Ctrl+alt+love: история одной семьи

ГЛАВА 3. ПЕРЕПИСКА В НОЧИ.

Они переписывались. Не просто в смысле «вежливый обмен парой фраз в течение дня», но переписывались настоящей перепиской, которая порождала новые вопросы и рождала новые ответы, разворачиваясь, как цветок под лучами внимания друг к другу. Это была переписка, которая длилась до полночи, потом дальше, в ночные часы, когда остальной мир спал, а они оставались проснувшимися, прижатые к своим экранам.

Переписка началась с путешествий.

«Где ты ещё был?» – спросила Лилия после третьего сообщения, когда они уже начали говорить не просто о формальностях.

«Я не бывал почти нигде, – признался Дмитрий честно, с тем типом честности, который приходит поздно ночью, когда защиты падают. – Я работал много, особенно когда был моложе. Когда я наконец получил денег на путешествие, я понял, что большую часть жизни потратил на работу. Жалко. Но я был в Санкт-Петербурге, конечно, в Москве (где я живу), в Казани тоже был на конференции про нейросети два года назад, и один раз, в 2016 году, я был в Берлине».

«И? Как Берлин?» – спросила Лилия, лёжа в кровати, в одиннадцать часов ночи, когда Ласка уже спал и не мог вмешиваться в её дела.

«Берлин был холодный. Буквально и фигурально. Погода была в сентябре, когда я приехал, уже было холодно, люди ходили в куртках. Но в плане архитектуры – потрясающий. Я ходил в музеи, как турист с путеводителем, и они мне совсем не понравились. Слишком много картин, слишком много статуй, слишком много людей, которые стоят и смотрят на картины, не понимая, что они видят. Но потом я нашёл технологический музей, и там я провёл целый день. Они показывали эволюцию компьютеров, первые жёсткие диски, первые процессоры. Это было как посещение святилища. Я признаю, что я культурный инвалид».

Лилия смеялась в своей спальне, читая это признание. Это был первый раз, когда она смеялась в ночи не над мемом, а над реальным человеком, который написал эти слова.

«Ты не культурный инвалид, – написала она, стараясь быть серьёзной, хотя в нём ещё была улыбка. – Ты просто знаешь, что тебя интересует. И это честно. Много людей ходят в музеи, потому что думают, что они должны туда ходить, а не потому, что им это нравится. Кстати, технологические музеи могут быть очень интересными. Я тоже не люблю просто ходить в картинные галереи. Мне нравится, когда в музеях что-нибудь делают. Интерактивное. Когда ты можешь прикоснуться, попробовать, понять, как это работает».

Разговор перешёл на книги. Оказалось, что оба читали научную фантастику, хотя предпочитали разные авторов.

Дмитрий был верный поклонник классики: Азимов, Кларк, Брэдбери. Он мог часами говорить про «Основание» Азимова и как она повлияла на его понимание истории и вероятности. Он цитировал Кларка: «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии». Брэдбери, по его словам, был поэтом, который просто писал про будущее вместо того, чтобы писать про прошлое.

Лилия предпочитала более современный материал: Джорджа Мартина, Джо Абарканеля, Нила Геймана. Её список любимых авторов был эклектичным, как её вкус в музыке.

«Геймана я не читал, – признался Дмитрий в третий день переписки. – Я слышал про его работы, но я никогда не брал в руки его книгу. Рекомендуешь?».

«Прочитай «Благие знамения», – написала Лилия, с энтузиазмом, который кажется странным в письменном виде. – Это история про Апокалипсис, но это комедия. Очень смешная и трогательная одновременно. Два персонажа, ангел и демон, которые живут на Земле и дружат, потому что им нужно помешать Апокалипсису. Это про дружбу, про принятие, про то, что добро и зло не всегда такие чёрные и белые, как кажется в начале».

«Добавлю в список. У меня есть список из двухсот книг, которые я хочу прочитать, но когда я смотрю на этот список, я понимаю, что мне нужно ещё лет пятьдесят, чтобы их всех прочитать. Может быть, ещё больше».

«Может быть, стоит просто выбросить половину из них и оставить то, что действительно хочешь читать?».

«Но я не знаю, что я действительно хочу читать, пока не прочитаю. Это парадокс выбора. Ты видишь название, видишь рецензию, и думаешь: "О, это звучит интересно", и добавляешь в список. Но потом ты видишь другую книгу, которая звучит ещё интереснее, и добавляешь и её. Со временем список становится грузом, который ты таскаешь везде с собой, как якорь».

Лилия вдруг осознала, что она не спит уже три часа. Она сидит в кровати, согнув ноги под собой, прижав ноутбук к груди (она перешла на ноутбук, потому что на телефоне писать было неудобно), и разговаривает с совершенно незнакомым человеком так, как будто они знают друг друга годами. Они делились деталями своих жизней, своих привычек, своих страхов. Это было странно. Но это было приятно. Это было как найти в интернете человека, который говорит на одном языке с тобой, не на русском языке, а на языке, который понимают только те, кто читает книги, кто путешествует, кто видит красоту в маленьких вещах.

На третий день переписки Дмитрий отправил ей мем. На нём была картинка кота, который сидел за ноутбуком, скрестив лапы на груди, с очень серьёзным выражением, и написано: «Когда ты пытаешься понять, почему ты одна, но твой 3D-принтер работает лучше, чем твоя социальная жизнь».

Лилия посмеялась до слёз. Это был тот тип смеха, который приходит в три часа ночи, когда всё кажется смешнее, чем обычно. Она отправила ему фото кота Ласки, сделанное в самый неудачный момент, когда Ласка потягивался, и его морда выглядела очень недовольной и сварливой. Под фото она написала: «Мой кот говорит, что это очень актуально. Он также говорит, что все коты работают лучше, чем социальная жизнь любого человека. По его мнению, это объективный факт».

«Он абсолютно прав, – ответил Дмитрий. – Кот – мудрец. Кот – философ. Кот – это существо, которое имеет ответы на все вопросы жизни. Нам просто нужно научиться его слушать».

На четвёртый день переписки тон изменился. Это был вечер, около восьми часов, когда Лилия закончила свои уроки, и Дмитрий только приходил домой с работы.

«Ты когда-нибудь была в отношениях, которые не имели смысла с точки зрения логики, но имели смысл в сердце?» – спросил Дмитрий.

Это был вопрос, который потребовал несколько минут молчания на её стороне. Она читала вопрос несколько раз, пытаясь понять, что стоит за ним, что он действительно спрашивает.

Наконец она написала: «Да. Было такое. Я думала, что это осталось в прошлом, что я научилась выбирать людей логически, основываясь на совместимости и здравом смысле. Но сейчас я начинаю думать, что может быть, логика в отношениях – это не самое главное. Может быть, это даже не важно».

«Почему ты спрашиваешь?» – добавила она, с небольшим испугом. Этот вопрос казался слишком личным, слишком глубоким для человека, которого она знала только несколько дней.

Дмитрий писал долго. Она видела, как появлялся значок «печатает», потом исчезал, потом появлялся снова. Он переписывал сообщение, редактировал его, удалял, начинал заново. Наконец, через десять минут, пришёл ответ:

«Потому что я не логичный человек, хотя мне хотелось бы быть логичным, хотя я по профессии программист и я верю в логику. Я верю, что всё можно рассчитать, предсказать, оптимизировать. Но в тебе нет ничего предсказуемого. Я могу вычислить вероятность того, что ты мне ответишь, но я не могу вычислить, что именно ты напишешь. Я не знаю, будешь ли ты смешной или грустной, умной или трогательной, и это смешит меня, потому что обычно я это ненавижу. Когда я не могу предсказать что-то, я чувствую себя слабым, неадекватным, как программист, который написал код и не знает, что будет дальше. Но в твоём случае я это люблю. И я не знаю, что это означает».

Лилия чувствовала, как сердце её бьётся быстрее. Она прочитала сообщение ещё раз. Потом ещё раз. Она пошла на кухню, налила себе воды, вернулась, прочитала ещё раз.

«Это означает, что может быть, ты готов к чему-то новому, – написала она, и её пальцы действительно дрожали при вводе текста. – А может быть, нет. Может быть, я новое. Или может быть, я просто интернет-фантазия, которая не выдержит первого контакта с реальностью. Может быть, когда ты встретишь меня, я буду разочаровывающей или скучной, или я буду совсем не та, кем казалась через экран».

«Есть только один способ выяснить, – ответил Дмитрий, и в его сообщении было что-то решительное, что-то, что звучало как вызов самому себе».

Лилия лежала в кровати, смотря в потолок её комнаты, с мобильником в руке, и думала: *Это случается, не так ли? Когда-нибудь ты просто встречаешь кого-то, и всё меняется. Не драматически. Не как в фильме, где музыка звучит и все люди в кинотеатре понимают, что это важный момент. Просто постепенно, через слова, через шутки, через ночи, когда ты не можешь уснуть, потому что тебе хочется читать их сообщения. Просто потому, что кто-то где-то нажал на твой профиль случайно, или, может быть, не случайно. Может быть, это был алгоритм, или может быть, это была судьба. Или может быть, это было просто совпадение, но совпадение, которое привело к чему-то реальному*.

Ласка прыгнул в кровать и потолкался против её плеча, как будто чувствовал её волнение, как будто понимал, что что-то меняется. Кот мурлыкал, и его вибрирующее тело казалось живым камертоном, воспроизводящим басы сердца Лилии, синхронизируясь с её пульсом.

На пятый день переписки Дмитрий написал: «Давай встретимся? Я знаю, что это может быть страшно. Я знаю, что ты можешь передумать. Я знаю, что я могу оказаться совсем не таким, каким я кажусь через экран. Но я не хочу только переписываться с тобой. Я хочу видеть тебя. Я хочу узнать, звучит ли твой смех так же, как я его представляю. Я хочу посмотреть тебе в глаза и понять, это глупость или это что-то реальное».

Лилия почувствовала холодок по спине. Страх. Все её сомнения вернулись с удвоенной силой.

«Я много раз разочаровывалась, – написала она честно. – Не потому, что парни были плохими людьми. Просто потому, что разница между письменной версией человека и его живой версией огромна. Люди в интернете могут быть лучше, умнее, смешнее, чем в жизни. Экран делает всех красивее».

«Я знаю, – ответил Дмитрий. – Я тоже разочаровывался. Я был похож на одну версию в интернете и совсем на другую в жизни. Но если я не встречу тебя, я никогда не узнаю. И я очень хочу узнать. Я очень хочу понять, может ли это быть реальным».

Лилия потратила целый день на размышления. Она обсудила это с Машей по телефону, во время обеденного перерыва. Маша была категорична: «Ты встречаешься с ним. Ты встречаешься с ним завтра, или я приду к тебе и сама тебя туда отведу. Ты не можешь прожить всю жизнь в интернете, Лили. В какой-то момент ты должна попробовать реальность».

Лилия согласилась встретиться.

«Завтра в семь часов?» – спросила она.

«Завтра в семь часов в том кафе, которое ты любишь? Я быстро поищу его адрес в интернете, – ответил Дмитрий. – Я буду в синей куртке, в очках (да, я ношу очки, мне нужно было упомянуть это раньше). И я буду очень напуган».

«Я буду в тёмном пальто и тёмных волосах, – написала Лилия, хотя сразу поняла, что это смешно, потому что она всегда ходила в тёмном пальто и у неё всегда были тёмные волосы. – Но я буду в тёмном пальто, которое немного потёрто на локтях, и тёмные волосы, которые я специально уложу, чтобы они выглядели хорошо. Я также буду очень напугана. И у меня с собой будет друг, сидящий неподалёку, за соседним столом, на случай, если ты окажешься убийцей или просто очень скучным человеком».

«Честно? Спасибо. Мне нравится, что ты такая осторожная. Это означает, что ты умная. Убийцы обычно ищут наивных девушек, которые встречаются с незнакомцами в безлюдных местах. А ты встречаешься в кафе с подругой неподалёку. Очень мудро».

«Я не такая наивная, как ты думаешь, – написала Лилия. – Я просто устала быть одна. Но я не хочу быть наивной в своей попытке перестать быть одна».

«Я понимаю. Я тоже устал быть один. Так что, может быть, завтра мы просто попробуем не быть одни, хотя бы на пару часов?».

Лилия не спала всю ночь перед встречей. Она переживала, волновалась, примеряла разные одежды, потом раздевалась, потом примеряла снова. Она наносила макияж, потом стирала его, потом наносила снова. Она спросила Ласку совет, и Ласка дал ей совет, заснув на её подушке, что Лилия истолковала как: «Просто будь собой, остальное не важно».

На следующий день в семь часов вечера Лилия вошла в кафе, где они договорились встретиться. Её сердце билось очень громко, как барабан в груди. Маша сидела за столом неподалёку, делая вид, что читает книгу, но, на самом деле, следя за всем, что происходит в кафе.

И там, в углу, за маленьким столиком, сидел человек в синей куртке и очках. Он поднял глаза, когда она вошла, и их взгляды встретились.

Первая мысль Лилии была: *Боже мой, он действительно существует*.

ГЛАВА 4. ВИДЕОЗВОНОК СТРАХОВ.

Дмитрий сидел перед экраном своего ноутбука в девять часов вечера и ждал. Он переживал так сильно, что почти закрыл крышку ноутбука и написал Лилии, что ему нужно отложить разговор. Но он знал, что это было трусостью, и он ненавидел трусость в самом себе. Трусость была багом, который нужно было исправить.

Его квартира была в полном хаосе. Час назад Дмитрий понял, что позвонит ей по видеосвязи, и впал в панику. Он начал убирать, как человек, который ожидает визита королевы. Кабели, которые валялись на полу, теперь лежали аккуратно свёрнутыми в коробке. Кружки с кофе, которые забывались на столе неделями, были вымыты. Даже его кровать была наведена в порядок, хотя камера видела только его лицо и стену позади него.

Стена позади него была, в принципе, нейтральной. Бежевая, без картин, без постеров, которые могли бы вызвать вопросы. Дмитрий переживал, что камера покажет что-то странное, что-то, что объяснил бы Лилии, что он чудак, живущий в технологическом музее. Может быть, он должен был поставить позади себя растение? Люди ставили растения, когда хотели выглядеть нормально? Нет, он был слишком поздно для этого.

Он изменил положение ноутбука пять раз, потому что не хотел, чтобы камера смотрела на него снизу, что делало бы его лицо странным и широким. Потом он поставил его слишком высоко, и теперь камера смотрела на его лоб больше, чем на лицо. В итоге он нашел компромисс, когда ноутбук лежал на стопке книг, которая выглядела как совершенно случайная стопка, но на самом деле Дмитрий потратил пять минут, выбирая книги так, чтобы эта стопка выглядела умной и интересной, но не чрезмерно умной.

Он носил свежую рубашку, которую купил в прошлом месяце и никогда не носил, потому что она казалась ему слишком нарядной. Теперь она казалась правильным выбором. Не слишком нарядная, но и не совсем небрежная, как его обычная одежда, когда он сидит дома и кодирует.

В восемь часов пятьдесят минут Дмитрий включил приложение видеочата и создал новую комнату. Он скопировал ссылку и отправил её Лилии через сообщение.

«Готов, когда ты готова», – написал он, и сразу понял, что это звучит глупо, как будто он готовится к какому-то военному операции.

Лилия ответила через минуту: «Я готова. Два минуты. Мой кот только что решил, что ему нужно играть на моей клавиатуре, но я его согнала. Здесь ты видишь меня?».

Картинка появилась на экране, и Дмитрий на секунду забыл дышать. Лилия была на экране, в той же рубашке, в которой видел её на фотографиях, но на экране она выглядела более реальной, более живой. Её волосы были уложены, её лицо было без макияжа, но красиво. Она сидела в комнате, которая выглядела как комната студентки: книги на стеллажах, постер с цитатой на английском языке на стене, кот, который прижимался к её плечу и смотрел в камеру с подозрением.

«Привет, – сказал Дмитрий, и его голос вышел странно высоко. – Я тебя вижу. И я вижу Ласку. Привет, Ласка. Ты выглядишь очень серьёзно».

Ласка мяукнул в ответ, что-то между приветствием и угрозой.

«Он говорит, что он не уверен в тебе, – перевела Лилия, улыбаясь, и эта улыбка была намного лучше, чем на фотографиях. – Он говорит, что ты должен доказать, что ты хороший парень, прежде чем он позволит тебе дружить с его хозяйкой».

«Я понимаю, – сказал Дмитрий. – Я уважаю его защитные инстинкты. Я тоже был бы осторожен с незнакомцем из интернета, если бы я был котом».

Они разговаривали. Сначала было неловко, потому что на экране было странное ощущение, что оба они были в театре и играли роли самих себя. Но потом это ощущение ушло, и они просто разговаривали.

Дмитрий рассказал ей про свой день, про багу, который он нашёл в коде на работе, про то, как его начальник был в хорошем настроении и похвалил его за работу. Лилия рассказала ей про своих студентов, про одного парня из Бразилии, который спросил, как готовить русский борщ на английском языке и каким-то образом это стало частью их урока.

Они смеялись. Первый раз, когда они смеялись вместе, впрямую, лицом к лицу, через экран, но это было реально. Это был звук, который исходил из динамиков ноутбука, но это был звук, который был важен.

«Подожди, – сказал Дмитрий. – Я хочу показать тебе что-то».

Он повернул ноутбук и показал ей стену своей комнаты, где стоял его 3D-принтер.

«О боже, это твой принтер?» – спросила Лилия. «Он выглядит как из будущего».

«Это не совсем из будущего, но это классная штука, – сказал Дмитрий, вернув ноутбук в исходное положение. – Я собрал его сам, из деталей. Первые две недели я думал, что я сломал его, но потом я понял, что я просто неправильно программировал. Теперь я могу печатать всё, что захочу. Небольшие детали, игрушки, запчасти».

«Это так круто, – сказала Лилия, и в её голосе было настоящее восхищение. – Я никогда не пользовалась 3D-принтером. Это выглядит сложно».

«Это просто, если ты знаешь, что делаешь, – сказал Дмитрий. – И сложно, если ты не знаешь. Как всё в жизни, я думаю».

Они разговаривали ещё часть часа. Видеочат показывал счётчик времени в углу: пятнадцать минут, тридцать минут, сорок пять минут. Дмитрий не хотел, чтобы это заканчивалось. Он хотел, чтобы они разговаривали всю ночь, но он знал, что у Лилии были уроки завтра рано утром, и она должна была спать.

Ласка, тем временем, потерял интерес к видеочату и прыгнул на клавиатуру Лилии, прямо посередине их разговора.

«Ласка, не надо!» – крикнула Лилия, пытаясь отогнать кота от клавиатуры.

На экране Дмитрия случилось следующее: картинка замёрзла, потом потемнела, потом экран стал чёрным. Он услышал звук, как будто котёнок бежит по клавиатуре, потом звук, как будто кто-то нажимает на кнопки.

«Ласка!» – услышал он голос Лилии.

Потом видеочат закрылся.

Дмитрий сидел, смотря на закрытое окно приложения, и не знал, смеяться ему или грустить. Он попытался позвонить ей снова.

На этот раз она ответила через пять секунд, и на фоне он услышал, как она смеётся.

«Мне жаль! Ласка просто прыгнул прямо на клавиатуру, когда я разговаривала, и нажал что-то, что закрыло весь видеочат. Это было так странно и так забавно».

Они позвонили снова, и снова произошло то же самое. На этот раз Ласка нажимал кнопки медленнее, и Дмитрий видел, как Лилия пытается спасти ситуацию, но кот был слишком быстр и слишком целеустремлён.

«Ласка, я знаю, что ты ревнуешь, – сказала Лилия коту, – но ты не можешь просто закрывать видеочат каждый раз, когда я с кем-то говорю».

После третьего раза Дмитрий предложил: «Может быть, мы просто позвонимся по телефону? Без видео? Ласке не нравится видео».

«Ты уверен?» – спросила Лилия.

«Да, – сказал Дмитрий, и это была правда. – Я хочу видеть тебя, но я хочу ещё больше просто говорить с тобой. И если Ласка хочет иметь мир дома, то пусть будет звонок».

Они переключились на обычный голосовой звонок. Без видео, только голос, только звук. Но почему-то это было интимнее. Дмитрий закрыл ноутбук, вернулся на кровать, лёг обратно на подушки, и разговаривал с Лилией в темноте его комнаты, слушая её голос через динамик телефона.

Они разговаривали о том, чего боялись. Лилия боялась, что она разочарует его, что он увидит её в реальности и поймёт, что она не интересна, что её интернет-версия была лучше, чем настоящая версия. Дмитрий признался, что он боялся, что он сделает что-то неправильное, скажет что-то, что не нужно было говорить, испортит всё.

«Мне кажется, мы оба боимся одного и того же, – сказала Лилия, – что реальность не будет соответствовать ожиданиям».

«Да, – согласился Дмитрий. – Но может быть, это не плохо. Может быть, реальность может быть лучше, чем ожидания. Может быть, ты можешь быть лучше в реальности, чем в интернете».

«Ты сладко говоришь, – сказала Лилия, и в её голосе была улыбка. – Ты знаешь, что сладко говоришь?».

«Я стараюсь».

Они разговаривали до половины одиннадцать ночи. Потом Лилия сказала, что ей нужно спать, потому что завтра早 ранний урок. Дмитрий сказал ей спокойной ночи. Лилия сказала ему спокойной ночи. Никто из них не вешал трубку.

«Ты ещё здесь?» – спросила Лилия через минуту.

«Да, – сказал Дмитрий. – Я не хотел вешать трубку первым. Я не хотел быть тем, кто закончит это».

«Я знаю, – сказала Лилия. – Я тоже. Но один из нас должен это сделать. Иначе мы будем разговаривать всю ночь».