Когда уходят корабли

Часть I. «Причал»

Глава 1. Пробуждение

Холодный ветер с моря бил в иллюминатор, заставляя ржавые петли стонать, как старые кости. Артём Ковалев приоткрыл глаза, щурясь от тусклого света, пробивавшегося сквозь закопчённое стекло. В голове – тяжёлый гул, во рту – привкус железа и спирта. Он провёл рукой по лицу, нащупывая щетину, и только тогда осознал: опять заснул в кресле, не раздевшись.

На столике рядом – полупустая бутылка «Старого капитана», пепельница с окурками, ключ от «Северянки» на потрёпанном шнурке. Артём потянулся за бутылкой, но замер: за бортом раздался скрип трапа.

Он поднялся, цепляясь за переборки, и, прищурившись, посмотрел в иллюминатор. У причала стояла девушка. Тонкая, почти хрупкая, в чёрном пальто, которое трепал ветер. Она оглядывалась, будто искала что‑то – или кого‑то.

Артём отступил вглубь каюты. Не хотелось видеть никого. Особенно тех, кто приходит с берега.

Но девушка уже поднималась на борт. Шаги – осторожные, но решительные. Дверь скрипнула.

– Здесь есть кто‑нибудь? – голос звонкий, но с лёгкой дрожью.

Артём молча наблюдал из тени. Если уйдёт – хорошо. Если нет…

– Я знаю, что вы здесь, – она шагнула вперёд, и свет лампы упал на её лицо. Молодое, с резкими скулами и тёмными глазами, в которых читалась не просьба – требование. – Мне нужен капитан Ковалев.

Артём медленно вышел из полумрака.

– Нет тут такого.

Девушка нахмурилась.

– Вы лжёте. Я видела вашу баржу. «Северянка». Это ваше судно.

Он усмехнулся, но смеха не получилось – вышло хрипло и сухо.

– Было. Теперь это просто ржавое корыто.

Она сделала шаг ближе, и Артём уловил запах – не духов, а моря, ветра, дальних дорог.

– Мне всё равно, что вы думаете о своём судне. Мне нужен капитан Ковалев. Мой отец.

Тишина. Даже ветер за бортом будто замер.

Артём смотрел на неё и видел: линию подбородка – свою, изгиб бровей – как у матери, упрямый взгляд – как у него в юности. Но он не мог – не хотел – признать это.

– Ошибаетесь, – сказал он, отворачиваясь. – Я не ваш отец.

Девушка сжала кулаки.

– Вы даже не спросите, как меня зовут?

– Не хочу знать.

Она выдохнула, и в этом выдохе было больше боли, чем гнева.

– Меня зовут Лиза. Елизавета Андреевна Ковалева. И я приехала, чтобы продать наследство матери. А для этого мне нужно найти вас.

Артём почувствовал, как внутри что‑то треснуло. Имя. Её имя. Как удар в грудь.

– Уходите, – прошептал он.

– Нет.

Она стояла прямо, не отступая. А он вдруг понял: она не уйдёт. Как и он когда‑то не ушёл – остался на этой барже, прячась от прошлого.

За бортом снова поднялся ветер. «Северянка» тихо покачивалась, словно вздыхала.

Артём провёл рукой по лицу, стирая остатки сна, алкоголя и иллюзий.

– Ладно, – сказал он наконец. – Допустим, я капитан Ковалев. Что дальше?

Лиза посмотрела на него – не с торжеством, а с усталостью.

– Дальше вы расскажете мне, почему бросили нас. И почему не пришли на похороны матери.

Бутылка на столе дрогнула от порыва ветра. Артём сжал край столешницы.

– Это долгий разговор.

– У меня есть время.

За окном море билось о причал, как будто пыталось ворваться внутрь, стать свидетелем того, что должно было произойти.

Артём сел в кресло, не отрывая взгляда от девушки.

– Тогда слушай…

Глава 2. Берег

Лиза вышла с «Северянки» так же резко, как вошла. Ветер тут же подхватил её волосы, бросил прядь в лицо. Она не стала поправлять – просто шла, глядя вперёд, пока баржа не скрылась за поворотом причала.

Город встретил её сыростью и запахом рыбы. Узкие улицы между складами и ангарами, ржавые краны на фоне серого неба, чайка, кричащая над головой так пронзительно, будто предупреждала: «Уезжай».

Но Лиза не собиралась уезжать. Пока.

Она достала из кармана смятый листок – адрес, который нашла в маминых бумагах. Улица Портовая, 17. Квартира 3. Дом оказался старым двухэтажным зданием с облезлой штукатуркой и дверью, которую, кажется, не меняли с советских времён.

На третьем этаже она остановилась перед обшарпанной дверью. Постучала. Тишина. Постучала громче.

– Кто? – раздался голос из‑за двери, низкий, усталый.

– Меня зовут Лиза. Я… я ищу жильё.

Дверь приоткрылась. На пороге стояла женщина лет сорока. Строгое лицо, коротко подстриженные тёмные волосы, взгляд – как скальпель.

– На доске объявлений написано: «Сдаётся». Вы её видели? – Лиза протянула сложенный листок.

Женщина молча взяла бумагу, пробежала глазами, затем посмотрела на Лизу – дольше, чем требовалось.

– Вы не местная.

– Нет. Приехала из Петербурга.

– По работе?

– Скорее… по личным делам.

Женщина помолчала, потом отступила в глубь квартиры.

– Заходите.

***

Комната оказалась маленькой, но чистой. Кровать, стол, шкаф, окно с видом на залив. Всё строго, без излишеств – как и сама хозяйка.

– Меня зовут Анна, – сказала она, стоя в дверях. – Плата – вперёд за месяц. Правила простые: не шуметь после десяти, гостей не приводить, кухню убирать за собой.

– Понимаю, – кивнула Лиза. – Меня всё устраивает.

Анна окинула её ещё одним изучающим взглядом.

– Вы похожи на кого‑то.

Лиза замерла.

– На кого?

– Не могу вспомнить. – Анна пожала плечами. – Может, на старую знакомую.

Лиза молчала, чувствуя, как внутри что‑то сжимается. Она знала: в этом городе мало тайн остаётся нераскрытыми. Особенно тех, что связаны с её семьёй.

– Я работаю в больнице, – добавила Анна. – Если что – обращайтесь.

– Спасибо.

Когда хозяйка ушла, Лиза опустилась на кровать. В кармане тихо звякнул телефон – сообщение от подруги: «Ну как? Всё в порядке?»

Она посмотрела в окно. Вдалеке, у причала, темнела «Северянка».

«Нет, – подумала Лиза. – Ничего пока не в порядке».

***

На следующий день она вернулась к барже.

Артём сидел на палубе, чинил сеть. Увидев её, не поднял глаз.

– Опять ты.

– Я хочу поговорить.

– Уже поговорили.

– Нет. – Она шагнула ближе. – Вы даже не попытались объяснить.

Он бросил сеть, выпрямился. В его глазах – усталость и злость.

– Чего ты хочешь, а? Правды? Хорошо. Правда в том, что я не хотел быть отцом. Не хотел быть мужем. Не хотел жить так, как хотела она. – Он махнул рукой в сторону города. – Всё это – не для меня.

– А для кого? Для бутылки? Для этой ржавой лодки?

– Для моря. – Его голос стал тише. – Я рождён для моря. А всё остальное – лишние узлы на канате.

Лиза сжала кулаки.

– Мама умерла. Вы знали?

Молчание.

– Она болела долго. Одна. Без вас.

Артём отвернулся.

– Я не просил её ждать.

– Но она ждала. – Лиза почувствовала, как слёзы подступают к глазам, но сдержалась. – И я ждала. Все эти годы.

Он медленно повернулся. В первый раз за весь разговор посмотрел ей прямо в лицо.

– И что теперь? Хочешь, чтобы я упал на колени и сказал: «Прости»? Не скажу. Потому что это ничего не изменит.

– Тогда скажите хотя бы… почему?

Ветер шумел в снастях, чайки кричали над водой. Где‑то вдали прогудел буксир.

– Потому что я трус, – произнёс он наконец. – Потому что испугался. Испугался, что не справлюсь. Что сломаюсь. И сломался всё равно. Только позже.

Лиза стояла, не зная, что ответить. В его словах не было оправдания – только горькая правда.

– Ладно, – сказала она тихо. – Хотя бы это вы сказали честно.

Она повернулась, чтобы уйти, но он окликнул:

– Лиза.

Она остановилась.

– Если хочешь узнать больше… приходи завтра. Расскажу всё. Но предупреждаю – тебе не понравится.

Она кивнула, не оборачиваясь, и пошла прочь.

А он остался стоять на палубе, глядя, как она уходит. И впервые за много лет почувствовал: что‑то необратимо меняется.

Глава 3. Осколки

Артём проснулся от металлического скрежета – где‑то за бортом грузили контейнеры. В каюте было душно, голова гудела. Он провёл рукой по лицу, нащупал щетину и с досадой вспомнил вчерашний разговор с Лизой.

«Она вернётся», – подумал он, поднимаясь. – «Обязательно вернётся. Упрямая, как мать…»

На столе – пустая бутылка, пепельница с окурками, смятый листок бумаги. Артём поднял его: на обратной стороне – неровный почерк Лизы: «Улица Портовая, 17, кв. 3».

Он скомкал листок и бросил в угол.

***

Анна заканчивала смену в больнице. Холодный коридор, запах антисептиков, усталые лица коллег. Она уже натягивала куртку, когда её окликнула медсестра:

– Анна Сергеевна, там девушка ждёт. Говорит, вы её поселили.

Анна замерла. Лиза.

Она нашла её в холле – та сидела на жёстком стуле, обхватив колени. При виде Анны поднялась:

– Я могу с вами поговорить?

– Конечно. Пойдёмте на улицу.

Воздух был промозглым, но свежим. Анна закурила, наблюдая, как Лиза мнёт в руках край пальто.

– Вы знали моего отца, – сказала та вдруг.

Анна затянулась, медленно выпустила дым.

– Да. Знала.

– И маму тоже.

Молчание. Где‑то вдали прогудел корабль.

– Вы были её подругой, – продолжила Лиза. – Она часто говорила о вас.

Анна потушила сигарету.

– Была. До того, как всё… развалилось.

Лиза сглотнула.

– Почему он ушёл?

Анна посмотрела на неё – в этот раз дольше, внимательнее. Те же глаза. Тот же надлом в голосе.

– Потому что боялся.

– Боялся чего?

– Себя. Тебя. Любви. – Анна вздохнула. – Он всегда бежал от того, что не мог контролировать. Море – мог. Семью – нет.

Лиза опустила взгляд.

– Он сказал, что трус.

– Он не лгал. Но это не вся правда.

– А какая вся?

Анна помолчала, потом достала из кармана сложенный листок – старую фотографию. Протянула Лизе.

На снимке – молодой Артём, загорелый, с улыбкой, которой Лиза никогда не видела. Рядом – её мать, смеющаяся, с букетом полевых цветов. На заднем плане – «Северянка», сияющая на солнце.

– Это было летом перед его уходом, – тихо сказала Анна. – Они были… счастливы. По‑настоящему. А потом он получил предложение уйти в дальний рейс. На полгода. Думал, вернётся – и всё будет как прежде. Но за эти полгода она узнала, что ждёт ребёнка. А он… не смог принять это.

Лиза сжала фотографию в руке.

– Почему не смог?

– Потому что сам был ребёнком. В душе. Он не знал, как быть отцом. Как быть мужем. Как любить так, чтобы не разрушить.

Ветер поднял пыль у их ног. Где‑то за пирсом загудел буксир.

– Он пил, – продолжила Анна. – Много. А когда напивался, говорил, что море – единственное, что его не предаст. Что оно честное: либо убьёт, либо спасёт. А люди… люди всегда ранят.

Лиза подняла глаза.

– Вы его любили?

Анна улыбнулась – горько, почти насмешливо.

– Да. И он меня любил. Но не так, как её. Не так, как должен был.

***

Артём стоял у причала, глядя на «Северянку». В руках – старый ключ, который он столько раз собирался выбросить.

За спиной раздался шаг. Он не обернулся – знал, кто это.

– Ты нашёл её, – сказала Лиза.

Он кивнул.

– И что теперь?

– Теперь я знаю, почему ты ушёл. – Она подошла ближе. – Но не знаю, почему не вернулся.

Он сжал ключ в кулаке.

– Потому что когда ты тонешь, трудно понять, где поверхность.

– Но ты ведь выплыл?

– Нет. Просто перестал бороться.

Лиза посмотрела на баржу.

– Это твой дом?

– Это мой якорь.

– Тогда почему он ржавый?

Артём усмехнулся – впервые за много лет искренне.

– Потому что я ржавый.

Она замолчала, потом достала из кармана фотографию.

– Анна дала мне это. Ты здесь… другой.

Он взял снимок, провёл пальцем по лицу жены. Как давно это было.

– Мы все когда‑то были другими, – прошептал он.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.