Я знаю твой секрет

Глава 1

***

Агата шагнула назад, спиной наткнувшись на холодную ржавую трубу. В левой руке дрожал фонарик, в правой – до хруста в суставах сжимала пистолет, который для самозащиты ей дал Виктор. Губы шептали одно и тоже «Я знаю твой секрет» – слова, от которых по щекам бежали горячие слезы.

– Стреляй! – прорычала Агата.

–Давай же…закончим это. Я…я больше не могу!! – Голос сорвался на шёпот, а взгляд, несмотря на слезы, не дрогнул.

Раздался громкий выстрел. Агата на мгновенье застыла – тело будто онемело, а в голове пронеслось: «Все закончилось».

Глава 1

Тишину нарушил вой сирены. Красные фонари полицейской машины отражались в мокром асфальте, сливая с неоновой вывеской салона красоты напротив. Дождь стучит по крыше полицейской машины, когда детектив Виктор Веспер резко тормозит около подъезда. Его не вызывали на это дело – он примчался сам, как только услышал имя жертвы. Прежде, чем зайти, Виктор пытается взять себя в руки. Его кожа покрыта мурашками – не от холода, а от того, что он уже знает, что там увидит.

Лифт медленно поднимался, и каждая секунда в этой тесной кабине казалась вечностью. Виктор закрыл глаза, позволив воспоминаниям на мгновение захлестнуть его – смех Мишель, ее каблуки, которыми она так громко стучала по паркету…

Дзынь.

Звук открывающихся дверей вернул его в реальность. Пятый этаж. Он сделал шаг вперед – и замер на пороге. Воздух в коридоре был густым и тяжелым. Он вдохнул запах ее любимых духов, смешанные с едкой вонью пороха.

Мишель лежала на спине. Один выстрел в грудь – точный, профессиональный. Её глаза были широко открыты. Испуганные. Будто в последнюю секунду она узнала того, кто это сделал.

Рядом с телом лежал телефон. Виктор осторожно взял в руки телефон Мишель. Экран был треснут, но работал. Скользнув пальцем по уведомлениям, он открыл переписку.

Неизвестный (2 недели назад): "Ты красивая, когда спишь. Особенно в той голубой пижаме."

Мишель: "Ты больной? Отвали."

Неизвестный (неделю назад): "Я стою напротив твоего дома, зайду?"

Мишель: "Забавно. Иди лечись."

Виктор стиснул зубы. Она не воспринимала это всерьез. Даже не рассказала никому.

Прокрутив дальше, он нашел последнее сообщение, отправленное за час до смерти:

Неизвестный: "Я уже в твоей квартире."

На этот раз она не ответила.

Виктор стоял на коленях возле тела Мишель, его пальцы впились в телефон. В ушах звенело, а в горле стоял ком, мешающий дышать.

– Прими мои соболезнования, – раздался сзади мягкий женский голос. – Капитан отдал дело мне. Я найду этого ублюдка, обещаю.

Виктор медленно поднял голову. Вероника, его напарница по прежнему участку, стояла в дверном проеме, сжимая в руках блокнот. Ее обычно насмешливый взгляд сейчас был наполнен болью.

Спасибо, что позвонила, – голос Виктора предательски дрогнул, и он резко отвернулся, смахивая ладонью слезы. – Я не могу поверить, что её больше нет.

Вероника намеренно не смотрела ему в глаза, давая возможность собраться. Ее пальцы нервно постукивали по обложке блокнота.

– Мне нужно будет опросить тебя и остальных из вашей компании. Когда будешь готов, сообщи. Может на неделе.

– Камеры, – резко перебил ее Виктор, вставая. Его голос внезапно стал твердым, профессиональным. – Нужно проверить записи с камер в подъезде и лифте.

– Консьерж сказал, они не работают уже год! – Вероника не сдержалась, ее голос сорвался на крик. Она резко швырнула блокнот на диван. – Черт возьми! Как будто этот ублюдок всё знал заранее!

Ее взгляд упал на телефон Мишель, лежавший рядом с телом. Не спрашивая разрешения, Вероника подхватила его, быстро перелистывая последние сообщения и фотогалерею.

– Поезжай домой, – сказала она, не отрываясь от экрана. – Прими успокоительное, приведи себя в порядок. Я сама разберусь.

Ее голос оборвался, когда она открыла последнее видео в галерее. Запись от 14:18 – за час часа до смерти. Вероника резко подняла голову, но Виктор уже выходил из квартиры, его плечи неестественно напряжены.

Камера включена. Мишель смеется, поправляя волосы.

– Эй, кролики! – она подмигивает. – Сегодня будет жарко. Кстати, вечером отдохнем как в старые добрые, да? (Смех.) Ладно, всех люблю!

В последнюю секунду, перед тем как видео заканчивается, в отражении зеркала за ее спиной мелькает чей-то силуэт. Лица не видно, лишь черная рубашка и серебреный кулон.

Глава 2

Глава 2

Тишина. Только монотонное дыхание Виктора нарушало ночной покой. Он лежал на спине, рука свесилась с кровати, пальцы чуть шевельнулись во сне. Агата замерла у изголовья, наблюдая, как его грудь медленно поднимается и опускается.

Спи, милый. Крепко спи.

Она осторожно потянулась к тумбочке, где лежал его телефон. Экран вспыхнул, осветив её тонкие пальцы. Пин-код знала – подглядела неделю назад, когда он разблокировал гаджет в кафе. Четыре цифры, и вот она внутри.

Папка «Дело Мишель».

Сердце застучало громче, чем тиканье часов на стене. Каждый файл – кусочек пазла, который она собирала. Фотографии, протоколы, показания свидетелей. Агата скачала всё. Она всегда мечтала написать громкую статью – ту самую, которая перевернёт всё. И вот шанс. Но радости это не приносило. Мишель была их общей знакомой. Подругой? Нет, так Агата её не назвала бы. Но у нее были теплые отношения со всеми его друзьями.

Утром Виктор даже не заметит, что кто-то копался в его данных.

Аромат свежемолотых кофейных зерен наполнил маленькую, но уютную кухню. Агата, устроившись за кухонным столом, прокручивала свежие криминальные сводки на ноутбуке. На ее безымянном пальце играл светом новый аксессуар: скромное, но изящное обручальное кольцо.

– Исторический момент, – провозгласил Виктор, ставя перед ней кофе. – Ровно два года назад ты облила меня этим зельем, а сегодня я сам приношу тебе утреннюю порцию. Без жертв.

Агата пригубила напиток, скрывая улыбку за краем чашки.

– кофе и мятный сироп, – отметила она, делая вид, что проверяет. – Похоже, кто-то действительно внимателен к деталям.

– Я-то запомнил сразу, – парировал он, откусывая тост. – Это ты полгода путала мой заказ, пока я не начал писать тебе инструкции на ладони.

Салфетка, метко брошенная Агатой, пролетела мимо его головы. Виктор только рассмеялся, ловя второй "снаряд", посланный вдогонку.

Наступила комфортная пауза, наполненная привычными утренними звуками: тиканьем старых часов на стене, отдаленным гулом пробуждающегося города за окном, легким позвякиванием ложек.

Агата невольно покрутила кольцо на пальце.

– А ты представляешь, – начала она, глядя на свое отражение в черном кофе, – как мы будем совмещать семейную идиллию с твоими ночными вызовами на места преступлений?

Виктор откинулся на спинку стула, изображая глубокомыслие.

– Ну, ты же не из тех жен, что устраивают истерики "Где ты пропадаешь???" – пошутил он.

– Конечно нет, – улыбнулась Агата. – Я из тех жен, что приезжают на место преступления с диктофоном и требуют эксклюзивного комментария у ведущего детектива.

Он закатил глаза, но уголки его губ предательски дрогнули. Тянусь через стол, Виктор поправил непослушную прядь ее волос.

– Главное – не обливай кофе следующего детектива, – пробормотал он. – Конкуренция у меня и так запредельная.

Агата рассмеялась, наклонилась и оставила легкий поцелуй у него на макушке. В этот момент на экране ее телефона всплыло уведомление: "Обновление по делу Мишель Войд".

Смех замер в воздухе.

Виктор заметил изменение в ее позе, в том, как пальцы непроизвольно сжали кружку.

– Мы разберемся с этим, – тихо, но твердо сказал он, накрыв своей ладонью ее руку.

Агата кивнула, заставляя себя улыбнуться. Кофе между ними постепенно остывал. Где-то в городе бродил убийца. Ее палец нервно теребил обручальное кольцо. Его ладонь, грубая и теплая, накрыла ее руку, будто пытаясь удержать то, что еще можно удержать.

Они познакомились два года назад. В кофейне. Агата, тогда еще начинающий журналист криминальной хроники, нервно постукивала каблуком, поглядывая на часы – редакция ждала материал.

– Американо с мятным сиропом – бросила она бариста, даже не глядя в меню.

Получив заветный стаканчик, она резко развернулась – и столкнулась с мужчиной, который стоял в очереди за ней. Горячий кофе хлынул на безупречно выглаженную рубашку.

– Поздравляю, – сухо произнес детектив Веспер, глядя на растекающееся пятно. – Теперь у вас есть двое суток, чтобы оплатить химчистку, прежде чем я оформлю заявление о порче имущества.

Агата, покраснев до корней волос, судорожно вытащила пачку салфеток.

– Я… я действительно очень… – начала она.

Он прищурился.

– Имя, – перебил он. – Хотя бы имя оставь для иска.

– Агата. Агата Морен.

– Морен из "Хроник города"? Та самая, что в прошлом месяце раскопала историю с продажей органов?

Она кивнула, не решаясь поднять глаза.

– Тогда, – неожиданно смягчился он, беря у нее салфетку, – можешь купить мне новый кофе. И, возможно, я забуду про этот инцидент.

Виктор до сих пор хранил ту испачканную рубашку в дальнем углу шкафа. Агата знала – иногда, в особенно тяжелые дни, он доставал ее как талисман.

Телефон Виктора резко зазвонил, Он взглянул на экран – вызов из участка.

– Мне надо ехать, – сказал он, уже вставая.

Агата кивнула, но прежде, чем он вышел, окликнула:

– Вик?

Он обернулся.

– Ты забыл свой… – она протянула его служебный жетон, лежавший на столе.

Когда дверь закрылась, Агата вздохнула и открыла зашифрованную папку на своем ноутбуке. На экране появился кадр из последнего видео Мишель, сделанное за час до смерти. И едва заметное, но такое знакомое отражение в зеркале за ее спиной. Черная рубашка. И тот самый серебряный медальон.

Тот самый, который сейчас лежал в их спальне, в ящике Виктора.

Глава 3

Глава 3

Виктор познакомил Агату со своими друзьями почти сразу – иначе и быть не могло. Такую девушку грех было прятать: пусть все видят, пусть завидуют.

Агата и правда была той, на кого нельзя было не обернуться. Худая, с большими выразительными глазами и густыми каштановыми волосами, которые то рассыпались по плечам, то собирались в небрежный пучок. Она носила только яркие вещи – алые платья, изумрудные блузки, жёлтые туфли на высоком каблуке, будто бросая вызов серым будням. Когда она входила в комнату, казалось, воздух начинал вибрировать от её энергии.

– Это Агата, – с гордостью представлял её Виктор, и его друзья задерживали взгляды то на её тонких запястьях, то на задорной улыбке.

За столом в уютном кафе сидели четверо его друзей. Казалось бы, обычная встреча старых приятелей – смех, воспоминания, шутки. Но за каждым взглядом, за каждой улыбкой скрывалось что-то большее.

Мишель, 32 года, блогер с тысячью подписчиков, потягивала коктейль и рассказывала о последней тусовке. Она обожала внимание, вечеринки, новые знакомства. Но никто за этим столом не знал, что когда-то у неё были взаимные чувства к Виктору. И уж тем более не догадывалась Агата, которая сидела рядом, наивно веря, что их компания – это просто друзья, без прошлых осложнений. Артур, 30 лет, аккуратно одетый, с дорогими часами на запястье, кивал её словам, изредка вставляя деловые шутки. Рядом с ним – его жена Оливия, 27 лет, элегантная и улыбчивая. Со стороны они выглядели идеальной парой: успешное рекламное агентство, общие планы, счастливые фото в соцсетях. Но за этой картинкой скрывалась правда, о которой знали только они двое: их брак трещал по швам. Недосказанность, холодные ночи в разных кроватях и мысли о разводе, которые они тщательно скрывали даже от самых близких. Макс, 32 года, сидел чуть поодаль, крутя в руках стакан с пивом. Его грубоватые черты лица и потертая куртка выдавали в нём человека, который давно перестал заботиться о впечатлении. Автомеханик по профессии, он часто оказывался в переделках – то драка, то долги, то очередная ночь в вытрезвителе. Друзья уже привыкли к его выходкам, но даже они не подозревали, что за его пьяными похождениями скрывалось нечто большее. Что-то, о чем он не говорил даже после лишней рюмки.

Они знали друг друга со старшей школы. Казалось бы, столько лет – можно было бы доверять. Но у каждого был свой секрет. И сегодняшний вечер мог стать тем самым моментом, когда карты наконец откроются.

– Ну что, ребята, – Мишель подняла бокал, – за нашу дружбу!

Раньше за тосты в их компании всегда отвечала Мишель. Она поднимала бокал первой – с улыбкой, с шуткой, иногда даже с легкой провокацией. Её звонкий голос заполнял паузы, её энергия не давала застолью превратиться в скучное чаепитие. Но сейчас её стул был пуст. Компания сидела в тягостном молчании уже полчаса. Напитки в бокалах почти не убывали, закуски лежали нетронутыми. Даже Макс, обычно не стеснявшийся наливать себе лишнего, сегодня лишь крутил стакан в пальцах, избегая взглядов остальных. Артур и Оливия сидели рядом, но между ними будто выросла невидимая стена. Их брак, некогда казавшийся эталоном гармонии, теперь держался на хрупком перемирии – и даже это перемирие вот-вот могло рухнуть.

Первой не выдержала Агата.

– Ладно, хватит, – её голос прозвучал резче, чем она планировала. Все вздрогнули. – Мы что, вообще больше не умеем разговаривать?

Макс хмыкнул и наконец отпил из бокала.

– О чём говорить-то? – пробурчал он.

– Может, просто выпьем? – осторожно предложила Оливия, пытаясь сгладить напряжение.

– За что? – Артур устало потер переносицу. – Раньше тосты были за дружбу, за успехи, за будущее. А сейчас?

Тишина снова нависла над столом.

Агата глубоко вдохнула.

– Тогда я скажу. – Она подняла бокал. – За Мишель!

Она чокнулась с пустым местом напротив – там, где обычно сидела Мишель. Остальные сделали то же самое.

– Как подготовка к свадьбе? – неожиданно спросил Макс.

– Всё идёт по плану. Место забронировано, платье готово, ресторан подтвердил меню. Остались мелочи – оформление, музыка, ну и… – Агата бросает взгляд на Виктора. – Чтобы этот человек не забыл кольца.

– О, значит, моя единственная ответственность – не потерять два крошечных колечка? Какой стресс. – Виктор ехидно улыбнулся.

– Смейся, смейся. Думаешь это шутки? Кто-то умудрился, – Оливия со злобой посмотрела в сторону Артура.

– Я не терял, ты их специально выкинула, чтобы не выходить за меня! – Подхватил Артур.

Бар наполнился громким смехом всех участников встречи. Компания будто забыла, что недавно они и слова не могли из себя выдавить, а сейчас пьют, шутят, смеются. Даже Оливия и Артур заключили временное перемирие.

Завтра суббота, Виктору утром на службу, а у Агаты в это время всегда пилатес – ровно в 14:00. За год она еще ни разу не пропустила ни одного занятия. Раньше она любила субботы, обычно они с Мишель ходили по магазинам, гуляли по парку и обсуждали как у кого обстоят дела на работе. Теперь суббота не приносит ей радости. Почти неделю назад в субботу была убита Мишель. О ее смерти думала не только она, но и Виктор. В этом не было никаких сомнений – всю дорогу домой они молчали.

Через час после ухода Агаты и Виктора, бар покинули Артур и Оливия. Их спор начался еще на улице, тихий, но ядовитый.

– Как ты мог такое вообще сказать, что я спрятала кольца! – прошипела Оливия.

– А разве не так? – Артур развел руками. – Они же куда-то делись!

– Мы это уже обсуждали. – Оливия резко остановилась. – Знаешь, нужно было тогда все отменить. Кольца куда-то делись, значит сама вселенная орала, чтобы я бежала. А я закрыла на это глаза и вот посмотри, что из этого вышло!

Они дошли до машины и даже в салоне не смогли остановиться. Вспомнилось все: не мытая чашка, забытая годовщина, флирт с той официанткой из бара, коллега, который слюни пускает, когда Оливия проходит мимо его стола.

Спор продолжился дома, но уже о том, кто сильнее устает и о том, как давно они не понимают друг друга.

– Если бы ты так же смотрел на меня, как на свою чертову работу, может, мне не пришлось бы искать тепло в чужих объятиях! – Оливия резко закусила губу, осознав, что перешла роковую черту.

Артур стоял, сжимая виски пальцами, будто пытаясь вдавить обратно только что услышанное.

– Замолчи. – Его голос дрожал, когда он с размаху ударил кулаком в шкаф. Древесина треснула. – Так вот почему ты подбрасывала мне визитки адвокатов? Ждала, что я сам подпишу наш развод?

– Ты серьезно думал, я буду ждать вечно? Полгода без прикосновений. Полгода, когда твой единственный оргазм – это подписание контрактов.

Артур не помнил, как его ладонь оказалась на ее щеке. Звонкая пощечина прозвучала громче, чем все их прошлые ссоры. Оливия медленно провела пальцами по горящей коже, с удивлением разглядывая кровь на кончиках.

– Жалкий трус, – прошипела она, – бьешь, когда слова кончились.

Она не видела его глаз – не заметила, как исчезло всё человеческое в его взгляде. Там, где должно было быть раскаяние, бушевала только первобытная ярость. Пальцы сами сжались в кулаки, ногти впились в ладони до боли. Этой ночью он еще и не раз поднимет на нее руку. Но сначала он закроет дверь и сделает музыку погромче.

Последним из бара ушёл Макс. Перед этим он долго сидел один, медленно потягивая виски, будто в каждом глотке искал ответ. Лёд в стакане уже растаял, разбавив алкоголь водой, но он не замечал. Его мысли крутились вокруг одного: Мишель.

Она спала не только с Виктором, но и с Артуром. Макс сжал стакан так, что пальцы побелели. Он знал это давно, но теперь информация обрела ценность. Не просто сплетня, не просто боль – оружие. Бармен убрал последние бокалы, давая понять, что заведение закрывается. Макс кивнул, оставил на столе купюру и вышел в холодную ночь. Улицы были пустынны, только редкие фонари отбрасывали длинные тени.

«Как использовать это?»

Он закурил, вдыхая дым, будто он мог прояснить мысли. Информация о Мишель теперь была не просто компроматом – она была уликой. И если правильно её подать. Вариантов было много. Можно было вскрыть правду Виктору – тот, с его горячим нравом, устроил бы скандал. Но Максу не нужен был шум. Ему нужен был контроль. Артур был опаснее. Холодный, расчётливый, он не стал бы рубить с плеча. Но если бы узнал, что Виктор в курсе его связи с Мишель это создало бы напряжение. А напряжение – возможность. Макс улыбнулся.

Можно было подбросить намёк Виктору. Пусть решит, что Артур устранил её, чтобы скрыть измену. Или наоборот – дать Артуру понять, что Виктор знал и не простил. Но самое главное – никто не должен догадаться, что знает Макс. Он бросил окурок под ноги и двинулся в темноту.

Глава 4

Глава 4

Агата Морен всегда знала, что будет журналистом. Еще в школе она заполняла тетради репортажами – о первой драке за углом школы, о подпольных свиданиях учительницы литературы, о том, как старшеклассники украли ответы к экзаменам. Ее тексты были живыми, дерзкими, будто она с самого детства понимала: правда всегда где-то рядом, нужно только уметь ее разглядеть.

– У тебя талант, – говорила мама, поправляя ей воротник школьной блузки. – Ты видишь то, что другие боятся замечать.

Лидия, младшая сестра, корчила рожицу, – Ну всё, скоро про меня выйдет разоблачение: «Как попасть на парашютную вышку и остаться в живых».

Агата фыркала, но внутри теплело. Они были больше, чем сёстрами – Лидия была ее вечным мотором, ее бесстрашием, ее второй половиной. Пока однажды она не прыгнула с парашютом. Неудачно. Нельзя описать словами, что пережила Агата. Три года она не могла писать. Блокноты пылились, а в голове стоял один и тот же немой крик: «Почему ты не остановила ее?» Почему разрешила пойти? Почему мир продолжал крутиться, как будто ничего не случилось? Со временем боль утраты стала не выносимой, и врач выписал ей таблетки от тревоги, на которых она сидит до сих пор. О них никто не знает. Даже Виктор.

Она ходила на работу, выполняла задания, даже получила повышение. Но внутри была пустота. Пока не встретила Виктора. Он не лез с советами. Не говорил «всё будет хорошо». Он просто был рядом.

– Расскажи мне про неё, – как-то вечером попросил он.

И Агата заговорила. Впервые за три года – не сдавленным голосом, не с болью, а с улыбкой.

– Она обожала высоту, обожала экстрим. Однажды мы с ней…

Слова лились легко, будто она снова переносилась в те дни, когда Лидия была жива. Виктор слушал и Агата ожила. Теперь она снова писала.

Агата дольше обычного лежала с закрытыми глазами, цепляясь за остатки сна, как за спасительную соломинку. В воспоминаниях было проще – там не было этого фото, этого кулона, этих невысказанных вопросов.

– Ты в порядке? – Голос Виктора выдернул ее в реальность.

Она открыла глаза. Он стоял в дверях спальни, уже одетый для работы, затягивая узел галстука. У него привычный взгляд – спокойный, изучающий.

– Да, просто… задумалась. – Агата приподнялась на локте, делая вид, что потягивается. – Ты уже уходишь?

– Через десять минут. А у тебя пилатес скоро, не проспи.

Он повернулся к зеркалу, поправляя воротник, и Агата невольно задержала взгляд на его отражении. Перед глазами промелькнул кадр из видео. Мишель улыбается, а на заднем плане в отражении чей-то силуэт. Ничего не видно, кроме кулона. Тот самый, серебряный, с резным узором. Его кулон.

Агата сглотнула.

– Виктор – голос предательски дрогнул.

– Ммм? – Он обернулся, поднимая бровь.

Спроси. Просто спроси.

Но вместо этого она улыбнулась:

– Ничего. Хорошего дня.

Дверь закрылась за ним, и Агата осталась одна с одной мыслью: «если это его кулон, то что Виктор делал у Мишель дома за час до ее смерти? На допросе он сказал, что был дома». Она открыла свой блокнот и написала пометку «Проверить».

Телефон Агаты вибрировал на кухонном столе, разбивая утреннюю тишину. Сообщение от Оливии:

"Агата, это срочно. Встретимся на нашем месте в 12:30? Только никому не говори. Особенно Виктору."

Агата нахмурилась. Она быстро набрала ответ:

«Ты в порядке?»

Троеточие в ответном сообщении замерло на несколько секунд, затем пришло:

"Не по телефону. Приходи. Очень важно."

Она взглянула на часы. До встречи оставалось три часа. Достаточно времени, чтобы успеть собраться. Все это время Агату не покидало чувство, что что-то случилось и почему Оливия просила не говорить о встрече Виктору?

Через два часа Агата была готова, взяла спортивную сумку (после встречи сразу на тренировку) и отправилась на их место.

Это была окраина города, где асфальт сменялся грунтовой дорогой, а потом и вовсе превращался в узкую тропинку, вьющуюся между соснами. Глубоко в лесу, там, где даже днем царил полумрак, а воздух был густым от запаха хвои и влажной земли, они обустроили себе убежище.

Старая деревянная скамья, сколоченная когда-то из досок, найденных на ближайшей стройке. Кострище, обложенное камнями, где они жгли ветки и грели руки в холодные вечера. Здесь Агата, Виктор, Оливия, Артур, Макс и Мишель любили проводить время: они пили дешевое вино из пластиковых стаканчиков, смеялись до боли в животе, делились секретами, которые больше никто не должен был услышать. Именно сюда Оливия позвала ее сейчас – туда, где никто не сможет их подслушать.

Агата шла по знакомой тропинке, и с каждым шагом тревога сжимала горло все сильнее. Последний раз они были здесь месяц назад – до смерти Мишель. До того, как все пошло наперекосяк. Впереди, сквозь деревья, уже виднелась скамья. Но Оливии на ней не было.

Агата сидела на старой скамье, сжимая в руках телефон. Сорок минут. Она уже в пятый раз перечитала их переписку, проверяя, не ошиблась ли во времени или месте. Нет. «Наше место. 12:30. Только никому не говори». Тревога, сначала тихая, как шелест листьев, теперь кричала внутри нее. Оливия никогда не опаздывала. Телефон наконец вибрировал.

«Извини, планы изменились. Встречусь с Виктором, потом уеду к родственникам на пару дней. Все ок, не переживай.»

Агата тут же напечатала ответ:

«Оливия, точно все в порядке. Ты утром очень странно себя вела?!».

Ответ последовал моментально:

«Прости, что заставила тебя волноваться. Ты же знаешь, как я не люблю эмодзи».