Шампанское из глиняной кружки

1

Ксения Сергеевна Миронова сидела за столом в холодном кабинете, и рассматривала фотообои с изображением летнего Петергофа, наклеенные кем-то много лет назад – еще до её прихода на работу в институт. Они бывали в Питере с покойным мужем только зимой, и всегда выкраивали время для поездки в Большой Петергофский дворец. Позолоченные скульптуры прятались за деревянными досками сколоченных коробов; Морской канал, впадающий в Финский залив, тихо покоился под снежными сугробами, на которых суетились вороны. Супруги дрожали от двадцатиградусного мороза, и радовались возвращению в это удивительное место. Ксения часами бродила по Петродворцу: ее любимая Белая столовая; великолепная посуда из английского фаянса, вызывала бурные фантазии о придворных пиршествах, происходивших здесь в далеком прошлом. Она с восторгом вдыхала запах истории, трогательно и растерянно улыбаясь. Вадим смотрел на нее влюбленными глазами, и с пониманием подмигивал.

Ксения отвела взгляд от Самсона, разрывающего пасть льву, поежилась от холода и уставилась на грязные стекла – под порывами шквалистого ветра за ними размахивали голыми ветками старые акации. Уборщица сняла занавеси, собираясь их постирать и заодно помыть окно, но, по всей видимости, забыла. В другое время Ксения Сергеевна возмутилась бы – сейчас её это не волновало. Здание с толстыми стенами и высокими потолками надежно сохраняло прохладу знойным летом, и так же неохотно принимало тепло от старых радиаторов в осенние дни, поэтому студенты последнюю неделю игнорировали ее предмет, не рискуя свалиться с простудой после занятий в спортзале.

Зазвонил телефон внутреннего пользования: старенький аппарат давно можно было снести на блошиный рынок и продать иностранным туристам, как раритет из прошлого советских времен. Миронову не раз посещала крамольная мысль сделать это в период острого безденежья, но она откладывала момент до худших дней, которые, как она считала, наступят обязательно.

– Меня здесь нет, – с раздражением пробурчала преподавательница физвоспитания, глянув с досадой на черного уродца. – Я в туалете. Понял?

Общаться ни с кем не хотелось, а уж «идти на ковер» к начальству – тем более.

Она пошла к окну, зацепив ногой валяющийся посреди кабинета, баскетбольный мяч.

По двору разгуливали студенты, подняв воротники и накинув капюшоны курток; кто-то на ходу обедал шаурмой из будки, стоящей за оградой; девчонки пили кофе из одноразовых стаканчиков и курили, сбившись в небольшие группы.

Телефон, передохнув несколько минут, снова разразился звонками. Ксения нехотя сняла трубку:

– Я слушаю вас, – деловым тоном произнесла она, готовясь к худшему.

На другом конце провода помолчали и, наконец, знакомый голос поздоровался:

– Привет, Миронова. Где тебя носит? – спросила подруга Алена, как всегда, растягивая слова.

– Не начинай … Что случилось?

– Ну,…ничего, собственно, не случилось, – в трубке стало тихо.

– Ты уснула?

– Нет.

– Чего молчишь?

– Мне нужно с тобой встретиться. Такое впечатление, что ты прячешься – я только вижу машину у входа; спускаюсь с четвертого этажа, а твой след уже простыл.

– Увидимся внизу после пары.

– Нет. Я уже иду – жди меня.

Ксения положила трубку и опять уставилась на Самсона. В коридоре раздались шаги, и дверь со скрипом отворилась. Алёна, тяжело дыша, протиснулась в кабинет, держа в руках кулек.

– Сидишь? Они совсем обнаглели – я уже настучала в деканат. Едешь на эту работу, тратишь драгоценное время, и на тебе – хоть бы одна морда бесстыжая появилась. Ты чего такая замученная? Неважно выглядишь, подруга.

– Ты на себя посмотри: сантехник из хозчасти, а не преподаватель.

– Да со мной давно все ясно: мои мужики заняты интеллектуальным трудом, а на меня свалили техобслуживание нашей недвижимости. Всё на ладан дышит: то трубы меняю, то колонку разбираю; краны в квартире хором потекли. Недавно моталась на дачу – воду из системы спускала. Ночью пошел дождь, и я там застряла на три дня без еды и пива. Попробовала выехать – машина в болоте увязла; в округе ни одной живой души – все нормальные люди давно в городе осели. Полезла в погреб: нашла банку тушенки и пачку макарон. Так и продержалась, пока дорога не подсохла, но время зря не теряла: я тебе подарок своими руками сделала на день рождения.

– Мой день рождения был два месяца назад, кажется.

– Это неважно. Я ждала, пока он созреет – вернее подсохнет: все нужно было делать по инструкции.

Алена с загадочным выражением лица нырнула в кулек и извлекла из него небольшую подушку в темно-синей наволочке, украшенной желтыми звездами и полумесяцами. Она зашуршала содержимым и умолкла, оказавшись на столе.

– Лучше бы канистру бензина подарила, – Ксения с грустью смотрела на подарок.

– Как прозаично – такую подушечку нигде не купишь. Тебе сколько лет ничего не снится? Пять? Вот теперь и проверим магическое действие травки.

– Зачем? Как Вадима не стало – мне ничего не интересно: ни во сне, ни наяву, – вздохнула Ксения.

– Неделю назад позвонила крёстная: сломала ногу – приходится её Бимку два раза в день выгуливать. Хотела к себе забрать – не даёт. Говорит, что у него стресс будет. Мама заболела: уколы делаю. Отец крутится по дому, как может. Вадика родители тоже сдали. У меня сейчас настоящая паника: я не знаю, куда раньше ехать, а ты про подушечку рассказываешь. Психотерапевту самое время показаться – у тебя нет знакомого, чтобы бесплатно мозги вправил?

– Успокойся, Ксюха. Марфа не вечно на костылях будет; родителей к себе перевози – другого выхода нет.

– Мои кожей приросли к своим кроватям. Да и я привыкла жить сама – в отдельной берлоге.

Алёна выслушала подругу и покачала головой:

– Ксюша, тебе тридцать пять лет. Что ты несешь? Берлога… Пора о будущем думать. Время же летит, как скаженное. Я – бешеный конь: по жизни проскакала и все успела; скоро бабкой стану – и в прямом, и в переносном смысле. А ты? Нужно оживать – Вадика не вернешь.

Ксения встала из-за стола, и, подойдя к Алёне, обняла ее:

– Конь ты мой дорогой – бешеный. Поможешь мне?

– Да я уже придумала: Марфу возьму на себя – буду с Бимкой гулять.

– Нет. Я хочу Петергоф удалить со стены.

– Зачем? Такая веселенькая картинка-лето, солнце…

– Не могу на нее больше смотреть.

– А ты стол переставь.

– Я ее совсем хочу убрать.

– Прогульщиков подпиши – за день снимут.

– Тоже верно, – Ксения посмотрела на часы, взяла подушку со стола и положила в сумку, – нужно смываться, пока никому ничего в голову не взбрело.

– Она сны будет вещие притягивать, – уточнила подруга.

– Не смеши меня. Кто тебе эти глупости рассказал? Веришь в разную ерунду. Я засыпаю – и как умерла до утра. Мой мозг так со стрессом боролся. И привык…

Алена улыбнулась:

– Ну, привык – так привык. Пусть она тебе напоминает, что я рядом, и готова в любой момент погулять с гнусным Бимкой.

2

Ксения завела двигатель и закурила. Она любила свою машину; в стареньком мерседесе постоянно что-то ломалось, но выручал друг Вадима: забирал его на пару дней и пригонял назад в рабочем состоянии. Сколько раз она мысленно разговаривала с Муравьём (так называл его хозяин), и казалось – он все понимает. В тот день муж передумал ехать на машине в командировку и отправился на автовокзал. Миронова ждала известий от супруга, но телефон молчал. К вечеру позвонили из больницы: она мчалась, не помня себя от страха, несколько кварталов; Вадим жил еще сутки, только раз придя в сознание. Врач позвал ее в реанимационную палату; Ксения влетела, чуть не упав на скользкий кафельный пол – муж радостно улыбнулся ей и затих. С этого момента она почти ничего не могла вспомнить – впрочем, и не пыталась это сделать: ей стало все равно, как и многое другое в последующей жизни. Она даже не хотела выяснять, в каком именно месте случилась авария. Уже позже друг Вадима рассказал, что автобус слетел с трассы возле села со странным названием «Половинки».

Ксения затушила сигарету и включила передачу:

– Поехали, Муравей – у нас много дел сегодня.

Простаивая в пробках, и выискивая места на стоянках возле аптек и магазинов, Миронова, наконец, подъехала к дому родителей, и улыбнулась своему двору детства. Проходя мимо старого тополя, она погладила его корявый ствол. На балконе второго этажа сидел черный кот Чомбик, устроившись на перилах.

– Встречай! – крикнула ему Ксюша и вошла в подъезд.

– Здравствуй, детка, – Сергей Николаевич с нежностью посмотрел дочь, – ты похудела, или мне кажется?

– Кажется. Как вы?

– Нормально – как всегда.

– Понятно, – Ксения вошла в ванную, вымыла руки, и, огляделась вокруг себя. Через десять минут она появилась в кухне, поправляя волосы, выбившиеся из туго заплетенной косы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.