Коттабыч и тайна Светоча

– Как называется ваша раса?

– Жителям большинства вариаций вашей Земли мы известны как элойцы.

– Хорошо, секундочку.

«Думай, думай же! Нужно разом осчастливить всех элойцев, а с ними, как назло, ничего не рифмуется. Разве что «кольца» и «оконца», да и то очень сомнительно».

– Так… – пробормотала я. Пауза затягивалась. Инопланетянин смотрел на меня, не отрываясь, откинувшись на спинку кресла.

– Пусть элойцы смотрят шире: любят всё, что есть тут, в мире, – выпалила я и сдула шерстинки Коттабыча с ладони. Они на секунду ярко замерцали и растворились в воздухе. Щеки залила краска. Ужасно не люблю, когда моя недопоэзия становится достоянием чужих ушей.

Серокожий продолжал пристально таращиться мне в лицо. Не убил на месте, и спасибо.

– Ну что? – не выдержала я. – Как ощущения?

– Ожидаемо, без изменений.

Поднявшись, инопланетянин указал мне на дверь:

– Я провожу тебя в работный лагерь.

«Как же так?» – меня будто громом поразило. Я же видела, что магия сработала!

Мы молча спустились по лестнице на первый этаж. Там было пусто. Видимо, друзей уже увели. Вот и конец нашей героической истории! Весьма бесславный, надо сказать.

Можно, конечно, попробовать удрать…

Скрипнула входная дверь, мы выбрались на улицу. Я сделала было несколько шагов по протоптанной меж сугробов тропинке, но элоец следом не пошёл. Он замер у самого порога, с упоением втягивая щуплой грудью морозный воздух и разглядывая заснеженные ёлки.

Уже толком не доверяя ни себе, ни специфической мимике инопланетянина, я прислушалась к его ощущениям. Да, это был чистый незамутнённый восторг. Квинтэссенция радости жизни.

– Всё-таки сработало, – с лёгкой укоризной заметила я. – Не надо вести меня в работный лагерь. И остальных отпустите. Уговор есть уговор.

– А это… оно навсегда? – немного растерянно уточнил чужак. Видимо, привыкнуть к новым ощущениям ему было нелегко.

– Думаю, что да.

Утопая в снегу к нам подбежал ещё один элоец. Они с местным начальником замерли друг напротив друга, почти соприкасаясь головами, и что-то едва слышно забормотали.

– Я сдержу слово, – сообщил серокожий, когда они договорили, и его соплеменник всё так же бегом исчез за домом.

– Спасибо, я это очень ценю. А что насчёт остальных?

Из-за угла показалась одна из наших снежных лошадок. Её уже запрягли в здоровенные сани. Хозяйственные ребята, надо же!

– Садись, – махнул рукой инопланетянин и сам тоже полез на низкую скамью.

Поводьев не было, но элоец управлял лошадью при помощи странного переливчатого свистка. Та слушалась беспрекословно.

Мы куда-то поехали. Попытавшись представить как всё это выглядит со стороны, я даже не смогла посмеяться. Ерунда, да и только! Кажется, только сейчас в полной мере до меня дошло понимание выражения «испанский стыд». Потому что инопланетянин в зимней одежде, мчащийся сквозь заснеженный лес на санях, запряжённых магической лошадью, это уже где-то за гранью.

Может, окружающая фантасмагория – галлюцинация? Я просто заснула в седле и стукнулась головой? Такое только после сотрясения мозга может примерещиться!

Запахло дымом, и мы въехали в «работный лагерь». Точнее, в здоровенный посёлок с небольшими домиками, выстроенными в ровные линии. Инопланетянин подудел в свой свисток громче, и из домов стали выбираться жители, стягиваясь к круглой площади в центре.

В основном здесь были люди, но среди них я разглядела высокое создание, которое можно было бы назвать псиглавцем, черноволосую девушку с ярко-синей кожей и крохотного, от силы метр ростом, мужичка, за которым при ходьбе тянулись струйки дыма.

Народу собралось немало. Элойцы, видно, давненько уже промышляли похищением путников. Под ногами у старших путалось даже несколько бойких детишек.

Да и пожилые люди здесь встречались, вполне опрятные и явно не измождённые непосильным трудом. В общем, деревня деревней.

Мы подъехали к каменному возвышению посреди площади. Жители молча расступались. Они вовсе не казались забитыми, напуганными, изголодавшимися или нищими. Их глаза поблёскивали живым любопытством. Некоторые перешёптывались. Малышня показывала пальцами.

– Скажи им, – махнул мне рукой головастый спутник, даже и не думая вылезать из саней.

– Я?

– Конечно. Это ведь твой уговор.

– Ла-адно, – протянула я и полезла на каменную колоду. Обвела взглядом собравшихся. Ну, прямо по учебнику: Ленин на броневике. Сейчас мы тут будем раздавать права и свободы!

Откашлялась.

Любое начало выступления казалось либо излишне пафосным, либо идиотским. Ох, не зря курсы ораторского мастерства так дорого стоят!

– Здравствуйте, – старательно гаркнула я.

– Здравствуй, здравствуй. И тебе не хворать! – раздались разрозненные реплики из толпы.

– С сегодняшнего дня условия вашего пребывания тут изменятся, – продолжила надрываться я, стараясь не сбиться с мысли. – В лучшую сторону! Кто хочет, может беспрепятственно уйти. Остальным наши серокожие друзья обещают компенсировать стоимость их труда.

Повисла пауза.

– Ком-пен… чего? – наконец подал голос один дядька.

– Ну, платить в смысле.

– А-а, это деньгами что ль?

– Не знаю, – смутилась я. – Может и деньгами.

– А на кой они нам тут?

– Так вы же теперь можете уйти!

– Какого беса нам это сдалось?

– Ну… – я развела руками, огляделась. По глазам собравшихся ясно было, что зёрна революции не нашли благодатной почвы.

– Да ты, деточка, погляди на них, – дородная женщина с добрым круглым лицом указала на съёжившегося в своей дублёнке инопланетянина. – Как же мы этих доходяг тут одних оставим? Пропадут ведь!

Остальные согласно закивали.

– Ладно. Просто знайте, что теперь у вас есть такая возможность, – заявила я, торопливо забираясь обратно в сани. И так уже достаточно опозорилась!

– Не вижу здесь своих друзей, – сердито прошептала я инопланетянину, когда лошадь снова тронулась с места.

– Они, наверное, ещё моются. В вашей варварской купальне, которую называют «баня».

Инопланетянин дунул в свисток, и мы свернули на широкую длинную улицу. Вскоре остановились у большого дома с пристройкой явно банного типа. В окошке мелькнул профиль Нэйилинн. Я облегченно перевела дух.

– Вылезай, – потребовал элоец. – Твои друзья здесь. Уйдёте, когда захотите.

– А лошади?

– Их тоже вернём, – нехотя согласился чужак.

***

Друзья устроились в инопланетном плену будто на курорте. Просторный дом возле бани оказался, видимо, гостевым. Кухня с огромным столом, лавками, печью и посудой сообщалась с кладовкой, забитой непритязательной, но сытной снедью.

В двух других помещениях стояли узкие, но добротные кровати.

Было хорошо натоплено. Марыся шаманила над котелком с кипятком, видно готовила чай. Нэйилинн и Катра сидели за столом, по очереди почёсывая разнежившегося кота. Никто из них не выглядел ожидающим спасения.

– О, привет! – радостно кивнула мне кружевница. Будто мы где-нибудь на постоялом дворе, а не в работной деревне космических пришельцев. И пусть они попали сюда как все, а не прилетели по своей воле, всё равно стоило бы быть начеку!

Меня охватила досада. Я там, понимаете ли, пытаюсь извернуться, чтобы нас отпустили, а они тут парятся в бане и гоняют чаи как ни в чём не бывало! Хоть бы «спасибо» сказали…

– Привет. Мы можем уходить. А где остальные? – я постаралась придать голосу максимально нейтральный, непринуждённый тон, будто меня и не задело легкомыслие спутников.

– В бане, – махнула рукой Катра и хихикнула. – Давно сидят. Кажется, меряются, кто дольше продержится.

Я разозлилась ещё сильнее. Игры у них тут, понимаете ли.

Марыся молча поставила передо мной большую кружку. Травяной отвар заметно отдавал чабрецом. Неужели сложно запомнить, что я его терпеть не могу?

Демонстративно отодвинув мерзкое питьё, я поднялась и ушла в соседнюю комнату. Выбрала кровать в самом углу, улеглась носом в стену. Следом никто не пошел, так что пришлось продолжать исходить злостью и обидой в одиночестве. Даже Коттабыч предательски остался сидеть на столе в общей комнате!

Минуть через двадцать зашумели шаги и мужские голоса. Друзья пересмеивались и вообще бессовестно радовались жизни. Потянуло едой.

В животе у меня жалобно урчало, но я упорно таращилась в гладко оструганные доски, сердито утирая набегающие слезинки. И хоть бы кто-нибудь пришёл позвать к столу! Вообще-то я всех спасла!

Еще минут через пятнадцать я не выдержала и выбралась на кухню, щурясь от яркого света. Под потолком сиял белый шар, здорово напоминающий обычную электрическую лампу.

Моё появление встретили гулом радостных голосов. Устроили поудобнее на скамье, выдали большую тарелку горячей каши с мясом. Опять подсунули чабрецовое пойло.

Я скривилась, понюхав кружку.

– Ой! – сообразила, наконец, Марыся. – Ты ж такое не любишь! Сейчас поищу что-нибудь другое, – и убежала рыться в кладовке.

Я молча стала есть. По телу разливалось приятное тепло. Досада осталась, но перестала быть острой и ранящей как бритва.

Когда передо мной оказалась другая кружка, кажется, с заваренной сушеной малиной, Гор заявил:

– Ну, надо сказать тост за нашу героическую спасительницу – Крис!

Остальные поддержали его согласными возгласами.

– А чего раньше молчали? – пробурчала я.

– Ну, ты такая сердитая и уставшая пришла, а потом сразу отправилась спать. Мы решили, что дело тебя сильно вымотало и не хотели мешать, – сказала Нэй. – А так-то все были уверены, что ты сможешь договориться.

Теперь мне стало стыдно. Они, оказывается, мной вовсе не пренебрегли, а просто были настолько убеждены в моих силах, что даже не ставили спасение под сомнение. Вместо того чтобы таращиться целый час в стену и жалеть себя, можно было тихо-мирно сидеть с друзьями за столом. Всё веселье пропустила. Блин!

Стоит напоминать себе об этом моменте, когда в очередной раз решу почувствовать себя взрослой и мудрой. И тем более – когда снова надумаю обижаться.

– Ну и нахальные же гоблины, – заметил Влад. – Целая куча народу тут для них старается. И как только умудрились? У них там что, шаман какой?

– Это не гоблины, – я невольно рассмеялась такому сравнению.

– А кто?

– Инопланетяне.

– Это как?

– Ну, они с другой планеты. Из другого мира. Другой биологический вид.

– Так тут, в Лимбе, полно тогда этих самых ино-платян, – удивился Влад. – Ты вот, я, Гор… Чем эти-то особенные?

В таком ключе, и правда, элойцы выглядели обычными попаданцами.

– Они умеют между разными мирами летать на таких специальных железных кораблях, – предприняла последнюю попытку вступиться за имидж высокоразвитых гуманоидов я. – Ну, понимаешь, меду звёздами…

– Ух ты! Они, значит, и сюда так попали?

– Не думаю.

– В общем, гоблины – они гоблины и есть, – заключил орк. – Что с волшебным кораблём, что без.

Я пожала плечами. Разумных аргументов чтобы возразить совсем не осталось.

***

Преспокойно переночевав в гостевом доме, мы двинулись дальше. Я с удивлением отметила, что из «работной» деревни элойцев почти никто не ушел. На тропинке, ведущей к тракту, мы обогнали лишь одну телегу, упрямо вязнущую в снегу и запряжённую здоровенным быком.

На небогатых пожитках сидела худенькая темноглазая девушка. Двое парней, ругаясь, разгребали сугробы под колёсами.

– Доброго дня! – я не удержалась и остановила лошадь. – А что же, вы одни решили сбежать от элойцев?

– Сбежать? – удивлённо поднял голову один из путников. – Да не-е. Зачем? Мы просто решили в город съездить, купить продуктов, каких у нас недостаёт. А эти вот двое – вообще пожениться хотят! – он со смехом ткнул приятеля в бок. Девушка в телеге смущённо заулыбалась.

– Но погодите! Вас же держали в рабстве! В услужении!

– Тю, – махнул рукой разговорчивый парень. – Какое же это рабство, когда всем всё нравится? Никто нас не обижал. Да и гоблины эти, бедолаги… как их, таких мелких, бросишь одних в лесу?

Я вздохнула. Ну и ладно. Свобода – она на то и свобода, чтобы каждый выбирал по себе. Даже если он хочет безвозмездно заботиться о маленьких лупоглазых человечках, прибывших из невообразимо более развитой в технологическом плане реальности.

«Гоблины», надо же! И эти туда же.

Мы с друзьями поехали дальше.

– Разочарована, освободительница? – весело спросил Гор, когда наши лошади поравнялись.

– Не-а, – я помотала головой. – Радуюсь, что люди – такие отзывчивые и добрые создания.

– Фу, – поморщился подменыш. – Сопли с сахаром.

***

Города и поселения мелькали мимо, будто цветные слайды. Волшебные зимние кони несли нас легко и быстро. Мы совсем перестали останавливаться в перелесках, чтобы развести костёр и приготовить обед. Всегда проще было домчаться до очередной деревеньки и зайти в трактир.

На нас порой косились, почти всегда – расспрашивали, но в общем и целом путешествие шло удивительно гладко.

Нэйилинн, впрочем, по-прежнему относилась к нашим новым спутникам с явным недоверием. Однажды вечером она отозвала меня в сторонку и попросила:

– Слушай, а не могла бы ты узнать Катру получше?

– Да она же, вроде, со всеми охотно болтает, – не сразу поняла я. – Порасспроси её сама…

– Н-не-ет, – протянула воительница, и лицо её стало немного виноватым. – Я имею в виду – без разговоров.

– Ты что, хочешь, чтобы я заглянула в её сны?

– Ага.

– Не помнишь, как сама на меня орала за такое самоуправство?

– Одно дело – я. Ну, в смысле, когда у своих в голове копаешься, – заюлила дочь барона, будто и не глава отряда, а просто подружка, которая просит об одолжении. – А тут – как бы ради общего дела. Мало ли…

– Нэйилинн, Катра – хорошая девушка. Она мне нравится. Я не хочу так поступать.

– А я, значит, плохая? В моих воспоминаниях про Исета ты рылась только так!

– Я уже извинилась. Это было почти случайно. И мне нужно было тренироваться: ради твоего задания, между прочим! И, если уж на то пошло, ты тогда тоже была малознакомым человеком, который уволок меня бесы знает куда и фиг знает зачем!

– Крис, ладно, – Нэй примирительно подняла ладони. – Я понимаю. Но слишком многое поставлено на карту. Я почти уверена – с этой её историей о потере памяти что-то нечисто. Да и вообще, тебе разве самой не интересно? А что, если твоё вмешательство вообще позволит ей восстановить потерянные воспоминания? Или хотя бы их часть?

– А вдруг станет ещё хуже? – всё ещё сомневалась я. Хотя выступить в роли крутого психотерапевта, конечно же, сразу захотелось. Не зря я мечтала поступить в универ именно на такую специальность.

– А есть ещё эта их таинственная связь с Айруном! Вдруг они были когда-то знакомы? Может там – любовь всей жизни, заблокированная, например, злым чародеем? Ты погляди, Сейту же она тоже нравится!

– Нэй, ты что, пытаешься вот так, внаглую, мной манипулировать?

– А получается?

– Не делай так больше!.. – я уставилась в звёздное небо. Пар от дыхания невесомыми облачками повисал в безветренном воздухе. Где-то далеко лаяла собака. – Ладно, я загляну. Но только чуть-чуть.

– Спасибо! – воительница сжала мой локоть.

– У тебя совсем нет совести, – недовольно заметила я.

– У меня есть ответственность, – парировала дочь барона. – Сейчас это важнее.

Мы вернулись в дом.