Про … жизнь [sex, sport&rock'n'roll] – часть 3

Глава 5 [ «Любовь неожиданно нагрянет…» ]

«Don’t cry for you

Don’t lie for me

Don’t lie for you

Don’t cry for me

Skies and heaven are too high

Life’s reality is to die»

Из собственного

Многие годы секретный НИИ разрастался, осваивались другие направления, строились новые здания, которые вместе со старыми изнашивающимися требовали обслуживания, ускоренными темпами набирался персонал. Отбирать лучших со всего СССР уже не получалось, хотя слава НИИ еще гремела и условия манили. В институт хлынул людской поток с близлежащих сёл-деревень-городков. Работали, учились на вечернем, подтягивались культурным уровнем, ассимилировали. Быстро просекли фишку, что в науке отрицательный результат тоже результат (полезный с точки зрения приближения к истине), и всеми правдами и неправдами сделали головокружительную карьеру, шустренько законопатив мелкие-средние управленческие кресла и потеснив с руководящих должностей старую гвардию. Понимая задом свою никчемность, быстро сбились в стаю, протаскивая своячков и безжалостно топя всех толковых перспективных. Секретный НИИ, разлившись в ширь, как река в половодье, стал «мелеть» интеллектом, утрачивать «критическую массу», необходимую для поддержания не только реакции деления ядер. Реальные мозги потихоньку стали утекать, свинчиваясь от безысходности, и в ход пошла предприимчивость. Если предыдущий директор прошёл ВОВ и не где-нибудь, а в разведке, и НИИ был для него своим любимым выпестованным детищем, то нонешний лишь грезил и ловчил момент, чтобы сорваться в Вену в МАГАТЭ и надолго, вплоть до жирнющей несоветской пенсии.

Для обладателей просроченных форм допуска к государственной тайне внезапно приоткрыли железный занавес, решив просто сэкономить на соответствующих доплатах и не продлив «подписку». К тому же, у Дрю прошло 6 положенных по нормативам лет после последнего ознакомления с информацией, имеющей гриф «ЭсЭс» – совершенно секретно. Формально уже «выездной».

В стране творился полный беспредел. Науку довели до абсурда, уронив ниже плинтуса целые высокотехнологичные отрасли. Бесспорно, что–то отечественное, особенно из бытовой техники, уступало в качестве импорту. Но вместо того, чтобы вложиться в разработку своей конкурентоспособной техники, новые капиталисты предпочли тупо набивать себе карманы. Международные корпорации в нищую Россию хлынули водопадом столбить собственность и средства производства, платя низам и даже серединке специалистов грошовые зарплаты.

Желание свалить ко всем чертям нарастало с каждым днём, но прорываться нелегально на Запад не позволяли семейные обязательства. А законный путь требовал времени и удачи.

Дрю купил грампластинки по изучению английского языка и слушал в наушниках вечерами перед сном. В Бауманке дали лишь навыки перевода технической литературы. Понимать чужую речь, тем более быструю, не дай Бог с диалектами и идиомами – особая наука, требующая постоянной практики. Зная слова, даже по минимуму, начать говорить самому не так сложно, достаточно перешагнуть через психологический барьер, как через лужу одним широким шагом. Соблюдать грамматику в разговорной речи желательно, но не обязательно. Носитель языка всегда поймёт корявые словосочетания, а если что – переспросит. В идеале следует думать на английском, для развития чего следует много писать на любом иностранном языке, т.е. формулировать и чётко излагать свои мысли, пусть со словарем и какой умной книжкой по началу.

На одном из банкетов доктор Уитлоу из Великобритании за N-ной рюмочкой приватно спросил Дрю, чем он занимается. Поскольку никаких официальных ограничений на распространение инфы такого рода «оттуда» спущено не было, Дрю честно выпалил наболевшее, правда, не выдавая технологических секретов и сути ноу-хау. Мол, помимо выполнения расхожих обязанностей вместе с коллегой разрабатываем на программном уровне собственную нейронную сеть распознаватель зашумлённых сигналов и совершенствуем адаптивные фильтры, используя высокотемпературные датчики пульсаций давления, точно такие были установлены на Буране для оперативной диагностики. Аппаратная реализация – возможно, на больших интегральных микросхемах, чтобы не связываться с каверзным преобразованием Фурье. Предполагается задействование многополосового спектрального анализатора, благо имеется в распоряжении списанный с атомной подводной лодки. Доктор Уитлоу, услышав это, аж подпрыгнул, оглядываясь и потирая руки:

– И всё это в рамках какой программы?

– Факультативно. Государственную поддержку выбиваем, но иллюзий не питаем. Частному российскому бизнесу по боку. Вот, благодаря шефу, вроде бы влезаем в исследовательскую программу МАГАТЭ.

– Вы бывали в Великобритании?

– Нет.

– За границей СССР?

– Не был. Пока. Ещё.

– Через три месяца у нас будет семинар по теме безопасности быстрых реакторов. Ну, вы понимаете, внутри темы допустимы не афишируемые расширения, круг затрагиваемых вопросов формально не ограничен. Ведь ваша разработка потенциально может быть применена для повышения безопасности, не так ли? Замечательно! Короче, мы вас приглашаем. Обрисуете в общих чертах, что получается, приведёте реальные хотя бы только примеры. А так же расскажите про возможные применения, раскроете преимущества, недостатки, пути решения.

– Вряд ли успею оформить документы.

– Приглашение мы пришлём в течение рабочей недели. Визу получите в посольстве в Москве без проволочек, в какое именно окно обратиться укажем. Перелёт, проживание и питание за наш счёт. Плюс суточные наличными. Мы ищем толковых спецов, готовы сотрудничать долговременно. Если ваша презентация заинтересует мое руководство, то для начала поработаете у нас несколько месяцев, поможете разобраться в сопутствующих вопросах касательно продвинутой цифровой обработки сигналов. По рукам?

– Лично я не имею ничего против. Дело за моим начальством.

– О’кей! Вашего непосредственного начальника мы тоже пригласим. На недельку, не дольше. Пусть, так сказать, проконтролирует, направит, etc. So, уверяю вас, проблем не будет.

– Загранпаспорт у нас долго делается.

– Оу, как раз сейчас мы имеем возможность ускорить этот процесс. На наши средства реконструируется ваша проходная, устанавливается современное оборудование контроля, реализуется особый допуск по сканированию сетчатки глаза и т.п. и т.д., поэтому с соответствующими службами прямой живой контакт.

– ?

– Чин-чин!!! – так говорят англичане, когда чокаются с радостью, заговорщески промолвил Уитлоу,

– За успех! – негромко ответил Дрю. Хрустальный звон вселил надежду.

На следующий день Дрю в секретном НИИ получил указание сфотографироваться и заполнить анкету, а так же написать доклад на английском и русском к концу недели.

В нетерпеливом ожидании зарубежной поездки Дрю прикупил новые чёрные кожаные туфли в стиле Оксфорд, классную светло голубую джинсовую рубашку и в меру строгие свободные брюки цвета тёмной морской волны. На рынке, где по случаю купил «Колёса» Артура Хейли, целый час упрашивал какого-то задрипанного челнока продать сумку на колёсиках, раздвигающуюся в высоту молниями.

Однако в самый последний момент поездка внезапно сорвалась – вместо Дрю зачитать его доклад на семинаре поехал крутой «блатняк» из новоиспечённого совместного предприятия. Дрю страшно расстроился, но «метать икру» не стал. Тем более что, знакомый человек из особого отдела мягко намекнул: «Так надо». И шепнул тихо в ухо: «Твой служебный и домашний слушают. Так положено. Не борзей. И с тебя литр Бифитора».

Уитлоу шустро отбил емэйл, что дико сожалеет, и успокоил, что еще не вечер, что доклад даже в чужом исполнении произвёл должное впечатление, и что индивидуально-персональное приглашение на работу уже готовится, контракт пробивается…

Тут Би влюбилась. Рано или поздно подобное должно было произойти. По закону подлости, «когда совсем не ждёшь». В некой мутной новоявленной конторе Би предложили должность главного бухгалтера, не смотря на отсутствие опыта, и сразу же «пристегнули» в разборке с калашами при покупке-отжиме кирпичного завода. Молодой директор конторы не жалел обещаний, был лих и удал. Не влюбиться было сложно. Человек из особого отдела как бы мимоходом предупредил Дрю тет-а-тет (явно по инструкции): «У тебя супружница вступила в связь. Смотри не сорвись. Важная поездка на носу. На кону большие дела.»

Какие именно большие дела на кону, Дрю расспрашивать не стал. Излишнее любопытство касаемо деятельности данного ведомства вызывает встречные въедливые вопросы, самый безобидный из которых «с какой целью интересуешься»? Придёт время и всё, что положено, скажут сами.

Дрю как бы невзначай закинул удочки Би: «Тыл надёжен, как и прежде?» Получив утвердительный ответ и не почувствовав подвоха, было даже усомнился в наводке-предупреждении. Однако, поразмыслив, пришёл к выводу, что любовник спалился в прослушиваемом телефонном разговоре, в частности, уговаривая Би встретиться-перепихнуться у него на квартире. А что домашний на прослушке, почему-то Дрю не удивило.

Когда с человеком много лет живешь бок о бок, съедая поровну не только радости, но и горести, то невольно прорастаешь друг в друга невидимыми ментальными нитями-сплетениями. Известие о связи, конечно же, не обрадовало. Хуже всего, что не развлекуха – все признаки влюблённости, пусть не на лице. Дрю лечил самого себя: во-первых, он тоже не ангел, а во-вторых, Амур может я для него не пожалеть стрелы, а самое главное, понять первопричины, не рубить с плеча сгоряча. Удивительно, Дрю не ощущал подставы-измены – может, слишком был погружён в работу. При этом уже не первый год у него никого не было на стороне. Сверхскромоная НИИ-шная зарплата резко поубавила количество поклонниц.

Разводиться из-за одной любовной связи глупо: тогда твоего ребёнка как минимум на половину будет воспитывать чужой посторонний человек. Лучше переждать и выждать, когда влюблённость пройдёт, выгорит изнутри, изойдёт чёрно-пепельными головёшками, которые со временем рассыпятся в пыль и разнесутся ветром. Да, это больно, но другого разумного пути нет.

Глава 6 [ Великобритания, 1994-й год ]

«Fucking your guitar»

Разг. Ругательство в отношении женщ.

«You never give me your money

You only give me your funny paper

And in the middle of negotiations

You break down ..»

The Beatles , Abbey Road

Декларация, регистрация, таможня, граница. Шеремеьево-2 открывается с зарубежной стороны подобно обратной стороне Луны. Поглазев на заморские щедроты в дьюти-фри, Дрю решил не тратиться по мелочам и проследовал в посадочный тамбур.

Стюардесса, глянув в билет, по количеству страниц напоминающий маленький бухгалтерско-рекламный буклет, воздушным мановением руки указала место.

Соседи справа, негромко хихикающая парочка – благоухающий французским парфюмом стильный мужик и ослепительная дива броско киношного вида – достали бутылку вискаря еще до взлёта. Дрю учтиво отклонил вежливо неназойливое приглашение присоединиться. «Блэк лэйбл» расточал приятно щекочущий аромат. Салон для курящих, но еще никто не успел отравить дымом кондиционированный воздух. Новёхонький Ту-154 был в зарубежном (не сверх эконом!) исполнении – можно было вытянуть ноги по-человечески, не уперевшись коленями в спину впереди сидящего, и легко косить взглядом в иллюминатор, не вытягивая шею и не нюхая затылки соседей.

Лакированный цилиндр фюзеляжа самолёта отлип от присоски выдвижного трапа. Вздрагивающий как боксёр перед боем авиалайнер не спеша вывезли на лётное поле. Запустились турбины, притупив слух высоким свистом. Самолёт, покачивая крыльями, порулил на взлётную полосу.

Соседи тем временем уже ополовинили бутылку, но внешне сей резвый старт ни в чём не выражался. Мужик продолжал в полголоса не нудно учить даму английским идиомам, по ходу не забывая поглаживать выглядывающее из-под юбки с глубокими разрезами узкое точёное колено в гладком тонком чулке.

Рейс Москва-Манчестер в отличие от солидного лондонского на Ил-62 обычно прохлаждался налегке, но сегодня набилась русскоязычная толпа, следующая на какой-то кинофестиваль. Самолет долго разбегался и натуженно взмыл ввысь.

Народ изрядно повеселел и ломанулся из всех щелей к нам в «курилку» дёрнуть сигаретку. Дым склубился плотным облаком. К счастью, в табаках преобладала настоящая Вирджиния, а не сено-солома с никотиновой пропиткой. Выравнившийся лайнер надёжного советского авиапрома завис над облаками, мерно гудя успокоившимися двигателями.

Вскоре стюардессы раздали из контейнеров-тележек вполне съедобные обеды, два комплекса на выбор, плюс мини стаканчик красноватого сухонького на халяву, заодно предложив за валюту крепкие напитки. Парочка прикончила бутилёк и без признаков опьянения извлекла второй, литражом поболее. Крепкие ребята, хотя не похоже, что спортсмены – подумал Дрю, в двубортном пиджаке и спецкорсете с натягом втиснувшись в туалет, по–советски сверх экономно-компактный. Довольно быстро возвратясь на место, Дрю шальной парочки не обнаружил. Початая бутылка виски так же исчезла. Остальные откушавшие пассажиры, утомленные предотъездной суетой, полурасслабленно дремали. Странно, обычно «освежиться» выходят по очереди, чтобы не терять из виду вещи личного багажа. Киношники, или всё-таки гэбэшники? Проходит пять минут. Десять. Наконец, мило раскрасневшаяся парочка вываливается из кабинки туалета напротив той, где побывал Дрю. Хм-м-м, для минета слишком долго, а для обыденного траха по пьяни слишком быстро. Тогда либо остросюжетный петтинг, либо вуайеризм, но лицезреть, как писает дама, в собачьей будке туалета 154-й «тушки» довольно утомительно, либо парочка пьёт совсем не виски, а профессионально разыгрывают спектакль. Похоже, пасут киношников, закосив под своих. Или оборотни из Ми-6? Пасут и тех и тех. Я то на хрена им сдался, не ради же одной единственной дискеты, хотя и упакованной в фольгу и положенной в сумку так, что на «просвете» пограничников будет с трудом видна лишь безобидная полосочка? – подумал Дрю и вдруг погрузился в забытьё, в последний момент ловя себя на мысли, что давно не спит в самолётах и прочих местах, не имеющих ограничения доступа…

Очнулся, когда авиалайнер вынырнул из низко висящих серых облаков и круто заскользил на посадку. Подзаложило уши – давление воздуха в салоне во всех самолётах компенсируется с задержкой. Гулким ударом вышло шасси. И вот уже шины, взвизгнув, жирно чиркнули чёрной резиной о бетонку, тушка самолёта крякнула под земным притяжением, крылья устало прогнулись, а раскалившаяся турбина радостно засвистела на реверсе, судорожно тормозя пробег лайнера. Пассажиры на западный манер дружно разразились аплодисментами, весело защелкали замками ремней безопасности.