Глава 1. Зов Вечного Города.
Рим встретил меня дождем и запахом древности – той особой смесью камня, времени и бесчисленных человеческих историй, которая витает над Вечным Городом уже третье тысячелетие. Я стояла на ступенях базилики Святого Петра, держа в руках официальное приглашение от кардинала Альберто Фортунати, и пыталась поверить в реальность происходящего.
Три месяца назад, после окончательного разгрома Ордена Вечного Пламени во Флоренции, я думала, что моя жизнь наконец войдет в спокойное русло. Элиана Корвини вернулась к своим исследованиям, Жан-Пьер погрузился в работу над книгой о средневековых тайных обществах, а я я пыталась привыкнуть к тишине, которая наступила после месяцев постоянной опасности.
Но тишина оказалась обманчивой.
Феликс беспокойно мяукнул из переноски, которую я держала в левой руке. Рыжий кот, мой верный спутник и проводник в мире мистических видений, чувствовал напряжение не хуже меня. Рядом, в соседней переноске, Марго тихо поскуливала, а Селеста в своей маленькой клетке сидела настороженно молча.
За два года с момента обретения дара мои животные-компаньоны превратились из обычных домашних питомцев в нечто гораздо большее. Феликс показывал мне видения через свои зеленые глаза, Марго чувствовала эмоциональные отпечатки на предметах, а Селеста Селеста научилась предчувствовать опасность и петь мелодии, которые помогали освобождать души из материальных оков.
И все трое сейчас были встревожены.
– Сеньорина Дюмон?
Я обернулась. Ко мне приближался молодой человек в сутане – высокий, темноволосый, с внимательными карими глазами за тонкой оправой очков.
– Отец Лоренцо Медичи, – представился он с легким флорентийским акцентом. – Секретарь кардинала Фортунати. Его Преосвященство ждет вас.
– Благодарю. – Я пожала протянутую руку. – Клэр Дюмон.
– О ваших способностях ходят легенды в определенных кругах, – сказал отец Лоренцо, ведя меня через площадь Святого Петра. – Кардинал очень надеется на вашу помощь.
– В письме говорилось о древних артефактах, которые требуют специального исследования.
– Да, но не только об этом. – Священник понизил голос. – В последние месяцы в Ватиканских архивах происходят странные события. Документы исчезают и появляются в неожиданных местах. Рукописи меняют свое содержание. А некоторые сотрудники утверждают, что видели в коридорах фигуры людей в средневековых одеждах.
Сердце учащенно забилось. После борьбы с Орденом Вечного Пламени я надеялась больше не сталкиваться с паранормальными проявлениями.
– И кардинал считает, что я могу помочь?
– Он изучал отчеты о ваших работах во Франции и Италии. О том, как вы общаетесь с прошлым через старинные предметы. Ватиканские архивы хранят артефакты возрастом в полторы тысячи лет. Если они действительно пробуждаются к жизни.
Мы прошли через швейцарскую гвардию и углубились в лабиринт ватиканских коридоров. Здания менялись по мере нашего продвижения – от ренессансной пышности к строгости раннего христианства, а затем к еще более древним структурам, построенным, возможно, на фундаментах римских вилл.
– Насколько глубоко мы спускаемся? – спросила я, заметив, что идем по наклонным коридорам все ниже и ниже.
– Секретные архивы находятся на глубине двенадцати метров под базиликой. Но то, что вам предстоит увидеть, хранится еще глубже. В подземельях, которые редко посещают даже кардиналы.
Феликс в переноске начал мурлыкать – не от удовольствия, а тем особенным звуком, который означал близость чего-то мистически значимого. Марго тихо заскулила, а Селеста защебетала короткую, тревожную трель.
– Ваши спутники что-то чувствуют, – заметил отец Лоренцо.
– Они всегда реагируют на места с сильной духовной энергией.
Мы остановились перед массивной металлической дверью, украшенной древними символами. Священник достал сложный ключ и повернул его в замке.
– Добро пожаловать в Архивы Вечности, сеньорина Дюмон.
За дверью открылась обширная подземная зала с высокими сводами, уходящими во тьму. Стены были выложены полками, на которых стояли тысячи контейнеров, шкатулок, свитков в защитных футлярах. Воздух пах пергаментом, воском и чем-то еще – древним, неопределимым, но определенно сверхъестественным.
– Здесь собрано то, что Церковь изымала из обращения на протяжении полутора тысяч лет, – объяснил отец Лоренцо. – Еретические тексты, языческие артефакты, предметы, связанные с оккультизмом и черной магией. Все, что могло навредить верующим, но было слишком важно для уничтожения.
Я выпустила животных из переносок. Все трое сразу же начали беспокойно обнюхивать воздух и осматриваться.
– А что именно происходило в последнее время?
– Покажу.
Отец Лоренцо провел меня к одному из стеллажей в дальней части зала. На полке стояла открытая шкатулка из черного дерева, а рядом с ней лежал свиток, который явно не принадлежал этому месту.
– Вчера утром сторож нашел вот это. Шкатулка была заперта и стояла на полке номер 247. А свиток лежал в архиве номер 15, в совершенно другой секции.
Я наклонилась над шкатулкой, не прикасаясь к ней. Внутри, на бархатной подкладке, лежал небольшой серебряный медальон с выгравированными символами. Но пустое место в центре подкладки показывало, что там когда-то был еще один предмет.
– Что-то пропало?
– Именно. Второй медальон исчез. А этот свиток появился, словно взамен.
Я развернула пергамент. Текст был написан на средневековой латыни, но несколько фраз я смогла разобрать.
– "Когда двое станут одним врата между мирами семь печатей древнего завета" – прочитала я вслух. – Это что-то вроде пророчества?
– Или инструкции. Кардинал опасается, что кто-то или что-то пытается использовать артефакты из архивов для неблагочестивых целей.
Феликс вдруг подошел к шкатулке и замер, глядя на медальон. Его зеленые глаза расширились, и я поняла, что он видит что-то, недоступное мне.
– Феликс?
Кот мяукнул и посмотрел прямо на меня. В тот же момент мир качнулся, и меня захлестнуло видение.
Я находилась в той же подземной зале, но пустой и залитой странным голубоватым светом. Посреди зала стоял человек в монашеской рясе с капюшоном, скрывающим лицо. В его руках был второй медальон – тот, что пропал из шкатулки.
"Время пришло," – говорил незнакомец, поднимая медальон к свету. – "Семьсот лет я ждал этого момента. Семьсот лет готовился к возвращению."
Медальон в его руках начал светиться, и свет становился все ярче, заполняя всю залу.
Видение оборвалось. Я стояла в реальных Архивах Вечности, отец Лоренцо смотрел на меня с беспокойством.
– Сеньорина? Что вы видели?
– Кто-то из прошлого пытается вернуться, – прошептала я. – И для этого ему нужны оба медальона.
– Вернуться? Из мертвых?
Но ответить я не успела. В глубине архивов раздался звук – низкий, протяжный гул, который, казалось, исходил из самых недр земли. Воздух задрожал, и несколько древних свитков упали с полок.
Марго заскулила и прижалась к моим ногам. Селеста начала петь – не свою обычную тревожную трель, а что-то торжественное и страшное одновременно.
А Феликс смотрел в глубь архивов своими зелеными глазами, и в них читался древний страх.
– Кажется, – сказала я отцу Лоренцо, – мы опоздали. Кто бы это ни был, он уже здесь.
В тот момент свет в архивах погас, и нас окружила тьма, полная шепота на мертвых языках и звуков шагов, которые приближались из глубины веков.
Глава 2. Пробуждение древних.
В абсолютной тьме архивов звуки становились объемными, почти осязаемыми. Шепот на латыни смешивался с греческим, арамейским, языками, которые я не узнавала, но каким-то образом понимала их суть. Это были молитвы. Нет – заклинания. Древние формулы, призывающие что-то из глубин времени.
Марго прижалась к моим ногам, дрожа всем телом. Селеста перестала петь и забилась в дальний угол своей клетки. Только Феликс сохранял относительное спокойствие, его зеленые глаза светились в темноте как два изумруда.
– Отец Лоренцо? – прошептала я. – Где аварийное освещение?
– Должно включиться автоматически, – ответил взволнованный голос священника где-то справа от меня. – Система никогда не отказывала.
Шаги в глубине архивов приближались. Не торопливые, размеренные, словно их владелец шел по знакомому маршруту. И с каждым шагом воздух становился плотнее, наполняясь запахом ладана, старого пергамента и чем-то еще – металлическим привкусом, который я научилась ассоциировать с древней магией.
– Семьсот лет, – донесся из тьмы голос, говорящий на безупречном итальянском с едва уловимым средневековым акцентом. – Семьсот лет я ждал того, кто сможет меня услышать.
Силуэт материализовался между стеллажами – высокая фигура в монашеской рясе, лицо скрыто капюшоном. В руке он держал медальон, который излучал слабое серебристое свечение.
– Кто вы? – спросила я, стараясь говорить твердо, несмотря на страх.
– Брат Микеланджело да Ковильяно, – ответил незнакомец, опуская капюшон.
Лицо, открывшееся в серебристом свете медальона, было поразительно молодым для человека, который заявлял о семисотлетнем возрасте. Тонкие черты, темные волосы, пронзительные серые глаза. И только взгляд выдавал истинный возраст – в нем была мудрость и усталость многих веков.
– Последний архивариус Ордена Святого Пламени, – добавил он. – До того, как мой Орден был неправильно понят и уничтожен.
Отец Лоренцо ахнул в темноте.
– Орден Святого Пламени? Но это же их объявили еретиками в тринадцатом веке!
– Еретиками нас назвали те, кто боялся истины, которую мы охраняли, – спокойно ответил брат Микеланджело. – Мы были хранителями памяти, защитниками знаний, которые могли изменить мир. Но инквизиция предпочла невежество просвещению.
Он сделал шаг ближе, и я увидела, что его ноги не оставляют следов на каменном полу. Призрак. Дух, заключенный в материальном мире силой артефактов.
– Семьсот лет я существовал между жизнью и смертью, привязанный к этим архивам медальонами, которые были моими при жизни, – продолжил он. – Ждал того, кто сможет увидеть правду сквозь завесу времени.
Феликс внезапно мяукнул и направился к призраку. Я хотела его остановить, но кот подошел к брату Микеланджело и потерся о его ноги. Древний дух наклонился и погладил Феликса, который замурлыкал.
– Древний защитник, – сказал Микеланджело с улыбкой. – Я чувствую в нем душу, которой много тысяч лет. И в вас тоже, мадонна, течет кровь тех, кто видит больше, чем дано обычным смертным.
– Что вы хотите от меня? – спросила я, немного расслабляясь. Если Феликс доверяет этому духу, значит, он не представляет прямой угрозы.
– Помочь завершить дело, которое я не успел закончить при жизни. В этих архивах скрыты артефакты, которые могут как спасти человечество, так и погубить его. Но главная угроза не здесь.
– Где же?
– В Некрополе. Под базиликой Святого Петра, на глубине тридцати метров, в древнеримском кладбище, существует захоронение, которое никогда не должно было быть потревожено.
Брат Микеланджело поднял медальон, и его свечение усилилось, освещая часть зала.
– Месяц назад группа археологов получила разрешение на раскопки в Некрополе. Они искали раннехристианские мозаики, но нашли нечто совершенно иное. Гробницу, запечатанную магическими символами возрастом в две тысячи лет.
– И что в этой гробнице? – спросил отец Лоренцо, голос которого дрожал от волнения.
– То, что римляне называли Пожирателем Времени. Существо, которое питается человеческой памятью и может стереть целые цивилизации из потока истории. Первые христиане смогли его запечатать, но печать ослабевает.
Сердце сжалось от ужаса. После борьбы с Орденом Вечного Пламени я надеялась, что худшие угрозы человечеству остались в прошлом.
– Как долго продержится печать?
– Дней десять, не больше. А когда она падет – Микеланджело покачал головой. – Пожиратель Времени начнет с Рима, затем распространится по всему миру. Люди будут забывать свою историю, свою культуру, свои имена. Человечество превратится в стадо без памяти и воли.
Марго подняла голову и тихо завыла – протяжно, печально, как волчица, оплакивающая погибшую стаю. Селеста вылетела из клетки и села мне на плечо, нежно коснувшись щеки крылом.
– Но есть способ усилить печать? – спросила я.
– Есть. Но для этого понадобятся семь ключей – артефактов, которые использовались для создания первоначального заклинания. Шесть из них хранятся в этих архивах. Седьмой.
– Где седьмой?
– В личной библиотеке кардинала Фортунати. Он даже не подозревает о его истинной природе.
В этот момент свет в архивах резко включился, заставив всех зажмуриться. Брат Микеланджело сразу же стал прозрачнее, словно яркий свет мешал его материализации.
– Что здесь происходит? – раздался властный голос.
В архивы вошел пожилой мужчина в красной сутане кардинала – высокий, седовласый, с проницательными голубыми глазами. За ним следовали двое охранников в форме ватиканской жандармерии.
– Ваше Преосвященство, – поспешно сказал отец Лоренцо, – позвольте представить мадемуазель Клэр Дюмон. А это – он неуверенно посмотрел на призрака.
– Брат Микеланджело да Ковильяно, – спокойно представился дух. – Архивариус Ордена Святого Пламени. Полагаю, Ваше Преосвященство знакомо с нашей историей.
Кардинал Фортунати остановился как вкопанный. Его лицо побледнело, а рука инстинктивно потянулась к кресту на груди.
– Это невозможно, – прошептал он. – Орден Святого Пламени был уничтожен в 1321 году. Все его члены сожжены на костре.
– Тела – да, – согласился Микеланджело. – Но души некоторых из нас оказались привязаны к артефактам, которые мы охраняли. Семьсот лет я ждал возможности предупредить Церковь об опасности.
– Какой опасности?
– В Некрополе кто-то нарушил древние печати. Пожиратель Времени пробуждается, и только мы можем его остановить.
Кардинал медленно опустился в кресло, которое стояло между стеллажами.
– Господи помилуй, – прошептал он. – Я знал, что раскопки в Некрополе были ошибкой. Но археологи настаивали, а результаты могли принести славу Церкви.
– Ваше Преосвященство, – вмешалась я, – если угроза реальна, нужно действовать быстро. Сколько времени потребуется на сбор семи ключей?
– При вашей помощи – день, может быть, два, – ответил брат Микеланджело. – Но есть другая проблема. Ритуал усиления печати должен провести кто-то, кто может видеть прошлое и воздействовать на него.
– То есть я.
– Именно. Но цена может оказаться слишком высокой. Ритуал требует жертвы – тот, кто его проводит, рискует навсегда остаться в прошлом, став частью печати.
Кардинал Фортунати встал и подошел ко мне.
– Мадемуазель Дюмон, Церковь не имеет права просить вас о такой жертве. Но если эта опасность реальна.
– Она реальна, – твердо ответила я, гладя Феликса, который мурлыкал, поддерживая мое решение. – И я готова помочь.
Марго подошла и положила голову на мою руку. Селеста пропела короткую мелодию – не тревожную, а полную решимости. Мои верные спутники были готовы следовать за мной даже в прошлое, даже навсегда.
– Тогда начинаем, – сказал брат Микеланджело, и медальон в его руке засиял ярче. – Времени у нас мало, а путь предстоит опасный.
Ватиканские архивы хранили множество тайн. Но самая страшная из них пробуждалась где-то под нашими ногами, в древней гробнице Некрополя.
Глава 3. Поиск семи ключей.
Кардинал Фортунати вызвал к себе в кабинет троих наиболее доверенных сотрудников Ватиканских архивов. Высокие окна выходили на площадь Святого Петра, но тяжелые шторы были задернуты – то, что предстояло обсуждать, не предназначалось для посторонних ушей.
Брат Микеланджело сидел в углу кабинета, его призрачная форма едва различимая при дневном свете. Медальон в его руке тускло мерцал, поддерживая материализацию духа древнего архивариуса.
– Монсеньор Бернардини, – обратился кардинал к мужчине средних лет с аккуратной бородкой, – вы специалист по раннехристианским артефактам. Что вам известно о печатях, наложенных на Некрополь?
– Очень мало, Ваше Преосвященство. В документах есть упоминания о "запретных захоронениях", но подробности засекречены даже в наших архивах.
Я сидела рядом с переносками моих животных, изучая список артефактов, который составил брат Микеланджело. Семь предметов, разбросанных по разным секциям архивов, каждый из которых нес в себе часть древнего заклинания.
– Первый ключ – кольцо святого Климента, – пояснял призрак. – Четвертый папа римский, лично участвовавший в создании печати. Кольцо хранится в реликварии секции А-47.
– А второй? – спросила сестра Агата, пожилая монахиня, которая заведовала самыми древними рукописями.
– Чаша святого Лаврентия. Секция С-23, среди литургических предметов третьего века.
Феликс, которого я выпустила из переноски, подошел к старинной карте архивов, развешанной на стене кабинета. Кот внимательно принюхался к определенной области плана и мяукнул.
– Что он показывает? – спросил кардинал.
Я подошла и посмотрела на место, которое заинтересовало Феликса.
– Секцию D-15. Там что-то есть?
Брат Микеланджело поднял голову.
– Удивительно. Ваш спутник чувствует третий ключ – посох святого Амвросия. Я хранил его там лично, когда еще был жив.
Монсеньор Бернардини поднялся с кресла.
– Я могу организовать доступ ко всем этим секциям. Но некоторые артефакты не извлекались из хранилищ столетиями. Потребуется осторожность.
– Времени на осторожность нет, – вмешалась я. – Брат Микеланджело говорит, что печать может пасть уже через десять дней.
– Девять, – поправил призрак. – С каждым часом магические узы слабеют. Пожиратель Времени уже начинает просыпаться.
Сестра Агата перекрестилась.
– А что именно он сделает, если вырвется на свободу?
– Начнет поглощать человеческую память, – ответил древний архивариус. – Сначала в радиусе нескольких километров. Люди будут забывать имена близких, собственную историю, навыки. Затем зона воздействия расширится.
– И что станет с человечеством?
– Превратится в стадо бессознательных существ, которые помнят только базовые инстинкты. Цивилизация исчезнет за несколько месяцев.
В кабинете повисла тяжелая тишина. Марго, которая лежала у моих ног, тихо заскулила, чувствуя напряжение людей.
– Хорошо, – решительно сказал кардинал. – Начинаем поиски. Мадемуазель Дюмон, вы будете работать с каждым артефактом лично?
– Да. Мне нужно не только найти их, но и убедиться, что они подлинные и сохранили магические свойства.
– А остальные ключи? – спросила сестра Агата.
Брат Микеланджело поднялся из кресла, его форма стала четче при концентрации.
– Четвертый ключ – крест святого Стефана, первого мученика. Секция F-12. Пятый – священная книга апостола Фомы, та, что не вошла в канон. Секция В-8. Шестой – камень из Гроба Господня, освященный самой Марией Магдалиной. Секция А-1.
– А седьмой? – напомнила я. – Вы говорили, он у кардинала.
Фортунати нахмурился.
– В моей библиотеке множество древних предметов. Какой именно вам нужен?
– Маленький глиняный светильник с изображением рыбы – символа первых христиан. Вы получили его в наследство от кардинала Борромео двадцать лет назад.
Лицо кардинала просветлело.
– Конечно! Он стоит на полке рядом с "Исповедью" святого Августина. Всегда казался мне обычным музейным экспонатом.
– Обычным, но освященным кровью первых мучеников, – уточнил брат Микеланджело. – Без него ритуал невозможен.
Мы разделились на группы. Кардинал отправился за седьмым ключом в свою библиотеку. Монсеньор Бернардини и сестра Агата заняли первые три секции. А я с отцом Лоренцо и моими животными направилась в самые глубокие уровни архивов, туда, где хранились предметы, связанные с апостольскими временами.
Секция В-8 находилась на глубине пятнадцати метров под базиликой. Здесь было холоднее, воздух пах сыростью и чем-то древним, неопределимым. Стеллажи поднимались до самых сводов, заполненные контейнерами с документами и артефактами.
– Евангелие от Фомы должно быть где-то здесь, – сказал отец Лоренцо, сверяясь с каталогом.
Селеста вылетела из клетки и начала кружить под сводами, издавая короткие трели. Через минуту она опустилась на один из верхних стеллажей и защебетала настойчиво.
– Там, – указала я. – Селеста его нашла.
Отец Лоренцо поднялся по лестнице и достал с полки металлический контейнер с номером В-8-147. Внутри, завернутое в шелк, лежало древнее кожаное фолио.
Я осторожно коснулась обложки и сразу почувствовала мощную энергию, заключенную в рукописи. Видение было кратким, но четким: апостол Фома пишет при свете масляной лампы, его лицо сосредоточено и печально.
– Подлинник, – подтвердила я. – И магически активен.
Следующим был камень из Гроба Господня в секции А-1. Это хранилище располагалось еще глубже – на уровне древних римских фундаментов. Здесь царил полумрак, освещение было минимальным.
Феликс вел нас по коридорам, словно точно знал дорогу. Его зеленые глаза светились в темноте, а мурлыканье стало более интенсивным.
– Здесь, – остановился кот возле небольшой ниши в стене.
В нише стоял простой деревянный ящик без каких-либо опознавательных знаков. Внутри, на бархатной подкладке, лежал небольшой камень – обычный на вид, серовато-белый.
Но стоило мне коснуться его, как меня охватило видение невероятной силы.
Я стояла у входа в пустую гробницу. Рассвет окрашивал небо в розовые тона. Женщина в белых одеждах – Мария Магдалина – держала в руках этот камень и шептала молитву. Камень начал светиться мягким золотистым светом.
– Храни память о Воскресении, – говорила она, целуя камень. – Когда тьма попытается поглотить мир, пусть этот свет станет маяком для верующих.
Видение закончилось, но тепло от камня продолжало струиться по моим рукам.
– Все в порядке? – обеспокоенно спросил отец Лоренцо. – Вы очень побледнели.
– Этот камень он был освящен самой Марией Магдалиной в утро Воскресения. В нем заключена часть света, который увидели первые свидетели чуда.
Мы вернулись в кабинет кардинала, где уже собрались остальные участники поисков. На столе лежали шесть артефактов – кольцо святого Климента, чаша святого Лаврентия, посох святого Амвросия, крест святого Стефана, Евангелие от Фомы и камень из Гроба Господня.
– Седьмой ключ, – сказал кардинал Фортунати, ставя на стол небольшой глиняный светильник. – И должен признать, как только я взял его в руки, почувствовал особенную энергию.
Брат Микеланджело приблизился к столу, его призрачная форма стала плотнее от волнения.
– Все семь ключей собраны. Теперь можно приступать к ритуалу усиления печати.
– Где он должен проводиться? – спросила я.
– В самом Некрополе, рядом с запечатанной гробницей. Но предупреждаю – Пожиратель Времени уже частично пробудился. Его влияние будет мешать концентрации.
– Какого рода влияние?
– Провалы в памяти, искажение восприятия времени, ложные воспоминания. А если печать упадет во время ритуала – он не закончил фразу.
Кардинал встал из-за стола.
– Когда начинаем?
– Завтра на рассвете, – ответил брат Микеланджело. – В час, когда граница между мирами тоньше всего. И молитесь, чтобы мы не опоздали.
Селеста защебетала с подоконника – тревожно, но с нотками надежды. Она тоже чувствовала, что решающий момент близок.
Семь ключей были собраны. Оставалось только надеяться, что они окажутся достаточно сильными, чтобы удержать древнее зло в его подземной тюрьме.
Но сначала нам предстояло спуститься в самые глубины Ватикана, туда, где две тысячи лет назад первые христиане столкнулись с силой, способной уничтожить человеческую память.