1. Тени в тумане.
В тот вечер воздух был неподвижен, как вода в глубоком колодце. Лес стоял чернильной стеной, и только редкие всполохи фонарей на шоссе выхватывали из темноты обрывки кустов, острые профили камней, сломанные ветки. Виктор шёл медленно, стараясь не наступать на лужи, которые отражали серое небо. Его ботинки уже давно промокли, и каждый шаг отдавался холодом в ступнях. Он не спешил, хотя сердце подгоняло вперёд, будто за спиной кто-то шёл следом. Дорога, по которой он возвращался, была знакома с детства, но сейчас казалась чужой, словно её вывернули наизнанку. Всё вокруг было слишком тихо – ни стрекота кузнечиков, ни шума ветра, только отдалённый плеск воды в канаве.
Виктор остановился у поваленного дерева, прислушался. Где-то вдалеке раздался глухой стук, похожий на звук закрывающейся двери. Он поднял воротник куртки, вцепился в ремень рюкзака и двинулся дальше, стараясь не смотреть по сторонам. Туман стелился по земле, цеплялся за ноги, как мокрое одеяло. В этом тумане всё теряло форму: деревья превращались в призрачные колонны, кусты – в чёрные пятна. Иногда казалось, что впереди кто-то стоит, но стоило моргнуть – и фигура исчезала, уступая место пустоте.
Он вспомнил, как в детстве бегал по этим тропинкам, собирал орехи, искал лягушек в канаве. Тогда лес казался безопасным, почти домашним. Теперь же каждый шорох заставлял вздрагивать, а каждый шаг давался с трудом. Виктор остановился, чтобы перевести дыхание. В груди жгло от сырого воздуха, а в голове крутились обрывки мыслей: зачем он пошёл этой дорогой, почему не остался ночевать у знакомых, что за странный звон раздался в телефоне перед выходом. Он достал мобильник – экран был чёрным, будто разрядился, хотя утром заряд показывал девяносто процентов.
Вдруг из тумана выплыл силуэт старого указателя. Табличка покосилась, буквы почти стерлись, но Виктор знал, что отсюда до его дома не больше километра. Он шагнул вперёд, но тут же остановился: за спиной раздался тихий хруст, словно кто-то наступил на сухую ветку. Виктор медленно обернулся. В тумане ничего не было видно, только редкие пятна света от фонаря на перекрёстке. Он прислушался, но кроме собственного дыхания не услышал ничего. Всё же он ускорил шаг, стараясь идти ровно, не показывать страха даже самому себе.
– Эй! – позвал он, но голос прозвучал глухо, будто его кто-то проглотил.
Ответа не было. Виктор пожал плечами, натянул капюшон и пошёл дальше. Туман становился всё плотнее, дорожка под ногами исчезла, и пришлось ориентироваться по памяти. Вдруг слева мелькнул слабый огонёк, похожий на свет свечи. Виктор замедлил шаг, вгляделся, но огонёк исчез так же внезапно, как и появился. Он шагнул в ту сторону, но нога соскользнула, и он едва не упал. Под ногами оказалась кочка, скрытая мокрой травой. Виктор выругался сквозь зубы и вернулся на тропу.
Дальше идти стало труднее: туман сгустился, как молоко, и казалось, что воздух стал вязким. Виктору пришлось идти почти на ощупь, вытягивая руки вперёд. Вдруг справа раздался тихий смешок – детский, звонкий, но в то же время какой-то неестественный. Виктор остановился, прислушался, но смех больше не повторился. Он хотел повернуть назад, но не был уверен, где теперь находится дорога.
Виктор сделал несколько шагов вперёд, и внезапно почувствовал, как земля под ногами стала мягкой, вязкой. Он опустил взгляд – сапоги утопали в грязи. Попытался вытащить ногу, но сапог застрял. Он наклонился, чтобы освободить обувь, и в этот момент услышал за спиной тихий шёпот. Слова были неразборчивы, но интонация была угрожающей. Виктор резко обернулся, но увидел только туман и тёмные силуэты деревьев.
Он выпрямился, огляделся. Впереди показался силуэт старого моста, перекинутого через ручей. Виктор вспомнил, что этот мост давно не ремонтировали, доски на нём гнили и прогибались под ногой. Он шагнул на первую доску – она жалобно скрипнула. Виктор замер, прислушался, потом осторожно перешёл на другую сторону. За спиной снова послышался шорох, но он не стал оборачиваться.
На другой стороне моста туман стал ещё гуще, и Виктор едва различал очертания деревьев. Вдруг где-то впереди мелькнул свет – тусклый, жёлтый, будто кто-то держал фонарь. Виктор шагнул в ту сторону, но свет исчез. Он остановился, прислушался. Сердце билось быстро, ладони вспотели. Он вытер их о куртку и двинулся дальше.
Вдруг из тумана выплыла фигура – высокая, неестественно тонкая, с длинными руками. Фигура стояла неподвижно, будто ждала. Виктор замер, не зная, что делать. Фигура не двигалась, только туман вокруг неё завивался в спирали. Виктор сделал шаг назад, но нога соскользнула, и он едва не упал. Фигура исчезла так же внезапно, как и появилась.
Виктор глубоко вздохнул, попытался успокоиться. Он продолжил идти, стараясь не смотреть по сторонам. Вдруг в тумане послышался голос – тихий, женский, зовущий по имени. Виктор остановился, прислушался. Голос повторился, стал громче. Он шагнул в ту сторону, откуда доносился голос, но увидел только пустоту.
Он остановился, вытер пот со лба. Воздух был влажным, тяжёлым. Виктору показалось, что он задыхается. Он попытался отдышаться, но в груди жгло. Он опёрся на дерево, закрыл глаза. Когда открыл, туман стал ещё гуще, и он едва различал свои руки.
Вдруг где-то рядом раздался звук, похожий на хлопок. Виктор вздрогнул, обернулся. В тумане мелькнула тень, быстро исчезла. Он шагнул вперёд, но земля под ногами стала скользкой, и он чуть не упал. Он выругался, попытался идти дальше, но ноги стали ватными.
Виктор остановился, прислушался. В тишине вдруг послышался плеск воды – будто кто-то бросил камень в ручей. Он шагнул в ту сторону, но ничего не увидел. Вдруг за спиной раздался громкий хруст. Виктор обернулся, но увидел только туман и чёрные силуэты деревьев.
Он вытер лоб, посмотрел на часы – стрелки стояли. Виктор убрал часы в карман, пошёл дальше. Туман становился всё гуще, и дорога исчезла под ногами. Он огляделся, но не увидел ни одного знакомого ориентира. Всё вокруг было чужим, враждебным.
Виктор остановился, попытался вспомнить, где находится. В голове крутились обрывки воспоминаний: дом, детство, смех друзей, запах свежескошенной травы. Всё это казалось далеким, нереальным. Он вытер лицо, посмотрел вперёд. В тумане мелькнула тень, быстро исчезла.
Он шагнул вперёд, но земля под ногами стала вязкой, и он едва не упал. Он выругался, попытался идти дальше, но ноги стали ватными. Вдруг где-то рядом раздался звук, похожий на хлопок. Виктор вздрогнул, обернулся. В тумане мелькнула тень, быстро исчезла. Он шагнул вперёд, но земля под ногами стала скользкой, и он чуть не упал. Он выругался, попытался идти дальше, но ноги стали ватными.
Виктор остановился, прислушался. В тишине вдруг послышался плеск воды – будто кто-то бросил камень в ручей. Он шагнул в ту сторону, но ничего не увидел. Вдруг за спиной раздался громкий хруст. Виктор обернулся, но увидел только туман и чёрные силуэты деревьев.
Он вытер лоб, посмотрел на часы – стрелки стояли. Виктор убрал часы в карман, пошёл дальше. Туман становился всё гуще, и дорога исчезла под ногами. Он огляделся, но не увидел ни одного знакомого ориентира. Всё вокруг было чужим, враждебным.
Виктор остановился, попытался вспомнить, где находится. В голове крутились обрывки воспоминаний: дом, детство, смех друзей, запах свежескошенной травы. Всё это казалось далеким, нереальным. Он вытер лицо, посмотрел вперёд. В тумане мелькнула тень, быстро исчезла.
Он шагнул вперёд, но земля под ногами стала вязкой, и он едва не удержался на ногах. Он остановился, прислушался. Вдруг из тумана донёсся голос – тихий, едва различимый.
– Виктор.
Он вздрогнул, обернулся, но никого не увидел. Голос повторился, стал громче. Он шагнул в ту сторону, откуда доносился голос, но увидел только пустоту.
Виктор остановился, вытер пот со лба. Воздух был влажным, тяжёлым. Он попытался отдышаться, но в груди жгло. Он опёрся на дерево, закрыл глаза. Когда открыл, туман стал ещё гуще, и он едва различал свои руки.
Вдруг где-то рядом раздался звук, похожий на хлопок. Виктор вздрогнул, обернулся. В тумане мелькнула тень, быстро исчезла. Он шагнул вперёд, но земля под ногами стала скользкой, и он чуть не упал. Он выругался, попытался идти дальше, но ноги стали ватными.
Виктор остановился, прислушался. В тишине вдруг послышался плеск воды – будто кто-то бросил камень в ручей. Он шагнул в ту сторону, но ничего не увидел. Вдруг за спиной раздался громкий хруст. Виктор обернулся, но увидел только туман и чёрные силуэты деревьев.
Он вытер лоб, посмотрел на часы – стрелки стояли. Виктор убрал часы в карман, пошёл дальше. Туман становился всё гуще, и дорога исчезла под ногами. Он огляделся, но не увидел ни одного знакомого ориентира. Всё вокруг было чужим, враждебным.
Виктор остановился, попытался вспомнить, где находится. В голове крутились обрывки воспоминаний: дом, детство, смех друзей, запах свежескошенной травы. Всё это казалось далеким, нереальным. Он вытер лицо, посмотрел вперёд. В тумане мелькнула тень, быстро исчезла.
Он шагнул вперёд, но земля под ногами стала вязкой, и он едва не удержался на ногах. Он остановился, прислушался. Вдруг из тумана донёсся голос – тихий, едва различимый.
– Виктор.
Он вздрогнул, обернулся, но никого не увидел. Голос повторился, стал громче. Он шагнул в ту сторону, откуда доносился голос, но увидел только пустоту.
Виктор остановился, вытер пот со лба. Воздух был влажным, тяжёлым. Он попытался отдышаться, но в груди жгло. Он опёрся на дерево, закрыл глаза. Когда открыл, туман стал ещё гуще, и он едва различал свои руки.
Вдруг где-то рядом раздался звук, похожий на хлопок. Виктор вздрогнул, обернулся. В тумане мелькнула тень, быстро исчезла. Он шагнул вперёд, но земля под ногами стала скользкой, и он чуть не упал. Он выругался, попытался идти дальше, но ноги стали ватными.
Виктор остановился, прислушался. В тишине вдруг послышался плеск воды – будто кто-то бросил камень в ручей. Он шагнул в ту сторону, но ничего не увидел. Вдруг за спиной раздался громкий хруст. Виктор обернулся, но увидел только туман и чёрные силуэты деревьев.
Он вытер лоб, посмотрел на часы – стрелки стояли. Виктор убрал часы в карман, пошёл дальше. Туман становился всё гуще, и дорога исчезла под ногами. Он огляделся, но не увидел ни одного знакомого ориентира. Всё вокруг было чужим, враждебным.
Виктор остановился, попытался вспомнить, где находится. В голове крутились обрывки воспоминаний: дом, детство, смех друзей, запах свежескошенной травы. Всё это казалось далеким, нереальным. Он вытер лицо, посмотрел вперёд. В тумане мелькнула тень, быстро исчезла.
Он шагнул вперёд, но земля под ногами стала вязкой, и он едва не удержался на ногах. Он остановился, прислушался. Вдруг из тумана донёсся голос – тихий, едва различимый.
– Виктор.
Он вздрогнул, обернулся, но никого не увидел. Голос повторился, стал громче. Он шагнул в ту сторону, откуда доносился голос, но увидел только пустоту.
Дождь усилился, превращая землю в вязкую кашу, и каждое движение становилось испытанием. Виктор старался не обращать внимания на промокшую одежду и ледяные потоки, стекающие по шее. Вокруг сгущались сумерки, и даже редкие проблески света терялись в густом мареве. Он шёл вперёд, чувствуя, как сырость проникает под кожу, а усталость давит на плечи. Лес становился всё плотнее, ветви низко нависали, заставляя пригибаться, а корни вырывались из земли, словно пытаясь остановить его.
Сквозь шум дождя доносились странные звуки: где-то вдалеке хлопала калитка, скрипели старые качели, будто кто-то раскачивал их в темноте. Виктор остановился, пытаясь различить, что происходит вокруг, но всё сливалось в единый гул. Он продолжил идти, и вскоре его путь преградила старая каменная стена, покрытая зелёным мхом и лишайником. За ней, в полутьме, угадывались очертания давно заброшенного строения. Виктор провёл рукой по холодному камню, чувствуя шероховатость и влажность, и прислушался. За стеной слышался едва уловимый шорох, будто кто-то осторожно передвигался, стараясь не выдать себя.
– Кто здесь? – произнёс он почти шёпотом, но в ответ услышал лишь шелест листвы и отдалённый раскат грома.
Он осторожно обошёл стену, стараясь не наступать на сухие ветки. Внезапно из-за угла показалась высокая фигура в длинном плаще с капюшоном. Лицо её скрывалось в тени, и только глаза светились тусклым зелёным светом. Виктор застыл, не зная, что делать.
– Ты заблудился, – голос был хриплым и низким.
– Я ищу дорогу домой, – Виктор попытался говорить спокойно.
– Здесь нет дома для тех, кто приходит ночью, – фигура приблизилась, и Виктор почувствовал, как земля под ногами стала мягкой, будто проваливается.
Он сделал шаг назад, но провалился в холодную яму, наполненную грязью и водой. Пытаясь выбраться, он скользил по скользкой земле, цепляясь за корни и камни. Вокруг стояла темнота, лишь слабый свет пробивался сверху. Виктор крикнул, но голос утонул в сырости и глухой тишине. Вдруг что-то коснулось его руки – тонкие, ледяные пальцы, от которых по коже побежали мурашки.
– Не бойся, – прошептал чей-то голос совсем рядом.
Свет усилился, и перед ним возникла женщина в длинном платье, с бледным лицом и глубокими, печальными глазами. Она протянула руку, и Виктор почувствовал тепло, исходящее от неё. Он медленно поднялся, и туман вокруг начал рассеиваться, открывая узкую тропинку между деревьями.
– Следуй за мной, – сказала женщина, и Виктор последовал, не в силах сопротивляться.
Они шли по тропинке, окружённой высокими, сплетёнными ветвями. Лес казался живым, каждое дерево наблюдало за ними, а ветер доносил едва различимые слова на неизвестном языке. Время потеряло смысл, и каждый шаг отдавался эхом в тишине.
– Кто ты? – спросил Виктор.
– Я хранительница этого леса, – ответила женщина. – Много лет я наблюдаю за теми, кто приходит сюда, и предупреждаю о том, что скрыто в тени.
– Что скрыто? – Виктор пытался разглядеть что-то в сумраке.
– Тьма, которая питается страхом и забвением. Она пробуждается, когда забывают о старых ритуалах и не чтят землю.
Женщина остановилась у большого камня, покрытого рунами. Они светились слабым голубым светом, меняя форму. Вдруг из леса донёсся громкий треск, земля задрожала.
– Время уходит, – произнесла она. – Ты должен выбрать, куда идти дальше.
Перед Виктором возникло два пути: один был освещён тусклым светом, другой утопал в тьме. Женщина исчезла, оставив после себя запах хвои и сырости. Виктор стоял на распутье, чувствуя ледяной холод. Он сделал шаг на освещённую тропу, и лес будто вздохнул, принимая его.
Дорога вела всё глубже, тени становились длиннее, а звуки – громче. Листья шуршали под ногами, и каждый шаг отзывался в груди тяжестью. Вдруг впереди показался пруд, чёрная гладь которого отражала луну. Виктор остановился, заглянул в воду. На миг ему показалось, что в глубине что-то шевельнулось. Он отпрянул, и в этот момент из-за деревьев вышел мужчина в поношенной одежде, с усталым лицом.
– Ты не должен был сюда приходить, – сказал он.
– Почему? – Виктор сжал ремень рюкзака.
– Лес хранит свои секреты. Многие, кто сюда заходил, не возвращались.
– Я ищу ответы.
Мужчина сел на скамью у пруда.
– Если хочешь узнать правду, будь готов к тому, что она изменит тебя навсегда.
Виктор почувствовал, как холод пробежал по спине. Он спросил о Мёртвом Лесе, и мужчина ответил:
– Лес живёт своей жизнью. Он питается страхом и забвением. Здесь обитают сущности, которым не нравятся чужаки.
Виктор слушал, не перебивая. Мужчина исчез в тумане, оставив его одного. Он продолжил путь, чувствуя, что лес наблюдает за каждым его шагом.
Вскоре тропинка вывела к старому кладбищу, окружённому ржавой оградой. Каменные кресты и надгробия были покрыты мхом, и ветер завывал между ними, словно шептал забытые имена. Виктор остановился у памятника, провёл рукой по камню. В этот момент из-за деревьев вышла женщина в плаще, её лицо скрывалось в тени.
– Ты ищешь ответы, – сказала она.
– Мне нужно понять, что происходит.
– Некоторые тайны лучше оставить нераскрытыми.
Она коснулась камня, и воздух наполнился шёпотом, смехом и плачем, будто прошлое ожило вокруг. Женщина предупредила, что тьма не прощает ошибок, и исчезла, оставив после себя тревогу.
Виктор двинулся дальше, стараясь не обращать внимания на странные звуки. Тропинка вывела к поляне, где стояло искривлённое дерево. Под ним лежала кукла, покрытая грязью. Виктор поднял её, и в этот момент в тумане появилась фигура ребёнка.
– Помоги мне, – сказал ребёнок и исчез.
Виктор положил куклу на землю и пошёл дальше. Лес становился всё гуще, тени сгущались, а ветер приносил обрывки голосов. Вдруг из тумана донёсся голос, зовущий по имени.
– Виктор.
Он обернулся, но никого не увидел. Голос повторился, становясь громче. Виктор ускорил шаг, стараясь уйти от этого места.
Дорога вывела к старому дому с заколоченными окнами. Дверь была приоткрыта. Виктор вошёл, и дверь захлопнулась за ним. Внутри было темно, стены были увешаны старыми фотографиями. На столе лежал дневник, но страницы его были пусты. В углу мелькнула тень женщины в белом платье.
– Ты не должен был сюда заходить, – сказала она.
Виктор попытался открыть дверь, но она не поддавалась. Женщина приблизилась, воздух стал холодным.
– Уходи, пока не поздно.
Вдруг дверь распахнулась, и Виктор выбежал на улицу. Туман начал рассеиваться, небо прояснилось, ветер стих. Он стоял на пороге, ощущая, что ночь оставила в нём след. Лес вновь стал тихим, но в этой тишине таилось что-то неуловимое, не дающее покоя.
2. Возвращение в Блэк Холлоу.
Пейзаж за окном вагона постепенно терял очертания, растворяясь в туманной дымке, словно кто-то стирал границы между прошлым и настоящим. Натаниль сидел у окна, не отрывая взгляда от мелькающих деревьев и редких огоньков на горизонте. В его руках лежал билет, который он машинально теребил, будто от этого зависела его судьба. В вагоне было тихо, только редкие пассажиры переговаривались вполголоса, а проводник, усталый и равнодушный, прошёл мимо, не удостоив его взглядом. За стеклом промелькнуло стадо овец, и на мгновение Натаниль вспомнил детство, когда он с отцом ходил на пастбище и слушал рассказы о древних камнях у подножия холма. Тогда всё казалось простым, даже дождь не пугал, а лужи были поводом для весёлых игр. Теперь же каждая капля, стекающая по стеклу, напоминала о времени, которое ускользает сквозь пальцы.
Вдоль железнодорожного полотна росли старые тополя, их ветви тянулись к небу, будто молили о пощаде. Поезд замедлил ход, и в салоне повисла напряжённая тишина. Натаниль почувствовал, как сердце забилось чаще, когда объявили станцию Блэк Холлоу. Он встал, поправил воротник пальто и взял сумку. На перроне было сыро, под ногами хлюпала грязь, а в воздухе витал запах мокрой земли и ржавчины. Платформа встретила его равнодушием: ни одного знакомого лица, только женщина в плаще с ребёнком на руках, да старик, который курил у входа в здание вокзала. Натаниль прошёл мимо, не оглядываясь, и шагнул на улицу, где асфальт был потрескавшимся, а лужи отражали серое небо.
Дорога к дому пролегала через парк, в котором когда-то гуляли с друзьями, устраивали прятки и собирали каштаны. Теперь аллеи заросли бурьяном, лавочки покрылись мхом, а фонари светили тускло, будто не справлялись с наступающей тьмой. На одной из скамеек сидела пара подростков, они молча смотрели на экран телефона, не замечая прохожих. Вдалеке слышался лай собаки, но саму собаку не было видно. Натаниль шёл медленно, стараясь не наступать на мокрые листья, которые прилипали к подошвам. Ветер приносил с собой запах сырости и прелых яблок, где-то за забором скрипела калитка. Он остановился у старого дуба, на котором когда-то вырезал свои инициалы, но теперь кора заросла, и следов не осталось.
Поворачивая на знакомую улицу, он заметил, что многие дома выглядят заброшенными: окна заколочены досками, двери облупились, а на стенах появились странные символы, нарисованные белой краской. У одного из домов на крыльце сидела женщина, она вязала что-то, не поднимая головы, и только когда он проходил мимо, её взгляд скользнул по нему, задержавшись на мгновение. Натаниль кивнул, но ответа не последовало. Дальше по улице стоял грузовик с открытым кузовом, из которого выгружали ящики. Мужчины переговаривались между собой на незнакомом наречии, и один из них бросил на Натаниля короткий взгляд, полный недоверия.
Вдоль дороги росли кусты сирени, но цветы давно осыпались, остались только голые ветки. На углу стоял мальчик в жёлтом дождевике, он держал в руках бумажный кораблик и внимательно наблюдал за прохожими. Когда Натаниль поравнялся с ним, мальчик улыбнулся и спросил:
– Вы вернулись?
– Да, – ответил Натаниль, не зная, что ещё сказать.
Мальчик кивнул и побежал прочь, оставив после себя ощущение тревоги.
Дальше дорога вела мимо старой школы, окна которой были покрыты пылью. На ступенях сидел мужчина в сером пальто, он курил и смотрел вдаль.
– Давно не виделись, – сказал он, когда Натаниль поравнялся с ним.
– Всё меняется, – ответил тот, не останавливаясь.
Мужчина усмехнулся и отвернулся, будто разговор был не нужен.
На площади перед церковью стоял киоск с газетами, но витрина была пуста, а продавец дремал, уронив голову на руки. Колокол на башне пробил пять раз, звук эхом прокатился по пустым улочкам. Натаниль остановился у фонтана, вода в котором была мутной, а на дне лежали монеты. Вокруг фонтана кружили вороны, изредка каркая и взлетая на ближайшие крыши. Один из них сел прямо на край, уставился на Натаниля чёрными глазами, и тот почувствовал, как по спине пробежал холодок.
Он прошёл дальше, минуя аптеку с выбитыми окнами, и увидел, что на двери висит табличка «Закрыто». На стене рядом кто-то нарисовал круг с крестом внутри, и этот знак повторялся на нескольких домах по обе стороны улицы. Натаниль вспомнил, что раньше здесь всегда было людно, но теперь улицы опустели, и только редкие прохожие спешили домой, не задерживаясь на открытых пространствах.
Ветер усилился, поднял с земли обрывки газет и закружил их в воздухе. На одной из страниц было напечатано чьё-то объявление, но буквы размылись от дождя, и прочитать ничего не удалось. На перекрёстке стоял дорожный знак, покосившийся и покрытый ржавчиной, указывающий в сторону леса. За знаком росла высокая трава, в которой прятались старые бутылки и куски битого стекла. Натаниль свернул во двор, где когда-то играли дети, теперь здесь было пусто, только качели скрипели на ветру.
Сквозь ветви деревьев виднелся его дом – двухэтажный, с облупившейся штукатуркой и заросшим садом. На калитке висел ржавый замок, но ворота были открыты. Он прошёл по дорожке, усыпанной гравием, и остановился у крыльца. На ступенях лежала старая газета, промокшая от дождя, и рядом валялась сломанная игрушка. В окне мелькнула тень, но когда он поднял голову, там уже никого не было.
Натаниль снял перчатки, положил их в карман и постоял несколько минут, прислушиваясь к звукам вокруг. В саду что-то зашуршало, возможно, кошка или еж. Он толкнул дверь, и она открылась с тихим скрипом. Внутри пахло пылью и лавандой, стены были увешаны старыми фотографиями, а на полу лежал ковёр с вытертым узором. В гостиной стояли кресла, накрытые покрывалами, а на столе лежала раскрытая книга. На подоконнике стоял горшок с увядшими цветами, рядом – чашка с засохшим чаем.
Он прошёл по коридору, заглянул в кухню: на плите стоял чайник, а на столе – блюдце с печеньем. В углу висели ключи от сарая, а на стене – календарь, на котором был отмечен сегодняшний день. В шкафу стояли банки с вареньем, а на полке – коллекция старых открыток. В спальне всё осталось почти так же, как и много лет назад: кровать аккуратно застелена, на стуле лежит плед, а на тумбочке – фотография родителей.
Натаниль поставил сумку у двери, присел на край кровати и посмотрел в окно. За стеклом сгущались сумерки, и в саду мелькали огоньки фонарей. Он услышал, как где-то хлопнула дверь, и в прихожей послышались шаги.
– Ты приехал? – раздался голос из коридора.
– Да, – ответил он, вставая навстречу.
В дверях появилась Фиона, она была в длинном свитере и тёплых носках, волосы собраны в пучок. Она улыбнулась, но в её глазах отражалась тревога.
– Я приготовила чай, – сказала она.
– Спасибо, – ответил Натаниль, проходя на кухню.
Они сели за стол, и Фиона налила чай в чашки. В комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем часов. За окнами ветер гнал листья по дорожке, и где-то вдали залаяла собака.
– Как дорога? – спросила Фиона.
– Долго, но спокойно, – ответил он, делая глоток горячего чая.
Фиона посмотрела на него внимательно, словно пытаясь разглядеть что-то новое.
– Здесь многое изменилось, – сказала она тихо.
– Я заметил. Всё стало другим.
Они пили чай молча, каждый был погружён в свои мысли. Время тянулось медленно, и только за окном жизнь продолжала идти своим чередом.
В доме становилось всё темнее, и настенные часы, казалось, тикали громче обычного. Фиона зажгла настольную лампу, её жёлтый свет разлился по комнате, делая тени на стенах длиннее и причудливее. Она поставила на стол тарелку с печеньем, но никто не притронулся. Натаниль устроился в кресле напротив, положил руки на колени и ждал, когда сестра заговорит первой. За окнами ветер шуршал в кронах, и где-то вдалеке хлопнула дверь, отозвавшись эхом в пустых комнатах соседних домов.
Фиона долго молчала, потом вдруг подняла голову и посмотрела на брата.
– Ты не представляешь, как здесь стало тяжело жить, – сказала она, её голос дрожал, но в глазах мелькала решимость.
– Я вижу, что город изменился, – тихо ответил Натаниль.
– Это не просто перемены. Здесь что-то происходит, и никто не хочет говорить об этом вслух. Люди сторонятся друг друга, а вечером улицы пустеют. Даже дети перестали играть на площадках.
Он кивнул, вспоминая пустые дворы и заколоченные окна, которые видел по дороге.
– Ты чувствуешь, что кто-то наблюдает за тобой? – спросила Фиона.
– С самого утра, – признался он. – Здесь всё пропитано тревогой.
Она встала, прошлась по комнате и остановилась у окна.
– Иногда мне кажется, что дом дышит вместе со мной. Ночью слышу шаги на чердаке, а утром нахожу на подоконнике странные следы. Я не уверена, что это просто животные.
Натаниль встал, подошёл ближе, осторожно коснулся её плеча.
– Ты не одна. Я здесь, чтобы помочь.
Фиона слабо улыбнулась и вернулась к столу.
– После исчезновения Эдварда всё стало другим. Люди стали подозрительными, перестали доверять даже соседям. А потом начались эти странности.
Он сел рядом, внимательно слушая.
– Расскажи мне всё, что знаешь.
Фиона вздохнула, налила себе чаю и начала говорить, не глядя на брата.
– Несколько месяцев назад в городе появились слухи. Сначала пропали двое подростков, потом исчезла семья с окраины. Полиция искала, но ничего не нашла. Вечерами по улицам стали ходить люди в тёмной одежде, они не разговаривают ни с кем и исчезают в лесу. Никто не знает, кто они такие.
Натаниль сжал кулаки, стараясь не показать волнения.
– Ты видела их сама?
– Один раз. Я возвращалась домой поздно вечером и увидела, как трое мужчин стояли у старого колодца. Они что-то шептали, а потом один из них посмотрел на меня. Его глаза были такими пустыми, что я едва не закричала. Я убежала, не оглядываясь.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только шумом дождя за окном.
– После этого я стала замечать, что соседи ведут себя странно. Они закрывают двери на два замка, не выходят на улицу после заката. А недавно кто-то нарисовал на нашей двери круг с крестом – я стерла, но на следующий день он появился снова.
Натаниль встал, прошёлся по комнате, заглянул в коридор.
– Может, это просто дети балуются?
– Нет, – покачала головой Фиона. – Это какой-то знак. Старики говорят, что так защищаются от зла, которое приходит из леса.
Он вернулся к столу, задумчиво посмотрел на сестру.
– Ты веришь в это?
– Я не знаю, во что верить, – тихо ответила она. – Но я больше не чувствую себя в безопасности.
В этот момент в дверь тихо постучали. Оба вздрогнули, переглянулись.
– Кто бы это мог быть так поздно? – прошептала Фиона.
Натаниль медленно подошёл к двери, посмотрел в глазок. На пороге стоял мужчина в длинном плаще, лицо его скрывала тень.
– Откройте, мне нужно поговорить, – раздался низкий голос.
Он открыл дверь, впуская незнакомца в дом. Тот снял капюшон, и в свете лампы стало видно усталое, измождённое лицо.
– Меня зовут Руари Маклеод, – представился он. – Я пришёл предупредить вас.
Фиона жестом пригласила его за стол.
– Что случилось?
Руари сел, положил на стол промокший от дождя свёрток.
– В городе ходят слухи, что вы что-то ищете. Это опасно. Здесь не любят чужаков, а тем более тех, кто задаёт вопросы.
Натаниль насторожился.
– Мы просто хотим понять, что происходит.
Руари покачал головой.
– Иногда лучше не знать правду. Здесь живёт древний страх, и он не прощает любопытства.
Фиона наклонилась вперёд, её голос дрожал.
– Люди исчезают. Почему никто не ищет их?
– Потому что все боятся, – ответил Руари. – В этом городе есть места, куда никто не ходит. Старый лес, заброшенная часовня, кладбище на холме. Там происходят вещи, которые не поддаются объяснению.
Натаниль сжал чашку, почувствовав, как по спине пробежал холодок.
– Вы видели что-то сами?
– Я был в лесу ночью, – тихо сказал Руари. – Там слышны голоса, которых не может быть. Иногда кажется, что деревья шепчутся между собой. Я нашёл следы – не человеческие, не звериные. Они ведут к старому алтарю, который давно заброшен.
Фиона закрыла лицо руками.
– Что нам делать?
Руари посмотрел на неё с сочувствием.
– Не выходите из дома ночью. Не открывайте дверь незнакомцам. Если услышите зов из леса – не отвечайте.
Натаниль хотел задать ещё вопрос, но Руари уже поднимался.
– Я должен идти. Если понадобится помощь, ищите меня у мельницы за городом.
Он вышел, оставив за собой запах сырой земли и дыма. Дверь захлопнулась, и дом снова наполнился тишиной. Фиона долго сидела, не двигаясь, потом поднялась и ушла в свою комнату. Натаниль остался на кухне, глядя на пустую чашку. В голове роились мысли, но ни одна не приносила облегчения.
Он вышел в коридор, заглянул в гостиную. На стенах висели фотографии родителей, некоторые из них были пожелтевшими от времени. В углу стоял старый шкаф, в котором хранились письма и открытки. Натаниль достал одну из них, прочитал несколько строк и убрал обратно. Всё вокруг дышало прошлым, но это прошлое было чужим.