Глава 1. Парижская жизнь.
Дождь барабанил по окнам моей квартиры в седьмом округе Парижа, создавая ритмичную мелодию, под которую я уже два года засыпала и просыпалась. Город Света встретил меня не солнечными лучами, пробивающимися сквозь ажурную сталь Эйфелевой башни, а серыми сумерками и влажным воздухом, который, казалось, пропитал все вокруг – от старых стен моего дома до страниц книг на полках.
Но я не жаловалась. После событий в Лионе серость показалась мне спасением.
Феликс лежал на подоконнике, наблюдая за каплями, стекающими по стеклу. За два года он почти не изменился – тот же рыжий аристократ с зелеными глазами, только теперь в них было что-то новое. Не та мистическая мудрость, что помогала мне видеть будущее, а иное понимание – словно кот научился читать историю предметов по их запаху.
Марго устроилась на коврике возле камина, изредка поскуливая во сне. Собачьи сны стали странными в последние месяцы – она часто вздрагивала и тявкала, словно переживала чужие воспоминания. А Селеста в своей клетке у окна иногда издавала трели, которые звучали как эхо давно забытых мелодий.
Мой дар изменился. Если раньше я могла видеть будущее через глаза животных, то теперь прошлое открывалось мне через прикосновения к предметам. Каждая старинная вещь хранила отпечатки эмоций, воспоминания, иногда целые сцены из жизни своих владельцев. И чем древнее был предмет, тем ярче и болезненнее становились видения.
Работа в аукционном доме "Друо" оказалась идеальным применением для этой способности. Месье Бернар, директор отдела экспертизы, считал меня гениальным оценщиком с феноменальной интуицией. Если бы он знал правду.
– Мадемуазель Дюмон, – раздался голос из прихожей, – можно войти?
Я обернулась. В дверях стояла мадам Селин, моя соседка по лестничной клетке – элегантная женщина за семьдесят с копной седых волос и живыми голубыми глазами.
– Конечно, мадам Селин. Проходите.
– Не хочу беспокоить, дорогая, но у меня к вам необычная просьба. – Она прошла в гостиную, держа в руках небольшой деревянный ящичек. – Это досталось мне от тетушки. Красивая вещь, но есть в ней что-то тревожное. Вы ведь разбираетесь в антиквариате?
Мадам Селин протянула мне ящичек, не подозревая, что просит меня сделать. Я осторожно взяла его в руки, и мир вокруг сразу изменился.
Видение хлынуло как волна.
Я находилась в комнате девятнадцатого века, освещенной свечами. За письменным столом сидела молодая женщина в черном платье, ее лицо было искажено горем. В руках она держала письмо, а перед ней лежал тот самый деревянный ящичек.
"Мой дорогой Шарль погиб на дуэли," – шептала она сквозь слезы. – "Все из-за этого проклятого медальона. Господи, почему я не выбросила его раньше?"
Женщина открыла ящичек, и я увидела лежащий внутри старинный серебряный медальон с выгравированным странным символом – переплетенными змеями, образующими бесконечность. При виде украшения женщина содрогнулась и быстро захлопнула крышку.
"Больше никто не должен пострадать," – пробормотала она и спрятала ящичек в тайник за книгами.
Видение оборвалось. Я моргнула, возвращаясь в свою парижскую гостиную. Мадам Селин смотрела на меня с беспокойством.
– Дорогая, вы так побледнели. Что-то не так?
– Все в порядке, – быстро сказала я, возвращая ей ящичек. – Просто красивая работа. Девятнадцатый век, судя по стилю резьбы. Довольно ценная вещь.
– А что внутри? Тетушка никогда не показывала.
Внутри был медальон, который принес смерть как минимум одному человеку. Но говорить об этом мадам Селин я не собиралась.
– Может быть, лучше не открывать? Иногда семейные тайны стоит оставить в прошлом.
Пожилая женщина внимательно посмотрела на меня.
– Знаете, у меня было такое же чувство. Словно этот ящичек лучше не трогать. – Она прижала его к груди. – Спасибо за совет, дорогая. Пойду спрячу его подальше.
После ее ухода я долго сидела в кресле, обдумывая увиденное. Медальон с переплетенными змеями символ показался знакомым, но я не могла вспомнить, где его видела.
Феликс спрыгнул с подоконника и подошел ко мне. Кот обнюхал воздух там, где стояла мадам Селин, и тихо мурлыкнул – звук, который я научилась интерпретировать как предупреждение.
– Ты тоже это почувствовал, мальчик?
Зеленые глаза кота смотрели на меня с пониманием. За два года мы научились общаться без слов. Феликс чувствовал эмоциональные отпечатки на предметах так же, как я видела воспоминания через прикосновения.
Марго подняла голову и заскулила – тихо, но тревожно. А Селеста защебетала в клетке серией коротких трелей, которые звучали как предупреждение об опасности.
Все трое чувствовали что-то, связанное с тем ящичком.
Я встала и прошлась по комнате. С момента переезда в Париж моя жизнь была спокойной, размеренной. Работа в аукционном доме, редкие встречи с Жан-Пьером, который преподавал в Сорбонне, обычные радости обычной женщины. Мне нравилось такое существование после месяцев погонь и опасностей в Лионе.
Но покой, похоже, подходил к концу.
На следующее утро я приехала в аукционный дом раньше обычного. Отель Друо на рю Россини выглядел особенно величественно в утреннем свете – старинное здание, где каждый день торговали историей, разложенной по лотам.
– Рано сегодня, мадемуазель Дюмон, – поприветствовал меня Анри, охранник.
– Хочу подготовиться к оценке новых поступлений.
В отделе экспертизы меня ждал сюрприз. На моем столе лежала стопка документов и деревянный ящичек. Точно такой же, как у мадам Селин.
– Месье Бернар попросил вас оценить это в первую очередь, – сказала Франсуаза, секретарь отдела. – Частная коллекция, очень деликатное дело.
Я взяла сопроводительные документы. Лот поступил от маркиза де Монтегрен, владельца одной из крупнейших частных коллекций антиквариата в Европе. В описании значилось: "Ящичек для украшений, XIX век, неизвестный мастер, содержимое не проверялось".
Руки дрожали, когда я осторожно прикоснулась к крышке ящичка. Видение было мгновенным и пугающим.
Я видела темную комнату, освещенную свечами, стоящими в форме пентаграммы. Группа людей в черных балахонах стояла вокруг алтаря, на котором лежал открытый ящичек. Из него исходило слабое красноватое свечение.
"Семь душ за семь лет жизни," – произносил человек в центре круга. – "Медальон принял жертвы. Ритуал завершен."
Он поднял из ящичка серебряный медальон – тот самый, с переплетенными змеями, – и надел на шею. На мгновение его лицо стало видно в свете свечей. Мужчина средних лет с аристократическими чертами и холодными серыми глазами.
"Маркиз де Монтегрен будет жить еще семь лет," – продолжал он. – "А когда срок истечет, найдем новых жертв."
Видение закончилось так же внезапно, как началось. Я отдернула руку от ящичка, как от раскаленного железа.
Маркиз де Монтегрен. Тот самый человек, который сдал этот лот на аукцион. Человек, который в моем видении проводил ритуал с использованием медальона-убийцы.
– Мадемуазель Дюмон, все в порядке? – Франсуаза смотрела на меня с беспокойством.
– Да, просто сложная оценка. Мне понадобится больше времени.
Я закрыла ящичек и спрятала его в сейф. Нужно было подумать, что делать дальше. В Лионе я столкнулась с заговором антикваров, жаждущих власти и денег. Но то, что я увидела сейчас, было гораздо страшнее.
Ритуальное убийство. Продление жизни за счет чужих смертей. И человек, который занимался этим на протяжении неизвестно какого времени.
Я достала телефон и набрала номер Жан-Пьера.
– Клэр? – его голос звучал удивленно. – Рано звонишь.
– Мне нужна твоя помощь. Срочно. Можешь встретиться со мной сегодня вечером?
– Конечно. Что случилось?
– Расскажу при встрече. И Жан-Пьер будь осторожен. Возможно, нам снова предстоит столкнуться с чем-то опасным.
После разговора я села за стол и начала делать записи. Если маркиз де Монтегрен действительно занимается тем, что я видела в видениях, то рано или поздно наши пути пересекутся. А значит, мне нужно быть готовой.
За окном моего кабинета шумел Париж – город, который помнил Революцию, войны, интриги веков. Но даже в его древних стенах скрывались тайны, которые лучше было бы оставить погребенными.
К сожалению, мой дар не давал мне такой возможности. Прошлое требовало ответов. А настоящее – справедливости.
Глава 2. Проклятый манускрипт.
Встреча с Жан-Пьером состоялась в небольшом кафе на Иль-Сен-Луи, где мы часто проводили вечера в первые месяцы после переезда в Париж. Он выглядел усталым – лекции в Сорбонне, работа над новой книгой о средневековых манускриптах, бесконечные научные конференции. Но глаза его загорелись прежним интересом, когда я рассказала о странном ящичке и видениях.
– Переплетенные змеи, образующие символ бесконечности – Жан-Пьер задумчиво потер подбородок. – Это древний символ. Встречается в алхимических трактатах, оккультных текстах. А ты говоришь, что видела ритуал с участием маркиза де Монтегрен?
– Не просто ритуал, – поправила я. – Убийство. Семь человек за семь лет жизни. Это не алхимия, Жан-Пьер. Это что-то гораздо более темное.
Он откинулся на спинку стула, изучая мое лицо.
– Клэр, а что если что если твои видения показывают не прошлое, а будущее? Как раньше?
– Нет. – Я покачала головой. – Дар изменился. Я чувствую это каждый раз. Это именно воспоминания предметов, отпечатки прошлого. А маркиз в том видении выглядел моложе, чем должен сейчас.
– Тогда это еще хуже, – мрачно сказал Жан-Пьер. – Если он действительно занимается подобными вещами уже долгое время.
Наш разговор прервал звонок телефона. Месье Бернар из аукционного дома.
– Мадемуазель Дюмон, извините, что беспокою вечером. Но у нас чрезвычайная ситуация. К нам обратился частный коллекционер с просьбой срочно оценить средневековый манускрипт. Очень деликатное дело, большие деньги. Можете завтра прийти пораньше?
– Конечно, месье Бернар.
– Отлично. И еще – коллекционер лично будет присутствовать при оценке. Маркиз де Монтегрен.
Кровь застыла в жилах. Тот самый человек из моих видений хотел встретиться со мной лично.
– Мадемуазель Дюмон? Вы слышите?
– Да, простите. Во сколько встреча?
– В девять утра. И будьте особенно тщательны – маркиз очень влиятельный клиент.
После окончания разговора я рассказала Жан-Пьеру о звонке. Его лицо потемнело.
– Это не совпадение, – сказал он. – Сначала он сдает на аукцион ящичек с проклятым медальоном, а теперь просит оценить манускрипт. Он что-то планирует.
– Или проверяет меня. – Я допила кофе, чувствуя, как в желудке все сжимается от тревоги. – Возможно, догадывается о моих способностях.
– Тогда встреча может быть ловушкой.
– Может быть. Но это единственный способ узнать, что он задумал. И кроме того, я не беззащитна.
На следующее утро я пришла в аукционный дом за полчаса до встречи, чтобы подготовиться. В кабинете меня ждала большая кожаная папка с документами и он сам.
Маркиз де Монтегрен стоял у окна, рассматривая утренний Париж. Высокий, элегантно одетый мужчина лет пятидесяти с серебристо-седыми волосами и проницательными серыми глазами. Именно такие глаза я видела в ночном видении, только тогда лицо было моложе.
– Мадемуазель Дюмон, – он повернулся ко мне с учтивой улыбкой. – Наконец-то мы встречаемся. Я много слышал о ваших уникальных способностях в оценке антиквариата.
В его голосе была еле уловимая ирония, словно он знал больше, чем говорил.
– Месье маркиз, – ответила я как можно вежливее. – Готова приступить к работе.
– Прекрасно. – Он жестом указал на стол, где лежала древняя книга в потертом кожаном переплете. – Манускрипт четырнадцатого века. Приобретен в частном порядке, происхождение скажем так, сложное. Мне нужна ваша экспертная оценка подлинности.
Я подошла к столу и внимательно рассмотрела книгу, не прикасаясь к ней. Пергаментные страницы пожелтели от времени, на обложке были выдавлены странные символы, которые показались мне знакомыми.
– Можно взглянуть на содержание?
– Конечно. Только будьте осторожны – пергамент очень хрупкий.
Я надела перчатки и осторожно открыла манускрипт. Первая страница была покрыта текстом на средневековой латыни, украшенным искусными миниатюрами. Но едва мои пальцы коснулись пергамента через тонкую ткань перчаток, мир вокруг растворился.
Видение было ярче и ужаснее всех предыдущих.
Я находилась в каменной келье монастыря. За столом сидел монах в коричневой рясе и что-то быстро писал при свете свечи. Его лицо было искажено ужасом.
"Господи, прости меня за то, что записываю эти богомерзкие вещи," – шептал он, макая перо в чернила. – "Но мир должен знать правду о том, что творит Орден Вечного Пламени."
На страницах, которые он писал, были описания ритуалов, схемы пентаграмм, списки жертв. И рисунки – ужасающие изображения того, что делали члены ордена с людьми.
"Они убивают не просто ради смерти," – продолжал монах. – "Они крадут годы жизни, забирают саму душу. Их лидер, тот, кого называют Вечным, живет уже три века, питаясь чужой жизненной силой."
Дверь кельи с грохотом распахнулась. Вошли трое мужчин в черных плащах с капюшонами. Монах вскочил, пытаясь спрятать манускрипт, но было поздно.
"Брат Доминик," – сказал один из пришедших холодным голосом. – "Вы записываете то, что не должно быть записано."
"Люди имеют право знать" – начал монах.
"Люди имеют право жить в неведении и умирать в свое время. А вы нарушили древние законы."
Последнее, что я увидела, – как один из людей в черном достал длинный нож с волнистым лезвием.
Видение оборвалось. Я стояла в современном кабинете аукционного дома, держа в руках манускрипт четырнадцатого века. Маркиз де Монтегрен внимательно наблюдал за мной.
– Интересное чтение, не правда ли? – сказал он тихо.
– Это это подлинник, – с трудом выговорила я. – Четырнадцатый век, монастырское письмо. Очень ценный экземпляр.
– А содержание? Вы поняли, о чем в нем говорится?
Я осторожно перелистнула несколько страниц. Текст был на латыни, но рисунки говорили сами за себя – схемы ритуалов, изображения жертвоприношений, символы, среди которых я узнала переплетенных змей с ящичка.
– Религиозный трактат, – солгала я. – Описание монастырских обрядов.
Маркиз усмехнулся.
– Мадемуазель Дюмон, не стоит меня обманывать. Этот манускрипт написал монах по имени Доминик в 1347 году. Он описывает деятельность тайного общества, которое существует и поныне. Вы ведь видели это в своих видениях?
Мое сердце колотилось как бешеное, но я постаралась сохранить спокойствие.
– О чем вы говорите?
– О вашем даре, разумеется. Способности видеть прошлое через прикосновения к предметам. Очень редкий и ценный талант.
Он знал. Каким-то образом маркиз знал о моих способностях.
– Допустим, – сказала я осторожно. – И что дальше?
– Дальше? – Маркиз подошел ближе. – Дальше я предлагаю вам сотрудничество. Видите ли, у меня есть коллекция очень специфических артефактов, которые требуют особого подхода к оценке. А у вас есть уникальные способности.
– А если я откажусь?
– Тогда будет очень жаль. – В его глазах мелькнуло что-то холодное и опасное. – Люди с такими дарами встречаются редко. Было бы печально, если бы этот дар пропал.
Угроза была завуалированной, но понятной. Я кивнула, делая вид, что соглашаюсь.
– Мне нужно время подумать.
– Конечно. Но не слишком много времени. – Маркиз взял манускрипт и аккуратно сложил в папку. – Завтра вечером жду вас в моем особняке. Адрес на визитке. Там вы увидите остальную часть коллекции.
После его ухода я еще долго сидела в кабинете, пытаясь осмыслить происшедшее. Орден Вечного Пламени существовал с четырнадцатого века. Маркиз де Монтегрен был его членом, а возможно, и лидером. И теперь он хотел использовать мой дар для каких-то своих целей.
Вечером дома я рассказала обо всем животным. Да, это звучало странно, но Феликс, Марго и Селеста были единственными существами, которые по-настоящему понимали природу моего дара.
Феликс подошел ко мне и потерся о руку. В его зеленых глазах я прочитала предупреждение и поддержку одновременно. Марго тихо заскулила, словно чувствуя надвигающуюся опасность. А Селеста защебетала тревожную трель.
– Да, друзья мои, – сказала я им. – Кажется, нам предстоит новое испытание. Но на этот раз мы знаем, с чем имеем дело.
Я достала блокнот и начала записывать все, что узнала об Ордене Вечного Пламени. Если мне предстоит завтра идти в логово врага, то я должна быть готова ко всему.
За окном над Парижем сгущались сумерки. Где-то в этом городе древнее зло готовилось к новым жертвоприношениям. А я была единственной, кто мог это остановить.