убежала, и мама просит со слезами на глазах: «Рина, найди ее, я больше не могу».

Я одеваюсь и выхожу из подъезда, мне очень тяжело, потому что все кажется полуреальным, я как будто бы смотрю на картину в галерее современного искусства. Все потому что я почти не спала, а синяки под глазами уже делают больно и кажутся какими-то нелепыми аппендицитами. Отростками, которые хочется вырезать, как аппендицит.

Предметы расплываются и соединяются в невыносимую гамму. Я ступаю мягкими ногами. На глазах словно свадебная вуаль мешает четко воспринимать реальность. Черные деревья сливаются с асфальтом и танцуют у меня в голове хава нагилу. Я пританцовываю и стараюсь не потеряться в собственном беспамятстве. Сейчас всё закончится, такое состояние не может длиться долго.

Сестра обычно садится на траву недалеко от школьной баскетбольной площадки и смотрит куда-то вдаль, ей это помогает сосредоточиться. Она и сейчас была там, поэтому я подошла и села рядом, попутно закуривая сигарету. Она всегда заговаривает первой.

– Знаешь, если бы мне надо было о ком-то скорбеть, я бы хотела делать это осенью… – говорит она.

Именно после таких фраз мама выходит из себя, а я выхожу искать сестру.

Она продолжает:

– Ты уходишь от высокой степени осознанности и вступаешь в фазу конфронтации разума с чувством, потому что твои эмоции перекрывают здравый смысл, и ты не в силах проконтролировать этот процесс, как бы ни старался. Особенно осенью. Как будто бы весь мир за то, чтобы ты страдал. Можно не волноваться, что откуда-нибудь придут светлые мысли и извлекут тебя из бездны твоего безумия. Это же истинный процесс, прочувствованный, больше нет ничего, только ты и твоя скорбь. Наконец-то только ты и ты. Правда?

Молчу. В мозге играет пушистая мелодия, заглушающая восприятие. Мне нужно то, что поможет влиться в жизнь и понять хоть что-нибудь. Головокружение не останавливается ни на секунду, и мне кажется, что я стою не на земле, а на качелях, вделанных в асфальт. Держусь за голову, чтобы не уронить ее. Голова – тяжеленная хрустальная ваза.

Сестра лезет в свой рюкзак и подает мне термос с кофе, я жадно делаю несколько глотков.

– Ты опять не спала.

– Удалось только на пару часов, под утро.

– И какие продвижения?

– Никаких.

– Я не пойду в школу.

– Почему?

– Я строю кое-что неподалеку.

– Строишь?

– Это Я. Я 23.

– Что?

Она встает и бредет куда-то в сторону забора из сетки.

Рано или поздно это будет иметь смысл.

Вообще, правда в том, что она умерла. И этот разговор я вспоминаю изо дня в день. И каждый раз он разный.

«Сегодняшний день избил меня. Взял мое лицо и прошелся им по клавишам нервной системы, изредка вытирая кровь нотами добра. Только от этих нот пахло фальшью, и приходилось задерживать дыхание», – сестра всегда так описывала попытки людей утешить ее, когда она билась в истерике.

– Рина? Как ты? – раздается голос где-то позади меня, а я утыкаюсь в подушку, чтобы перекрыть себе воздух.

«От нот пахло фальшью, и приходилось задерживать дыхание»…

ГЛАВА 2. ДО

Мама обнимает меня, рыдает и говорит, что сестры больше нет. Лежала в луже крови. Лицом в асфальте. Я кричу, не могу остановиться. И никогда не смогу.

Меня тошнит уже семь дней подряд, хотя я почти не ем. Никому ничего неизвестно. У меня тоже спрашивали, но я молчала, я ничего не знаю.

Отец просит меня пройтись с матерью по улице, он думает, что ей хуже, чем мне. Мы просто заворачиваем за угол, мама плачет и уходит домой.

Я иду встречаться с Вакуумом, он не знает о том, что случилось. Смотрю вперед, двигаюсь вперед, не получается. Почему?

Взгляд влево, и я сворачиваю к магазину, в который мы постоянно с ней ходили. С моей сестрой.

Развратные стеллажи заигрывают со мной: «Ребенок Джонсона, ребенок Джонсона, ребенок Джонсона, возьми ребенка Джонсона, 10%-ная скидка на всю продукцию ребенка Джонсона!» Я беру тюбик крема 3 в 1. Джонсонс бэби. Сестра всегда покупала этот крем, говорила, что она остается ребенком и ни за что не купит себе крем для взрослых. «Неужели время лучше меня разбирается в том, сколько мне лет?» – хмыкает сестра, выдавливая полоску субстанции на свою ладонь.

– Будете брать? – спрашивает продавщица.

– Да.

Выхожу, и парковка у магазина нападает на меня и тащит шершавым языком асфальта в черную машину. Он здесь. Вакуум приехал.

– Что ты купила?

– Это крем.

– Блин, сказала бы, что в магазин зайдешь, так я бы попросил тебя похавать взять.

Я не смотрю на него.

– Ладно, проехали. И поехали! Хахахахаха!

Он заводит мотор, и мы действительно едем.

Вакуум. Очаровательный балагур, завораживающий. К нему меня привела любовь к творческим тусовкам, новому опыту и свободе. Я не хотела саморазрушаться. Мне так казалось.

Год назад.

С ним, но без ума, чувства морали любви к себе, – три четверти месяца. Признание сестре.

– Кто он?

– Его зовут Женя. Он музыкант, играет в группе.

Сестра отворачивается и смотрит в пол.

– Знаешь у него еще на руке тату такая типа, разноцветный «рукав», ветки деревьев с листочками, и сердце с лентой поперек. А на ней написано «rock'n'roll»! Он и сам татухи бьет. Кстати! Он же еще и рисует, как и ты, художник! Ты бы видела, очень красиво, прикольно прям. Сейчас покажу. Ты заценишь, систер!

Я возбужденно даю ей свои портреты, нарисованные им в моей записной книжке. Рина улыбается, Рина читает, Рина танцует, Рина призывно опускает глаза…

– Нет тебя в его картинах, – внезапно кричит сестра, выдирая листы и бросая их на пол.

Шок. Праведный гнев. Я ору, называю ее «дурой » и подбираю бумагу.

– Он вакуум. Вот что! В нем ничего нет! Это обман. Обман!!!

Она вырывает у меня два листа, один из них снова кидает вниз. Пока я его подбираю, она что-то быстро пишет на втором. Я встаю, и она тычет мне в лицо этим вторым помятым листом. Черным карандашом в правом нижнем углу ее рукой выведено «V. A. C. U. U. S»

– Это все пустое, ненастоящее, на, держи, держи!

Я даю ей пощечину. Она отвечает тем же. Толкает меня, я падаю на пол, и она прижимает меня к нему. Пытаюсь вырваться, но сестра намного сильнее меня. И всегда была.

– Сейчас я накормлю ее правдой, смотрите все! Смотрите!

Она берет с пола какую-то книгу, выдирает из нее лист и показывает мне:

– Видишь, видишь? А теперь принимай, как есть! Давай!

Она открывает мне рот, ожесточенно запихивает туда смятый шарик бумаги и отпускает меня. Я встаю, выплевываю страницу на пол и кричу:

– Маленькая сука! Гори в аду!

Я убегаю, вытирая слезы, сопли и потекшую тушь. Сестра остается спокойно сидеть за столом с зеленой чашкой, наполненной черным кофе.

Вспоминаю ее картину. На ней была нарисована огромная морда быка. На красном фоне.

Рано или поздно это будет иметь смысл.

Возвращаюсь в тачку к Вакууму. Сейчас.

– Знаешь, нас с ребятами позвали на вечерний эфир вживую играть. Короче, завтра в девять на радио! Там у всей группы будут интервью брать, а потом мы будем играть. Это охренительно просто, менеджер наш договорился!

Эфир, который никто не слушает.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.