Живые книги

© Элис Вайз, 2023

ISBN 978-5-0059-7238-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Встреча

Случайные открытия делают только подготовленные умы.

Еще не опомнившись от круговорота ночной жизни, Москва вдыхала утреннюю прохладу. Еще час, и солнце разольется по улицам, окутает зазеленевшие парки, заглянет в переулки. Тишина наполнится звуками проезжающих машин, разговорами прохожих, запахами выхлопных газов и шаурмы.

Эльвира вышла на балкон с чашкой кофе и сигаретой. Рано для субботнего утра. Это будет особенный день, и трепет от мыслей о сегодняшних планах переполнял ее. Она глотнула пробуждающий напиток и глубоко затянулась. Несмотря на предупреждения Минздрава, курение ей доставляло особое удовольствие. Сколько бесплодных стараний отказаться от этой привычки! Сколько книг было прочитано, сколько фильмов пересмотрено! А уж про тренинги и семинары с многообещающими названиями «Стоп, табак» и «Освободись сегодня» страшно даже подумать. Рома, парень Эльвиры, считал, что на эти деньги можно было купить себе новые легкие. Не то чтобы он нес финансовую ответственность за эти транжирства, и нельзя сказать, что он имел право ее ограничивать, но Рома не понимал ее одержимости идеей сверхчеловека – не пьющего, не курящего, ни к чему не привязанного, с осознанным поведением, свободного. В особенности его раздражали разговоры об управлении сознанием, выходах из тела и открытии энергетических каналов. А людей, с которыми время от времени встречалась Эльвира по выходным, он считал кучкой сумасшедших, на которых разные «сенсеи» зарабатывают себе состояния.

Для нее же все обстояло по-другому. В свои тридцать лет, впрочем, как и в двадцать пять, и в восемнадцать, она твердо верила, что человек предназначен для чего-то большего, чем просто работать, жениться и рожать детей. Сама мысль об освобождении сознания, как бы странно это ни звучало, была, по мнению женщины, ключом ко всему. Свобода сознания и полный контроль над реальностью представлялись Эльвире панацеей от всех болезней, страхов, разочарований, несбывшихся мечтаний. Это и финансовая независимость, и любовь, и острота ощущений, и путешествия, и даже, возможно, известность, и бог знает что еще. И тогда прощай: шумный офис, ненавистный open space, избалованные клиенты и их вредные ассистенты, страх выступлений, потеющие ладони, начальница-трудоголик, многочасовые пробки, неверные любовники, гибэдэдэшники, чокнутые соседи сверху, засыпающие и просыпающиеся с дрелью в руках, вредная бабушка-консьержка, собачники, выгуливающие своих монстров без намордников, назойливая квартирная хозяйка, грубые продавщицы, нахалы на дорогах, неопытные доктора, бесплодие, молочница, маленькая грудь, десять килограммов лишнего веса, секущиеся волосы, близорукость… В общем, было в ее мире что исправить.

Поэтому с периодичностью раз в три месяца Эльвира вела поиск подобных спасителей в интернете и, найдя очередное мероприятие, вносила заранее сумму, чтобы получить скидку, а потом с замиранием сердца ждала заветного дня, который мог бы изменить ее жизнь раз и навсегда.

Сегодня был как раз такой день. Эльвира затушила сигарету и пошла в душ. Ароматерапия, тоники, кремы и фен сделали свое дело. Она довольно посмотрела на себя в зеркало. Никто не даст ей тридцать. На слегка смуглой от солярия коже не было ни морщинки. От мамы Эльвире достались большие голубые глаза с длинными черными ресницами и нос правильной формы. Тонкие с ровным очертанием губы не были ничем примечательны, и их Эльвира была вынуждена обильно мазать, красить и прорисовывать. Русые волосы спадали на плечи, после укладки они выглядели восхитительно. Эльвира вставила линзы, нанесла макияж, немного погримасничала перед зеркалом и пошла одеваться.

В маленькой уютной квартире было два шкафа: один встроенный, размером с небольшую комнату, и второй поменьше, тоже забитый доверху. Времени было еще достаточно, чтобы успеть перемерить все на два раза, но она ограничилась голубыми джинсами, они хорошо подчеркивали ее стройные ноги, и туникой, которая удачно скрывала все те десять килограммов, от которых, по мнению Эльвиры, ее могло спасти только чудо (во всякий бред про подсчет калорий, диету и «просто не есть после шести» она не верила).

На улице было еще прохладно, поэтому она набросила сверху короткую джинсовую куртку, надела полусапожки на низком каблуке, взяла сумку, которая вмещала все необходимое на все случаи жизни, и вышла. Но через минуту снова вернулась, чтобы проверить воду, свет, плиту, утюг, взять солнечные очки и надушиться. А вот теперь – готова.

С четырнадцатого этажа Эльвиру спустил скоростной лифт, и она оказалась в просторном холле, где немного пахло сыростью и консьержкой. «Здравствуйте», – сказала она пожилой женщине с круглым, оплывшим лицом, обрамленным седыми волосами, забранными в шишку, и, не дожидаясь ответного приветствия, отвернулась. Она вообще не понимала, зачем здоровается с этой женщиной, которая за год ни разу даже не кивнула в ответ. Проходя мимо окна Лилии Васильевны, Эля почувствовала на себе ее тяжелый взгляд.

Она съехала в эту квартиру от мамы, к которой, в свою очередь, переехала после развода. С мужем Виталием Эльвира прожила недолго, как и до него с Андреем, а до Андрея с Володей… После каждого неудачного сожительства она возвращалась к маме, чтобы прийти в себя, перевести дух и поправить здоровье. Если спросить девушку, чем она была больна, та бы не смогла внятно ответить. Ее беспокоили головные боли, недомогание, она несколько раз лечилась, но не придавала этому большого значения. Как только ей становилось лучше, вопрос закрывался сам собой, и больше она к нему не возвращалась. Она не анализировала, не пыталась найти причину или как-то предотвратить подобные ухудшения самочувствия, а предпочитала их не замечать, пока в очередной раз не попадала в больницу. Выписавшись, она тут же забывала о своих головных болях и продолжала работать с удвоенной силой. Расставшись с очередным мужем, она сразу начинала искать новую партию. О том, чтобы жить одной, девушка даже не думала. Не потому, что одной скучно или страшно, а просто аренда квартиры только для себя казалась бессмысленной тратой денег. Зарабатывала Эльвира неплохо, кроме тех периодов, когда ее подводило здоровье.

Но год назад она психанула, потому что мама со своими нравоучениями не давала ей продохнуть, и ей пришлось найти себе жилье. Мама Эльвиры – бухгалтер и по образованию, и по складу ума – была сухой, безэмоциональной женщиной. Она общалась с Эльвирой как бы схематично. Основной ее задачей было напоминать дочери о здоровье и навязывать какие-то лекарства, витамины, БАДы; второй по значимости задачей было пристроить девушку к очередному мужу и, как она выражалась, «спокойно выдохнуть». Год назад и то и другое так достало Эльвиру, что она решилась на переезд. Василиса Андреевна была против. Она привыкла всегда контролировать дочь сама или успокаивать себя тем, что за той присмотрит очередной муж, поэтому идея «предоставить тридцатилетнюю девочку самой себе» давалась ей тяжело. Поначалу Василиса Андреевна звонила каждый день, чтобы узнать, как у дочери дела, выпила ли она таблетку, не болит ли голова. Потом Эльвира стала намеренно пропускать звонки, и вскоре их коммуникация свелась к одному разговору в неделю. Несколько раз Василиса Андреевна приезжала без приглашения, чтобы проверить, «что все в порядке», приводя этим Эльвиру в бешенство.

Когда Эля познакомилась с Романом, Василиса Андреевна пригласила их к себе. Она сразу одобрила будущего зятя, но Рома не торопился делать серьезные шаги. Встречались в основном у Эльвиры или ездили к нему на дачу. В таком режиме девушка прожила год. Первый самостоятельный год в своей жизни. Это было время на «подумать», все проанализировать, оглянуться на свои отношения, оценить все свои действия и найти ошибки.

Солнце уже встало, но его лучи еще не согревали. Такое бывает только ранней весной, когда прохладный свежий воздух, наполненный солнечным светом, бодрит и заставляет кровь бурлить в волнительном ожидании. Вообще, подобное предчувствие у Эльвиры было уже пару недель, и с каждым днем оно становилось все сильнее и сильнее. Ощущение, что вот-вот должно случиться что-то особенное, не покидало девушку. Вдохнув полной грудью, она направилась к своей машине. Синяя «Мазда» была припаркована с краю, так чтобы никто ее не заблокировал, и Эльвира без труда выехала на Севастопольский, домчалась до Тульской, наслаждаясь свободной дорогой, ранним утром и своими предчувствиями. Машина появилась у девушки два года назад, когда отношения с Виталием постепенно усложнились. Эльвира много времени проводила на работе, уставала, и головные боли начали возвращаться. Ей все чаще хотелось просто отдохнуть и побыть одной, а Виталий продолжал тянуть ее в свою активную социальную жизнь: то выставка у друга-художника, то позвали на дачу, то у мамы юбилей. Конфликт случился перед отпуском, когда Эльвира отказалась ехать с его друзьями в Турцию. Чтобы как-то задобрить жену, Виталий подарил ей машину. Права купили, он поездил с ней немного, и дальше она неплохо справилась сама. Однако это не помогло. Василиса Андреевна словно взбеленилась – у дочери мигрени, с ними никак нельзя за руль, даже обещала куда-то сообщить, чтоб права отобрали. Ситуация накалялась целый год, и, когда Эльвира снова загремела в больницу, Виталий исчез из ее жизни. Он просто больше не появлялся, не звонил и не писал, а извещение о разводе пришло ей по почте. Из больницы Эльвиру забрала мама. Уже через неделю девушка вышла на работу, но ездила на метро еще пару месяцев, чувствовала себя неважно. А когда решила съезжать от мамы, забрала машину. Василиса Андреевна приложила все усилия, чтобы уговорить дочь продать автомобиль, но Эльвира стояла на своем. И когда в ответ на угрозы матери аннулировать права дочь припугнула ее отъездом из страны в неизвестном направлении, та успокоилась и сдалась.

Эльвира припарковалась у кафе с намерением выпить чашку кофе и позавтракать. Она поднялась по лестнице и в следующую минуту оказалась в сумрачном зале. Молодая девушка в длинном коричневом переднике улыбнулась Эльвире, как будто уже ждала ее.

– Доброе утро!

– Доброе утро, у вас же можно электронную сигарету курить?

Девушка покачала головой так, что стало ясно: «Вообще нельзя, но можно».

Эльвира удобно устроилась в кресле и сделала заказ. В ожидании своих блинчиков с маком и капучино она закурила. Электронная сигарета – это, конечно, не то, но ради удобства можно пойти на компромисс. Она обвела взглядом зал, не было ни души. «Все нормальные люди в это время еще спят», – пронеслось у нее в голове. И где-то еще глубже: «А ненормальные вроде тебя подрываются по субботам в пять утра, чтобы поесть блинчиков, а потом весь день сидеть в душной комнате с другими неудачниками и брать под контроль сознание за 10 000 рублей». Эту последнюю мысль Эльвира проигнорировала, словно ее выкрикнул кто-то мимо проходящий и тут же скрылся в толпе.

– Ваши блинчики. Приятного аппетита.

– Спасибо.

Эльвира отрезала кусочек теплого нежного блина, свернутого рулетиком и напичканного маком, обмакнула в шоколадный соус и положила в рот. Блаженство… Еще один кусочек, глоток горячего ароматного капучино с обильной молочной пенкой. М-м-м… отличное утро! «Конечно! А вечером, когда ты опять попробуешь натянуть на себя то черное трикотажное платье, будешь думать: „Ужас, ужас, ничего больше кроме салата есть не буду“», – опять пронеслось где-то в голове.

Перед ней возник образ Ромы, такого спортивного, подтянутого. «Тебе бы в тренажерку походить не мешало». Любая нормальная девушка после таких слов забыла бы даже его имя, но не Эля. «Я же не могу обижаться на правду, я выше этого, мой разум не настолько зашорен, чтобы избегать людей, излагающих свои мысли открыто», – оправдывалась она сама перед собой.

Эльвира приступила ко второму блину, когда в зале появился еще один посетитель. Мужчина лет тридцати пяти, крепкий, высокий, с легкой небритостью прошел через весь зал и, прямо посмотрев на Эльвиру, сел за стол напротив, лицом к ней. Под его пристальным взглядом она почувствовала себя неуютно. Незнакомец совершенно без стеснения разглядывал ее. Так и не расправившись со вторым блином, Эля снова закурила. Она отводила глаза в сторону, пыталась смотреть в окно, но незнакомец продолжал ее рассматривать. Телефон – спасение. И в следующую секунду она уже читала почту, изображая крайнюю заинтересованность. Так прошло пару минут, и Эльвира снова расслабилась. Накалывая на вилку уже остывший блин, она невольно скользнула взглядом по столу напротив. О ужас! Незнакомец и не переставал на нее смотреть. «Надо занять другую позицию: блин все равно уже остыл, а этого нахала надо проучить!» Эльвира развалилась в кресле, слегка прищурила глаза и стала в упор смотреть на мужчину, демонстративно выпуская дым. Его лицо с четкими линиями, открытый лоб, немного тяжелый подбородок и карие, почти черные глаза при повторном рассмотрении произвели на Элю более приятное впечатление. «Да он просто красавчик! Самомнение, наверное, так и распирает», – подумала Эльвира, опуская свой взгляд ниже, от крепкой жилистой шеи к широким плечам и груди, обтянутым футболкой. Все его тело казалось гармоничным, крепким, как у тигра, готового к прыжку. От него веяло какой-то животной опасностью и силой. Незнакомец не отводил взгляд. «Может, он просто псих? – пронеслось в голове. – Вот и смотрит так…» Но «тигр» был слишком спокоен, чтобы сойти за психа. Не зная, что делать дальше, Эля поспешно начала собираться, стараясь не смотреть в ту сторону, где сидел нарушитель ее спокойствия; не дожидаясь официантку, она направилась к кассе.

В это время «тигр» поднялся из-за стола и сделал шаг к ней навстречу. Ей было непонятно это чувство, но с ним явно что-то было не так. Девушка вздрогнула.

«На помощь! Охрана!»

«Не надо бояться», – незнакомец приблизился еще на пару шагов, и только тогда Эльвира поняла, какого он на самом деле роста. Он возвышался над ней, как скала, и заглядывал прямо в глаза. Резкий пронзительный взгляд словно проникал в саму суть, и казалось, что за одну секунду он прочитал ее всю, заглянул в самые глубины ее сущности, увидел все ее страхи. Так продолжалось недолго. Эльвира почувствовала слабость во всем теле и накатывающий приступ тошноты. Незнакомец пошатнулся и стал быстро переворачиваться, а вместе с ним и стол, и кожаное кресло, а потом все исчезло.

– С вами все в порядке? – услышала она встревоженный голос официантки.

– Может, вызвать скорую? – басил охранник.

– Нет, нет, спасибо. – Эльвира оглядела столпившихся над ней девочек с перепуганными лицами, мужчину в белой рубашке, который деловито крутил в руках телефон.

– Точно все нормально? – снова забасил охранник так, словно, если «не все нормально», он сразу же решит этот вопрос.

Девушку усадили в кресло, побрызгали в лицо водой, хотя в этом уже не было необходимости. Незнакомца нигде не было видно.

– Здесь сидел мужчина. Вы его видели? – спросила еле слышно Эльвира, переводя дух и все еще борясь с тошнотой. – Он ушел?

– Оль, за шестым кто-нибудь был? – крикнула одна официантка другой.

– Нет, никого, – пожала плечами Оля, которая, по-видимому, была ответственна именно за этот стол. – Я все время была здесь.

– Как он выглядел? У вас из сумки что-нибудь пропало? Можете его описать?

Эльвира запустила руку в сумочку, даже не предполагая, что там могло чего-то не хватать. Она была уверена, что кем бы ни был незнакомец, но точно не вором.

– Всё на месте.

– Проверьте паспорт, ключи, кошелек, кредитные карты, ключи от машины.

– Всё на месте, я же сказала. Рассчитайте меня, пожалуйста. Я пойду.

Улица совсем ожила, и клубок из людей и машин пестрил и переливался, как змея на солнце. Эльвира спустилась по лестнице и села в машину. Она снова закурила. «Рак? Может, он так начинается?» – пронеслось у нее в голове. Со второй затяжкой Эльвира почувствовала приступ тошноты, еле успела открыть дверь и выскочить. «О боже! Что со мной? Я больна? Но чем? Нет, это просто стресс, он меня напугал, псих какой-то!» Когда рвота закончилась, Эльвира попыталась представить лицо незнакомца, но образ все время расплывался и никак не складывался в единое целое. Эля помнила, что он был высок, глаза карие, но сложить все воедино не получалась. Как она ни напрягала память, ничего не выходило, образ рассеивался. И сейчас она уже не могла с уверенностью сказать, как выглядел человек, который напугал ее до потери сознания. «Камеры! У них должны быть камеры!» Эльвира пулей залетела обратно в кофейню.

– Здравствуйте… – По лицу девушки, столь приветливому при первом визите Эльвиры, пробежала озабоченность и застыла жалостливая гримаса.

– Где ваш охранник? У вас есть камеры?

На первом этаже уже сидели люди, они с любопытством посмотрели на Эльвиру.

– Одну минутку, присядьте, пожалуйста, – сказала неуверенно официантка и исчезла в коридоре.

Через минуту вышли охранник и администратор. Они смотрели на Эльвиру как-то странно – так смотрят на ребенка, от которого скрывают правду, или на больного со смертельным диагнозом.

– У вас есть камеры наблюдения?

– Есть, – охранник был в этот раз немногословен.

– И? Может, посмотрим?

– Уже посмотрели, – старался он говорить как можно тише, не привлекая внимания жующей публики.

– И что?

– Там никого не было. Стол напротив вас был пуст, когда вы вошли в зал. Там никого не было все время, пока вы там сидели, и когда вы упали, там тоже… никого… не было, – закончив эту несвязную речь, он поджал нижнюю губу, словно говоря: «Мне очень жаль».

«Врет! – пронеслось в голове. – Они его знают, поэтому и покрывают». – «Галлюцинация, поэтому они так жалостливо на тебя смотрят, они думают, что ты спятила, – вторил все тот же внутренний голос. – Ничего, сейчас разберемся».

– Я могу посмотреть запись?

– В этом нет необходимости, мы только что всё просмотрели. Никакого мужчины не было у нас сегодня утром. Более того, вы были первым и единственным гостем до 09:00.

– Сегодня же суббота, – добавила администратор извиняющимся тоном.

– Тогда давайте вызывать полицию. У меня пропали ключи от машины, – Эльвира торжествующе посмотрела на охранника. – Меня ограбили в вашей кофейне, вы же не можете не вызвать полицию, если я настаиваю? Либо я могу сделать это сама, но тогда я обязательно расскажу, что вы не только не помогли мне, но еще и выгнали меня и не дали позвонить.

Посетители теперь неотрывно следили за разворачивающимися событиями, а Эля говорила как можно громче, чтобы привлечь их внимание.

Охранник набрал воздуха в грудь, словно собирался надуть большой воздушный шар, и сделал шаг навстречу Эльвире.

– Я ведь сразу спросил вас, пропало ли что-нибудь? И вы в присутствии шести свидетелей сказали, что все на месте, – он вопросительно посмотрел на девушку, – затем вы выходите на улицу, а возвращаясь, заявляете, что у вас пропали ключи. Может, у вас и машину уже угнали?!

«Где ж берут таких козлов?!» – мысленно воскликнула Эльвира.

– Я этого так не оставлю! – завопила девушка. – Меня у вас ограбили, возможно, даже отравили! Иначе как бы я потеряла сознание? А вы отказываетесь мне помочь?!

Эльвира продолжала нести околесицу про то, что все были в сговоре, сыпала угрозами и выдавала все новые факты о своем утреннем происшествии.

– Я посмотрю эту запись, хотите вы этого или нет!

Весь первый этаж перестал жевать и замер в предвкушении продолжения скандала.

Охранник двинулся было в сторону Эльвиры, но тут вмешалась администратор.

– Пройдемте, пожалуйста, сюда. Покажем девушке запись, – она многозначительно посмотрела на охранника, слегка нахмурив брови и сделав сочувственное выражение лица.

Охранник метнул раздраженный взгляд на администратора, затем на Эльвиру, затем снова на администратора.

– Но если там никого нет, вы сразу уйдёте? – процедил он в ухо посетительнице. Она кивнула и последовала за ними.

Охранник и Эльвира вошли в маленькую комнату без окон, где на одной стене висело шесть мониторов, а у противоположной стояли какие-то металлические шкафы, диван и стол. Пока девушка обводила взглядом комнату, охранник нажимал на кнопки. Они стояли в полной тишине, и лишь лампа дневного света издавала время от времени однообразные звуки.

– Вот, – наконец сказал он, и Эльвира увидела себя входящей в кафе.

Было непривычно смотреть на себя со стороны. Она отметила, что слегка сутулится и что волосы не мешало бы расчесать. Включили ускоренный режим. Вот Эльвира здоровается с официанткой, поднимается на второй этаж, курит, ей приносят еду, она съедает первый блин, пьёт, ест второй, курит, ищет что-то в сумке, смотрит в свой телефон… Но за столом напротив никого нет. «Этого не может быть. Значит, я что-то перепутала: он зашёл позже», – в голове у Эльвиры начало гудеть. Она не отрываясь смотрела на монитор: вот она собирает вещи, встает…

– Остановите. То есть сделайте скорость нормальную, не так быстро.

Охранник в полном молчании повиновался, и Эльвира увидела себя проходящей мимо стола, где, как она точно помнила, сидел мужчина. Вот она остановилась, посмотрела куда-то вверх, словно перед ней кто-то стоит, вскрикнула – и вот уже падает. Бегут официантки, начинается суматоха…

– Спасибо, – сказала сухо Эльвира и на ватных ногах двинулась обратно в коридор и на улицу.

Сев в машину, она попыталась успокоиться, но ничего не выходило. Мысли о сумасшествии начали занимать прочные позиции в ее голове, она плакала и плакала, потом закурила. Но, как и в первый раз, приступ тошноты заставил ее выпрыгнуть из машины. «Я схожу с ума!» Она рухнула на сиденье, обтерлась влажной салфеткой, и вдруг её взгляд упал на часы: 9:45. «Боже, я опаздываю». Все пятнадцать минут дороги разные версии происходящего рождались и умирали в сознании, две из них особенно пугали: шизофрения и опухоль в мозге (она где-то слышала, что опухоль вызывает галлюцинации). Через четверть часа она была по нужному адресу. Растрепанная и все еще испуганная, девушка выскочила из машины и начала искать вход.

Глава 2. Джумоук

Внешность бывает обманчива, что у многих написано на лице.

Тренинг, как оказалось, проходил в полуподвальном помещении. В комнате примерно в двадцать квадратов собралось столько же человек. Очевидно, здесь проходили еще и занятия по рисованию, так как на стенах и на доске висели труды неопытных живописцев. На полу лежал ковер, стулья были расставлены рядами, а воздух просачивался в приоткрытое под потолком окно. Некоторые слушатели стояли в стороне, кое-кто бродил по коридору, но были и те, кто уже успели познакомиться и теперь в полном объёме изливали друг другу свои мысли и чувства по поводу предстоящего мероприятия, хвалили и ругали предыдущий опыт, обменивались контактами. Эльвира обычно относилась именно к такой категории людей: куда бы она ни пришла, она сразу находила, с кем ей поговорить, быстро знакомилась с людьми, узнавала все о них и рассказывала все о себе. Она вела себя так не потому, что была общительна от природы, напротив, Эля была интровертом, и если бы можно было, то сидела бы в стороне, как и другие. Но те «другие», такие необщительные, одинокие, скромные, полностью подпадали под ее концепцию о неудачниках, и поэтому Эльвира была просто обязана от них отличаться. Она обычно громко говорила, подчеркнуто легко общалась и всегда вызывалась добровольцем для разного рода экспериментов. Более опытный глаз заметил бы ее нервозность, натянутость, нарочитую открытость, но для большинства людей Эльвира была смелой и незакомплексованной. Однако в свете последних событий ей хотелось побыть одной, разложить свои мысли по полочкам, просто помолчать и подумать.

Через минуту в комнату вошел тренер и прервал ее размышления. Следует отметить, что фотография на сайте, где Эля нашла тренинг, была десятилетней давности, поэтому она даже не узнала гуру, о котором успела собрать немного информации. Это был мужчина неопределенного возраста, то ли тридцати пяти, то ли сорока пяти лет. Так обычно и бывает с полными людьми, по ним сложнее всего определить возраст. Одежда, казалось, была ему не по размеру. Светло-желтая рубашка с коротким рукавом обтягивала живот, вылезавший из штанов, как хорошо подошедшее тесто из кастрюли, и свисавший поверх ремня, который, как казалось, больно его передавливал. Лицо сенсея было круглым, с небольшой черной порослью, черные мохнатые брови, как два могучих горных хребта, срослись воедино и отделили низкий лоб со свисающей челкой от остальной части физиономии. Маленькие карие глаза выглядывали из-под бровей, а крупный нос свисал над припухшими губами.