В погоне за собственным хвостом

Глава 1. Планктон

Я возвращался домой пешком по ночному Берлину. Вдыхая прохладный воздух, я прощался с городом, в котором провел пятнадцать лучших лет своей жизни. Удивительно, как мой новый приятель Жак Трюмо уговорил меня все бросить и переехать в Мюнхен. Сегодня я видел его третий раз в жизни, и ему хватило двух часов, чтобы убедить меня. Как я мог согласиться? Нелепый, рассеянный, смешной человек, да просто настоящий псих… но как-то он меня убедил. А что, собственно, я бросаю? Скучную работу дизайнера в рекламном агентстве, съемную квартиру? Похоже, все мое имущество поместится в багажнике моего «БМВ».

Несколькими часами ранее мне позвонил Жак. Он сообщил, что находится в Берлине проездом, и пригласил меня провести с ним вечер в ресторане. Я с удовольствием согласился поужинать с ним. Он назначил встречу на семь вечера в довольно дорогом ресторане в центре Берлина.

После работы я заскочил домой переодеться в костюм поприличнее и отправился на такси в предложенный ресторан. Я успел к назначенному времени, но Жака не нашел. Решил занять столик и подождать. Прождав минут двадцать и не дозвонившись до Жака, я решил больше не ждать. Заказал бутылку вина, несколько блюд и принялся за еду. В самый разгар моего ужина в зал влетел Жак. Оглядевшись по сторонам, он заметил меня, подбежал к столу, протянул мне руку, и его лицо растянулось в радушной улыбке.

– Извини, Вернер, я немного опоздал.

– На целых сорок минут, – буркнул я в ответ.

– Извини, это моя слабость. Я совершенно непунктуальный человек, сорок минут это еще очень хорошо. Обычно я прихожу на два-три часа раньше или позже. Мои постоянные клиенты знают эту особенность, и, назначая встречу, мы договариваемся только о дате, без указания времени. Извини, что не предупредил.

– Еще и твой телефон не в сети.

– Да, я его потерял. Постоянно забываю везде, бывает, за неделю теряю по два-три телефона. В большинстве случаев у партнеров или клиентов, и при следующей встрече они мне его возвращают.

– Ну, тогда все нормально, я на тебя не обижаюсь. Рассеянность – это нормально для творческого человека.

Подошел официант. Жак, не глядя в меню, попросил принести ему то же, что заказал себе я.

Мы немного поговорили о работе и о жизни, заказали еще бутылку вина и что-то из фирменных блюд ресторана.

Жак оказался интересным собеседником, на этот раз он не только говорил, но и слушал мои истории.

Наконец он сказал:

– У меня в жизни четыре правила. Первое – все люди, которых мы встречаем на своем пути, не случайно оказались в нашей жизни. Со всеми, кого мы встретили, мы связаны какими-то отношениями в прошлых жизнях, в параллельных вселенных или как-то еще. Второе – каждому человеку в жизни выпадают шансы что-то изменить, перейти на другую ступень, продвинуться вперед. Но не все эти возможности видят. Не у всех есть смелость воспользоваться шансом и сделать шаг. Третье – этот шанс или возможность всегда появляются вовремя, именно тогда, когда человеку пора перейти на следующую ступеньку жизни. Четвертое – Вселенная сама всех расставляет по своим местам, в итоге все оказываются там, где должны оказаться по справедливости.

Как эти правила относятся к нам с тобой? Очень просто. Наша встреча не случайна, это шанс для тебя перейти на новую ступеньку развития, и для этого самое время, твоему таланту стало тесно в Вашем рекламном агентстве. И это справедливо, ты набрался опыта, выработал собственный стиль, генерируешь гениальные идеи. Если короче, я предлагаю тебе перейти на работу ко мне. У меня есть студия дизайна в Милане, но там я собрал совсем необычных художников, там они творят какое-то арт-безумие, девяносто девять процентов их работ так и остаются в архиве на серверах. Но один процент действительно выстреливает и приносит неплохую прибыль. Сейчас я открываю дизайн-студию в Мюнхене и приглашаю тебя на работу. Это будет студия с более традиционными решениями по дизайну, что-то в стиле твоих работ. Ты будешь управлять студией, когда я в отъезде.

На следующей неделе я буду в Париже, а через неделю, с понедельника, – в Мюнхене, вот адрес, помещение уже арендовано. Приезжай, будем создавать студию с чистого листа, от оформления офиса до поиска сотрудников. Решайся, буду тебя ждать через неделю в Мюнхене. Да, зарплату обещаю ровно в два раза выше, чем у тебя сейчас.

Он встал, попрощался и вышел, затем вдруг вернулся, положил на стол сто евро и сказал:

– Забыл заплатить за ужин, рассеянность…

И на этот раз удалился окончательно.

Я просидел в ресторане еще минут тридцать. Допивал вино и раздумывал, стоит ли все бросить и переехать в Мюнхен, в его новую студию. И получится ли успешно работать с таким рассеянным, экспрессивным и экстравагантным начальником?

Захмелев от выпитого, я вдруг понял, что решение нужно принимать именно сейчас, пока легкое пьянящее головокружение дает мне смелость на этот необдуманный шаг.

Я достал телефон и, поколебавшись еще несколько секунд, позвонил директору нашего агентства и сообщил, что увольняюсь. Этим поступком я сжег мосты позади себя, теперь мой путь лежит только вперед.

Директор, как мне показалось, был больше недоволен тем, что я его разбудил среди ночи, а не тем, что решил уволиться.

Познакомились мы с Жаком при занятных обстоятельствах.

Закончилась учеба в университете, я вышел во взрослую жизнь с дипломом дизайнера и намерением покорить мир своим талантом. Но жизнь распорядилась по-своему: судьба не приняла во внимание мои грандиозные планы по покорению мира и забросила на работу в небольшое рекламное агентство в Берлине.

Здесь я готовил развороты для журналов, рекламировал мебель, ватные палочки, пиво и колбасу. Реклама мебели и колбасы не приносила творческого удовлетворения, а больше всего добивала необходимость проводить целый день на рабочем месте. Душа просила творческих заданий, свободы и признания меня как художника, а жизнь предлагала скучную работу с творчеством в заданных рамках.

Так я проработал несколько лет и начал задумываться о смене места. Но ничего интересного не попадалось, в основном, примерно то же самое, в таких же рекламных агентствах.

Вот так сижу я в офисе в жаркий июньский день, пытаюсь придумать, как бы оформить разворот с очередной рекламой пива, и ничего интересного в голову не приходит. То ли нарисовать клоуна с банкой пива, то ли цирковых слонов с банками в хоботах… Набросал оба варианта, повесил на экране, смотрю на них, и такая тоска берет! Неужели я такой бездарный, не могу придумать что-то действительно стоящее для этого проекта?

Вокруг так же скучно и уныло, другие сотрудники скрипят перегретыми мозгами, пытаясь выжать немного креатива для своих проектов. Тоска. Скука. Завалиться, что ли, вечером в пивную да прогулять до утра, как когда-то, во время учебы в университете. Может, после такой встряски и идея какая осенит.

Вдруг распахивается дверь, в наш офис буквально влетает стройный высокий человек со всклокоченной шевелюрой, в безумно яркой желтой шелковой рубашке и столь же ярких зелено-оливковых легких брюках, проносится ураганом через весь офис и скрывается в кабинете директора. Весь офис проводил его удивленными взглядами и открытыми ртами, а на пол все еще падали бумаги со столов, которые сдуло завихрениями воздуха от пронесшегося через офис экстравагантного гостя.

Я тут же поменял в своем проекте цвета костюма клоуна на желтый и оливковый, как у нашего визитера. Сижу и дальше пялюсь в экран, пытаясь что-то придумать.

Минут через сорок необычный посетитель так же неожиданно пролетел из кабинета директора к выходу. Проскочив мимо моего стола, он вдруг остановился. Это произошло так резко, что если бы в этот момент раздался визг шин тормозящего на полном ходу автомобиля, то никто бы не удивился. Через долю секунды он уже подскочил к моему столу и с улыбкой рассматривал на моем экране клоуна в цветах его костюма. Вдруг он рассмеялся и обратился ко мне на английском с французским акцентом:

– Хорошая работа. Вы действительно талантливый человек, подметили яркое, необычное сочетание и тут же использовали этот материал. Но вариант со слонами, по-моему, имеет больший потенциал. И Вы как одаренный художник сможете выжать из него больше. Если Вы не против, я подарю Вам идею – нарисуйте ванну, залейте пивом, положите в нее красотку и нарисуйте, как пиво из банки наполняет эту ванну. Должно получиться интересно, с Вашими способностями это может быть выдающийся материал. Если Вас не затруднит, не могли бы Вы прислать мне окончательный вариант? Мне очень интересно, как Вы решите эту непростую творческую задачу.

Так и не дав мне открыть рот и вставить слово, но положил на стол свою визитку и мгновенно испарился из офиса. Меня обступили удивленные коллеги, у всех был только один вопрос – кто это? Я взял в руки визитку и внимательно рассмотрел. Эта визитка сама по себе была произведением дизайнерского искусства. Белая перламутровая пластиковая карточка и текст серебристо-голубым шрифтом: «Жак Трюмо». Телефон, электронная почта.

И это все, больше никакой информации. Никто из присутствующих не смог припомнить этого имени. Запросив Гугл, мы выяснили, что это арт-директор парижской галереи высокой моды, владелец пиар-агентства в Париже, дизайн-студии в Милане, консультант нескольких модных домов Франции и Италии лакшери-сегмента.

На этом наш интерес к происшествию и закончился, все разошлись по своим рабочим местам и продолжили заниматься скучной работой. Я же удалил все заготовки, сделанные за сегодня, и принялся рисовать роскошную ванну в стиле барокко. Наполнил ее нарисованным пивом – на рисунке это выглядело как пышная пивная пена. В эту пену я поместил соблазнительную красотку, с видимым удовольствием принимающую пивную ванну.

Дальше стал пририсовывать пивную банку нашего рекламодателя, пиво из которой наполняло ванну. И так ее пристраивал и этак, все варианты мне не нравились. Я потратил на это остаток дня, так и не найдя подходящего варианта для композиции. Я прокручивал варианты по дороге домой, обдумывал, как это нарисовать, за ужином. Задача не давала мне покоя.

Утром я проснулся с готовой идеей. Нет, решение мне не приснилось. Я просто встал с постели и уже понимал, что хочу нарисовать. Обдумав за завтраком детали, я побежал на работу, мне не терпелось закончить проект.

На работе я вбежал в еще пустой офис, включил компьютер и принялся за работу. Я пририсовал чертенка с рогами и хвостом, который выливал пиво из банки в ванну с красоткой. Еще раз окинул взглядом результат, остался удовлетворен увиденным и занялся окончательной шлифовкой.

В этот день я получал удовольствие от работы – понимал, что у меня получается действительно интересный проект. Закончив макет, я отправил его по электронной почте Жаку, распечатал окончательный вариант и понес директору на утверждение.

Я был очень доволен собой. Я ожидал, что директору понравится смелый креатив моей работы. Но директор не оценил идею. Он выгнал меня с криками:

– У нас серьезное рекламное агентство, а не порностудия! – и так далее и тому подобное.

Вслед за мной из кабинета вылетели клочки бумаги – все, что осталось от распечатки. Директор кричал так, что к нам стали заглядывать сотрудники соседних офисов. Некоторые даже приходили с других этажей. Всем было интересно, что случилось, почему наш почтенный директор так кричит, что слышно на других этажах.

Остаток дня я рисовал желтых слонов в оливковых штанах, пьющих пиво нашего рекламодателя.

Ближе к концу рабочего дня пришло письмо от Жака. Он сыпал немыслимыми комплиментами, очень хвалил мою работу, которая только что так взбесила директора.

Следующую встречу с Жаком судьба подарила мне примерно через месяц. Он так же неожиданно появился в дверях офиса. На этот раз уже не так спешил, но, несмотря на это, все равно передвигался по офису в три раза быстрее обычных людей. Он пронесся через офис к кабинету директора, остановившись на полпути, чтобы протянуть мне руку. Широко улыбнулся и сказал:

– Здравствуйте, Вернер! Мне очень понравилась Ваша реклама, а чертик, которого Вы туда добавили, – просто гениальный ход. Спасибо, я получил истинное удовольствие, Ваша работа висит в рамке в моем офисе.

Я не успел открыть рот, чтобы поблагодарить его, как он скрылся в кабинете.

Минут через двадцать он вышел в сопровождении директора, который, проводив гостя, попросил меня зайти к нему. В кабинете он подтолкнул ко мне через стол папку с бумагами и объяснил:

– Это очень ценный клиент, приносит редкие, но очень выгодные крупные заказы. Сегодня заказал концепцию и дизайн рекламы новой летней коллекции итальянского модного дома для глянцевого журнала. Он попросил поручить эту работу тебе. Все материалы в этой папке, иди рисуй, через неделю покажешь мне, что получается.

В папке были эскизы коллекции легких летних платьев, пожелание от Жака сделать что-то яркое и запоминающиеся и просьба результат сразу отправить ему.

Я провел почти неделю, подготавливая эскизы, наряжал в платья из новой коллекции нарисованных девушек – то юных, чистых и прекрасно-невинных, то озорных красавиц с соблазнительными формами. Но чувствовал, что все это банально и просто и не такого результата ожидает от меня Жак. Его щедрая похвала единственной моей работы поднимала планку, которой я стремился соответствовать.

И тут мне вспомнилась работа с пивной рекламой, которая так понравилась Жаку. Я быстро набросал рисунок той же озорной красотки, одел ее в рисованное платье новой летней коллекции заказчика. Добавил в рисунок того же чертенка, который, подкравшись сзади, приподнимает трезубцем подол платья моей красавицы, а она игриво оглядывается на него.

Получилось очень интересно, ново, пикантно. Я посидел еще день, подчищая и корректируя рисунок, и когда мне показалось, что все выглядит идеально, отправил работу Жаку. Затем, распечатав работу, пошел к директору, заранее понимая, что повторится история с пивом.

Я положил перед директором глянцевый рисунок, распечатанный на принтере в максимальном качестве, и стал ждать своей участи.

Сначала у директора начали раскрываться удивленные глаза – все шире и шире. Затем он поднял взгляд на меня, и его глаза стали возвращаться к своему обычному состоянию, но при этом он начал багроветь от бешенства. Через пару секунд я услышал хруст ломающегося карандаша, которым директор собирался править мою работу. И в то мгновение, когда он открыл рот, чтобы высказать свое отношение к принесенной работе (а скорее всего, просто сообщить мне, что я уволен), зазвонил мой мобильный телефон.

Я вытащил телефон из кармана – на экране незнакомый номер. Меня осенила догадка: наверное, это Жак просмотрел отправленную работу и позвонил высказать свое мнение. Это был шанс или избежать скандала, или все испортить окончательно, если Жак раскритикует мою работу. Но терять мне было уже почти нечего, и я ответил на звонок, включив громкую связь.

Кабинет директора заполнили восторженные вопли Жака:

– Привет, Верни, это Жак! Это просто фантастика! Беллиссимо! Это то, что нужно! Ты чертов гений! – орал он в трубку, не обращая внимания, что в предложении из трех слов умудряется каждое слово произнести на разных языках, бесцеремонно перемешивая английский, французский, итальянский и немецкий.

Директор откинулся в своем кресле, вытер платком пот со лба, убрал мой рисунок в стол и только махнул рукой, выразив этим жестом все, что думает обо мне, Жаке и всех остальных экспрессивных дизайнерах и художниках, обо всем современном искусстве в целом.

Я поспешил покинуть кабинет, пока директор не пришел в себя после всего произошедшего.

Глава 2. Перерыв на Мюнхен

У меня получилось довольно быстро закончить дела в Берлине, и через три дня я загрузил в багажник своего «БМВ» пару сумок с вещами, ноутбук, компьютер с профессиональным монитором, кофемашину, музыкальный центр и выехал в Мюнхен.

Через семь часов я был уже на месте. Нашел здание с арендованным под студию помещением на Прицрегентштрассе и стал искать отель поблизости. Минут через двадцать я уже заселялся в отель «Адриа» на Либигштрассе.

На следующий день я занялся поиском квартиры. Из предложенных риелтором вариантов выбрал уютную двухкомнатную квартирку на последнем этаже пятиэтажного дома на Райтморштрассе, в пяти минутах ходьбы от будущего места работы. Остаток свободной недели я обживался в новой квартире, знакомился с городом, совершая длительные прогулки по окрестным улочкам. Мюнхен, после Берлина, показался мне более уютным, спокойным городом.

В понедельник утром я пришел в офис нового агентства, застав на месте Жака в окружении группы строителей. Жак энергично размахивал руками, бегая по просторному помещению студии, показывал то одному, то другому строителю, за какую работу браться. Бригада бегала вместе с ним в несколько обалдевшем состоянии. Увидев меня, Жак бросил строителей и отвел меня в сторону.

– Я очень рад, что ты все-таки приехал, – сказал он. – Тут строители, замечательные, талантливые, трудолюбивые люди. Я не могу найти с ними общий язык, не могу правильно объяснить, что нужно делать. Ты возьми, пожалуйста, на себя общение с бригадой и продумай оформление помещения, а мне нужно бежать, буду здесь к вечеру. Кстати, как ты устроился в городе?

– Все отлично, снял прелестную квартиру здесь рядом.

– Ну и замечательно, командуй тут, вечером увидимся.

Ко мне подошел бригадир и сказал:

– Мы не совсем поняли, что он хотел втолковать, но у нас есть договор и согласованный проект, на этом этапе мы знаем, что и как нужно делать. Ваше участие понадобится к моменту чистовой отделки, желательно иметь дизайн-проект к началу следующей недели.

– Замечательно, тогда делайте свою работу, если будут вопросы, задавайте. А я пока осмотрюсь и подумаю над дизайном.

Работа закипела. Рабочие занялись делом, а я осмотрел помещение и начал делать наброски будущего интерьера в своем рабочем блокноте.

Жак руководил работой удаленно из Парижа или Милана, доверив все заботы по ремонту, дизайну и отделке мне.

Через три недели студия была готова к приему сотрудников и посетителей. Жак попросил меня заняться предварительным отбором кандидатов на должности художников и дизайнеров. Окончательный отбор он обещал провести уже совместно со мной по приезду в Мюнхен. Я подал заявку на поиск кандидатов в рекрутинговую фирму. Ко мне пошел поток претендентов на должность. Я встречался с каждым кандидатом, просматривал пухлые папки с их работами, отсеивал одних, записывал на следующий этап отбора других. Я с головой ушел в работу, проводил в офисе по двенадцать часов и в результате набрал приличную базу претендентов.

Приехал Жак, и мы начали приглашать кандидатов, прошедших мой отбор. Жак тепло принимал каждого, хвалил работы, затем в качестве теста просил придумать и нарисовать его виденье костюма монашки – прямо тут же.

Обычно кандидат рисовал монашку, Жак смотрел результат, хвалил технику, композицию, идею. Вместо отказа объяснял кандидату, что он слишком перспективный художник и нет смысла растрачивать его талант в нашей рядовой студии дизайна. Все отвергнутые уходили от него воодушевленными, с гордо поднятой головой. Количество художников таяло, а мы так никого и не выбрали.

Следующей в очереди оказалась полненькая девушка, в ее портфолио были в основном натюрморты, но у нее была очень интересная техника рисования. Жак просмотрел ее работы, очень хвалил и дал стандартное задание с костюмом монашки.

Девушка присела у окна и стала рисовать. Мы с Жаком тем временем сходили в бистро на первом этаже, выпили кофе.

Мы вернулись в студию, и девушка положила на стол перед нами свой рисунок – безупречно исполненная монашка в стандартном целомудренном наряде. Изображение мало чем отличалось от вороха рисунков предыдущих соискателей. Были только две маленькие детали, за которые зацепился взгляд Жака, а потом уже и мой.

Это были глаза монашки, скромно потупленные, но с каким-то озорным блеском, и главная деталь – выбившаяся непослушная прядь волос. Эти две мелочи полностью меняли восприятие всего рисунка, и скромная монашка вдруг отступала на второй план, на первый выходила уже совсем другая девушка со своим характером, желаниями, секретами…

Жак встал, пожал девушке руку и сказал:

– Прошу Вас принять наше предложение. Вы нам очень нужны.

Так в нашем небольшом коллективе появилась гениальная художница Мария.

Следующим удачным кандидатом стал Клаус. Этот молодой парень нарисовал скромную прелестную монашку, Жак похвалил его как обычно и сообщил, что он слишком крут как художник для нашей скромной студии. Парень все понял, положил на стол второй рисунок, повернулся и пошел к выходу. На втором была та же скромная монашка, но ее наряд был показан с другого ракурса. Сзади его украшал умопомрачительный вырез, открывающий спину девушки. С этого ракурса монахиня виделась уже совсем в другом свете.

Жак заорал вслед уходящему парню:

– Клаус! Стойте! Стойте! Стойте! Именно Вы-то нам и нужны!

Третьим кандидатом, прошедшим отбор, стал Мартин. Это был уже зрелый бородатый мужчина. Он быстро и уверенно нарисовал скромную сестру Христову, но добавил в рисунок малозаметные детали. Вместо крестика на груди монашки красовался знак хиппи «пацифик», а на талии – пояс с орнаментом логотипа «Кока-кола».

Мартин тоже был принят в наш тесный коллектив.

Я спросил Жака:

– А я прошел бы твой тест с монашкой, если бы пришел как рядовой кандидат?

Жак подумал и сказал:

– Вот так сходу – нет. Но если бы ты работал над темой неделю, то обязательно добавил бы своего фирменного чертенка. Тогда да.

– А как я смогу руководить художниками, каждый из которых талантливее меня?

– Знаешь, Вернер, в этом весь секрет. На работу нужно брать тех, кто умеет делать эту работу лучше тебя. Если ты можешь сделать лучше, то делай сам. Если другой может лучше – возьми его на работу. Я вообще не умею рисовать, но имею очень успешный бизнес только потому, что нанимаю тех, кто знает свое дело лучше меня.

Мы с головой окунулись в работу, Жак поставлял нам солидные заказы, мы выполняли их легко и красиво. Все работали с удовольствием.

Жизнь начала входить в размеренное русло. Я стал завтракать каждое утро в одном и том же кафе возле дома. В этом кафе работала официанткой симпатичная девушка Моника. Я обратил на нее внимание, так как заметил за ней одну забавную черту. Она, общаясь с клиентами, иронично подшучивала над каждым. Обычно это было настолько тонко и изящно, что клиент этого не замечал, и только внимательный и сообразительный посетитель иногда постигал смысл сказанного и улыбался, распробовав тонкий букет ее иронии.

Ее шутки были многоуровневыми, с двойным или тройным дном, со скрытыми смыслами, открывающимися один за другим. Казалось, что ее совершенно не беспокоит то, что большинство ее собеседников не понимают смысла сказанного. Она шутила и сама улыбалась своим наиболее удачным шуткам. Я стал приходить в кафе каждый день как в театр и старался выбрать место в центре, чтобы расслышать как можно больше шуток Моники, общающейся с клиентами.

Она не была очень симпатичной – невысокая, спортивного телосложения. Много времени проводила в спортзале, и под ее гладкой кожей скрывались крепкие, внушительные для девушки мышцы.

Моника стала замечать, что я внимательно прислушиваюсь к ее шуткам и часто улыбаюсь или даже смеюсь над ними. Я стал ее зрителем и поклонником. Она стала вести диалог с посетителями так, чтобы мне было лучше слышно. Чаще отпускала шутливые замечания и в мой адрес, просто проходя мимо с подносом.

В один из дней у меня было паршивое настроение, мы срывали сроки по важному проекту, не приходило стоящих идей, мы серьезно подводили заказчика.

В таком настроении я забрел в свое любимое кафе. Оно было почти пустым, посетители в тот день предпочли поглазеть на фестиваль воздушных шаров на окраине Мюнхена.

Моника, как обычно, приняла у меня заказ, но, видимо, заметила мое подавленное состояние. Я закончил ужин, сидел наедине со своими мыслями, допивал вечерний кофе. Подошла Моника с кофейником, предложила долить. Она присела за столик напротив меня и спросила:

– У вас что-то случилось? Вы сегодня такой грустный.

Я поделился с ней своими проблемами. Она посочувствовала мне и вдруг сказала:

– Вам нужно отвлечься. Я приглашаю Вас в бар. Вы же живете рядом. Через два часа у меня заканчивается работа. Приходите, я проведу Вас по интересным местам, по барам, о которых мало кто знает. Если не придете, я обижусь и в кафе Вас больше не пущу.

Я поднялся домой, принял душ, переоделся, разобрал электронные письма и через два часа спустился в кафе. Двери еще были открыты, но посетителей не было, хозяин кафе тоже ушел. Моника заканчивала уборку. Потом минут на десять она отлучилась переодеться и привести себя в порядок.