Живой груз

Глава 15.

Дождь превратился в ледяную изморось, пробирающую до костей. Видение Оазиса, яркое и тёплое, растаяло, оставив после себя лишь горькое послевкусие на фоне серой, унылой реальности «Ржавого пояса». Лиам стоял под ржавым навесом, прижимая к себе спящую Элару, и чувствовал, как холод проникает в самую глубь его естества. Это был не только холод дождя. Это был холод осознания.

Цель была. Прекрасная, невозможная, манящая. Но между ними и этой мечтой лежала вся выжженная, отравленная и кишащая опасностями территория бывших Соединённых Штатов. А у них не было ничего.

Он огляделся. Этот район был мёртв. Когда-то здесь кипела жизнь – тысячи рабочих спешили на заводы, которые были становым хребтом Цитадели-Прайм. Теперь здесь царила лишь тишина, нарушаемая скрипом ржавого металла на ветру и шумом дождя. Но даже в мёртвых местах можно найти укрытие.

Лиам заметил небольшое, приземистое здание, зажатое между двумя гигантскими цехами. Старая проходная или диспетчерский пункт. Окна были выбиты, но крыша казалась целой. Это было лучше, чем ничего.

Он перебежал через заваленную мусором площадь, стараясь не поскользнуться на мокром асфальте, и толкнул заклинившую дверь. Внутри было сухо и пахло пылью. Комната была маленькой: перевёрнутый стол, сломанный стул и разбитый терминал на стене. В углу валялась куча старых спецовок.

Лиам осторожно уложил Элару на эти грязные, но сухие тряпки и плотнее укутал в свою куртку. Её лицо во сне было безмятежным, но она всё ещё была слишком бледной, а дыхание – слишком поверхностным. Ей нужно было тепло и отдых.

Он закрыл дверь, подперев её сломанным стулом, и сел на пол, прислонившись к стене. Боль в плече стала невыносимой. Он снова проверил повязку. Гель работал, но рана была глубокой, и организм тратил слишком много сил на борьбу с ней. Он достал из рюкзака последнюю ампулу со стимулятором. Не самый лучший выбор – стимуляторы выжигали нервную систему и давали лишь временный прилив сил, за который потом приходилось платить вдвойне. Но сейчас у него не было выбора.

Он вколол стимулятор в бедро, и через несколько секунд по телу прошла волна искусственного тепла и бодрости. Боль в плече отступила, превратившись в далёкое эхо. Усталость исчезла, сменившись звенящей ясностью в голове. Он знал, что это ненадолго. У него было несколько часов, чтобы действовать.

Первое – транспорт. Его «Странник». Он был их единственным шансом. Он оставил его в нескольких километрах отсюда, в промзоне, ближе к городу. Добраться туда пешком через патрулируемые районы – самоубийство. Нужен был другой способ.

Второе – припасы. Вода у них почти закончилась, еды не было совсем.

Пока он лихорадочно прокручивал в голове варианты, его внимание привлёк свет. За выбитым окном проходной, на стене одного из гигантских цехов, ожил огромный информационный экран. Такие экраны, пережившие Коллапс, корпорации использовали для трансляции новостей и публичных объявлений.

На экране появилось лицо диктора – женщины с холодными глазами и безупречной причёской. А за её спиной – две фотографии. Одна – его собственная, из старого военного досье, времён службы в «BioCorp». Вторая – размытый, нечёткий снимок Элары, сделанный, видимо, камерой наблюдения на том самом блокпосту.

– Внимание всем жителям Цитадели-Прайм и прилегающих территорий, – произнёс бесстрастный голос диктора. – Корпорация «Aeterna Dynamics» объявляет высший уровень угрозы. Разыскивается особо опасный преступник, бывший военный специалист Уильям Райдер. Он обвиняется в террористической атаке на корпоративный объект, убийстве сотрудников службы безопасности и похищении ценного биологического актива.

На экране снова появилось лицо Лиама.

– Райдер вооружён и чрезвычайно опасен. Может скрываться под видом независимого перевозчика. Особые приметы.

Далее шло его подробное описание.

– Он удерживает несовершеннолетний актив, представляющий исключительную важность для безопасности Цитадели. Актив нестабилен и может представлять угрозу. – Снимок Элары стал крупнее. – За любую информацию, которая приведёт к поимке преступника и возвращению актива, назначено вознаграждение в один миллион универсальных кредитов. Повторяем: один миллион кредитов. При обнаружении Райдера не вступать в контакт, немедленно сообщить в ближайший патруль «Aeterna».

Экран погас.

Лиам сидел, глядя в пустоту. Миллион кредитов. Теперь за ними будет охотиться не только «Aeterna». За ними будет охотиться каждый нищий мародёр, каждый отчаявшийся сталкер и каждый охотник за головами на этом континенте.

Он криво усмехнулся. Из перевозчика он превратился в самый дорогой груз.

Они больше не могли просто прятаться. Они были мишенью. Огромной, светящейся мишенью с ценником в миллион кредитов.

План созрел в его голове мгновенно. Отчаянный, безумный, но единственно возможный.

Он встал и подошёл к Эларе. Она спала, и во сне её лицо казалось почти детским. Он осторожно коснулся её щеки. Тёплая. Жизнь возвращалась в неё.

Он не стал её будить. Он снял с себя остатки рубашки и разорвал её на длинные полосы. Написал на одной из них несколько слов угольком, найденным в углу. Затем он аккуратно привязал эту полоску к её запястью.

Он в последний раз посмотрел на неё, на её безмятежное лицо. А затем тихо, как тень, выскользнул из проходной и растворился в лабиринте ржавого железа.

Он бежал под дождём, подгоняемый действием стимулятора и отчаянием. Он бежал не от погони. Он бежал ей навстречу.

Через полчаса он вышел к патрулируемому шоссе, ведущему в город. Он не стал прятаться. Он вышел прямо на дорогу, подняв руки, и встал под свет фар приближающегося патрульного джипа «Aeterna».

Он был наживкой. Единственной, которая могла отвлечь хищников от настоящей добычи.

Он отвлекал их на себя, давая Эларе шанс. Шанс, который должен был сработать благодаря тому единственному человеку в этом городе, которому он ещё мог доверять. Старику Чену, хозяину забегаловки «Дыхание Дракона», который задолжал ему жизнь. На записке, привязанной к руке Элары, были лишь его имя и адрес.

Лиам стоял под дождём, глядя на приближающийся патруль, и впервые за долгие годы молился. Молился, чтобы его безумный план сработал.

Джип остановился. Из него вышли двое солдат, держа его на прицеле.

– Стоять! Руки за голову!

Лиам медленно опустился на колени на мокрый асфальт. Он сдался.

И в этот самый момент, в старой, заброшенной проходной в сердце «Ржавого пояса», Элара открыла глаза. Она села и посмотрела на свои руки. Она была одна. На её запястье была повязана полоска ткани. Она не умела читать. Но она посмотрела в сторону города, и в её глазах, цвета грозового неба, не было страха. Было лишь холодное, ясное понимание.

Глава 16.

План сработал. И это было худшее, что могло случиться.

Лиам стоял на коленях посреди мокрого, залитого светом фар шоссе. Холодный металл наручников сомкнулся на его запястьях с бездушным щелчком. Солдаты «Aeterna» действовали быстро, профессионально, без единого лишнего слова. Один держал его на прицеле, второй проводил обыск, забирая пистолет и рюкзак. Никто не бил его, никто не задавал вопросов. Он был просто объектом, который нужно упаковать и доставить.

Когда ему в шею вонзилась игла инъектора, он даже не дёрнулся. Он ожидал этого. Мир качнулся, звуки исказились, а потом наступила темнота. Последней его мыслью была отчаянная, безмолвная мольба, обращённая к существу, которое он оставил в одиночестве посреди ржавого ада: «Найди Чена. Просто найди его».

Он очнулся в белой комнате. Абсолютно белой. Стены, пол, потолок – всё было сделано из гладкого, бесшовного полимера, который, казалось, поглощал звук. Не было ни окон, ни дверей в привычном понимании – лишь едва заметный контур в одной из стен. Он сидел в металлическом кресле, его руки и ноги были зафиксированы магнитными замками. Рана на плече была заново обработана и закрыта стерильной мембраной, которая не давала забыть о боли, но и не позволяла ей стать невыносимой.

Напротив него стоял стол. За столом сидел Джулиан Вейл.

Он был одет в тот же безупречный чёрный костюм. В стерильной белизне комнаты он выглядел как тёмный, хищный разрез в самой ткани реальности. Он неспешно пил что-то из тонкой фарфоровой чашки, и в комнате стоял едва уловимый аромат бергамота.

– Уильям Райдер, – произнёс Вейл тихо, ставя чашку на стол. Его голос был спокойным, почти дружелюбным, и от этого становилось ещё страшнее. – Боец номер 734, штурмовая группа «Коготь», спецподразделение «Химера» корпорации «BioCorp». Уволен с позором после провала операции по сдерживанию на станции «Арк-7». Потерял жену, Анну, и дочь, Софию, во время последовавшей эпидемии. Верно?

Лиам молчал. Он смотрел прямо в холодные, серые глаза Вейла, не выказывая ни страха, ни удивления.

– После этого – пять лет работы независимым перевозчиком в Пустошах, – продолжил Вейл, словно зачитывая некролог. – Двенадцать контрактов высшей категории риска. Отличная репутация. Надёжный. Исполнительный. И главное – никогда не задаёт вопросов. Что же изменилось, мистер Райдер? Что заставило вас нарушить золотое правило вашего бизнеса?

– Деньги закончились, решил найти работу со стабильным графиком, – хрипло ответил Лиам.

Вейл едва заметно улыбнулся уголком губ.

– Остроумно. Но мы оба знаем, что дело не в этом. Вы вскрыли контейнер. Вы увидели актив. И вы решили, что можете играть в свою игру. Очень глупый, очень сентиментальный поступок. Где она?

– Я не знаю, о ком вы говорите, – ровно ответил Лиам.

– Не усложняйте, Райдер. Мои люди сейчас прочёсывают каждый сантиметр «Ржавого пояса». Они найдут её. Вопрос лишь во времени. И в том, в каком состоянии они её найдут. Это опасное место. Мародёры, мутанты, одичавшие стаи кибер-псов Маленькая девочка там долго не протянет. Но вы можете это прекратить. Прямо сейчас. Скажите мне, где вы её оставили, и я обещаю, что с ней всё будет в порядке.

Лиам снова промолчал. Его лицо было непроницаемой маской. Он играл свою роль. Роль наживки. Каждый час, который Вейл тратил на него, был часом, который выигрывала Элара.

Элара проснулась от тишины. Тишина была неправильной. В ней больше не было его дыхания, его тепла, его запаха. Она села на куче грязных тряпок. Комната была пустой. Он ушёл.

Она не плакала. Слёзы, казалось, закончились ещё там, под землёй. Внутри была лишь звенящая пустота и холод. Она посмотрела на свои руки. На запястье была повязана полоска ткани. Она поднесла её к лицу. Ткань пахла им. И ещё чем-то. Тревогой, отчаянием и надеждой.

Она не знала букв. Слова на ткани были для неё лишь странными чёрными значками. Но она чувствовала. Она потянулась не к словам, а к тому, что стояло за ними – к отчаянной, горячей мысли, которую он вложил в этот узел, когда вязал его. *Чен. Дыхание Дракона. Найди его.* Имя и название места вспыхнули в её сознании не как слова, а как образы. Старый, морщинистый азиат. Забегаловка, полная пара. Дракон, выдыхающий дым.

Она знала, куда идти.

Она встала и подошла к выходу. Дождь почти прекратился. Серое небо висело низко над ржавыми конструкциями. Она была маленькой, почти невидимой точкой в этом гигантском индустриальном склепе.

Она пошла. Она не знала дороги, но она чувствовала направление. Образ старого Чена и его забегаловки был её компасом. Она шла через лабиринты ржавого металла, перелезая через завалы и прячась в тени, когда вдалеке слышался звук мотора.

Она видела других обитателей этого места. Тени, скользившие между руинами. Мародёры. Они были похожи на людей, но их глаза были голодными и пустыми. Один из них заметил её. Он отделился от группы и пошёл в её сторону, облизываясь, как хищник, заметивший лёгкую добычу.

Элара замерла. Она не чувствовала страха. Она чувствовала раздражение. Это существо было препятствием. Оно мешало ей. Она посмотрела на него. Просто посмотрела. И в тот момент, когда мародёр уже протягивал к ней свою грязную руку, он споткнулся. Споткнулся на ровном месте, словно под его ногой внезапно выросла невидимая преграда. Он упал, ударившись лицом о бетон, и остался лежать, тихо постанывая. Его товарищи, увидев это, лишь расхохотались и пошли дальше, бросив его.

Элара обошла его и продолжила свой путь. Она не оглядывалась.

– София. Ей было пять лет, – голос Вейла стал мягким, вкрадчивым. – Пшеничные волосы. Глаза вашей жены. Она была бы почти ровесницей нашего актива. Вы знаете, что случилось с детьми, которые попали под действие вируса «Химера» на «Арке-7»? Их тела просто распадались. Очень мучительная смерть.

Лиам вздрогнул. Вейл нашёл его самую больную точку и надавил на неё со всей силы.

– Заткнись, – прорычал он.

– Вы не смогли спасти свою дочь, Райдер, – Вейл проигнорировал его. – Но вы можете спасти эту. Пустоши – не место для ребёнка. Особенно для *такого* ребёнка. Она – магнит для всего самого худшего, что есть в этом мире. Вы обрекли её на смерть, которая будет гораздо страшнее, чем та, что унесла вашу Софи.

Вейл встал и подошёл к нему вплотную.

– Я даю вам последний шанс. Где она?

– Пошёл ты, – выплюнул Лиам.

Вейл смотрел на него несколько секунд, а потом его лицо изменилось. Дружелюбная маска исчезла. На её месте проступило холодное, безжалостное презрение.

– Какая предсказуемая, какая скучная героическая поза, – он вернулся к столу. – Вы действительно думали, что всё так просто? Что вы – наживка, а я – глупая рыба, которая на неё клюнет? Какая самонадеянность, Райдер.

Он нажал на кнопку на столе, и стена за его спиной стала прозрачной. За ней был тот же ситуационный центр, который Лиам видел во сне Элары. Десятки операторов, голографические карты.

– Вы думали, что эта комната – единственное место, где вас ищут? Вы думали, я бросил все силы на вашу поимку?

Вейл усмехнулся.

– Патруль, который вас взял, был приманкой. Для вас. Я знал, что вы сдадитесь. Это было в вашем психологическом профиле. Посттравматический синдром, комплекс спасителя. Вы должны были совершить жертву. И вы её совершили. Вы убрали себя с доски. Вы просто помеха, которую нужно было устранить, чтобы она не путалась под ногами.

У Лиама похолодело внутри.

– Пока вы сидите здесь, играя в мученика, мои лучшие команды, включая капитана Кросса и его «Фантомов», продолжают поиски. Они не отвлекались на вас ни на секунду. И теперь им никто не мешает. Вы не спасли её, Райдер. Вы бросили её. Одну.

Вейл вывел на огромный экран карту «Ржавого пояса». Она была разделена на квадраты. Несколько квадратов уже были помечены зелёным – «зачищено». Поисковые группы методично сужали кольцо.

– Это лишь вопрос времени, – тихо сказал Вейл. – И когда они её найдут я не смогу гарантировать, что они будут так же вежливы, как с вами. Особенно после того, как она убила одного из их товарищей.

Лиам смотрел на карту, и мир рухнул. Его гениальный план, его жертва – всё было ложью, просчитанной этим дьяволом в чёрном костюме. Он не выиграл для неё время. Он подарил его им. Он оставил её одну против целой армии.

Он не спас её. Он её предал.

Отчаяние, холодное и абсолютное, накрыло его с головой. Он дёрнулся в кресле, но магнитные замки держали мёртвой хваткой. Он был в ловушке. Беспомощный. В то время как кольцо вокруг Элары сжималось.

Он проиграл.

Глава 17.

Мир Лиама сузился до размеров белой комнаты и холодного, торжествующего взгляда Джулиана Вейла. Каждое слово, произнесённое его врагом, было как удар молота, разрушающий последнюю опору надежды. План, казавшийся отчаянно-гениальным, оказался ловушкой внутри ловушки, расставленной с дьявольской точностью. Он не спас Элару. Он бросил её на съедение волкам, а сам, как дурак, попался в капкан, расставленный для дилетантов.

Отчаяние сменилось яростью. Бессильной, клокочущей яростью, которая заставляла кровь стучать в висках. Он рванулся в кресле, но магнитные замки держали мёртвой хваткой.

– Молодец, – прорычал он. – Хорошо сработано. Ты меня переиграл. Что теперь? Будешь пытать? Выкачивать информацию? Не трать время. Я ничего не скажу.

Вейл с лёгким удивлением приподнял бровь.

– Пытать? Мистер Райдер, мы же цивилизованные люди. Зачем прибегать к таким варварским методам? Тем более, как вы верно заметили, это бесполезно. Ваш психопрофиль говорит о высочайшем болевом пороге и сопротивляемости к допросам. Нет, я не буду вас пытать.

Он снова откинулся на спинку стула.

– Я просто буду ждать. Сидеть здесь, пить свой чай и наблюдать за тем, как мои люди методично прочёсывают сектор за сектором. – Он указал на огромный экран за стеклом, где очередной квадрат на карте «Ржавого пояса» окрасился в зелёный цвет. – И когда они её найдут, я покажу вам запись. В высоком разрешении. Чтобы вы в полной мере смогли насладиться последствиями своего сентиментального порыва.

Это было хуже любой пытки. Вейл превратил его в беспомощного зрителя казни, которую он сам же и спровоцировал.

Лиам заставил себя успокоиться. Ярость была бесполезна. Отчаяние – тем более. Он был солдатом. Он был выживальщиком. И главное правило выживания гласило: пока ты дышишь, ты борешься. Даже если твои руки и ноги скованы, у тебя остаётся твой разум.

Он посмотрел на Вейла по-новому. Не как на палача, а как на противника. На систему, в которой нужно найти уязвимость.

– Зачем она тебе? – спросил он, сменив тон с агрессивного на спокойно-любопытный. – Не корпорации. А именно тебе, Вейл. Миллион кредитов в качестве награды, элитные отряды, личный контроль над операцией Это не похоже на стандартную процедуру по возврату «актива». Это похоже на одержимость.

Лицо Вейла на мгновение застыло. Улыбка исчезла. Лиам попал в цель.

– Мои мотивы вас не касаются, – холодно отрезал Вейл.

– Касаются, – не отступал Лиам. – Потому что я видел, на что она способна. И я знаю, что это не просто «актив». Это нечто, что может изменить всё. И тот, кто будет её контролировать, получит безграничную власть. Ты ведь этого хочешь, Вейл? Не просто служить корпорации, а самому стать богом?

Вейл поднялся. Его спокойствие дало трещину.

– Ваше воображение вас погубит, Райдер. Вы просто пешка, которая возомнила себя игроком. Ваше время вышло. Наслаждайтесь представлением.

Он повернулся и вышел. Стена за ним снова стала матово-белой. Дверь закрылась, оставив Лиама одного в стерильной тишине.

Он проиграл этот раунд. Но он нащупал слабое место. Личную заинтересованность. Одержимость. А любая одержимость – это уязвимость. Он просто должен был найти способ ею воспользоваться. Даже сидя в этом кресле. Он начал анализировать. Комнату. Кресло. Магнитные замки. Всё имело свою систему. А у любой системы есть протоколы. И лазейки.

Элара вышла из «Ржавого пояса» на рассвете. Она двигалась, как маленький призрак, сквозь утренний туман, окутавший окраины Цитадели-Прайм. Город встретил её рёвом, грохотом и смрадом. Это был чудовищный, перегруженный организм, который жил своей собственной, непонятной жизнью.

Бесконечные потоки машин. Толпы людей, спешащих по своим делам, не замечающих никого вокруг. Крики торговцев, вой сирен, навязчивая музыка из динамиков. И повсюду – гигантские голографические экраны, на которых мелькали улыбающиеся лица и танцующие фигуры. На одном из таких экранов она увидела его. Его лицо. А рядом – своё. Она не поняла слов, но почувствовала исходящую от изображения угрозу. Все эти люди, спешащие мимо, были потенциальными врагами.

Она нырнула в тень, стала ещё незаметнее. Она была босой, в своей простой белой тунике, которая уже превратилась в грязную серую тряпку. В этом городе она была никем. Одной из тысяч бездомных детей, на которых никто не обращал внимания. И эта анонимность была её лучшей защитой.

Образ забегаловки «Дыхание Дракона» был её единственным ориентиром. Она шла на него, как корабль на свет маяка, пробираясь через зловонные переулки, переполненные рынки и шумные площади. Мир вокруг был калейдоскопом непонятных, пугающих и иногда завораживающих картин. Она видела человека с горящими неоновыми глазами, женщину с механической рукой, торговца, продававшего живых, пищащих крыс в клетках.

Она была голодна. Она была напугана. Но она шла. Потому что он верил, что она дойдёт.

Через несколько часов, которые показались ей вечностью, она почувствовала, что цель близка. Воздух изменился. Он наполнился запахом специй, горячего масла и чего-то ещё, незнакомого и пряного. Она вышла на узкую, забитую людьми улочку. Старый Шанхай.

Она увидела вывеску. Не прочитала, а именно увидела. Дракон, извергающий пар. Точно как в её видении. Забегаловка «Дыхание Дракона».

Она замерла у входа, не решаясь войти. Изнутри валил густой пар, доносились громкие голоса и звон посуды. Она была чужой в этом мире.

Но она вспомнила его лицо. Вспомнила его отчаянную надежду. И она шагнула внутрь.

Всё было точно так, как она видела. Длинная стойка. Несколько столиков. Шум и гам. За стойкой, протирая стакан, стоял старый, высохший азиат с мудрыми, усталыми глазами. Чен.

Она подошла к стойке. Никто не обратил на неё внимания. Она была слишком маленькой, её голова едва доставала до края. Она постояла так минуту, другую.

Затем она протянула руку и легонько дёрнула Чена за рукав его застиранной рубашки.