Я тебя верну

Глава 10

Я закрываю глаза, впитывая его голос. Он видел. Смотрел на меня, когда танцевала. Все смотрели, и он тоже.

– Однажды они тебя убьют, – перевожу тему, кивая на сигарету.

– Волнуешься? – бросает Данил, не глядя в мою сторону.

– Не могу успокоиться после того, что случилось. – Убираю волосы за уши быстрым движением. – Меня трясло. Бедная девочка.

– Ее зовут Вероника. Она племянница именинника.

– Бедная Вероничка. – Я поджимаю губы.

Данил молчит пару секунд.

– Каждого что-то убьет, – произносит вдруг беззлобно, но достаточно цинично. И хочется его за это стукнуть! – Хорошо, если сигареты в старости, а не косточка в детстве.

Я снова начинаю дрожать.

– Этот политик, дядя родной, чуть не убил ее. А все делают вид, что он молодец, – говорю сквозь зубы. – Когда я уходила, его называли героем и пили за его здоровье! Это несправедливо. Он пьяный дурак, а не герой.

– Тише, – перебивает мою пылкую речь Данил.

– Ты боишься? – укоряю его презрительно.

– Нет. Но тебе следует возмущаться потише, чтобы влиться в тусовку. То, что тебя усадили слева, где сердце, еще ничего не значит.

Белый дым, что выпускает изо рта Миронов, в тусклом свете фонарей кажется каким-то сказочным. Делаю глубокий вдох. В моей нынешней жизни никто не курит. Это запах из прошлого. Не самого приятного.

– У меня нормальная тусовка, – говорю достаточно уверенно. – Отличная.

Данил нейтрально пожимает плечами. Это раздражает.

– Судя по всему, ты тоже стремишься стать ее частью, – выпаливаю я.

– Стремлюсь, – лживо соглашается Данил.

На этот раз удостаивает меня взглядом. Прямым, задумчивым. По лицу Миронова совершенно ничего не прочитать. Надеюсь, по моему тоже.

– Вижу, ты пришел на вечер с Крысой. Рада, что у вас всё хорошо.

– Не всем же достаются принцессы, – не раздумывая отвечает Данил. Снова не спорит.

Наши глаза встречаются. Я раздраженно прищуриваюсь. Он будто потешается надо мной! Иначе с какой целью произнес слово «принцесса»? Как будто речь обо мне, хотя ежу понятно, что до принцессы мне – как до луны пешком. Когда впервые переспала с Данилом, знала лишь, что он мне нравится и что у него есть девушка. Это был мой первый раз, я была уже влюблена, но еще не понимала этого. И мне было хорошо. Безумно хорошо! Он любил меня в постели, а я молилась, чтобы Данил бросил свою девушку и влюбился в меня до смерти. Я поступала плохо.

Закатываю глаза, а Данил добавляет:

– Кто-то должен любить и крыс. Когда они ручные – это сплошное удовольствие.

Неприятный холодок пробегает по коже. Я хочу уйти, но не двигаюсь с места. Голова кружится.

– Никогда не думала, что ты на ней женишься после того, как она тебе изменила. Единственное тому объяснение – вы друг друга стоите.

– Именно. – Он слегка улыбается. – Каждой твари должно быть по паре. Не так ли?

– В твоей интерпретации это звучит отвратительно. Данил, я теперь с Алексеем. Пожалуйста, не лезь в наши отношения. У нас всё очень хорошо.

Данил достает вторую сигарету. Медленно, словно скучающе. Я, как заворожённая, слежу за движениями его рук. Всё еще в растрепанных чувствах после пережитого, нос щиплет.

Данил прикуривает. Огонек зажигалки на секунду освещает его лицо, глаза кажутся пустыми. Данил втягивает в себя дым и тут же выпускает его на волю. Я чувствую на губах никотин. Облизываю их быстро.

– Не вижу ни единой причины, зачем бы мне лезть к такой чистенькой и прекрасной девушке, как ты, – говорит он. – У меня тоже всё хорошо. Разве не видно?

– Видно, – киваю. – Самый крутой «Лексус». Круче просто не бывает. И больше тоже не бывает. Знаешь, как шутят про обладателей таких машин?

– А ну-ка.

– Что они кое-что компенсируют своему владельцу.

Данил поднимает на меня глаза и смотрит. В упор. Легкая улыбка проскальзывает по его губам. Легкая и до отвращения грязная. Становится неуютно до жути! Эта улыбочка, боже… хочется перемотать время назад и зашить себе рот. Чтобы не видеть ее. Никогда на свете!

Данил не спорит. Снова не спорит! И не смущается. Из-за этого совершенно невозможно его подколоть. Он непробиваемый, как стальная плита. Всегда таким был. Моя пуля отскакивает рикошетом и ранит меня саму. Я прекрасно помню его член. Первый член, который увидела вживую. Первый, который ощутила внутри себя. Я всё помню. Данил, без сомнений, теперь в курсе, что я помню. Как охрененно было с ним трахаться. Он улыбается шире.

Данил ужасен, раз заставляет меня вспоминать всё это. Он ведь женатый человек! Моя шутка более чем неудачная. Я негромко над ней смеюсь, а потом быстро перевожу тему:

– Просто хотела сказать, что тебе вроде бы не нравилась эта марка. Раньше.

– Хочешь прокатиться? – вдруг спрашивает Миронов. Замирает с сигаретой в руке.

Мои глаза расширяются. Он предложил нейтрально, но хоть убейте, я различаю пошлые намеки в оттенках его интонаций. Играет со мной. Будто насмехается. Каждое его слово – намек.

Данил чуть прищуривается из-за дыма. Взгляд становится темнее.

Я вспыхиваю и отворачиваюсь.

– Предпочитаю «Спортейдж», – говорю быстро. – По всем параметрам.

– Видишь, – произносит Миронов, – как меняются вкусы с годами.

Я смотрю вдаль, его машина выделяется на фоне других. Она и правда огромная. Категорически запрещаю себе вспоминать, как мы с Данилом любили друг друга на заднем сиденье «Лексуса», ставшего потом нашей с Варей квартирой.

Как мы съезжали с дороги и перелазили назад. Как это было горячо и жадно.

А однажды – это произошло ночью на пустой трассе – мы зарулили в какой-то лесок. Воздух был по-летнему теплым и влажным, несмотря на то что вовсю шел сентябрь. А капот машины – обжигающе горячим. И пыльным. Я лежала на нем грудью. Впивалась в металл подушечками пальцев, упиралась ладонями. Стояла на цыпочках и врезалась животом в твердый корпус внедорожника при каждом толчке. Это было быстро, мощно и грязно. Грязно-грязно-грязно. По-животному мерзко. Потно. Именно так, как Данил любит. Над головами светили далекие звезды. Он трахал меня в полной тишине этого девственно-чистого уголка природы, а я ловила ртом воздух и задыхалась. Улыбалась и стонала от того, как хорошо мне было в тот момент. Как сильно я чувствовала Данила. Как дрожала от разрывающего наслаждения на трассе ночью. Боже…

Губы пересыхают, я испытываю неприятные ощущения внизу живота. Становится противно. Я давно изменилась и теперь совсем другая. Не мечтательная сельская дура.

Я студентка престижного вуза. Примерная мать.

Со мной так нельзя. И смотреть на меня нельзя вот так. Тем более когда пришел в обнимку со своей Крысой. Пусть ее и трахает на трассе ночью. Всё, чего он касается, будто становится грязным. Пусть развлекается со своей Крысой!

– Я просто предложил, без задней мысли, – перебивает поток моих мыслей Миронов. – Не волнуйся, я здесь исключительно по работе. Если бы дело касалось меньшей суммы, не выдержал бы и трети фотоальбома.

Я прыскаю, потому что согласна с ним полностью! Но быстро подавляю потребность рассмеяться, потому что сижу слева. Где сердце. На стороне родственников. И я не буду высмеивать нудную программу вечера вместе с ним.

Кожей чувствую, что Данил смотрит на меня. Поднимаю голову, и наши глаза вновь встречаются.

– Я рад, что у тебя всё хорошо, – говорит он вдруг серьезно. И будто даже искренне. Голос звучит равнодушно и нейтрально, но я отчего-то знаю, что Данил не лжет.

Сердце сжимается. Мы впервые за три года разговариваем как взрослые люди. Неужели отболело? Тут же меняю тактику:

– Твой подарок здорово меня выручил. Я ведь так и не сказала тебе лично спасибо. Спасибо, Данил. Это было щедро.

– На этот мой «Лексус» можешь не рассчитывать, – отвечает он как будто с юмором. Вместо «пожалуйста». Опошляя мой порыв.

– Я по спортейджам, – повторяю примирительно, на что Данил удовлетворенно кивает. Понимаю, что пора идти. Но, перед тем как оставить его здесь одного, быстро говорю, пока не передумала: – Игорь Анатольевич Яшин спрашивал у меня о тебе. Он сомневается, стоит ли вести с тобой дела.

– А ты? – в голосе Данила впервые будто проскальзывает интерес.

– Сказала, что не стоит.

Данил усмехается, тушит окурок об урну, выбрасывает.

– Умница.

Ну улицу выходит Алексей, смотрит на меня.

– О, вот ты где! Потерял. Всё в порядке? – спрашивает, увидев Данила.

– Да, вышла подышать свежим воздухом.

Данил протягивает Алексею руку, тот ее пожимает.

– Я проводил скорую и остался перекурить, – произносит Миронов, как будто оправдываясь за то, что мы здесь вдвоем.

Это неожиданно.

– Вы сегодня молодец, – хвалит Лёша. – Смогли отпихнуть дядю Диму от девочки и помочь ей.

– Без вашей помощи было бы намного сложнее, – парирует комплимент комплиментом Данил. – Ваш дядя весьма… крупногабаритен. Родион, мой младший брат, постоянно давился в детстве всем подряд. Кажется, что-то еще помню с того времени. А вообще странно, что на празднике не было ни одного медика или спасателя.

– Дядя Дима считает медицину блажью.

– Вот оно что, – говорит Данил бесцветным голосом. – Пойду поищу жену. – После чего заходит в ресторан.

Лёша обнимает меня, а я прижимаюсь к его груди. Вдыхаю родной запах. Всё еще колени дрожат, скорее бы вечер закончился.

– Давай сбежим, Марин? – Алексей зацеловывает меня в висок. – Хочу с тобой поговорить.

– О чем?

В ответ Лёша загадочно усмехается и произносит:

– Это сюрприз.

Глава 11

Мы возвращаемся в ресторан, где тепло прощаемся с именинником и его семьей, а потом и с родителями Лёши. Нас наперебой уговаривают остаться, но Алексей в этом вопросе непреклонен.

Краем глаза я замечаю Данила, который ожидаемо сидит рядом со Златой. Его левая рука лежит на спинке ее стула – он будто приобнимает жену. Они не местные и в этом ресторане чужие. Наверное, поэтому держатся вдвоем, как будто чуть особняком от остальных. Злата беспечно улыбается и что-то быстро, взахлеб рассказывает ему на ухо. Данил тоже едва заметно улыбается, внимательно слушая. У них какие-то общие шутки. Всё хорошо.

У всех всё хорошо. Я думала об этом, когда ходила беременной, а потом и с коляской. Я тут, с его ребенком, а он с другой. Каждую ночь засыпает с ней в одной постели. Делит свои проблемы и поводы для радостей. Занимается с ней любовью. Утром, днем, ночью. Интересно, ему с ней лучше?

Я тут, а он с ней. Эти мысли рождали внутри злость. Сильную. И обиду, простирающуюся до луны и обратно. Моя фантазия рисовала себе их семейную идиллию во всей красе.

Что ж, славно думать, что я не ошиблась.

Лёша изнывает от нетерпения, через пятнадцать минут мы, наконец, вырываемся на улицу и спешим в машину.

– Думаешь, они долго еще гулять будут? – спрашиваю, смеясь.

– Рестик до часу, но даже не знаю, сможет ли администрация их прогнать, – отвечает со смешком Алексей. – Мы свой долг выполнили и можем быть свободны. Ну что, готова?

– Смотря к чему, – отвечаю я, смутившись.

Лёша тянется, целует меня в щеку. Потом выжимает педаль газа. Честно говоря, в глубине души я догадываюсь, о чем пойдет речь. В последнее время у него появились какие-то срочные дела с отцом, он часто срывался с учебы, летел на другой конец города. Но на любые вопросы отвечал уклончиво.

Мы долго едем по ночному городу, а потом останавливаемся у новой высотки. Дом огромный, двадцатиэтажный, но горящие окна можно по пальцам пересчитать. Видимо, его только-только сдали. Во дворе большая детская площадка, парковка полупустая.

– Ты снял квартиру? – спрашиваю я, делая вид, что ничего не понимаю.

– Тепло, – отвечает с энтузиазмом Алексей. Достает из куртки ключи и показывает мне. – Идем скорее, не терпится тебе всё показать!

Мы выходим из машины и спешим к подъезду. Едем в лифте на семнадцатый этаж. Переглядываемся.

Наконец, Лёша открывает входную дверь, и мы заходим в коридор просторной квартиры.

Стены белые, с потолка свисает кабель.

– Думаю сделать перепланировку, – взахлеб начинает рассказывать Алексей. – Вот эту стену снести. Объединить санузел. Кстати, есть еще один отдельный туалет. Вот, смотри. Круто, да?

– Не то слово! – взмахиваю руками. – Лёш… она твоя? Серьезно?

– Все шестьдесят семь квадратов до последнего. Отец утром подписал дарственную.

– Ура! Боже, как же классно! Поздравляю!

Мы крепко обнимаемся, и Лёша кружит меня на руках.

Помимо двух санузлов и коридора, в квартире обнаруживается кухня-гостиная, две небольшие спальни и застекленный балкон.

– Вид ошеломительный! – восхищаюсь я, подходя к перилам.

Весь город как на ладони. Спрашивать страшно, сколько здесь стоит жилье. Но, учитывая, что Лёшины родители занимаются строительным бизнесом, для них, наверное, сумма приемлемая.

– В понедельник встречаюсь с прорабом, начнем делать ремонт. Экстренно. Я уже не могу с ними жить. Всё.

– Как у тебя получилось убедить родителей?

Долгое время они были категорически против того, чтобы Лёша жил отдельно. У его отца была фобия, что сын пойдет по наклонной.

– Всё получилось до изумления просто, когда я сам понял, чего хочу, – объясняет Алексей. – Все мои предыдущие хотелки действительно были капризами. Напрягал контроль. Ты же знаешь моего отца, он вечно подозревал, что я или алкаш, или наркоман. Но…

– Но… – подбадриваю я его.

– Когда я познакомился с тобой, всё изменилось. Ты мне показала другую сторону жизни. У меня глаза словно открылись.

Я смеюсь. «Другую сторону жизни». Он как скажет! Пример нашей фрикастой семейки хоть кого-то воодушевил на подвиги.

– Это правда. Если раньше я думал: самое страшное, что может со мной случиться, – подружка залетит… Ты показала, что можно быть счастливой и воспитывать дочку. Что жизнь при этом не заканчивается, а, наоборот, становится полнее. У меня сместились приоритеты.

– Я очень рада, если вдохновила тебя, – улыбаюсь шире. – И помогла победить детишкофобию.

– Я бы хотел, чтобы ты переехала ко мне. Здесь две спальни: одна нам, одна Мире…

– Лёш… – Я отворачиваюсь.

Опять он за свое! Я ведь ничего не требую, не заставляю, не манипулирую. Каждую свободную минуту стараюсь посвятить ему. Но этого, оказывается, снова недостаточно!

– Ты выйдешь за меня замуж?

Мои глаза расширяются.

– Лёша, ты с ума сошел?

Он смеется.

– Я не обижаюсь, малышка. Знал, что ты так отреагируешь. Мне тебя не хватает. Хочу видеть тебя каждый день. Мы найдем Мире новый садик, не проблема. В универ будем вместе ездить.

– А твои родители? Они в курсе, что ты планируешь жениться?

– Пока нет, – смущается Лёша. – Я решил сначала спросить твое мнение по этому поводу. Скажу честно: они не обрадуются. Это сто процентов, тут даже думать нечего. И дело не в тебе. Отец с матерью уверены, что мне пока рано. Но мне плевать. Попсихуют и смирятся. Мне с тобой хорошо.

– Лёш, мне с тобой тоже. Но буду откровенна: ты меня шокировал. Мы встречаемся меньше года. Рано думать о свадьбе.

Он обнимает меня за талию.

– Мы слишком много паримся по пустякам. Жилье у нас будет, машина тоже. С тебя – согласие и желание попробовать. Не получится – никогда не поздно разбежаться. Но я уверен, что всё получится. Ты очень терпеливая, спокойная, красивая. Я даже не знаю, что еще нужно. Я люблю тебя.

– И я люблю тебя. Но мне нужно подумать, – шепчу, чувствуя, как его руки обнимают крепче. – Я просто… не ожидала. Если бы я была одна, то всё было бы проще. Да и мы с тобой так молоды. Твои друзья будут в ужасе.

Лёша смеется.

– Думай. Но имей в виду: я буду рядом. И… – Он наклоняется и целует меня в шею, – Помогу тебе принять правильное решение.

На балконе холодно, и мы возвращаемся в квартиру. Здесь пыльно и душно, но в какой-то момент это перестает иметь значение. У Лёши приподнятое настроение, мои сомнения его ничуть не расстраивают. Он обнимает меня и целует. Потом подхватывает за бедра и усаживает на широкий подоконник.

Я стягиваю пальто и обнимаю Лёшу за шею. Закрываю глаза и представляю, что мы с ним находимся дома. Что в соседней комнате спит Мира, а у нас тут уютно, чисто и по-домашнему. Что вокруг мои и Мирины вещи. Что, может быть, в будущем, через несколько лет, я снова буду ждать ребенка.

Понимаю, что произойдет дальше и чего хочет Лёша. Он был очень мил весь вечер. Привез в свою квартиру, сделал предложение. Он хочет приз. Меня.

Я утыкаюсь в его ключицу и закрываю глаза. Попробовать с ним. По-настоящему. Выйти замуж, съехаться. Рискнуть.

Близость его тела, поцелуи… – всё это рождает жар, который прокатывается по телу. Становится тяжело дышать, хочется избавиться от одежды.

Мне скоро двадцать два, я была уверена, что выйду замуж ближе к тридцати, не раньше точно. Когда Мира подрастет, а я встану на ноги. Но однажды я уже отказала мужчине из-за того, чтобы была слишком юной. И потом жалела об этом. Вдруг каждой девушке выдается лимит хороших парней, и если я всех провороню, то останусь одна?

Что есть счастливая взрослая жизнь для меня? Дело по душе, которое приносит деньги и удовлетворение. Близкие люди, которые любят и которым нужна моя любовь.

Думаю о том, что было бы, если бы я вышла тогда из поезда. Не поехала бы в Ростов, а осталась в Москве с Данилом. Мы бы вернулись на хутор, где я бы узнала о беременности. Наверное, поженились бы. Или всё равно расстались бы из-за чего-нибудь. Не знаю! Столько могло быть самых разных сценариев, но я, кажется, для себя выбрала один из самых страшных.

Данил обнимал свою жену в ресторане, она ему что-то рассказывала и смеялась. Наверное, сегодня они будут заниматься сексом. Как и я с Лёшей. Данил будет трахать ее, как когда-то меня. Будет целовать глубоко, обнимать до боли в косточках. Он будет испытывать удовольствие, и она – наслаждаться этим. Наслаждаться им.

Наверное, он давно забыл, каково быть со мной. Он с ней каждый день. Е*ет ее каждый день своей жизни, и изменить это невозможно.

Я представляю их вместе. Его руки на ее талии. Его губы на ее шее. Его обнаженные плечи, крепкие бедра. Его силу.

Тоска сверлит дыру под ребрами.

Я делаю громкий жалобный вдох, следом чувствуя ошеломительное возбуждение. Оно взрывается теплом внутри, вытесняя все прочие мысли: ревность, обиду, стыд из-за неправильности происходящего. Пальцы ног подгибаются. Представляю Данила с ней и чувствую спазм между бедер. Болючий. Нестерпимый. Я хочу еще.

Лёша обнимает крепче. Я впиваюсь ногтями в его плечи. Начинаю дрожать. Потребность нарастает стремительно, желание насквозь простреливает. Слезы на глазах. Мне нужно больше. Сейчас. Меня не существует в эти минуты – лишь тугой узел внизу живота, который вот-вот лопнет. Лишь похоть.

Почти достигаю пика, когда вдруг слышу:

– Вау, какая ты. Посмотри на меня. Посмотри сейчас, – голос у самого уха.

Не его.

Поэтому не слушаюсь. Честно говоря, совершенно не понимаю, что от меня нужно в этот момент.

– Посмотри, – звучит настойчивее. Лёша хватает меня за подбородок.

Я отрываюсь от его плеча и поднимаю глаза. Мы оба замираем.

– Я тебя не отпущу. Никогда, – говорит Алексей, убирая волосы мне за ухо.

Мы в пыльной квартире. Я сижу на шершавом подоконнике, позади – ледяное стекло.

– Ты будешь моей всегда. Ты моя девочка. Только моя.

Я быстро киваю. Снова обнимаю его, а потом зажмуриваюсь. Становится холодно. Наверное, мы забыли закрыть балконную дверь. Наверное… мне нужно домой. К дочке. Мой дом сейчас там, где дочь. Может, я и правда умалишенная, но по-настоящему мне спокойно лишь тогда, когда она в нескольких метрах. Например, спит за стенкой. Иначе сложно расслабиться.

Это был очень трудный, долгий вечер, полный сложных эмоций и потрясений. Данил рад, что у меня всё хорошо. Он одобрил Алексея, хотя я и не спрашивала его мнения.

А я не рада. Вновь чувствую раздражение. В глубине души, в самой потаенной ее части, я совсем не рада, что его дела идут отлично. Вот бы действительно уговорить Игоря Анатольевича перестать сотрудничать с Мироновым.

Пусть убирается к себе на хутор.

Глава 12

– Я бы могла с вами поехать, присмотреть за Мирой, – с энтузиазмом предлагает мама, накрывая на стол и гремя посудой.

Мы с Варей переглядываемся, слегка улыбнувшись. Мама, как обычно, в своем репертуаре: не упустит возможности отдохнуть за чужой счет.

– Не знаю, мам, надо подумать, – пожимаю плечами. – С Лёшей посоветоваться. Пробить, остались ли номера в гостинице.

– Хотя бы на пару дней, – продолжает мама, словно не слыша меня.

Ставит чашку с салатом на стол, Егор с Мирой синхронно морщатся и отворачиваются. Здоровое питание – это не про нас, хотя я не теряю надежды, что однажды они полюбят овощи.

– Днем я бы на море сходила, погуляла, подышала. В моем возрасте морской воздух особенно полезен. А вечером отпустила бы вас на свидание. Мы бы с Мирой нашли, чем заняться в отеле.

– Мам, представляешь, сколько там комнаты сейчас стоят! – перебивает Варя. – Перед Новым годом.

– Я всего лишь предложила. Многие, отправляясь на отдых, берут с собой бабушку, чтобы иногда оставлять с ней ребенка. В этом нет ничего особенного.

Провести несколько дней в Сочи – это мечта! Появилась возможность выступить на конференции, я вызвалась скорее для галочки, так как не верила, что выберут меня. Слишком много было против: на заочке же учусь, плюс работаю. Но в итоге из бесконечного списка желающих отметили пять человек, и меня в том числе. Замдекана дал добро на командировку.

Лёша тут же подтянулся, обрадовавшись отпуску, отложил свою учебу на потом. Забронировал себе гостиницу. Всё так быстро получилось, что я до сих пор не верю.

Декабрь на дворе, холодина, серость. А мы вдруг в Сочи летим! Вау.

– Я думала, этот отпуск будет нам с Лёшей неплохой проверкой. Он ведь должен понимать, на что подписывается, – говорю я с хитрой улыбкой. – Мы, наверное, сами справимся. Но спасибо, мам, за предложение.

– Как хотите, дело ваше. – Мама садится за стол, накладывает детям еду. Смотрит на них тепло, с любовью. – Но гарантирую, вы меня еще не раз вспомните в вашем отпуске.

Каждое третье воскресенье месяца мы собираемся у мамы на обед, обмениваемся новостями, обсуждаем всё подряд. Это наша традиция, которая всем нравится. Когда мы жили в станице, то много и часто ссорились. А один раз поругались так, что я сбежала из дома. Но после переезда в Ростов всё изменилось. Мама сама будто изменилась. Мы начали потихоньку общаться.