Дни нашей войны, или В поисках чудовищ. Тат твам аси

– Дуглас?..

– Я думаю… руководство по борьбе с демонами, – показал я, – в идеале должен писать человек, который был ими одержим, но потом… смог одержать над ними победу.

Учитель кивнул, вроде бы соглашаясь с моими словами. Кто-то вдруг поднял руку.

– Да, Идун?

– А если существование демонов вообще не доказано? Будет ли в этих руководствах хоть какой-то смысл, – спросила она, чуть побледнев (или мне просто так показалось?) и села на место.

Учитель довольно потер ладонями и, тоже сев за стол, протянул перед собой руку ладонью вверх, приглашая нас с Люциусом ответить.

– Да что говорить… с приезжими, – пренебрежительно показал Люциус. – Нам-то понятно о чем идет речь.

Учитель поднял брови.

– Вопрос задан твоей одноклассницей, Люциус, будь добр дай себе труд подумать над ним.

– В рамках вопроса считается, – со вздохом начал жестикулировать Люциус, – что демоны есть – если б их не было… вряд ли потребовалось писать такое руководство!

Учитель взглянул на Идун.

– А если это… гипотетическое общество, которое мы обсуждаем, – чуть замялась она, – заблуждается?.. Если никаких демонов нет?

– Если нет – тогда нет смысла писать, – ответил ей Люциус с кислым выражением на лице.

– Что-то добавишь, Дуглас? – спросил учитель.

Я опять пожал плечами. Дурацкая привычка – вечно я так делаю, вместо того чтобы сразу переходить к ответу…

– Бывает… – показал я, – что неправильные теории тоже работают… Например, была такая теория… теплорода, мы проходили ее на естествознании… Несмотря на неверную по сути модель… эта теория все равно давала возможность решать физические задачи. Поэтому, смысл писать такое руководство все же может быть.

– Неплохо, – кивнул учитель. – На этом пока и остановимся. Спасибо за дискуссию. Садитесь, – кивнул он нам с Люциусом. – Запишите тему сегодняшнего урока:

«Теории. Урок номер 59».

Сегодня мы как раз попробуем понять, кому же должен верить одержимый, – произнес учитель, – да… тема нам предстоит сложная.

Мы… то есть люди, образовавшие Круг, единомышленники, парапсихи… мутанты… как угодно, считаем, что тогда – почти сорок лет назад – нас атаковали. Неизвестных нападавших окрестили просто – чудовищами. Да… горизонталы, как вы знаете, отрицают факт их существования и называют случившееся Эпидемией, эволюционной флуктуацией и тому подобными словами-ширмами…

Почему же мы настаиваем на своем? Во-первых – пострадали именно мы, парапсихи, то есть, люди с… полными способностями. Поэтому нам виднее. У горизонталов, у которых соответствующие способности по некоторым причинам урезаны… умерщвлены… вы это все знаете – ведь достаточно посмотреть им в глаза… Как бы вы описали, кстати, свои ощущения?

– Их глаза напоминают пуговицы! – показал Крихтон.

– В них будто есть некая дымка… затуманенность сознания… – нерешительно ответила Леа.

– И насилие… – добавил вдруг Тьен.

Учитель кивнул.

– Возможно, мы чуть перебрали, но в целом… довольно верно. Глаза отражают состояние сознание человека, даже в древности говорили, что глаза – зеркало души…

Итак, на чем мы настаиваем? И как мы это видим?

В середине века происходит совершенно неожиданная атака. Так называемая… Эпидемия. Примерно десятая часть людей вдруг сходит с ума, с другими – большинством, ничего такого не происходит. Поскольку до Эпидемии не было никакого деления на Низкорожденных и парапсихов, то вот вопрос: а вдруг между нами и не было никакой разницы? Это, кстати, один из аргументов Горизонталов. Они полагают, что различие могло возникнуть уже после Эпидемии, что способности могли появиться у тех, кто перенес ее и вернулся… То есть, как они выражаются, выздоровел. Логично? Вроде бы, да…