- -
- 100%
- +
Глава 1. Падение в новую реальность.
Знаете, как обычно начинаются приключения в книгах? Герой получает таинственное письмо. Или встречает старика с бородой, который вручает ему волшебный меч. Или находит древнюю карту на чердаке бабушкиного дома. У меня всё было проще и одновременно идиотичнее: я упал в заброшенную шахту, потому что решил срезать путь домой после смены.
Меня зовут Марек Новак, мне двадцать четыре года, и до того злополучного вторника я был самым обычным пекарем в самой обычной пекарне на окраине Кракова. Моя жизнь состояла из замешивания теста, запаха свежего хлеба и бесконечных споров с Яцеком, моим напарником, о том, какая футбольная команда лучше. Споры эти были бессмысленны, потому что мы оба болели за одну и ту же команду, но спорить нам нравилось.
В тот день я задержался на работе. Духовка номер три решила, что жизнь слишком скучна, и начала коптить так, будто внутри неё кто-то жарил покрышки. Пришлось чинить её почти час, и когда я наконец вышел на улицу, было уже темно. Не та приятная летняя темнота, когда еще видно звезды, а та мутная октябрьская темнота, когда небо затянуто тучами и кажется, что мир заканчивается в десяти метрах от тебя.
Я шёл по знакомой дороге, мимо старого костёла, мимо закрытого магазина пана Ковальчика, мимо парка, где днём играют дети. Но в темноте парк выглядел иначе – деревья казались выше, тени длиннее, а тишина была какой-то неправильной. Слишком полной, что ли.
Вот тогда я и решил срезать.
Есть такая штука в человеческой психологии: когда тебе неуютно, ты хочешь быстрее добраться до дома. Логика подсказывает идти проверенным путём, но инстинкт кричит: «Быстрее! Быстрее!» И ты начинаешь искать короткие пути, даже если знаешь, что это плохая идея.
За парком была старая промзона – заброшенные склады, ржавые краны, кучи строительного мусора. Говорили, что там раньше добывали известняк, и где-то остались незасыпанные шахты. Но говорили это лет двадцать назад, и я был уверен, что всё давно перекопали и застроили.
Я был неправ.
Земля подо мной провалилась так внезапно, что я даже не успел испугаться. Сначала была твёрдая поверхность под ногами, потом – треск, хруст, ощущение невесомости. Я помню, как подумал: «Вот дурак», – а потом мысли закончились, потому что началось падение.
Падал я недолго – секунды три, может четыре. Но этого хватило, чтобы моя жизнь не промелькнула перед глазами (как обещают в книгах), а чтобы я успел испытать целую гамму эмоций: от «это неправда» до «мама будет убита горем» и заканчивая вполне практичным «надеюсь, приземление будет мягким».
Приземление было мягким. Настолько мягким, что я даже не ушибся. Я просто плюхнулся во что-то упругое, напоминающее огромный мат в спортзале, только тёплое и слегка вибрирующее. Лежал я секунд десять, пытаясь понять, жив ли я, все ли кости на месте и не сплю ли я.
Потом открыл глаза.
И понял, что определённо сплю. Потому что то, что я увидел, не могло быть реальностью.
Я лежал в пещере. Точнее, в чём-то похожем на пещеру, но не совсем. Стены светились мягким голубоватым светом, который исходил из каких-то кристаллов, вросших в камень. Кристаллы были разных размеров – от горошины до арбуза – и пульсировали, как живые. Свет от них был тёплым, почти уютным, но при этом он как будто шептал что-то на грани слышимости.
Я встал. Под ногами был не камень, а что-то мягкое и пружинящее, вроде мха, но мох этот светился изнутри зеленоватым свечением. С потолка капала не вода, а что-то прозрачное, что при падении издавало мелодичный звон, как хрустальные колокольчики.
– Это сон, – сказал я вслух, чтобы убедить себя. – Определённо сон. Я ударился головой при падении и сейчас лежу без сознания, а мозг развлекает меня галлюцинациями.
Голос мой прозвучал странно в этой пещере – он отразился от стен, умножился, и вернулся ко мне изменённым, словно кто-то повторял мои слова разными тонами.
Я пощипал себя за руку. Больно не было. Это меня не успокоило – во сне боли тоже обычно не чувствуешь. Но холод я чувствовал. Воздух в пещере был прохладным, с привкусом чего-то металлического и сладковатого одновременно.
– Хорошо, – сказал я, делая глубокий вдох. – Значит, план такой: иду вперёд, ищу выход, просыпаюсь. Всё просто.
План был идиотский, но другого у меня не было.
Я пошёл по пещере, стараясь не думать о том, что над головой могут быть тонны породы и что в любой момент всё может обрушиться. Пещера была странной формы – иногда расширялась в огромный зал с потолком высотой с пятиэтажный дом, иногда сужалась так, что приходилось протискиваться боком. Везде были эти светящиеся кристаллы, и чем дальше я шёл, тем ярче они становились.
Потом я услышал звук.
Это было похоже на музыку, но не совсем. Скорее на мелодию, которую играет ветер, проходя через бутылки разной формы. Звук был красивым и жутким одновременно – он манил и отталкивал, завораживал и пугал.
Я пошёл на звук. Не знаю почему. Может, потому что в пещере больше не было никаких ориентиров. Может, потому что любопытство сильнее страха. А может, потому что в глубине души я уже начал понимать: это не сон.
Коридор вывел меня в огромный зал, и там я увидел это.
Посередине зала стоял колодец. Не такой, как в деревнях – не каменный круг с ведром на верёвке. Это был портал. Огромное кольцо из того же светящегося материала, что и кристаллы, только цвет был другой – фиолетовый, переливающийся, живой. Внутри кольца не было ни дна, ни темноты. Там было небо.
Я подошёл ближе, зачарованный. Небо внутри портала было неправильным. Оно было того цвета, для которого нет названия – не фиолетовое, не синее, не зелёное, а что-то среднее между всеми цветами радуги и при этом ни одним из них. На этом небе висели три луны. Три чёртовы луны, которые медленно вращались вокруг друг друга в каком-то космическом танце.
– Это точно сон, – прошептал я, но голос дрожал. – Или я окончательно спятил.
Портал пульсировал в такт той музыке, что я слышал. И с каждой пульсацией он словно звал меня. Не словами, не жестами – просто знанием. Я понимал, что если я шагну внутрь, то окажусь там. Под этим невозможным небом, под этими тремя лунами.
Нормальный человек развернулся бы и побежал обратно. Нормальный человек стал бы искать другой выход, стал бы кричать, звать на помощь, ждать спасателей.
Но я уже не чувствовал себя нормальным человеком. Я чувствовал себя человеком, у которого только что закончилась прежняя жизнь. Скучная, предсказуемая жизнь пекаря из Кракова. И начиналась что-то новое. Что-то невозможное.
Я сделал шаг вперёд. Потом ещё один. И ещё.
И шагнул в портал.
Мир взорвался цветами, звуками, ощущениями. Я чувствовал, как каждая клетка моего тела растягивается, сжимается, меняется. Я слышал музыку сфер, крики далёких миров, шёпот времени. Я видел тысячи картин, проносящихся мимо со скоростью света – лица, места, события, которых я не знал и никогда не знал.
А потом всё остановилось.
Я стоял на земле. Но это была не та земля, на которой я стоял всю свою жизнь. Под ногами было что-то мягкое, упругое, похожее на высушенный мох. Воздух пах озоном и чем-то приторно-сладким, как будто кто-то пролил духи и пытался их смыть дождевой водой.
Я поднял голову и увидел небо. То самое небо, которое было в портале. С тремя лунами, которые медленно танцевали свой вечный танец.
– О боже, – прошептал я. – Это не сон. Это вообще не сон.
И в этот момент кто-то сзади сказал:
– Нет, дружище, это не сон. Добро пожаловать в Мир Отклонения. Здесь всё реально. Слишком реально.
Я обернулся и увидел её.
Глава 2. Город в свете трёх лун.
Когда говорят «увидел её», обычно подразумевают что-то романтичное. Встреча взглядов, замедленная съёмка, музыка на фоне. У меня было иначе: я увидел её и чуть не описался от страха.
Она стояла на камне метрах в трёх от меня, держа в руках что-то похожее на арбалет, только вместо стрелы там светилась голубоватая полоса энергии. Целилась она прямо мне в грудь. Её глаза были разного цвета – один карий, другой ярко-зелёный, почти изумрудный. Это было первое, что я заметил. Второе – у неё были очень длинные тёмные волосы, заплетённые в какие-то немыслимые косы с вплетёнными в них перьями? Или это были листья? Третье – она улыбалась, и улыбка эта была совершенно не успокаивающей.
– Ты новенький, – сказала она, не опуская оружие. Говорила она по-польски, но с каким-то странным акцентом, будто выучила язык по книгам столетней давности. – Я это вижу по твоей ауре. Она светится так, будто ты проглотил фонарик.
– Я – начал я и осёкся. Что вообще можно сказать в такой ситуации? «Простите, я тут случайно»? «Я заблудился»? «Это всё неправда, и я сейчас проснусь»?
– Ты можешь опустить руки, – продолжила она. – Я вижу, что ты их поднял. Классический жест сдачи. Правильно, кстати. Показывает, что у тебя есть хоть капля здравого смысла.
Я посмотрел на свои руки. Действительно, я поднял их над головой, даже не заметив этого. Инстинкт самосохранения работал быстрее сознания.
– Кто ты? – выдавил я.
– О, отличный вопрос! – она наконец опустила арбалет, и светящаяся полоса погасла. – Меня зовут Илона. Я как бы это объяснить Я что-то вроде местного гида. Помогаю новеньким не умереть в первые сутки. У меня хорошая статистика – из последних десяти только трое умерли.
– Трое?! – у меня перехватило дыхание.
– Ну да, но они сами виноваты. Один решил, что красные грибы съедобны. Второй попробовал подружиться с шестиглазым волком. Третий э-э-э третий был просто идиот. Не повторяй его ошибок, и всё будет хорошо.
Она спрыгнула с камня с лёгкостью кошки и подошла ближе. Теперь я мог разглядеть её получше. Она была одета в какую-то невероятную смесь стилей – кожаная куртка явно современного покроя, но украшенная какими-то рунами, джинсы с заплатками из материала, который переливался в свете лун, высокие сапоги, которые выглядели так, будто их сшили из кожи какого-то экзотического зверя. На поясе висела куча всяких мешочков, флакончиков и непонятных штуковин.
– Ты из Польши, да? – спросила она, обходя меня кругом и изучая с нескрываемым любопытством. – По одежде вижу. Краков, может? Или Варшава?
– Краков, – ответил я автоматически. – Откуда ты знаешь про Польшу?
– Дружище, я сама оттуда. Правда, попала сюда лет м-м-м сколько же уже? Штук двадцать назад. Или тридцать. Время здесь течёт странно, я сбилась со счёта.
– Двадцать лет?! – я уставился на неё. Она выглядела максимум на тридцать.
– Да, я знаю, выгляжу хорошо, – она подмигнула мне разноцветными глазами. – Здесь время влияет на тело иначе. Я практически не старею. Один из немногих плюсов этого места. Ну, помимо магии, летающих рыб, говорящих деревьев и общей атмосферы приключения.
Я попытался осмыслить информацию. Двадцать лет. Она здесь двадцать лет. Значит, выбраться можно, но она не выбралась. Это было одновременно обнадёживающе и пугающе.
– Где я? – спросил я самый важный вопрос.
– О, конечно, извини! – Илона хлопнула себя по лбу. – Забыла представить тебя миру. Добро пожаловать в Мир Отклонения! – она развела руки театральным жестом. – Или, как его называют местные, Скривеш. Это слово на их языке означает что-то вроде «место, где правила забыли, как работать».
Она повернулась и указала рукой вдаль. Я последовал её взгляду и ахнул.
До этого момента я был слишком озадачен встречей с Илоной, чтобы как следует осмотреться. Теперь же я увидел пейзаж, и картинка просто не укладывалась в голове.
Мы стояли на холме, поросшем тем самым светящимся мхом. Внизу расстилалась долина, а в долине был город. Огромный, раскинувшийся на километры город, который выглядел так, будто его проектировал комитет сумасшедших архитекторов. Здания были всех возможных форм – квадратные, круглые, спиральные, вообще без определённой формы. Некоторые здания висели в воздухе, соединённые с землёй тонкими мостами. Другие уходили под землю, и видны были только крыши. Третьи медленно вращались вокруг собственной оси.
Весь город светился. Окна излучали свет разных цветов – жёлтый, синий, зелёный, красный. Улицы были освещены фонарями, которые висели не на столбах, а просто парили в воздухе. Между зданиями летали какие-то существа – слишком большие для птиц, слишком маленькие для драконов (если драконы вообще существуют).
А над всем этим висели три луны. Одна была огромной, желтоватой, с кратерами, видными даже отсюда. Вторая была поменьше, голубоватая, и казалось, что она полупрозрачная. Третья была совсем крошечной, красноватой, и двигалась по небу быстрее остальных.
– Красиво, правда? – спросила Илона, и в её голосе было неподдельное восхищение. – Я вот уже сколько лет здесь живу, а всё равно каждый раз, когда смотрю на город ночью, думаю: «Вот же бля извини за выражение красота».
– Это невозможно, – прошептал я.
– Да, я знаю. Физика здесь работает по другим законам. Или вообще не работает. До сих пор не разобралась. – Она похлопала меня по плечу. – Слушай, тебе сейчас, наверное, очень хочется сесть и всё осмыслить. Поплакать, может. Или закричать. Или просто впасть в ступор. Это нормальная реакция.
– Я не хочу плакать, – возразил я, хотя на самом деле комок в горле уже подбирался.
– Ну ладно. Тогда пойдём в город. Там есть хороший трактир, где мы сможем поговорить нормально. Я объясню тебе базовые вещи, чтобы ты не умер. Плюс там подают отличное жаркое из впрочем, лучше не спрашивай из чего. Поверь, оно вкусное, и этого достаточно.
Она пошла вниз по склону холма, и мне ничего не осталось, кроме как последовать за ней. Идти было странно – мох под ногами пружинил, и каждый шаг казался слишком лёгким, будто гравитация здесь была чуть слабее. Или сильнее. Или вообще работала по настроению.
– Значит, ты упал в старую шахту? – спросила Илона на ходу.
– Да, – ответил я. – Я просто шёл домой, земля провалилась, я упал в пещеру, а там был портал.
– Классика, – кивнула она. – У меня было похоже. Только я не падала, а залезла добровольно. Была такой идиоткой-археологом-любителем, исследовала старые подземелья под Вавелем. Нашла портал, подумала: «Ого, надо же!» – и полезла. Родители до сих пор, наверное, думают, что я где-то замуровала себя.
– Твои родители – я осёкся. Вопрос был слишком личным.
– Мертвы уже лет пятнадцать, если считать по времени Земли, – ответила она спокойно. – Тут есть способы узнавать, что происходит там. Не очень приятные способы, но есть. Я узнала, когда они умерли. Не смогла даже на похороны прийти. Это – она помолчала. – Это одна из причин, почему я никогда не возвращалась назад. Там уже ничего не осталось.
Мы шли молча некоторое время. Внизу город становился всё ближе, всё реальнее. Я уже мог различить фигуры людей на улицах, слышать далёкие звуки музыки и голосов.
– А выбраться отсюда можно? – спросил я.
– Теоретически да, – Илона пожала плечами. – Портал работает в обе стороны. Проблема в том, что время течёт по-разному. Тут проходит день – там может пройти год. Или наоборот. Или вообще время может пойти назад. Полная лотерея. У меня был знакомый, который вернулся домой через месяц после того, как попал сюда. По его времени прошёл месяц. По земному – пятьдесят лет. Представляешь? Все, кого он знал, умерли или состарились. Он вернулся обратно сюда через неделю. Сказал, что там ему больше нечего делать.
Мы подошли к воротам города. Ворот как таковых не было – просто арка из какого-то светящегося камня, под которой стояли два стражника. Стражники были странными. У одного была синяя кожа и три глаза. У второго кожа была вполне человеческой, но руки были слишком длинными, доставали до колен.
– Эй, Гроквар! – помахала рукой Илона трёхглазому. – Как жизнь?
– Хорошо, Илона, – ответил страж голосом, который звучал как будто из глубокого колодца. – Новенький?
– Угу. Только что выполз из портала. Классический случай.
– Понятно. – Гроквар посмотрел на меня всеми тремя глазами одновременно. Это было жутковато. – Не нарушай закон.
– Какой закон? – спросил я.
– Любой, – ответил второй стражник и хихикнул.
Илона потянула меня под арку, и мы вошли в город.
И вот тут началась настоящая магия.
Улицы были мощёные разноцветным камнем, который светился под ногами. По улицам ходили существа всех возможных видов. Люди – обычные и не очень. Гуманоиды с крыльями. Что-то похожее на ходячие деревья. Маленькие пушистые существа, похожие на помесь кота и облака. Высокие худые фигуры в капюшонах, из-под которых виднелись только светящиеся глаза.
Магазины по обеим сторонам улицы продавали невероятные вещи. Я видел лавку, где торговали живыми огнями – они были в стеклянных сосудах и светились всеми цветами радуги. Я видел магазин оружия, где мечи висели в воздухе и сами демонстрировали свои возможности. Я видел пекарню – и мое сердце ёкнуло от знакомого запаха хлеба, хотя хлеб этот был голубого цвета.
– Добро пожаловать в Призрачный Квартал, – сказала Илона, широко улыбаясь. – Один из самых старых районов города. Здесь живут в основном новички вроде тебя и старожилы вроде меня. Плюс куча торговцев, мошенников, авантюристов и просто чудаков.
Мы свернули в переулок, потом ещё в один, и наконец остановились перед зданием, над дверью которого висела вывеска «Пьяный Дракон». Вывеска была нарисована довольно грубо, но зато дракон на ней действительно выглядел пьяным.
– Вот мы и пришли, – объявила Илона. – Приготовься к самому странному ужину в твоей жизни.
Она толкнула дверь, и мы вошли внутрь.
И я понял, что она не шутила.
Глава 3. Лада и её странный диапазон взглядов.
Трактир «Пьяный Дракон» изнутри выглядел ещё безумнее, чем снаружи. Представьте себе обычный польский бар, где собираются после работы выпить пива и поесть żurek, а теперь добавьте туда магию, инопланетян и полное отсутствие здравого смысла в дизайне интерьера.
Потолок был усеян светящимися шарами, которые медленно плавали в воздухе, меняя цвет от тёплого янтарного до холодного синего. Столы были разной высоты – одни стояли на полу, другие парили на уровне груди, третьи вообще были перевёрнуты вверх ногами, и за ними сидели какие-то существа, которым, видимо, гравитация была не указ. Бар тянулся вдоль всей дальней стены, и за ним работало существо с четырьмя руками, которое умудрялось одновременно наливать напитки, мыть кружки, жарить что-то на сковороде и играть на каком-то музыкальном инструменте, похожем на арфу.
Запах был сложным. Смесь жареного мяса, пряностей, которых я не знал, и чего-то сладковатого, почти цветочного. Плюс лёгкий аромат дыма и озона? Да, определённо озона.
– Не стой столбом, – Илона дёрнула меня за рукав. – Пойдём к стойке. Там обычно сидит Лада. Она моя подруга. И она именно тот человек, который тебе нужен.
– Зачем мне нужен этот человек? – спросил я, протискиваясь между столами.
– Потому что Лада знает всё. Серьёзно, всё. Она живёт здесь дольше всех людей, которых я знаю. Лет пятьдесят, может больше. И она занимается тем, что помогает новичкам адаптироваться. За плату, конечно.
– У меня нет денег, – сказал я, внезапно осознав очевидный факт.
– Здесь никто не пользуется деньгами в обычном смысле, – отмахнулась Илона. – Тут бартер. Ты что-то делаешь, тебе что-то дают. Ты что-то знаешь, тебе за это платят. Ты кто-то есть, и это уже валюта.
Мы подошли к барной стойке, и я увидел её.
Лада сидела на высоком табурете, держа в руке кружку с чем-то дымящимся. Она была как бы это сказать необычной. Не в плане внешности – внешне она выглядела вполне по-человечески. Среднего роста, худощавая, с короткими светлыми волосами, выбритыми с одной стороны. На её лице было множество шрамов – не уродующих, а скорее добавляющих характер. Один шрам тянулся от виска к подбородку, другой пересекал бровь, третий уходил под воротник рубашки.
Но самым странным были её глаза. Один глаз был совершенно нормальным – карим, живым, внимательным. Второй же второй глаз был серебряным. Не цвет радужки, а именно весь глаз целиком – будто его заменили на металлический шарик, который умел видеть.
Она посмотрела на нас, и я почувствовал, как серебряный глаз словно просканировал меня насквозь.
– Илона, – сказала Лада низким хрипловатым голосом, в котором чувствовался лёгкий акцент. Не польский, не русский, не английский – что-то среднее. – Ты привела нового?
– Да. Марек Новак, пекарь из Кракова. Упал в портал, абсолютно не понимает, что происходит, и очень нуждается в твоей помощи.
Лада повернулась ко мне полностью. Её взгляд был тяжёлым, оценивающим. Я чувствовал себя как на экзамене, к которому не готовился.
– Пекарь, – повторила она задумчиво. – Интересно. Давно не было пекарей. Последний был лет десять назад? Умер через неделю. Съел не те ягоды.
– Спасибо за оптимизм, – пробормотал я.
Неожиданно Лада рассмеялась. Смех был резким, коротким, но искренним.
– Хорошо. Мне нравится, когда люди ещё способны шутить в первый день. Это значит, что у них есть шансы. – Она похлопала по табурету рядом с собой. – Садись. Илона, закажи ему что-нибудь съедобное. И себе тоже. Я плачу.
Илона просияла и кинулась к стойке размахивать руками перед четверорукой барменшей. Я неловко забрался на табурет – он был слишком высоким для моего роста.
– Значит, Марек, – начала Лада, отпивая из своей кружки. – Расскажи мне. Что ты знаешь о Мире Отклонения?
– Ничего, – честно ответил я. – Вообще ничего. До сегодняшнего вечера я даже не знал, что он существует.
– Хорошо. Честность – это редкость. Значит, начнём с основ. – Она поставила кружку на стойку и повернулась ко мне полностью. – Мир Отклонения – это не другая планета и не параллельная вселенная. Это скорее как бы это объяснить ошибка в коде реальности.
– В коде? – переспросил я.
– Метафора. Представь, что реальность – это компьютерная программа. Большая, сложная, но работающая по определённым правилам. И вот давным-давно, очень давно, произошёл глюк. Ошибка в программе. И вместо того, чтобы вылететь, программа создала это место. Место, где правила работают неправильно. Или вообще не работают.
– Это звучит безумно, – сказал я.
– Добро пожаловать в клуб, – усмехнулась Лада. – Безумие здесь – это норма. Чем быстрее ты это примешь, тем быстрее сможешь выжить.
Илона вернулась с подносом, на котором стояли три тарелки и три кружки. Тарелки были наполнены чем-то, что выглядело как рагу – куски мяса (я надеялся, что это мясо), овощи (надеялся, что овощи) и какой-то густой соус, от которого шёл пар.
– Ешь, – велела Лада. – И слушай. Я расскажу тебе пять вещей, которые ты должен знать, чтобы не умереть.
Я взял ложку – она была сделана из какого-то тёмного дерева – и попробовал рагу. Оно было удивительно вкусным. Пряным, острым, но не обжигающим. Мясо было нежным, овощи хрустящими. Я бы никогда не угадал ингредиенты, но вкус был отличным.
– Первое, – начала Лада, тоже принявшись за еду. – Магия здесь реальна. Это не фокусы, не иллюзии, а настоящая, работающая магия. Но она работает не так, как в книгах. Тут нет заклинаний, которые всегда срабатывают одинаково. Магия здесь – это скорее искусство договариваться с реальностью. Ты просишь мир сделать что-то, и иногда он соглашается.
– Иногда? – переспросил я.
– Да. Иногда он отказывает. Иногда делает что-то совсем другое. Однажды я попросила огонь, а получила дождь из лягушек. С тех пор я осторожнее с просьбами.
Илона фыркнула в свою кружку.
– Второе, – продолжила Лада. – Существа здесь разные. Есть разумные, есть не очень. Есть дружелюбные, есть смертельно опасные. Правило простое: не трогай никого, кто выглядит опаснее тебя. А если выглядит не опаснее, всё равно не трогай. Лучше перестраховаться.
– Понял, – кивнул я.
– Третье. Время. Время здесь – сволочь. Оно течёт по-разному в разных местах. В городе оно более-менее стабильное. За пределами города – лотерея. Ты можешь пройти через лес час, а выяснится, что прошло три дня. Или три минуты. Или вообще время шло назад, и ты стал моложе.
– Это правда? – я недоверчиво посмотрел на неё.
– Абсолютная правда, – подтвердила Илона. – У меня есть знакомая, которая вошла в Хрустальную рощу в тридцать лет, а вышла в двадцать пять. Правда, она вышла с седыми волосами, потому что пережила там столько стресса, что волосы поседели, но тело омолодилось.
– Четвёртое, – Лада подняла четыре пальца. – Портал домой. Да, он существует. Да, ты можешь вернуться. Но есть проблема с временем, о которой тебе уже, наверное, рассказала Илона. Плюс есть ещё одна проблема: когда ты проводишь здесь достаточно времени, ты меняешься. Твоё тело, твой разум, твоя душа – всё адаптируется к этому миру. И когда ты возвращаешься домой, в мир с нормальными правилами, тебе становится плохо. Физически плохо. Некоторые даже умирают.