Ваша мама и семь гномов

Глава 1

Чтобы влюбиться, среднестатистической женщине достаточно выполнить ряд условий: крепкое здоровье, свободное время и сердце, не обремененное душевными муками. Кто-то добавляет сюда алкоголь, но это, простите, про другое.

Я заворочалась на огромной постели. Как непривычно, моя узкая полуторка не позволяла так раскинуться. Шелковые простыни… ммм, это, наверное, люкс для новобрачных. Стоп! А при чем тут я?

Уже год, как все факторы «на влюбленность» не могли сойтись в одной точке. Дико переживала разрыв с бывшим, много работала и почти постоянно лечилась. От одного, другого, пятого и десятого. Неудивительно, что на свадьбу к Наташке я явилась без сопровождающего, зато честно высидев четыре с половиной часа в салоне красоты.

О мою лодыжку что-то потерлось. Шершавое и колючее одновременно. У них в номере, что, контактный зоопарк? И по моей кровати сейчас бродит… минипиг, карликовый терьер… белка? От нелепости своих же полусонных догадок тихонько хрюкнула.

Однако глаза разлепить слишком сложно. Наверное, третий бокал игристого стоило заменить лимонадом. Впрочем, я и в этот момент не заподозрила неладное. Еще не было случая, чтобы я, Виктория Чернова, просыпалась не там и не так.

Несколько раз дернула ногой, отбрыкиваясь от, скорее всего, кота. Фантазия – это прекрасно, но есть же элементарная логика. Ударилась пяткой о что-то твердое и гладкое. Предположим, о прикроватную тумбочку. Ну, же, Викки, пора разобраться, куда тебя занесло со свадебного банкета.

Как-то же я добралась до отеля… Наталья с мужем сняли для гостей целый этаж в хорошем загородном комплексе. Только я туда не собиралась. Планировала посидеть в ресторане еще час-два и ехать к себе. Странно, что воспоминания обрывались в туалетной комнате, где я, сбежав от фотографа, застыла с коробочкой пудры, отражаясь в многочисленных зеркалах.

Чересчур алое платье, зачем-то голые плечи. Длинные черные стрелки под глазами делали меня похожей на египетского болванчика. Я смотрела прямо перед собой, но ничего не видела. Зато слышала слова, приводившие в состояние невероятной расслабленности. От них качались стены и пол:

– Виктория, моя Виктория, я не позволю тебе проиграть.

Голос густой и такой волнующий. Его не то что воспринимать на слух приятно – хочется вдыхать полной грудью, делать примочки… эээ… на разные места для придания коже бархатистости.

Ого, вместо пудреницы девушка в зеркале, – то есть я, – сжимала в руке пунцовый бутон розы, и капля крови медленно сползала к запястью.

Вот и сейчас по телу прошла теплая волна, когда я вспомнила этот голос. Только разомлеть мешало чье-то сопение прямо у меня над лицом… Кстати, ассоциаций с котом все меньше. Подозрительно похоже на мужика, который переел мясного бульона с чесноком, бахнул сверху аджички и вот-вот полезет целоваться.

Мозолистые лапищи ухватили меня за грудь – в этот момент глаза открылись как миленькие, и я завизжала.

Я лежала на спине, а в районе живота маячила рогатая металлическая башка правильной круглой формы. Да это шлем! А в нем дядька – с бородой, наполовину обритыми щеками и выпученными глазами. Брови у него на загляденье, конечно. У меня щетки для мытья ванной, и то не такие лохматые.

Несколько секунд мы напряженно друг друга разглядывали. Видимо, крика своей жертвы конкистадор не ожидал. Как он попал ко мне в номер? Даже без памяти, не чуя ни рук, ни ног, впустить это существо я не могла.

– Звезда моя, твои алмазные прелести сводят с ума. Но не могла бы ты поменьше брыкаться? Наслышан я про королевские игры. Однако же народ засмеет, если я являюсь на утренний сбор с фингалом. Кирками махать станут не так усердно. Меньше заработаем – меньше налогов тебе на кружева и гребни.

Странные речи для насильника. Или меня сделали участницей костюмированного спектакля для взрослых? Впрочем, рогатый счел беседу оконченной. Он сложил губы трубочкой и отправился возить ими по моему животу, к несчастью, голому.

Дальше я действовала на инстинктах. Двинула ему левым коленом в челюсть. И пока незваный шлемоносец хватался за ушибленное, правой ногой снесла его с кровати. Мужчина с великим грохотом приземлился на пол. На сопротивление он явно не рассчитывал.

Повисла очередная драматическая пауза. Я свесилась с неожиданно высокой кровати, чтобы оглядеть безумца. Он же уставился на меня и на спине, медленно перебирая ногами, отползал в сторону. Помимо шлема, на нем красовалась золотисто-медная кольчуга почти до середины колена; руки и ноги закрывали кожаные щитки.

И это не человек, а человечек. Маленький, как карлик, – едва ли он доставал мне до талии, а вот его собственная борода топорщилась до середины груди. Ноги широкие и кривоватые, грудь колесом. Вылитый гном из «Ведьмака» или «Властелина колец».

– Позор славному семейству Карбюраторов, – просипел он. – Королева убивает вассала прямо во время исполнения долга.

Мы оба понимали, что его протесту не хватало выразительности. Печально глядя на меня, он поднялся и, не поворачиваясь спиной, допятился до двери.

Глава 2

Тут-то мне полагалось выдохнуть – и ничего подобного. Я огляделась по сторонам и поняла, что расслабляться рано. Номер, в котором я ночевала, тоже был, мягко скажем, тематическим. Широченную кровать колпаком сверху накрывал бархатный балдахин цвета крови.

Наверняка, когда-то кровать относилась к категории «дорого-богато», но время ее не пощадило. Тяжелый бархат следовало иногда отдавать в химчистку, бордовые кисти стирать вручную – а то совсем засалились. Еще я разглядела то тут, то там дыры, прожженные, видимо, окурками. Не заведение гостеприимства, а натуральный средневековый бордель.

Постельное белье и, правда, шелковое. На первый взгляд, чистое. Но я бы поменяла комплектик. Кто станет под багряный балдахин стелить нежно-розовые простыни? Если отвлечься от кровати, то и дальше дело обстояло не лучше.

Во-первых, сейчас не факт, что утро. Комнату освещали необычные светильники – словно факелы, где вместо огня плясал то ли газ, то ли имитация пламени, как в электрокамине. Света недостаточно, потому что огромная лампа по центру потолка с десятками рожков погашена.

Окна плотно закрыты занавесками из одного комплекта с балдахином. Страшно представить, что там за пылесборник. Какое время суток, определить невозможно.

Я осторожно опустила босые ноги на… шкуру какого-то животного. Не сказать, чтобы мягкую и нежную. О-о-о, да тут и голова имеется с оскаленной пастью! Убиенный для коврика зверь похож на бурого медведя, только саблезубого…

Я запрыгнула обратно в постель. Плохо. Очень плохо. Кому понадобилось настолько старательно воссоздавать обстановку средневекового замка, да еще с элементами фэнтези-романа… Это, определенно, псих. Я осторожно застонала. Надо соблюдать тишину, чтобы не привлечь к себе внимание других соседей по этому бедламу.

Одной шкурой хозяева не ограничились. Я насчитала еще три, причем одну из них у камина. На стенах вместо картин висели несколько чучел. Как зубастых, так и рогатых. Желудок неприятно свело. У одного чучела не хватало второго уха.

Желание приглядываться к деталям прошло само собой. Я девушка начитанная. Помню, что в крепостях открытый огонь имелся на кухне и в спальнях самых важных господ. А гном назвал меня королевой. Мамочки, да у меня никак одна из главных ролей в этом представлении.

Снова поставила ноги пол – так, чтобы мимо шкуры, – и оценила, какой же на самом деле холодный здесь пол. Еще бы, он же… каменный. Количество открытий в секунду превышало допустимый для мозга лимит.

Я принялась оглядывать собственные руки. Какие-то они чужие… Белее, ухоженнее моих, с излишне длинными ногтями. К тому же мне вчера сделали нежный перламутровый маникюр, а теперь я с ужасом смотрела на яркий лак кораллового цвета.

Срочно нужно зеркало – что еще во мне поменяли, пока я спала?!

Большое зеркало во весь рост нашлось в самом темном дальнем углу, и почему-то стояло развернутым к стене. Кому-то же пришло такое в голову… Пока я шла к нему, чертыхаясь от того, что каждый шаг впивался в ноги ледяными иглами, автоматически отметила и другие странности.

Ступни чересчур маленькие для моего размера тридцать девять плюс. Грудь настолько велика, что мешает посмотреть, что за фасон ночной рубашки на меня напялили.

Интересно, тапочки, носки, валенки наконец – здесь не предусмотрены? Я околею раньше, чем доберусь до клятого зеркала. Еще минута ушла на то, чтобы установить его в нужную мне сторону.

– Ох, – вздох облегчения, смешанного с удивлением, получился громче, чем планировала.

В зеркале все-таки была я, только закутанная в стремный наряд одалиски. Грудь почти вываливалась из пронзительного винного тюля (спасибо-спасибо, про любимый цвет я уже все поняла). Лиф отдельно, а длинная юбка с вызывающе низкой талией – сама по себе. Да, гному было, за что подержаться, а мне вот впору хвататься за сердце – если, конечно, найду.

Этот бюст, где-то между третьим и четвертым размером, кратно превосходил мой родной. Что называется, найди в себе десять отличий – и даже в полумраке я легко с этим справилась. Талия тоньше, бедра округлей. Губы мои, такие же пухлые, но вот нос короче, а разрез глаз более миндалевидный что ли. Вместо светлых волос средней длины и густоты – настоящая белокурая копна, кое-как перехваченная сеточкой.

Виктория Чернова, усталая женщина тридцати восьми лет, превратилась в работницу эскорт-сферы тоже тридцати, но с маленьким хвостиком. Как ни молодилась гномья королева, я заметила и тени под глазами, и нездоровую бледность… Это сон, я скоро проснусь!

Зеркало решило мне подыграть: оно мигнуло три раза, а потом свет полился как будто с той стороны. Передо мной за письменный столом в окружении двух канделябров сидел самый красивый мужчина, какого мне доводилось видеть, и деловито резал бифштекс.

Бумаги были сдвинуты в обе стороны. Бокал с красной жидкостью стоял ко мне ближе всего. Брюнет глядел строго в тарелку и спокойно себе жевал. Потом промокнул рот салфеткой и поднял на меня глаза.

– Виктория, что на тебя нашло? С какой стати ты осмелился позвать меня… сама?

Колени дернулись, но пятки знали, что с таким полом шутки плохи. Я ухватилась за стену, чтобы не упасть. Это же тот самый голос.

Глава 3

Ситуация с гномом повторилась. Я глядела на брюнета, а он на меня. Только на этот раз меня разглядывали без всякого уважения. Как муху, которая залетела к нему в тарелку. И, несмотря на красоту, несмотря на голос, которым можно было проводить операции без наркоза, по спине побежал озноб.

Не стоило мне ворочать зеркало, не зря его задвинули прямо в угол. Надо было поискать ванную или какое-нибудь карманное зеркальце. Лучше всего, разумеется, убраться отсюда подальше. Но весь вид скучающего красавца свидетельствовал, что у меня крупные неприятности. Такие, что я их еще не оценила полностью.

– Повернись, любовь моя, боком. У тебя осанка изменилась. И попу ты оттопыриваешь как-то иначе.

Я ответила на это заявление тем, что открыла рот, но вот звуки не шли.

– И взгляд у тебя придурковатый, но все же подозрительно осмысленный. Дофур чем-то обидел? Разочаровал? Я слышал, что гномы неутомимы в постели.

Первый раз в жизни я заподозрила, что захлебнусь воздухом от возмущения. Зато жуткий звериный страх вдруг отступил, в ладонях появилось покалывание.

– Да пошел ты! Сгинь… к парикмахеру. В курсе, что волосами в соус макаешь? Это негигиенично, уважаемый.

Я понимала, что говорю не то и не так. Но собеседника требовалось огорошить еще больше. Сама я бочком-бочком отступала влево, решив побыстрее вернуть бесовское зеркало на место. Упершись мордой в стену, красавчик ничего мне сделать не сможет. Скорее всего.

От него, действительно, несло угрозой. Тарелку отодвинул, а вот бокал взял и отпил, наблюдая с усмешкой, как я пытаюсь натянуть органзу на практически не прикрытую легкой тканью грудь.

Выражение глаз неуловимо изменилось. Презрение уступило место любопытству. В них замерцали искры, словно легчайшие электрические разряды. Но откуда-то я знала, что это крайне опасно – и это магия, направленная против меня.

Ничего не происходило. Брюнет чуточку нахмурился. Я же ухватила зеркало за раму двумя руками и поволокла обратно к стене, игнорируя тот факт, что лицо мужчины в отражении находилось ровно напротив моего декольте. Он тоже это отметил. Изображение пошло рябью.

– Виктория, не надо нервничать. Ты переволновалась перед завтрашним мероприятием. Со всеми случается. Впусти меня, зайка. Мы все обсудим.

Куда впустить, о чем это он? Паника прибавила мне сил, вес зеркала почти не ощущался. Но тут по твердой поверхности пошли волны, навстречу выскочила крепкая рука и ухватилась за мою. Нисколько не сдерживаясь, я заорала, на миг оглушив обладателя шикарной физиономии и такой же прически.

Потом свободной рукой, что было силы, я шарахнула по задней стороне зеркала. Из ладони выскользнул… разряд? Ой, мамочки! Мужика перекосило, но орать я не перестала. Изображение погасло. Последнее, что я увидела, – выразительное лицо, на котором отпечаталось абсолютное неверие в происходящее.

Как я его понимаю! Задвинула зеркало в самый угол. Чихнула из-за столба пыли. Будет знать, как называть меня зайкой. Любимое ласковое словечеко моего бывшего. Остаться в комнате теперь невозможно. Я рванула к выходу, забыв о постыдной эротической хламиде.

В коридоре меня встретил долгий и восхищенный вздох. Кто-то причмокнул. На полу сидели или стояли, прислонившись к стене, несколько десятков гномов. Даже на самый мимолетный взгляд, кольчуги на них были беднее, чем на моем первом визитере.

Вперед выскочил коротышка в начищенных до блеска доспехах и кирасе. Борода у него самая ухоженная из всех, отметила я. Кажется, удивить меня уже невозможно.

– Вомбадрил, к вашим услугам, ВашВеличество. Позорник Дофур не справился. А ведь я с самого начала предупреждал, что вы выбрали неправильного гнома.

На широкой физиономии сияла плутовская улыбка. Однако Вомбадрил все равно выпятил грудь, чтобы рассеять мои последние сомнения, какой гном правильный.

От необходимости отвечать меня спасло появление девушки, которая показалась в начале коридора. Перед этим ей пришлось раскидать двух стражников-гномов. Остальные, ворча, двинулись в ее сторону, задрав топоры.

– Матушка, по замку ходят страшные слухи. Дофур и его люди утверждают, что вы помешались с горя, не дожидаясь завтрашних новостей. Что же с нами будет, матушка?

Она протянула ко мне руки, но ее глаза впились в меня таким оценивающим взглядом, что брюнету в зеркале еще учиться и учиться. Кстати, они с ним похожи. Юная темноволосая особа симпатичнее любой из дочерей моих подруг. Настоящая куколка.

– Пропустить девочку, – гаркнула я, и гномы послушались.

В этот же миг дверь напротив приоткрылась, и из покоев выскользнул худенький мальчик со светлыми волосами до плеч.

– Мама, вы так кричали. На замок напали? Мы все умрем?

Господи, получается, у королевы двое детей. У этой дуры, которая путается с гномами и держит в зеркале целого мужика, есть дети… Меня затопило теплом с такой силой, что на кончиках пальцев замерцали голубые отблески.

Я сняла плащ с ближайшего гнома и накинула себе на плечи. Не дело матери разгуливать в таком виде. Потом я снова прислонилась к стене. Нельзя пугать ребенка, нельзя падать в обморок.

Глава 4

Я внимательно смотрела на девушку и не сомневалась – вот она, та, кто разъяснит мне, какого яка здесь происходит. Она в свою очередь продолжала разглядывать меня из-под полуопущенных ресниц. При этом слегка расслабилась, как будто тоже уверилась в своих предположениях.

Полчаса назад мы зашли в покои маленького принца. Я боялась спросить напрямую, сколько ему лет, чтобы не выдать себя. Мальчик так трогательно радовался, что мама пошла с ним, чтобы его успокоить, что и здесь я сделала очевидный вывод. Королева Виктория не баловала сына своим вниманием, хотя их спальни находились друг против друга.

– Давай ты ляжешь, а я посижу рядом, – предложила я. – Тебе мог присниться плохой сон. Мне вот тоже снилась всякая гадость, поэтому я и крикнула. Раз и второй.

Принц больше не задавал вопросов. Глядя на меня большими глазами, он юркнул под одеяло и улыбнулся так, что я совсем расстаяла. С недоверием осмотрела детскую, где почти не было игрушек. Деревянная лошадка-качалка с потертым седлом. Каучуковый мяч, который выглядел настолько твердым… – ну, прямо орудие убийства. Ни кукол, ни набивных или тряпочных фигурок, ни солдатиков и пушек. Королевского сына, похоже, не баловали.

Меня так и тянуло погладить его по голове или подержать за руку. Но я не представляла, как это будет воспринято. В углу жалась служанка в скромном чепце. То ли горничная, то ли няня. Когда принц уснул, она зыркнув на нас обеих круглыми глазами, выскользнула из комнаты. Еще какое-то время мы с девушкой посидели в тишине.

– Вы не Виктория, – наконец решилась она после череды деликатных покашливания. – Как давно вы здесь? Разобрались ли в своей магии и какой у вас план?

Хорошо, что я сидела. С другой стороны, моя собеседница привыкла рубить с плеча. Насколько это похвальное качество в мире придворных интриг? Впрочем, можно сэкономить на пенитенциарных учреждениях. Как я вижу, королевство у них не богатое.

– Три раза мимо, – вздохнула я. – А вот про сроки отвечу легко. Как только из покоев королевы стали доноситься вопли, то это была я. Где это видано, чтобы женщина с такой внешностью имела связь… ээээ… с представителем видового меньшинства. Или у вас гномов больше, чем людей?

Чего-чего, но если здесь примерно те же требования к внешности, то местную Викторию бог не обделил хотя бы в этом. И еще, конечно, у нее дети. Я же через столько всего прошла за свои почти сорок лет и не приблизилась к желанной беременности.

– Почему больше, не больше, – заторопилась принцесса, с которой мы еще не познакомились. – Просто у Виктории не было выбора. А вы хотите сказать, что, как только переместились, не применили магию, чтобы считать все подробности ритуала перехода и воспоминания вашего нового тела?

Она так натурально удивлялась, что и я на миг допустила, что совершила глупость. И тут же спохватилась:

– Откуда я возьму магию? Я до сих пор не уверена, что вы мне не снитесь. У нас такое разве что в сказках встречается. Раса всего одна, человеческая… Зато у вас я сразу вляпалась в самую настоящую волшебность. Пришлось отбиваться.

Принцесса, кажется, не придала моим словам большого значения и продолжала рассматривать так, словно я заговариваюсь. Потом подумала минутку и выдала:

– Если вы обезмаженная из обезмаженного мира, то почему вы так спокойны? Попаданцы без магии перемещаются крайне редко и тут же сходят с ума. Поверить в магическую реальность для них невозможно.

– Потому что я рассчитываю получить ответы? И я не люблю, когда меня лапают или хватают. Первая реакция – дать сдачи. К тому же при виде вас и вашего брата во мне что-то щелкнуло. Наверное, вы были очень дороги вашей матушке.

Она залилась мелодичным смехом. Сколько бы этот процесс ни сравнивали с перезвоном колокольчиков, я впервые услышала нечто максимально к нему близкое.

– Вижу, вы разумны и рациональны. Значит, быстро привыкнете не делать поспешных выводов. Вы королева Виктория Карбюратор. Однако вы королева-консорт, то есть носите титул по праву супруги. Я ваша падчерица. Лео – родной сын и наследник престола. Завтра совет объявит о смерти папы. На самом деле его уже месяц как нет в живых, но мы скрывали это от народа, опасаясь смуты… И других неприятных последствий.

Про важность завтрашнего дня я уже слышала от того миляги в зеркале. Несмотря на то, что девочка рассказывала вполне себе серьезные вещи, я не удержалась от пары смешков. Вернее, от короткого гогота. Я не принцесса, меня политесам не учили.

– Простите, Карби… кто? Это такая шутка?

– Возможно, дело в языковом барьере. У нас с вами его быть не должно. Но какие-то нюансы не переводимы. Позвольте, что не так с королевской фамилией?

Проблема заключались в том, что без интернета или без словаря я даже нормально не объясню, что именно представляю себе, когда она с таким пиететом говорит о дорогих родственниках.

– У нас карбюратор – это механическая штуковина в автомобилях, таких движущихся повозках. Он перемешивает топливо с воздухом, чтобы горело, как надо.

– Ну, наверное, я права. Мой род с древности славился хитростью, умением меняться под воздействием обстоятельств. А в вашем языке просто отсутствует более подходящее слово.

Нет, ну, угораздило же меня. Виндзоры, Тюдоры, Бернадоты, Плантагенеты, Габсбурги перевернулись в своих усыпальницах, заслышав о великолепной Виктории Карбюратор.

Но девушка не была расположена к филологическим изысканиям:

– Я вызвала вас, чтобы завтра мой дядя Даррен остался с носом и не заграбастал корону. Провела сложнейший обряд… Я талантливая магичка, между прочим. Так что в наш мир явилась дева с чистым сердцем и невиданной магией. Повезло, что дядюшка еще не знает о вашем прибытии в тело его марионетки.

Мне очень не хотелось ее разочаровывать. Такую юную и энергичную. У меня даже разозлиться на нее не получалось. И с моей магией она не прогадала – ее, действительно, никто и никогда не видел. Разряд, который я сегодня умудрилась впечатать в зеркало, принадлежал несчастной королеве, а не мне.

– Обряд состоялся шесть дней назад, я уже потеряла надежду. Виктория все эти месяцы бродила по замку слабой тенью, но уходить в другое измерение не торопилась. И вдруг сегодня королева перепугала Дофура. Он даже заявил, что не она это…

Вдалеке постепенно нарастал шум, похожий на бряцание металла. Я вопросительно посмотрела на принцессу. Она же замолчала и обратилась в слух. Металлические створки тяжелых дверей, ведущих в наше крыло, сначала со скрежетом стали сводиться – потом их с грохотом распахнули. Наступила оглушительная тишина.

– Ваш дядюшка любит алые розы, обладает бархатным голосом и обитает в зеркале в спальне королевы? – почему-то шепотом спросила я.

– Еще красные яблоки, – в тон мне ответила девушка. – Он живет в темном-темном замке, а зеркало – это портал.

Дверь без звука отворилась и к нам вошел господин, он же милорд Карбюратор. За его спиной застыли в нелепых позах обездвиженные гномы.

– Виктория? С каких пор ты секретничаешь с моей родной Эмилией… Я готов заподозрить, что вы мне не рады.

Глава 5

Мы, наверное, сейчас выглядели не хуже гномов. Некоторое время обе привыкали к мысли, что нас посетил дядя Даррен. Без предупреждений, гонцов или как у них тут принято… Он обращался и к принцессе тоже, но взгляд его разгуливал исключительно по мне. Как будто в зеркале не насмотрелся.

Эмилия же смешно округляла на меня глаза и явно пыталась дать понять… Подтолкнуть к определенным действиям. Только вот к каким? Я не имела представления, о чем с этим видным мужиком договаривалась маменька королева и, главное, что этот грозный Карб… – так, хватит, это уже несмешно! – от нее хотел.

– Виктория, мон ами, вы, пожалуй, переволновались и вот-вот разбудите малыша. Пойдемте в вашу спальню, – он проворковал это так убедительно, что я даже сделала шаг в его сторону. – Я переведу зеркало в режим расслабления. Зря мы перестали им активно пользоваться. Связь между нами восстановится. Вы больше не будете отвлекаться на разные глупости… Ваше стремление держать гномов в узде похвально, но вы себе загубите. Семья – прежде всего!

"Моно" кто? У королевы с ним что-то было? Его голос звучал все так же ласково и обволакивающе, но смысл до меня наконец дошел. Даррен даже не пытался завуалировать угрозу. Он уверен, что управляет Викторией одними только голосовыми модуляциями. При этом я не сомневалась, что останься я наедине с ним и с зеркалом – ничего хорошего не произойдет.

Тело вело себя неправильно. Навстречу ему пытались двинуться то голова, то рука, то нога. И только разум Вики Черновой подсказывал, что от дядюшки надо делать ноги. Желательно на другой континент. Я такой типаж уже видела в «Игре престолов». Улыбается нежно, а за спиной прячет ошейник с шипами внутрь.

– Если не возражаете, я еще немного посижу с ребенком. Дитя, спящее здоровым сном, – для матери лучше любого успокоительного. Да и с Белоснежкой, ой, простите, Эмилией мы так душевно обсуждали последние моды. Теперь вижу, что мои ночные сорочки ни к черту не годятся.

Карбюратор почему-то завелся, почти закипел. Не привык брат короля к женским отказам.