- -
- 100%
- +
Посвящается двоюродному деду моей жены
прапорщику Петрову Константину Григорьевичу
Октябрьское море, уже отдохнувшее после курортников, радостно сверкало мелкой волной и шуршало у берега галькой. Каждую весну и осень мы вывозим стариков «проветриться» к морю, подышать свежим воздухом. После ночного дождя, несмотря на солнце, было свежо, и мы спрятались в кафешке на пляже. Пока жена щебетала с заказом и устраивала поудобней родителей, я, откинувшись в кресле, наслаждался видом осеннего моря.
– Эй, ты где? Слышишь? Что тебе заказать?
– А? Что заказать? А! Кофе.
У моей рассеянности была причина. «Подсев» на тему Белой Армии в Крыму, я уже пару месяцев безуспешно пытался написать рассказ о двоюродном деде моей жены. И объем вроде получался неплохой и факты достоверные, но как-то все несуразно. Родился, крестился, женился … Не было стержня в рассказе, так набор фактов. Да и фактов-то по правде практически не было. Дед ушел с Врангелем, иногда писал, один раз приехал перед войной. Были непроверенные слухи о жизни во Франции и все. Крутил я этот рассказ и так, и сяк, все напрасно.
– Вот и спроси у мамы, может она, что-то еще вспомнит, – подсказывала жена.
Пока я прикидывал, что я еще могу спросить и, что может пригодиться в моей писанине, супруга стала рассказывать теще о моем рассказе. Та покивала головой, что-то переспросила, помолчала и говорит:
– Я вам расскажу про семейную тайну. Ра-ки-де-мо-ну-ля! Мы в детстве, с ее помощью писали секретные письма друг другу.
Прямо как черепаха Тортилла говорила Буратино: «Я открою тебе страшную тайну-у-у!». Голоса только не хватало загадочного. Подумав, что просто не разобрал слово, я переспросил. Но все правильно, тайна называлась странным словом «Ра-ки-де-мо-ну-ля». И тут произошло чудо! Когда, наконец, до меня дошел смысл этой самой таинственной «Ра-ки-де-мо-ну-ли» все сложилось. Как в калейдоскопе, трубочка повернулась, разноцветные стеклышки перемешались, свет отразился от зеркальца и «Вуаля!» получился законченный, мудреный узор. Я забыл про кофе и море. Рассказ стоял перед глазами, осталось только совсем немножко дописать, а что-то просто переставить. Я все закончил за два дня. И вот перед Вами история двоюродного деда моей жены – прапорщика 1-й конной батареи 1-й Кубанской казачьей дивизии Петрова Константина Григорьевича.
1
– Петров! Костя! Где ты?! – офицер осадил лошадь у артиллерийской позиции. – Где ты, черт тебя дери!?
– Я здесь! – из землянки выскочил молодой прапорщик.
– Все, Костя. Получили приказ Врангеля на отход. Наши корабли в Феодосии. У тебя сутки, чтобы посетить своих. Они ж где-то здесь, недалеко, через Сиваш только перебраться? Успеешь?
– Успею. Щас на Немецкий хутор, там по гребле на соляной промысел, а там всего полверсты через Сиваш и на Стрелке. Зимой воды немного, тропу найду. Успею.
– Ну, давай, действуй. Помни, у тебя сутки. Через сутки мы должны быть недалеко от Владиславовки, там и подберем тебя. Давай поторапливайся, и смотри красным не попадись, на Стрелке их вроде, пока нет.
Быстро метнувшись в землянку за седлом, Костя бросился к коновязи. Яра – гнедая кобылка, увидев хозяина, затрясла головой и приветливо всхрапнула, перебирая тонкими, точеными ногами, обмотанными до колен бинтами с пятнами крови.
– Давай-ка собирайся, дорогая. Домой поедем, – прапорщик забросил на спину лошади седло и резко затянул подпругу. – Не подведи Яра, только не подведи…
… На пустынный берег в урочище Маслины,из зарослей камыша, выбрался человек, ведущий на поводу лошадь. Оба мокрые и вымазанные черной и маслянистой грязью, с ног до головы.
А ты боялась, Яра, – бормотал прапорщик, – только разик-то и провалились. Ну, что верст двадцать до дому-то. Поторопимся? А?
Всадник запрыгнул в седло и аллюром поскакал на север. Лошадь шла неровно, то ли болели, забинтованные ноги, то ли она пыталась приспособиться к арабатской гребенке**…
… К глухому хутору, возле села Счастливцево, подскакал всадник. Лошадь от усталости, аж мотало из стороны в сторону. Распугав десяток овец и гусей, он бросил повод на столб у поилки для скота.
– Батя! Батя! Я приехал! Это я, Костя! – прапорщик буквально ворвался в добротную хату.
В доме ужинали. За столом сидел отец, младший брат и две сестренки. Все вскочили, радостно загомонили.
– Приехал! Костька, братец! Надолго ли! Как изменился! А грязный-то, грязный!
– Цыц, раскудахтались! – отец хлопнул по столу узловатой ладонью. – Давайте греть воду, ему помыться надо. Потом ужинать будем.
– Нет, батя, некогда мыться. Давай я поем немного. За едой и переговорим обо всем.
– Дак ты што, ненадолго?
– Нет, батя, поем и пора. Ухожу я, батя, с Врангелем! Ухожу надолго, корабли стоят в Феодосии. Ждать меня будут у Владиславовки, а до нее мне еще больше ста верст за ночь отмахать нужно.
– Значит уходите? А я-то смотрю, бухает уже южнее, за Таганашем. Что ж теперь будет, Костька? А? – отец вопросительно посмотрел на старшего.
– Не знаю, батя. Наверное, как везде на Украине. Придут красные, отберут все, живность, хлеб. Будешь сопротивляться – расстреляют. Ты бы отогнал подальше к Сивашу корову с телкой да пару овец. В камышах спрячь. Зерна прикопай. На какое-то время хватит. Слушай, батя, отпусти со мной Федьку. А?
– Как же вы вдвоем-то на одной лошади? Второй у меня нет. Да и мал он еще. Куда ему за границу.
– Все одно красные его мобилизуют. Отпусти. А?
Отец пожевал губами, повздыхал:
– Нет. Как я с одними девками-то останусь? Не молодой чать. Да можа еще и не мобилизуют, здоровье у него сам знаешь, не ахти какое… Езжай один…
Провожаться вышли на улицу.
– А лошадку-то ты запалил, Костька! – отец оглаживал Яру по бокам. – Расковалась на передок, да и через бинты вон кровит. Не дойдет она до Феодосии. Где ж так ноги-то коню сбедил?
– Об колючую проволоку порвала, на Чонгаре. Ниче, дойдет! Щас разойдется и дойдет. Все. Давайте прощаться.
Обнялись. Уже на коне он обернулся, внимательно посмотрел на оставшихся:
– Я буду писать. Может нечасто, но буду. Ра-ки-де-мо-ну-лю помните? Так же и отвечайте. Будьте счастливы. Прощайте, – развернул лошадь и поскакал на юг, в сторону Крыма.
Отец перекрестил его, а потом долго смотрел из-под руки вслед, тихо приговаривая:
– Может и разойдется, может и дойдет. Дай-то бог, расковалась вот только… – и вдруг задрожав плечами, осел на землю и беззвучно заплакал.
Уже на рассвете Яра заспотыкалась, зачастила ногами и стала валится на бок. Он еле успел соскочить и, чертыхаясь, бросился к лошади:
– Яра! Вставай, Яра, что с тобой?! Ножки болят? Потерпи, Яра? Ведь совсем немного осталось!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.