Глава 1. Первая ложь
Белая ночь окутывала Санкт-Петербург мягким серебристым светом, превращая город в декорацию из сна. Елизавета Романова шла по набережной Невы после закрытия Эрмитажа, где она работала старшим хранителем отдела живописи XVIII века.
В кармане пальто лежала флешка с копиями документов, которые она не должна была выносить из музея. Но деньги нужны были срочно – мать в реанимации, а операция стоила три миллиона рублей.
Звук шагов позади заставил ее обернуться. По набережной шел высокий мужчина в дорогом костюме, говоривший по телефону на английском языке. Что-то в его голосе заставило Елизавету замедлить шаг.
– Да, эрмитажная дура клюнула на наживку. Завтра получим доступ ко всем секретным коллекциям, – говорил он, не замечая, что его слышат.
Елизавета остановилась у парапета, делая вид, что любуется видом на Петропавловскую крепость. Сердце колотилось – он говорил о ней?
– Конечно, она думает, что помогает больной матери. Наивная девочка даже не подозревает, что работает на нас уже месяц.
Мужчина прошел мимо, и она успела рассмотреть его профиль – благородные черты, седина на висках, дорогие часы. Красивый, опасный незнакомец.
– Завтра в полночь получишь все документы. А потом избавимся от свидетелей, – продолжал он.
Когда незнакомец скрылся за поворотом, Елизавета поняла – она попала в ловушку. Но было уже поздно отступать.
На следующий день к ней подошел заведующий отделом Игорь Петрович:
– Елизавета Сергеевна, к вам посетитель. Николай Андреевич Волков, коллекционер.
В кабинет вошел тот самый мужчина с набережной. Елизавета почувствовала, как участился пульс.
– Здравствуйте, – сказал он, протягивая руку. – Николай Волков. Благодарю за согласие на консультацию.
Его рукопожатие было уверенным, взгляд – проницательным. Елизавета поняла, что это охотник, а она – добыча.
– Что за картина? – спросила она, стараясь сохранить профессиональный тон.
Николай достал из портфеля фотографию старинной картины:
– Интересует подлинность и стоимость. Слышал, вы лучший специалист по живописи этого периода.
– Мне нужно изучить оригинал, – ответила Елизавета, зная, что лжет. Вчера вечером она уже получила сообщение с просьбой помочь в атрибуции именно этой картины. За щедрую плату.
– Конечно. Приглашаю вас сегодня вечером. У меня дома небольшая галерея. Адрес – Мойка, 12.
После его ухода Елизавета долго смотрела на фотографию. Она знала – идет в ловушку. Но выбора не было. Деньги за "консультацию" уже поступили на счет, а завтра маме делали операцию.
Вечером она стояла перед парадным входом особняка. Дверь открыл сам Николай. Он был одет в черную рубашку и темные брюки, выглядел расслабленно, но его глаза оставались хищными.
– Добро пожаловать в мой дом, – сказал он, пропуская ее в роскошный холл.
Стены были увешаны картинами – каждая стоила целое состояние. Но Елизавета заметила странность – некоторые полотна висели не на своих местах, как будто их недавно меняли.
– Впечатляющая коллекция, – сказала она.
– Дело всей жизни, – ответил Николай. – Хотя не все здесь приобретено… законным путем.
Он провел ее в кабинет, где на мольберте стояла картина из фотографии. Елизавета подошла ближе и поняла – это подделка. Хорошая, но подделка.
– Красивая работа, – сказала она. – Но не подлинник.
Николай налил вино в два бокала:
– Умная девочка. А что вы скажете об этом?
Он открыл потайную дверь в стене. За ней был тайник с настоящими шедеврами – картинами, которые числились пропавшими или украденными.
– Боже мой, – прошептала Елизавета. – Это же…
– Коллекция князя Юсупова. Официально сгорела при пожаре в 1995 году.
Елизавета поняла, что стоит в логове международного торговца краденым искусством. И что ее сюда привели не случайно.
– Зачем вы мне это показываете?
Николай подошел к ней вплотную:
– Потому что ты уже в игре. И пути назад нет.
Он коснулся ее щеки, и прикосновение было одновременно нежным и угрожающим:
– Ты можешь стать моей партнершей. Или…
– Или?
– Или стать проблемой, которую нужно решить.
Глава 2. Первая близость
– Я не понимаю, – прошептала Елизавета, чувствуя, как его близость действует на нее возбуждающе несмотря на страх.
Николай обошел ее, как хищник:
– Месяц назад к тебе обратились с просьбой скопировать несколько документов из архива музея. За хорошую плату. Ты согласилась, думая, что помогаешь частному коллекционеру в исследовании.
Елизавета кивнула, понимая, куда он клонит.
– Эти документы содержали информацию о секретных хранилищах Эрмитажа. Местах, где держат самые ценные экспонаты.
– Я не знала…
– Конечно не знала. Ты была всего лишь инструментом, – его рука легла на ее талию. – Но теперь ты знаешь слишком много.
Елизавета попыталась отстраниться, но он не отпускал:
– Что вы хотите от меня?
– Продолжения сотрудничества. У меня есть планы на некоторые экспонаты из коллекции музея.
– Я не буду красть!
Николай усмехнулся:
– Не будешь красть. Будешь обеспечивать доступ.
Его руки скользнули выше, и Елизавета почувствовала предательскую дрожь желания:
– А если я откажусь?
– Тогда завтра утром полиция получит анонимную информацию о том, что сотрудница Эрмитажа продает секретные документы музея.
– Это подлость.
– Это бизнес, – он наклонился к ее уху. – Но есть и приятная сторона нашего сотрудничества.
Его губы коснулись ее шеи, и Елизавета задрожала от неожиданного возбуждения. Этот мужчина был опасен, но притягивал ее с магнетической силой.
– Не надо, – прошептала она, но не отстранялась.
– Почему? – его руки начали расстегивать ее блузку. – Ты же чувствуешь то же, что и я.
Елизавета закрыла глаза, борясь с собой. Николай был красив, уверен в себе, и его прикосновения пробуждали в ней желания, о которых она даже не подозревала.
– Это неправильно, – выдохнула она.
– Правильно то, что приносит удовольствие, – прошептал он, и его рука скользнула под ткань бюстгальтера.
Елизавета застонала, чувствуя, как тает под его прикосновениями. Блузка упала на пол, за ней последовала юбка.
– Ты прекрасна, – сказал Николай, любуясь ее телом в кружевном белье. – И ты моя.
Он поднял ее на руки и понес в спальню. Кровать была огромной, с шелковым постельным бельем и зеркальным потолком.
– Я хочу видеть тебя всю, – сказал он, медленно снимая с нее белье.
Когда она осталась полностью обнаженной, Николай долго смотрел на нее, не скрывая восхищения и желания.
– Теперь моя очередь, – прошептала Елизавета, начиная расстегивать его рубашку.
Его тело было совершенным – широкие плечи, рельефный торс, но на груди виднелся шрам от пулевого ранения.
– Как это случилось? – спросила она, проводя пальцем по шраму.
– Одна сделка пошла не так, – ответил он. – В нашем деле всегда есть риски.
Они опустились на кровать, и Николай начал целовать ее тело – шею, грудь, живот. Елизавета выгибалась под его ласками, теряя последние остатки разума.