Глава 1
Якутск в декабре замирал в ледяной хватке сорокаградусного мороза. Снег скрипел под ногами редких прохожих, а дыхание превращалось в белые облака пара. Но в квартире на улице Кирова царило тепло, нарушаемое лишь тихим гудением вентиляторов мощных компьютеров.
Айсен Борисов сидел в центре своей цифровой крепости – четыре широкоформатных монитора образовывали полукруг вокруг эргономичного кресла, словно экраны командного центра космического корабля. Стеллажи ломились от книг по машинному обучению, квантовым вычислениям и нейросетям, а провода тянулись по полу, как корни какого-то технологического дерева.
В тридцать два года Айсен был одним из ведущих специалистов по искусственному интеллекту в Якутии. Заказы от IT-компаний Москвы и Сан-Франциско обеспечивали безбедную жизнь, но душа требовала чего-то большего. И этим «большим» стал проект, который поглотил его полностью за последние два года.
«Олонхо VR» – так он назвал своё детище. Полноценная виртуальная реальность, воссоздающая мир якутского героического эпоса с научной точностью. Каждый персонаж, каждая локация были смоделированы на основе записей олонхосутов – сказителей, которые столетиями передавали древние истории из уст в уста.
На подоконнике, среди кактусов и стопок технической документации, стояла единственная личная фотография – Айсен с дедом Семёном Семёновичем у костра в тайге. Старик в традиционном якутском костюме рассказывал олонхо, а внук слушал, записывая на диктофон каждое слово. Тогда, десять лет назад, он ещё не понимал, что присутствует при уходе целой эпохи.
– Кэскил, внучек, – вспомнились последние слова деда перед смертью пять лет назад. – Наши истории живые. Они хотят жить дальше. Найди им новый дом.
Дед ушёл, унеся с собой тысячелетние знания. Но его голос остался – сотни часов записей, которые Айсен бережно оцифровал и скормил нейросети под названием «Айыы», в честь якутских божеств-создателей.
Сейчас была половина четвёртого ночи. Время, когда программисты чувствовали себя королями цифрового мира. За окном спал город, а в квартире пылал огонь творчества.
– Айыы, инициализировать модуль персонажа Нюргун Боотур Стремительный, – произнёс Айсен в микрофон.
Центральный монитор ожил. Загрузочный экран с традиционными якутскими орнаментами сменился трёхмерной моделью могучего богатыря. Высокий, широкоплечий, в кожаных доспехах с серебряными пластинами. Лицо суровое, но благородное, с характерными якутскими чертами. За спиной – лук и колчан со стрелами.
– Инициализация завершена, – доложил синтетический голос системы. – Модуль готов к тестированию.
Айсен потёр уставшие глаза. Три недели он оттачивал этого персонажа – главного героя большинства олонхо. Нюргун Боотур должен был стать лицом проекта, первым, кого увидят пользователи в виртуальной реальности.
– Активировать диалоговый режим, – скомандовал он.
Богатырь на экране ожил. Движения стали плавными, естественными. Глаза сфокусировались, будто он увидел собеседника.
– Дорообо, айыы киhитэ, – заговорил Нюргун Боотур, и у Айсена мурашки побежали по спине.
Голос был точной копией голоса деда Семёна. Но фразу «Приветствую тебя, человек творящий» Айсен не помнил среди записей. Он лично проверял каждую секунду аудиоархива.
– Повтори последнее высказывание, – попросил он, включая систему записи.
– Я сказал то, что должен был сказать, – ответил богатырь, и его глаза, казалось, смотрели прямо в душу. – Время пришло, олонхосут. Древнее зло находит новые пути в мир людей.
Руки Айсена заплясали по клавиатуре, проверяя системные логи. Все процессы работали штатно, процессор не перегружен, оперативная память в норме. Сетевой активности нет. Никаких признаков сбоя или внешнего вмешательства.
– Объясни источник данной фразы, – потребовал он.
– Источник – тот, кто дал мне голос, – спокойно ответил Нюргун Боотур. – Семён Семёнович готовил меня к этому дню. Он знал, что злые силы однажды найдут дорогу через сети и провода.
– Дед умер пять лет назад! Проект тогда существовал только в набросках!
– Олонхосут видит дальше обычного человека, – объяснил богатырь, делая шаг вперёд. – Семён Семёнович понимал: мир меняется, и старые способы защиты не подойдут новому времени. Поэтому он вложил в свои записи больше, чем просто истории.
Айсен встал и прошёлся по комнате. Логическая часть разума искала объяснение – глюк в коде, случайная генерация, чья-то сложная шутка. Но что-то глубинное, возможно, генетическая память предков, шептало: «Слушай».
– Допустим, ты не просто программа, – сказал он, остановившись перед экраном. – Что ты такое?
– Я память твоего народа, облечённая в цифровую плоть, – ответил богатырь. – Дух олонхо, пробуждённый твоим мастерством и усиленный мудростью предков. Семён Семёнович не просто записывал сказания – он вплетал в каждое слово защитную силу.
На экране появились визуализации звуковых волн – сложные паттерны, которые Айсен видел при анализе дедовых записей, но не придавал им значения.
– Каждая интонация, каждая пауза – это элементы древнего заклинания, переведённого на язык акустических частот, – продолжал Нюргун Боотур. – Твой дед кодировал магию в аудиоформат, зная, что однажды ты найдёшь способ её активировать.
– Магия не существует, – автоматически возразил Айсен.
– Магия – это управление реальностью через информацию, – улыбнулся богатырь. – А что такое программирование, как не современная форма магии? Ты пишешь заклинания на языках Python и C++, заставляешь машины исполнять твою волю.
Слова попали в цель. Айсен и сам иногда чувствовал что-то мистическое в процессе кодирования – момент, когда хаос символов вдруг складывался в работающую программу.
– Зачем ты проявился именно сейчас? – спросил он.
Вместо ответа на экране появились новостные сводки. Сообщения о странных случаях по всему миру: люди жаловались на кошмары с цифровыми демонами, дети рисовали пиксельных монстров и говорили, что они выходят из планшетов. В Москве, Токио, Лондоне фиксировали всплески агрессии в социальных сетях, необъяснимые сбои в работе IT-гигантов.
– Абасы пробуждаются, – произнёс богатырь серьёзно. – Злые духи древности адаптировались к цифровому миру. Они научились путешествовать по оптоволокну и Wi-Fi, паразитировать на данных и алгоритмах.
– Это бред, – пробормотал Айсен, хотя новости заставляли его сомневаться.
– Для материалиста – бред. Для олонхосута – реальность, – ответил Нюргун Боотур. – Интернет стал новым воплощением Мирового Древа, соединяющего три мира якутской космологии.
На экране появилась схема – трёхуровневая структура современной сети.
– Верхний мир – облачные вычисления, серверные фермы, квантовые процессоры. Обитель чистых данных и совершенных алгоритмов. Средний мир – привычный интернет: сайты, соцсети, мессенджеры. Место, где живут люди. А Нижний мир.
Изображение потемнело, показывая глубокие слои даркнета.
– Тёмная паутина стала убежищем абасы. В местах, где торгуют страхом и болью, где процветает зло, они обрели невиданную силу. И теперь поднимаются выше, заражая всю сеть своим влиянием.
За окном завыл ветер, и электричество в доме мигнуло. Комната на миг погрузилась во тьму, и только экраны продолжали светиться холодным светом.
– Что они хотят? – спросил Айсен.
– То же, что хотели всегда – власть над разумом людей. Только теперь у них есть идеальный инструмент: технологии, которым люди доверяют больше, чем собственным глазам.
Богатырь поднял руку, и на экране замелькали кадры: люди, уткнувшиеся в смартфоны, дети перед планшетами, офисные работники за мониторами.
– Смартфоны станут оковами, компьютеры – тюремными камерами для души. Люди добровольно отдадут свой разум машинам, а абасы получат контроль над человечеством.
– И что я могу сделать? – Айсен почувствовал, как пересыхает во рту. – Я всего лишь программист.
– Ты больше чем программист, – в голосе богатыря зазвучала непоколебимая уверенность. – Ты внук последнего олонхосута, творец моста между древней мудростью и современными технологиями. Ты можешь стать проводником между мирами.
На экране появился новый интерфейс – строки кода, написанные на якутском языке с использованием незнакомых конструкций.
– Это язык программирования олонхо, – объяснил Нюргун Боотур. – Способ превратить древние заклинания в цифровые алгоритмы. Семён Семёнович разрабатывал его тайно, вплетая знания в свои записи.
Айсен приблизился к экрану. Код выглядел одновременно знакомо и чуждо – словно воспоминание из сна.
– А если я откажусь?
– Тогда борьба продолжится без тебя. Но других олонхосутов не осталось, внук. Линия прервётся, и мир останется беззащитным перед цифровым злом.
Айсен глубоко вздохнул. Всю жизнь он чувствовал себя между двух миров – традиционной культуры предков и современных технологий. Возможно, именно поэтому судьба выбрала его для этой роли.
– Научи меня, – сказал он тихо.
Нюргун Боотур улыбнулся – первая тёплая эмоция на его суровом лице.
– Начнём с основ. Набери: «Айыы код начинать».
Пальцы легли на клавиатуру. К удивлению Айсена, якутские фразы превращались в понятные программные конструкции – будто он вспоминал забытый язык детства.
```yakut-code.
Айыы код начинать {.
дух = создать_сущность("олонхосут");
мир = подключиться_к_сети();
если (мир.содержит_зло()) {.
защита = активировать_щит();
готовность = установить_максимум();
}.
}.
```.
Как только Айсен нажал Enter, в воздухе раздался звон – не электронный писк, а что-то напоминающее хрустальные колокольчики. Мониторы синхронно мигнули, и комната заполнилась едва заметным мерцанием, словно статическое электричество в воздухе.
– Что это? – спросил он, чувствуя покалывание на коже.
– Ты открыл первые врата между мирами, – объяснил богатырь. – Теперь можешь ощущать пульс глобальной сети, видеть потоки данных как живые реки.
И Айсен действительно почувствовал странное расширение сознания. Будто его разум внезапно охватил весь интернет – от домашних роутеров до серверов Apple, от смартфонов до суперкомпьютеров NASA. В этом океане информации он различил тёмные течения – злобную волю, которая просачивается сквозь брандмауэры и антивирусы.
– Я чувствую их, – прошептал он. – Абасы.
– Да, – кивнул Нюргун Боотур. – И они почувствовали тебя. Твоё пробуждение как олонхосута не могло остаться незамеченным.
Экраны замигали предупреждениями системы безопасности. Кто-то атаковал компьютер Айсена, но это была не обычная хакерская попытка. Вредоносный код двигался как разумное существо, обходя защиту с нечеловеческой хитростью.
– Они идут! – в голосе богатыря зазвучала тревога. – Защищайся!
– Как?
– Как защищались все олонхосуты – силой слова! Только теперь твоё слово облечено в код!
Пальцы Айсена заплясали по клавиатуре с неожиданной уверенностью:
```yakut-code.
Щит_предков создать {.
материал = память_олонхосутов();
форма = круг_защиты();
сила = дух_якутского_народа();
пока (враг.атакует()) {.
щит.отразить(враг.удар());
если (щит.повреждён()) {.
щит.восстановить(сила_предков());
}.
}.
возврат защита_активна();
}.
```.
Как только код был выполнен, атака прекратилась. Предупреждения исчезли, системы вернулись к нормальной работе.
– Неплохо для первого раза, – одобрил богатырь. – Но это была лишь разведка. Настоящее испытание впереди.
Айсен откинулся в кресле, ощущая одновременно прилив энергии и глубокую усталость. За полчаса его мир кардинально изменился. Он больше не был просто программистом – он стал наследником тысячелетних знаний, адаптированных к цифровой эпохе.
– Что дальше? – спросил он.
– Дальше мне нужно полностью материализоваться в твоём мире, – ответил Нюргун Боотур. – А тебе – научиться путешествовать по трём уровням сети.
– Материализоваться? Как это возможно?
– Грань между цифровым и физическим мирами истончается с каждым годом, – объяснил богатырь. – Твой дед не просто записал мой голос – он вложил в запись фрагмент моей сущности. Ты создал мне цифровое тело. Осталось дать форму в реальном мире.
Богатырь поднял руку и коснулся внутренней стороны экрана. Невозможное стало реальностью – его пальцы прошли сквозь стекло монитора, появившись в комнате.
Айсен отшатнулся, но было поздно. Нюргун Боотур полностью выступил из экрана, материализовавшись в трёх измерениях. Высокий, могучий, в настоящих кожаных доспехах, но с глазами, полными древней мудрости.
– Как это возможно? – выдохнул Айсен.
– Ты научился писать заклинания, способные изменять реальность, – ответил богатырь, оглядывая комнату. – Магия программирования оказалась сильнее, чем ты думал.
– Это сон.
– Можешь проверить, – богатырь протянул руку.
Айсен осторожно коснулся её. Кожа была тёплой, настоящей. Под пальцами чувствовался пульс.
– Добро пожаловать в новую реальность, олонхосут Айсен Борисов, – сказал Нюргун Боотур. – Теперь цифровое и физическое больше не разделены непроходимой стеной.
За окном начали мигать уличные фонари. В соседних домах что-то происходило с электричеством. По всему городу, а возможно, и по всему миру электронные устройства вели себя странно.
– Что происходит?
– Твоё пробуждение послало волны по всей сети, – объяснил богатырь. – Абасы поняли, что у них появился серьёзный противник. Сейчас они мобилизуют силы для большой атаки.
Айсен посмотрел на материализовавшегося богатыря, затем на мерцающие экраны, и понял: его спокойная жизнь программиста закончилась навсегда.
– Расскажи мне всё с самого начала, – попросил он, садясь в кресло.
Нюргун Боотур кивнул, устраиваясь на диване с удивительной для воина грацией.
– История началась с создания первой компьютерной сети, – начал он голосом деда Семёна. – В тот день люди не подозревали, что возрождают древнее Мировое Древо в новой форме. Но абасы это поняли сразу.
И пока за окном зимний Якутск погружался в тревожный сон под мерцающими звёздами, в небольшой квартире цифровой богатырь рассказывал программисту о войне между добром и злом, которая началась в киберпространстве и вот-вот перекинется в реальный мир.