Путешествие на ночь глядя

© Р. Валиуллин, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Доктор сказал: «У вас недостаток железа в крови. Я пропишу вам пули».

Мефисто

– Господа, вам надо успокоиться. Взять себя в руки, – скрестил свои на груди Мефисто. – Так кого вы ищете? – вопросительно посмотрел он на двух мужчин. Один длинный, другой короткий, оба в шляпах. Оба гладковыбритые и пахли огуречным лосьоном.

– Мы знаем, что эта девушка останавливалась у вас.

– Ну, допустим. Так что она такого натворила?

– Она подозревается в убийстве.

– И кого же эта прекрасная леди могла убить?

– Поэта. Вы, наверное, слышали об этом?

– Я слышал, но как-то неуверенно в новостях об этом говорили. Ох уж эти поэты. Неужели он настолько плохо писал?

Сыщики переглянулись между собой.

– Вижу, вы его еще не читали. Может быть, надо было почитать для начала, чтобы понять мотив.

– Без вас как-нибудь разберемся.

– С удовольствием. Разбирайтесь. Я вас не держу, но это же вы ко мне пришли.

– Кажется, вы не понимаете, с кем имеете дело.

– Понимаю. Но и вы меня поймите. – Мефисто завелся, и его было не остановить, словно он представлял на суде защиту бедной незнакомки. В нем красноречиво развернулся адвокат.

– Сами подумайте, чем поэт мог так насолить? У него же, кроме рифмы, – ничего. Кому он перешел дорогу? Вот именно. Разве что сам себе. Вы знаете, я тоже был когда-то поэтом. И что из этого вышло? Как видите, ничего хорошего. Я стою на ресепшене с двумя милыми сыщиками, которые пытаются меня арестовать. Разве об этом я мечтал?!

Один из ищеек вздохнул и снял шляпу, под ней ничего, несколько травинок исчезающего вида растений. Другой посмотрел с высоты своего роста на эту поляну с сочувствием и зевнул. Он бы с удовольствием растянулся сейчас на диване, чтобы подремать пару-тройку часов.

– А вы уверены, что он убит?

– Ну конечно, – провел по своей лысине короткий – «ничего не выросло».

– А кем приходилась ему эта девушка?

– Этого вам знать не положено.

– Так приходите, когда я узнаю. Я как раз почитаю что-нибудь к тому времени из его лирики и точно скажу вам, где она.

– Если вы отказываетесь сотрудничать, мы вас сейчас арестуем и весь ваш бизнес тоже.

– На каких правах?

– Не нравитесь вы нам.

– Господа, сегодня это взаимно.

– Мы же все о вас знаем. Дела идут неплохо, да? У вас целая сеть отелей?

– Да, и что?

– Вы наверняка тут дробите бизнес, чтобы избежать налогов.

– Барабанная дробь, браво! – рассмеялся Мефисто и поправил бабочку. Та удивленно замерла. – Я не понимаю, о чем вы? Что касается налогов, то у меня все чисто. И весь мой бизнес построен на том, что я исполняю желания, другими словами – я помогаю людям найти себя.

– Сегодня развелось вас, помогаторов. Мы в курсе, что ваш отель исполняет желания, мы также знаем, что в этом здании у вас находится головной офис. Хотелось бы на него взглянуть, – посмотрел в пустоту своей шляпы короткий.

– Да, здесь у меня офис и горячая линия здесь, хотите послушать?

– Извольте.

– Идите за мной, это на пятом этаже.

– Надеюсь, обойдется без ваших штучек, – предусмотрительно надел на свою голову котелок короткий.

– Надеюсь, но линия действительно горячая – улыбнулся и пожал плечами Мефисто, он провел двух господ к лифту.

Они поднимались молча. Длинный жевал зубочистку, а лысый все приглаживал свою плешь. Это выдавало в них волнение.

Скоро они попали в офис, где было множество кабинок, отделенных друг от друга только стеклянной перегородкой. Никто из служащих не обратил на троицу внимания, все были в наушниках, заняты переговорами с клиентами.

– А почему одни женщины?

– Не волнуйтесь, они не одни. Вы, наверное, знаете, что женскому голосу больше доверяют. Я про клиентов.

– Кофе? – неожиданно перед Мефисто возникла симпатичная секретарша. От нее несло легкомыслием, морем и Gio.

– Мария, вы, как всегда, проницательны. В понедельник хочется только одного: кофе, денег и путешествий.

Мария так белоснежно улыбнулась Мефисто, что захотелось ее поцеловать, но это был бы вторник, когда хочется шампанского, непринужденной беседы, а дальше – как пойдет. Однако это было не в его правилах. Мефисто никогда не мешал службу с дружбой.

– Какая смелая у тебя сегодня мини-юбка, – заметил Мефисто.

– Привлекаю финансовые потоки, – рассмеялась Мария.

– Это правильно, Маша, будь так любезна. Три кофе. Или вы при исполнении не пьете? – обратился он к сыщикам, взгляды которых заблудились в двух соснах. Ноги у секретарши были что надо, бесконечны.

– Да, поздно уже, – наконец перевел взгляд на часы Длинный.

– Я понял, коньяк, так коньяк. Мария, организуйте, пожалуйста.

Большой посмотрел на мелкого, они молча согласились.

– Вот и хорошо, – увидел их благословение Мефисто.

Скоро Мария принесла кофе, коньяк и конфеты. Кабинет погрузился в аромат кофе.

– А можно послушать, о чем говорят ваши сотрудницы? – смягчил копов кофе.

– Не волнуйтесь, это не то, что вы подумали, это не телефонные мошенники.

– Мошенницы, – рассмеялся Длинный, после коньяка ему стало явно лучше. Он закусил шоколадной конфетой, зубы его почернели от удовольствия. Жизнь была в шоколаде.

– Сейчас включу громкую связь, – нажал кнопку на своем пульте Мефисто. – Это Вероника в первой кабинке.

– Девушка, надеюсь ваш отель подскажет мне, как обрести спокойствие?

– Дошли до ручки? Дернули, а там холодильник.

– Да, да, и лишние килограммы. Откуда вы все знаете?

– Сама через это прошла.

– Как же мне быть?

– Заполняйте анкету, бронируйте номер, мы вас примем. А пока мой тебе совет, милая девушка: дошла до ручки, дернула за нее, и вуаля, вот он выход – стать самодостаточной, полюбить себя и принять себя такой, какая есть.

– Если бы все было так просто, – вздохнул Длинный. – Я бы свою сюда тоже отправил.

– У тебя денег не хватит, – усмехнулся мелкий.

– Отправляйте, нет проблем.

– Похоже на взятку.

– Можно назвать это сотрудничеством.

– Вы так просто решаете проблемы?

– Всего одна ночь, и она сама решит, что проблемы нет.

Сделал глоток Мефисто и переключил связь на другую кабинку.

– Это Тома. Она лучшая.

И действительно, ее голос был томным, вкрадчивым, он проникал в подсознание и делал там все что хотел.

– Расскажите подробнее, почему вы хотите остановиться именно в нашем отеле?

– Постараюсь изложить кратенько. Сначала я пыталась полюбить себя, потом поднять самооценку, потом йога, потом психология, потом развитие личного бренда, но теперь я хочу просто похудеть.

– Зачем? Судя по фотографии, вы прекрасно выглядите.

– Видели бы вы меня десять килограмм назад.

– Одно из двух: либо это мужчины вас недолюбили, либо – весы спешат?

– Видимо, я выбрала не того. А сейчас и выбора нет.

– Даже если нет никакого выбора, выбирайте себя. Вы в ответственности за свое счастье.

Здесь два копа синхронно усмехнулись.

– Я бы очень этого хотела, но это вряд ли.

– Тогда ждем вас в любое время, заполняйте анкету, и вес вас перестанет беспокоить.

– А это Верочка. Она во всех поселяет веру, – нажал на другой канал Мефисто. Эфир пришелся на середину монолога. Тридцатипятилетний голос клиентки был полон искренней грусти, тембр – после жизненного перелома. Было слышно, как он скрипит, что кто-то ее обидел:

– Сижу, пью кофе, анализирую. Полная чашка осени. Осенью без депрессии никуда. Сидишь рядом с чашкой кофе, смотришь в точку, ностальгируешь, пока она не превратится в запятую. Нет, нет, нет, никаких запятых, с ними невозможно начать новой строки, – вздохнула женщина и продолжила: – Потом набираешь, как дела? Может, запятую надо было поставить.

– Можно поменять пластинку? – спросил Длинный.

– Опять супругу вспомнили? – усмехнулся Мефисто.

– Погоди, – поднял руку лысый. Глаза его повлажнели.

– Гарри, ты чего? – появилось имя одного из копов, а вместе с ним и личность. Не все было потеряно, по крайней мере, имя нашлось. Ведь имя – это самое дорогое, что есть у человека. За именем пряталась душа. Она любопытно высунула голову, чтобы открыться. Но Гарри был начеку.

– Ничего, так, накатило что-то.

– Так ты накати, – поднял руку с коньяком его коллега.

– У вас низкая самооценка, – продолжала по громкой связи Верочка объяснять клиентке простые истины.

– Слышал, Гарри? У тебя низкая самооценка, – улыбнулся Длинный и выпил.

– А что это значит?

– Ты все еще в школе, и любой мудак может поставить тебе два, – поморщился Длинный и занюхал глоток конфетой.

– Вы не можете с этим совладать, вы привыкли, более того, вам это доставляет какое-никакое удовольствие, – продолжала Вера.

– Никакое, – качнул головой лысый.

– Этой девочке явно не хватило теплых родительских слов в детстве.

– Откуда вы знаете? – спросила женщина Верочку.

– Она до сих пор их ищет, а кругом осень.

– Да, это про меня, – ответила женщина.

– Это про всех, – добавил Гарри. – Идешь по улице. У всех в глазах на разных языках написано: мне нужна любовь. Да что там на улице. Возьми любого преступника, то же самое набито по всему телу.

– Ты сначала попробуй возьми его. Приходится в самую душу ему залезть. Человечность ищешь, которой давно там нет, – посмотрел с упреком на своего коллегу Длинный.

– Вы очень сильно зависите от чужого мнения, – вступила Верочка.

– Слышал, Гарри? Ты – подкаблучник. Я тебе говорил, с этим лучше не шутить, – рассмеялся громче прежнего Длинный.

Мефисто достал платок из кармана своего костюма и подал Гарри. Тот громко высморкался и взял себя в руки:

– Заткнись. У меня просто аллергия на кошек.

– Здесь нет кошек.

– Здесь нет кошек, Гарри, – повторил Длинный.

– Есть одна, точнее сказать, была. Я мать свою вспомнил, мягкая теплая женщина, тоже все не могла точку с отцом поставить, все убийственные запятые. Я все время боялся, что они разведутся, а теперь думаю, что лучше бы развелись, глядишь, она бы еще была жива, – снова повлажнели глаза Гарри.

– А ты не стал бы копом, – рассмеялся Мефисто. – Ладно. Не раскисай, Гарри. В какое только дерьмо не вляпаешься. Вот, к примеру, перед моей школой был парк, через который я должен был пройти дважды в день. Там у первоклашек вроде меня всегда трясли мелочь старшеклассники. Я так привык, что принял это за часть школьной программы.

Копы снова повеселели после этой шутки, а Мефисто почувствовал себя на сцене артистом, королем стендапа.

– Я поначалу оторопел, как только вас увидел, а когда видишь вас, сразу понимаешь, что у тебя, парень, проблемы, любой коп – это синоним к слову «проблема», – рассмеялся Мефисто. – Только без обид, в тот момент я подумал: какого черта, зачем я тогда только пустил эту женщину? Тем самым нарушил все правила отеля, а теперь понимаю, что такое мышление было моментом малодушия, я должен, я просто обязан был разобраться в этом вопросе. Иначе не смог бы спать спокойно. Теперь вы понимаете, что мы здесь не ерундой занимаемся, а людям помогаем решать проблемы, – начал Мефисто жать на другие кнопки, и на громкую связь вышло сразу еще несколько телефонисток с клиентами.

– Говорят, ваш отель делает всех счастливыми?

– Да, чего же вам не хватает для счастья?

– Вам все пункты перечислить?

– Хотя бы первый.

– Хочу выспаться.

– А в чем проблема? Бессонница?

– Не с кем, – вставил свои пять копеек Длинный. После коньяка он стал особенно разговорчив.

– То есть все та же нехватка внимания?

– В каком смысле?

– В прямом. Дайте женщине выспаться, и вы узнаете, как она умеет любить.

– Ты даешь своей женщине выспаться, Гарри? – продолжил доставать коллегу Длинный.

– Что за допросы?

– Ладно, ладно. Извини, – улыбнулся Длинный.

– Да пошел ты, – резко отрезал Гарри.

– Сам катись, сначала сопли мажешь, потом мужика из себя строишь. Ты уже определись.

– Я не понял! Ты на кого батон крошишь? – вдруг вскочил Гарик, занял стойку и посмотрел на Длинного как на злейшего врага.

– Друзья, давайте без мордобоя, – постарался успокоить копов Мефисто. – Все-таки дамы вокруг, – развел он руками, словно рефери – по углам боксеров.

– Давайте. Мне кажется, что давно пора перейти к делу, – успокоился и посмотрел на свои часы лысый.

– Я думал, что мы здесь закончим, – улыбнулся Мефисто.

– Нет, что вы, мы должны знать правду, мы должны найти эту девушку, мы должны закрыть это дело.

– Коньяк был напрасным, – вздохнул Мефисто.

– За коньяк спасибо, учтется как смягчающее обстоятельство.

– О! У вас появилось чувство юмора, – заметил лысому Мефисто.

– Есть и еще один вопрос, личный, можете не отвечать: вы же человек не бедный, почему сами стоите на ресепшене?

– Мне нравится быть в курсе.

– Это как раз то, что нам сейчас нужно.

– Может быть, все-таки провести эксгумацию? Я про поэта.

– Вы с ума сошли. Кто нам ее даст?! Нам проще признать виновной девушку из прислуги, и делу конец. А то не закрывается, как в том анекдоте про горбуна, помните: «Квазимодо, заберите фотографию, у нас альбом не закрывается».

– Сердца у вас нет.

– Зато горб уже от работы вырос. А все благодаря таким, как вы.

– Ну да. Девушка ни в чем не виновата, а вы ее в тюрьму хотите упечь.

– Может, и не виновата. Но если мы не разберемся, Марго нас убьет.

– С вами от страха можно любую вину испить до дна.

– Разве мы такие страшные? – печально заметил Длинный.

– Нет, видимо, есть над вами кто-то еще ужаснее. Кто эта Марго, которую вы так боитесь?

– Лучше не спрашивайте.

Мефисто заметил эту печаль и использовал свой шанс:

– Ладно, не буду. Давайте вернемся к мечте. Мне кажется, для того, чтобы взять след, надо начать с мечты. Разве вы мечтали когда-нибудь о том, чтобы кого-то арестовать, например меня. О чем вы мечтали?

– Это не относится к делу.

– Откуда вам знать, что относится, что нет. Если хотите узнать, то вам надо остановиться в этом отеле на ночь. Во сне вы все узнаете.

– У нас слишком много дел, чтобы ночевать в вашем вонючем отеле.

Мефисто улыбнулся, но ничего не ответил на грубость. У него в голове вдруг созрел план, как сделать, чтобы эти двое остались, хотя бы на время. Он всегда пользовался этим приемом переключения цели. Они же ищут девушку, вот она, приманка.

– Можно еще разок взглянуть на фото?

– Извольте, – обрадовался сыщик.

– Кажется, припоминаю, она была у нас в тот снегопад, помните, когда все завалило снегом. Просто здесь у нее другая прическа.

– В каком номере она останавливалась?

– В пятом.

– Можно ключ?

– Извольте, – подал ключ Длинному Мефисто. – Вас проводит моя ассистентка.

Бабочка вспорхнула с шеи Мефисто и полетела по коридору.

– Догоняйте, – крикнул Мефисто сыщикам. – Спокойной ночи, – вздохнул Мефисто и вернулся к своим бумагам.

Он любил складывать бумажки, это его успокаивало, словно хотел снова собрать из них лес, сбивая листы в кипы. В лесу на свежем воздухе он чувствовал себя свободным и легким. Иногда он забирался слишком далеко, где уже начинали попадаться грибы. Красной чертой была мысль – интересно, здесь есть медведи?

Но, ощутив рукой бабочку на шее, он успокоился, медведи в берлоге, перезимуют как минимум ночь. Он знал, что при встрече с ними надо было поднять что-то над головой, чтобы они поняли, кто в этом лесу главный. Что же поднять? Да. Ее. Ее честь и достоинство. Он снова вспомнил девушку, ту самую, которая застряла в пробке из-за снегопада и напросилась на ночлег, о которой он ничего не знал. Нарушил инструкцию. Нарушение правил всегда влечет за собой приключения на свою задницу. Кто-то получает от этого удовольствие, кто-то геморрой, и дело даже не в возрасте. Все решает оптимизм. А оптимизм – это не то, что ты все время смотришь в будущее, точнее сказать, ты можешь в него смотреть, но жить-то приходится здесь. Насколько ты готов жить сейчас и не загоняться тем, что будет в будущем, это и есть оптимизм. Потому что именно переживание за будущее и создает тревогу, ненужный мандраж, бессонницу и красит в седой виски. Зачем переживать за то, чего еще нет? Вот что надо прописывать в аптеках вместо антидепрессантов. И он живо представил картину:

– Можно мне ностальгин?

– У вас что-то болит?

– Да.

– Может быть, тогда анальгин?

– Нет. Ностальгин.

Принял – и ничего личного в будущем. Будущее прекрасно только в одном случае, если оно в прошедшем. По крайней мере, ты знаешь, чего ждать. Мефисто не знал, чего ждать от этих двоих. Мефисто сложил еще одну кипу бумаг и вышел из леса. Он поставил на стойку лукошко, полное грибов.

– Белые, – ждала его уже у стойки незнакомка. Блондинка выглядела моложе своих лет, включая короткое каре, стройную фигуру и грудь нараспашку.

– Вы разбираетесь в грибах?

– Естественно, я обожаю собирать грибы. Даже мужчин я всегда делила на съедобных, ложных и поганок.

– Неужели отравились?

– Не то слово.

– Как это случилось?

– Принимала его таким, какой он есть, а он все не менялся.

– Да, поганая ситуация. Удивляй, меняйся, действуй, иначе в один прекрасный день она тебе скажет: прием окончен, следующий.

– Именно так я и хотела сделать. Крикнуть следующего.

– Что же мешало?

– Чувство вины, оно появилось раньше следующего.

– Знаете, у меня был приятель, у него было потрясающее чувство вина: стоило только открыть бутылку, он тут как тут.

– Наверное, его звали Джин.

– У вас удивительное чувство юмора, такое встречал только у тех, кто уже развелся, – улыбнулся Мефисто.

– Но я еще не развелась.

– Как вы уже сказали, чувства всегда идут на шаг впереди действий.

– И где же теперь этот ваш приятель? Спился? – поправила волосы девушка.

– Не думаю. Он исчез, как только я бросил пить.

– Как вам это удалось?

– О, бросить пить легко, я делал это по несколько раз в день.

– Знакомо, я так же бросала любить. Так как мне быть с чувством вины? Вы не сказали.

– Разве? Я же говорю, бросайте.

– Чувства или мужа?

– Начните с чувства вины. Вы же не виноваты, что он такой.

– Если бы все было так легко, я бы давно его бросила, но чувства, они же лезут через служебный вход, через сердце.

– Зря вы оставляете его открытым. Не пускайте туда кого попало. Ваше сердце не отель, там нет номеров на ночь. А у нас есть. Короче, вот вам ключ. Завтра будете как новенькая.

Девушка улыбнулась загадочно, взяла ключ и исчезла, будто ее и не было вовсе. Только тонкий шлейф «jojoba» напоминал, что это реальность. Мефисто почесал нос, который опьянили духи, а бабочка на шее метрдотеля восхищенно взмахнула крыльями.

Он успокоил ее рукой и посмотрел на часы. Несмотря на поздний час, у него было еще полно дел. Он вспомнил девушку, над которой висело дело и которую надо было найти, очаровать и спасти. Он поправил цветы в вазочке, которая стояла на стойке. Лаванда всем своим видом демонстрировала, насколько ей все фиолетово. Мефисто глубоко вдохнул аромат южных полей и закрыл глаза. Запах как машина времени, которая уносит в прошлое. Мэтр увидел себя мальчиком, который бежит за мамой через поле лаванды, мать подхватывает его и поднимает к небу. Улыбка матери сливается с лучами солнца, Мефисто слышит свой детский смех и вкрадчивый голос мамы: «Зоран, обещай мне, что твоего детского смеха хватит и на взрослую жизнь».

Мефисто отправляется в прошлое.

Марго и Гарри. Отдел нераскрытых преступлений

– Как тебе наш стажер? – пряталась за ворохом бумаг стройная женщина лет сорока. Голос ее был спокойный и ровный, как гул пролетающего самолета, он летел к другому столу у окна, так же заваленному папками и бумагами. Казалось, контора только и делала, что сшивала бумагу в пухлые книжки, но дело было в другом. Как бы они их ни заставляли, дела шли медленно и чаще всего не туда, там они просто ложились на полку, так и валялись нераскрытые. Отдел нераскрытых дел. Контора занималась нераскрытыми делами, от которых пахло бюрократией, старым лаком и макулатурой.

– Слишком смазливый для нашей грязной работы, – ответил нервным голосом маленький человек в круглых очках у окна, кроме его лысины, из-за дел ничего не было видно. Он был занят бумажной волокитой, морщинил лоб, что-то выводя на круги своя с умным видом круглого дурака. Стрижка полубокс говорила, что он не хотел расставаться с остатками волос в надежде: вдруг появится чудо-бальзам и шевелюра его вновь зацветет. Вопрос волос был самым болезненным из всех, что его мучали. Задержин стеснялся своей лысины и постоянно приглаживал ее рукой, будто хотел прикрыть, он боялся, что лысого его никто не будет любить – ни жена, ни подчиненные, а тем более коллеги.

– И мне понравился.

– Давно это с тобой?

– Где-то после тридцати пяти… потянуло на молодых. Думаешь, гормональное?

– Не знаю, вас, женщин, не поймешь.

– Ревнуешь, что ли?

– На службе не положено, – улыбнулся детектив.

– Может, возьмешь его в штат?

– Тогда придется кого-то уволить, – усмехнулся Задержин.

– Неужели Длинного?

– Нет, он же мой друг, хотя звезд с неба не хватает.

– При таком росте мог бы и схватить.

– А вот это дано не всем, – погладил свою лысину Задержин и с любовью посмотрел на Маргариту. Это был небольшого роста начальник отдела по нераскрытым преступлениям. Игорю Задержину нравилась его коллега, но он был безответственно женат (в двадцать лет), поэтому ни в коем случае не ждал ответной любви от подчиненной, лишь наслаждался ее присутствием. Надо же было так рано опростоволоситься. Игорь считал, что отсутствие обратной связи от Маргариты именно в этом. Лысых не любят, потому что не за что зацепиться.

– Что ты на меня так смотришь? Мне работа нравится, – сдвинула женщина стопку бумаги в сторону, с этим покончено. Стол был мощный, дубовый, немецкий, таких давно уже не делали в Петербурге. Она погладила сильное теплое дерево, и это прикосновение вдруг разбудило в ней желание, ей на секунду захотелось скинуть все бумаги с этого стола и заняться на нем любовью с кем угодно, только не с этим плешивым. Задержин ей не нравился, даже как коллега. Есть люди, при взгляде на которых умрет любое желание, Задержин был из таких. Он, словно видавшая виды пепельница, тушил в ней неуемную внутреннюю страсть, о которой, кроме нее, никто не знал. «Что это было?» – поправила она свою прическу и снова отдалась работе.

– Похоже, он тебе нравится больше.

Женщина мило улыбнулась шутке. Ее звали Маргарита, но в отделе все звали Рита. Блондинка выглядела на свои сорок, включая короткое каре, стройную фигуру, грудь третьего размера, легкий аромат «jojoba», правильные черты, голубые глаза и длинные ресницы, ямочки на щеках и небольшой шрам на подбородке, он единственный указывал на то, что профессия Риты была и опасна, и трудна, хотя получен был в далеком детстве. След от обычных качелей. С тех пор она не позволяла себе никаких качелей, головокружений и сомнений. Она не любила раскачиваться и всегда заставляла себя действовать решительно и смело.

– Дай ты этому… как его там зовут?

– Что вы себе позволяете? – грозно посмотрела на Игоря блондинка.

– Дело того поэта.

– С какого перепугу? Зоран Мудрич его зовут.

– Что за имя такое? Сербское?

– Не знаю.

– Как он тебе? Серб и молод?

– Откуда мне знать.

– Я хотел сказать, дай ему для начала дело № 25. Посмотрим, какой он Мудрич.

– Нераскрытое убийство в отеле «Гранд Нуар»? Тяжелый случай. Только недавно перестал мне сниться…

– Тебе снятся убийства?

– Нет. Я так далеко не захожу, – улыбнулась Марго.

– Ты сейчас про кого?

– Я про поэта. Мне снилось, что я его муза, а он меня воспевал тут и там.

– Видимо, особенно там, – облизнулся лысый.

– Какой же ты болван. Тебе не понять. Иногда так хочется побыть музой, а не вот это все.

– Извини, я не пишу стихов.

– И слава богу.

Игорь провел по лысине рукой, он всегда так делал, когда хотел скрыть обиду.

– Я вижу, тебе его стало жалко?

– Кого? Стажера? Не мой случай.

– От случая до случайности один шаг.

– Пусть попотеет, раз он такой талантливый, – добавила Марго и поправила челку, она всегда так делала, когда хотела переключиться на другую тему.

– Раз он такой красавчик, ты хотела сказать?

– Не в моем вкусе.