Тайна семьи Стоун

Цыгане – народ недоверчивый и недружелюбный. Чужих, а я как раз чужая, они видеть не рады, поэтому они никогда не протаптывают очевидных тропинок от водоемов к табору, а каждый раз ходят новой дорожкой, и я об этом знала, поэтому и усмотрела дважды, как они уходили. Я помнила, что от моста, который сейчас размыло, надо идти точно прямо, никуда не сворачивая, именно туда днем ушли дети и цыганка с платком. Когда я выезжала сюда, то посмотрела по карте, что сам лес небольшой – около девяти миль, такую территорию по моим подсчетам можно обойти за пять часов, коих у меня, разумеется, не было. Куда идти дальше, я понятия не имела, но надеялась, что к самому месту меня выведет случайность, такая как впереди идущие люди, звуки, свет или огонь вечернего костра. Но дождь сильно испортил мои планы, и теперь кроме него я не слышала больше ничего, а из-за туч еще и видимость была плохой. Временами луна, конечно, появлялась и слегка проявляла видимость, но этого было крайне мало, чтобы действовать в быстром темпе и не на ощупь. Сделав три шага влево, я отыскала рукой слегка примятый валежник и в надежде, что я правильно все запомнила, направилась в чащу.

Сначала левой, затем правой рукой я пыталась отодвигать ветви деревьев, чтобы хотя бы немного пробраться вглубь леса. На моем пути некоторые ветви были отломлены, и приходилось протискиваться локтями, чтобы не поранить кожу. Продвинувшись вперед примерно на десять ярдов, я услышала, как позади пробежал какой-то зверь, и маленькая дрожь прошлась по мне от макушки до пят, плечи дернулись, по хребту пробежал холодок. То ли от испуга, то ли от неожиданности я накренилась сильнее нужного вперед и ладонями уперлась во что-то колючее. Растение с длинными и тонкими иглами, что есть силы вонзилось под ноготь моей правой руки, и острая боль пронзила меня от ладони до шеи. Я вскрикнула.

Ответом на мой крик были лишь тяжелые взмахи ночной птицы, перелетавшей от дерева к дереву. Боль оглушила мое сознание и сосредоточила все внимание на горящем пальце. Сделав несколько резких и коротких вздохов и выдохов, в надежде поскорее выпихнуть из себя боль, я немного успокоилась, выступили в уголках глаз слезинки. Тучи рассеялись, и лунный свет, словно желая помочь или же наоборот насмехаясь, позволил мне взглянуть на руку. Плотная и длинная игла была словно продолжением моего ногтя. Это выглядело больно, я почувствовала, как начал дергать палец. Сделала вдох, сжала губы и, взяв двумя пальцами иглу, медленно и аккуратно вытянула ее из-под ногтя. Игла не сломалась, это хорошо. Выступила кровь и потекла горячей струйкой вниз по пальцу. Это было будоражуще, ведь кровь в лунном свете была черной, словно нечеловеческой. Я взглянула на небо, на черное бездонное и манящее полотно, перевела дух, словно уединяясь с собой и природой, оторвала край все еще мокрой футболки, перевязала палец и обошла дерево с обратной стороны. Мне открылся вид на пустынную поляну, земля которой вся была очищена каплями дождя. Вода смыла все то, что могло здесь происходить. Или не происходить… Оглядевшись по сторонам, я выбрала более свободный лаз сквозь чащу и пересекла поляну. На мгновение остановившись, я почувствовала головокружение и, вспомнив, что с утра ничего не ела, присела на дрожащих ногах на землю. За считанные минуты моя кожа побледнела, и я почувствовала сильный упадок сил. Согнув ноги в коленях и положив на них голову, я замерла в надежде восстановиться. Не знаю, сколько минут или часов я была в отключке, но мое подсознание пробудилось из-за рычания какого-то зверя.

Не шевелясь, я стала прислушиваться, в надежде, что мне это показалось. По звуку в пятнадцати футах от меня прямо впереди зверь что-то пытался отрыть лапами, я слышала, как когти цепляются о мелкие камни. Открыла глаза, я все еще сижу в том же положении, вижу землю. Медленно начинаю поднимать голову, чтобы не привлечь к себе внимание, и вижу его. Волк или дикий койот, ухватившись за что-то из-под земли, с рыком начинает это вытаскивать. Тучи полностью разошлись, и лунный свет охватил всю поляну целиком. Переминаясь с лапы на лапу и пуская слюни, животное злилось, у него не получалось. Едва решив, что я смогу уйти незаметно, как с противоположной стороны из чащи вышли еще двое и, остановившись, уставили свои морды на меня. Их оскал в свете луны был острым и диким. Это были койты, длинный и грязный мех, стоячие уши, широкая морда и худощавое, почти рахитное телосложение. Случаев нападения койтов на людей за историю Форфелла было крайне мало, но тем не менее они были. И сейчас я явно на их территории, они голодны и, возможно, больны, им нужна моя плоть в качестве пищи, они готовы разодрать. Койот, что пытался отрыть что-то посредине поляны, остановился и повернул морду в мою сторону. Я увидела, что она вся в мокрой земле. Мое сердце мгновенно упало куда-то вниз, и от страха тело начало стремительно вырабатывать кортизол и адреналин. Эта минута, в которую я слышала, как громко бьется мое сердце, словно в конвульсиях пытается пробить ребра и выбраться из этой ситуации, и их оскальное рычание напомнили о Джеке, о моем сыне, о том, что мне нужно вернуться домой. Мой материнский инстинкт обострился, и, не имея ничего под руками, я готова была сражаться голыми руками, так отчаянно я хотела остаться целой и невредимой и вернуться домой.

Койот с мордой в земле, словно уловив мою готовность, переключил внимание снова на то, что так отчаянно старался отрыть. Двое других присоединились и стали рыть по разным сторонам. Я выдохнула и перевела дух, надо было скорее уходить. Приподнявшись и все еще держась за ствол дерева, ведь только сейчас я почувствовала, как онемели мои ноги, я остановилась, чтобы разогнать кровь. Спустя некоторое время один из койотов все-таки ухватив что-то из земли стал тянуть это отходя в сторону. Несмотря на тусклую луну, глаза привыкли к такому свету и улавливали даже пляшущие собачьи тени, мне поскорее захотелось убраться отсюда, но, сделав шаг с поляны, я в оцепенении замерла.

Зверь из-под земли тащил ленту. В лунном свете черную, но я понимала, что она темно-красная, как и моя кровь. Мгновенно осознав, что это Лиси Стоун находится в земле я кинулась вперед. Койоты быстро, по-животному отреагировали и сразу же окружили меня со сторон. Морды с виднеющимися сжатыми зубами, голодные глаза, что отражают свет луны, и когти, готовые разодрать меня в клочья, ходили вокруг в надежде, что я быстро сдамся и упаду на землю, облегчив им жизнь.

– Вон! Убирайтесь отсюда! – крикнула я.

Но они лишь еще ниже опустили морды, а слюноотделение стало еще пуще, капли стекали вниз, рычание стало злее. Один кайот подошел сзади, и я услышала клацанье его челюсти, мгновенно обернувшись, увидела, как он стремительно открывает свою пасть, чтобы укусить меня за лодыжку. И я была вынуждена сделать то, что сделала. Я пнула зверя ногой в целях своей самозащиты, никогда я не думала, что ударю животное, но сегодня, на этой поляне мои человеческие инстинкты возобладали, и я в страхе за свою жизнь дала отпор. Зверь заскулил и понурив к земле голову отошел на два ярда назад. Двое других выхаживали все также вокруг меня. Как выжидающие гиены, они держали наготове свою цепкую пасть, но сами ринуться в бой не решались.

– Пошли прочь! Я не дам вам ее разодрать! Убирайтесь! – снова прокричала я.

Силы были давно на исходе, и прилив адреналина уже заканчивался, ведь столько времени держать свой мозг и тело в напряжении стоило больших усилий. Один из койотов стал подходить все ближе и ближе, третий, которому я дала отпор, уже снова наступал сзади. В воздухе витало злобное рычание, звук которого прерывало мое громко стукающее сердце. В моменте, когда зверь начал наступать сбоку, хрустнула ветка. Повернув голову в бок, я увидела Джона, его глаза широко раскрылись, ведь все койоты перевели свое внимание на него. Один койот ринулся на него, он выстрелил трясущейся рукой, и зверь скуляще упал на землю. Трясущимися руками Джон выстрелил второй раз, я опустилась на землю, звери ринулись за ним. Он в страхе бросился бежать. Судя по выстрелам, койоты недолго гнались за ним, потому что спустя некоторое время выстрелы прекратились, и наступила вопросительная тишина. Я попыталась встать на четвереньки, но снова обессиленная упала на землю…

17

За четыре часа до произошедшего…

После того как вся полицейская бригада закончила свои дела в доме Ситтиза, он проголодался и решил заехать в бургерную. Не испытывая никаких эмоций, кроме дикого голода и обиды на весь мир за его недооцененность, он заказал больше обычного.

– Два больших бургера с говяжьей котлетой, порцию фри с двойным чесночным соусом и фанту, хотя нет, давайте как обычно колу, – проговорил он своими толстыми губами.

– Что-то еще, сэр? – спросила оператор.

– Нет.

– Хорошо.

Вспомнив, что Деннинг наедине разговаривал с Корнелл и что именно ей он что-то поручил, а не ему, он поднял голову на оператора и сказал:

– Хотя нет, давайте еще порцию наггетсов с кетчупом.

– Хорошо. С вас тридцать один доллар сорок семь центов.

– Без проблем. Оплата будет картой.

– Сюда, сэр. Что-то она у вас не читается. Нет ли другой?

«Вот дрянная стерва, она специально так со мной поступает!» – подумал он, а после вспомнил, что в прошлый раз за подобный скандал ему не доложили порцию картошки, и сказал:

– Хм… Странно, только что в соседнем супермаркете все читалось. Попробуете еще?

Она, не ожидая от него такой спокойной реакции, сконфузилась. Ведь несколько раз она и двое ее приятелей, работающих в этой бургерной, уже выводили его подобным образом из себя, а затем хохотали что было сил, надрывая животы. Бросив на него взгляд, она увидела, что его глаза прищурены и наготове, словно он ожидал очередного их «нападения».

– Что ж, сейчас попробую снова, – экран терминала загорелся зеленым цветом, оплата прошла. – Семь минут, ожидайте, вам принесут заказ.

– Спа-си-бо, – ответил он, стуча в такт сказанному уголком пластиковой карты о банковский терминал.

Она скривилась в улыбке и закрыла перед ним окно приема заказов.

«То-то же, я буду отстаивать себя», – подумал он и удовлетворенно улыбнулся уголком рта. Собой он был доволен и, в ожидании еды, отъехал в сторону и расслабленно уселся в кресле.

Еду принесли через десять минут вместо заявленных семи. Он кинулся проверять пакет, все ли на месте? На месте… Отодвинув кресло и расставив еду на панели, он принялся есть. Жадно откусив большой кусок, он едва его пережевал, запил колой и снова поднес бургер ко рту. Соус капнул на рубашку, оставив жирное пятно. Следом завибрировал мобильник, и он вскипел злостью. Перевел свои маленькие глазки от бургера на светящийся экран, и увидев, кто звонит, отодвинул еду в сторону. Затем провел жирным пальцем по экрану и поднес трубку к уху.

– Да, алло?

– Она направилась в чащу, около моста Пенебскотт. Сейчас же езжай, нужно втереться в доверие. Попробуй выведать, что она знает, ты сам знаешь, о чем. Смотри, чтобы с ней ничего не случилось, мне она нужна живой. Ты все понял?

– Ага. Я уже подумал, что вы переключились на нее.

– Не твоего ума дела, что я делаю и как. Добудь информацию. И ты что, снова жрешь?

– Нет.

– Я вижу тебя, не смей мне лгать, или жетона тебе не видать, как собственных ушей. В твои годы твой отец был уже сержантом и заслужил уважение, а что ты? Напомнить тебе, кто ты сейчас?

– Нет, я все понял, я все сделаю.

– Езжай сейчас же!

– Да.

С той стороны звонок отключили, он выдохнул, волна беспокойства откатила назад. Включил зажигание и, одной рукой держа руль, а второй доедая бургер, выехал в сторону трассы МЕ-15. Дорога была прямой, не считая пары поворотов, поэтому к приезду на мост вся еда была съедена, а газировка выпита. Упаковка из-под еды была небрежно запихана в пластиковый пакет и выброшена через окно в реку. Взглянув на упавший пакет, который почти оставался на месте из-за слабого течения, он задумался, как ему спуститься вниз, ведь мокрая ржавая лестница доверия не внушала. Припомнив, что пару лет назад в миле от моста был съезд, который соорудили рыбаки, он, в надежде на него, направился дальше. Возблагодарив рыбаков за накатанную дорогу, он уже через десять минут стоял под мостом в ожидании Джуди Корнелл. Взглянул на оставленное жирное пятно на рубашке, а затем на идущий дождь и, ничего другого не придумав, он встал под дождь, раскинув руки в бок.

– Как же хорошо… – прошептал он закрытыми глазами. – У меня все получится… Еще немного, и я получу повышение. Нужно только разговорить эту суку…

Звуки паркующейся машины и захлопывающейся двери прервали его размышления. Снизу он видел, что это была она, цель его приезда сюда, и, как всегда красивая, и сосредоточенная. «Жаль избавляться от такой симпатичной мордашки, если, конечно, придется», – подумал он. Она умна, сообразительна, и у нее любознательный мозг, как раз который и может помешать всему. Мне нужно сделать так, чтобы она ничего не заподозрила и при этом рассказала мне то, что он хочет знать. Вряд ли она клюнет на меня, как на мужчину, и уж точно не пустит на порог в качестве друга, поэтому по-хорошему не получится. А значит, надо действовать по-плохому, думаю, что она может проболтаться только в гневе. Мне надо вывести ее из себя, если вообще удастся поговорить, ведь она решила лезть вниз по ржавой лестнице, возможно, она грохнется, и мне ни с кем не придется разговаривать. Вот она долезла до середины, вот она спрыгнула вниз, вот у нас непринужденный диалог. Мне нужно в каждой своей фразе выводить ее из себя, вот мы идем к лесу, вот надо перелезть через бугор, сейчас будет пик ее гнева, и я спрошу…

– Ууууу… Ты чертова сука! Какого хрена ты сделала? – проорал он.

Он не думал, что она способна врезать в глаз, да еще и с такой силой, что у него онемеет правая часть лица.

Он сделал шаг в ее сторону, она испуганно отступила. Вспомнил, что Он сказал, что она нужна ему живой, и, поняв, что операция провалилась, выкрикнул:

– Да пошла ты! – плюнул и направился обратно к мосту.

Вернувшись к машине, он позвонил Ему. Он ответил:

– Ты узнал?

– Нет, эта сука врезала мне в глаз, у меня будет синяк.

– Джон, какого черта ты там натворил? Я тебе поручил лишь присмотреть за ней и втереться в доверие!

– Мне все равно не удалось бы втереться к ней в доверие, эта стерва умна. У меня была своя тактика, я хотел выбить ее из колеи и только потом узнать.

– Повтори, что ты сейчас сказал?

– Хотел выбить ее из колеи и только потом узнать.

– Чертов глупец! Иди обратно и извиняйся! Мне нужно знать, получала ли она «привет из прошлого» или эта информация полнейшая чушь!

– А как же Лиси Стоун?

– Джон, ни до какой Лиси Стоун тебе не будет дела, если в руки Корнелл попадет то, что может попасть!

– Да, я понял…

– Иди обратно, а после отзвонись!

– Хорошо.

Он направился обратно в том темпе, в котором мог. Он знал, что его лишний вес якорит его во всем, но отказаться от вкусного фастфуда с добавками никак не мог. Только лишь через полчаса он снова добрался до того места, где Джуди ему врезала. Запутавшись, в какую сторону ему идти налево или направо, и каждый раз неуверенно меняя направления он потерял лишний час. А к поляне, в центре которой стояла Джуди, окруженная дикими койотами, он вышел спустя полтора часа…

– Боже мой… – вырвалось у него, когда он увидел картину целиком. Вряд ли Он обрадуется, если я снова не добуду информацию, поэтому это мой шанс – я ее спасу, а она мне все на блюдечке с голубой каемочкой преподнесет в знак благодарности, и вуаля, у меня уже заслуженное повышение! Окрыленный нарисованной в голове картинкой, он опрометчиво делает шаг в левую сторону на ветку, которая издает громкий треск. Мгновенное осознание, что это не он, а его застали врасплох, ведь он планировал все по-другому, поспособствовало широкому раскрытию глаз и обильному потоотделению. Койот быстро сообразил, что надо делать, и ринулся в атаку. От испуга он только и сделал, что достал пистолет и нажал на курок. Когда скулящий койот после выстрела упал на землю, а двое других стали наступать, он испугался еще больше и непроизвольно выстрелил в центр поляны. Корнелл упала на землю, а койоты ринулись на него. Осознавая, что он застрелил ее, он в страхе начал убегать. Прыткий койот укусил его за толстую пятку и повалил на землю. Спотыкаясь, он еще дважды выстрелил и, судя по всему, попал точно в цель. Оба койота скуляще упали на землю, как и он сам.

18

Не знаю, сколько я так пролежала на земле, но, судя по всему, наступал уже рассвет – ночная тьма слоями рассеивалась под напором тонких солнечных лучей. Взглядом я уловила темно-красную ленту, которую так отчаянно старался выгрызть койот. На коленях подползла к месту, с которого она тянулась, и замерла от того, что могла увидеть в земле. Упершись обеими руками в землю и тяжело дыша, я молилась, чтобы там не было Лиси и чтобы я ошиблась, придя сюда накануне…

– Пожалуйста, Боже, дай мне еще времени, я смогу ее отыскать. Она вернется к родителям целой и невредимой, просто дай мне еще времени, пожалуйста… – прошептала я взволнованно. Я была атеисткой, но все мы обращаемся к Богу в страшных ситуациях…

Начав рыть ладонями, я перешла на ногти, ведь так быстрее. С пальца уже давно слетела повязка, и он онемел от боли, но я не останавливалась. Уже заметно посветлело, и, убрав значительную часть земли, я увидела детские пальчики, выглядывающие из-под земли. Я не поверила своим глазам.

– Нет… Только не это… – прошептала я, и в голове мельком пробежали воспоминания о Лиси. – Этого не может быть…

Я постаралась ускориться и рыла все быстрее и быстрее, словно это могло бы наполнить ее кислородом и оживить. Кто-то очень постарался, когда закапывал так глубоко. Убрав еще один слой земли, я обнажила личико. На поляне, с которой тьма неспешно убирала свои руки в надежде, что свет все еще отступит, лежала она со своим безмятежным личиком и открытыми голубыми глазами. Дотронувшись рукой до ее щеки, я расхохоталась диким, задорным и ненормальным смехом. А затем, взяв ее за шею, силой вытянула из-под земли. Это была кукла, похожая на Лиси, ростом с Лиси и на ощупь такая же, как и Лиси. Я притянула ее к себе и, обняв, радуясь, что она не живая, расплакалась. Это были слезы облегчения, слезы надежды на то, что у меня еще есть время. Накатило некое облегчение, и плечи сами по себе опустились вниз. Я глубоко выдохнула и выпустила эту ночь из себя. Спустя десять минут мысли прояснились, и я начала думать о том, как отсюда выбраться.

Мой мобильник давно сдох, ведь я не ожидала того, что этой ночью здесь произошло. Взглянула на мертвого койота – да, он хотел меня укусить или разорвать, да, я могла бы не выйти отсюда, но все же мне было жалко животное, которое после смерти так безобидно лежало на земле. Взяв ненастоящую Лиси на руки, я направилась к реке. При свете дня все казалось другим – спокойным и безопасным, поэтому я быстро отыскала путь из леса. Перед тем самым злосчастным бугром я увидела, что на земле лежит Джон, и на его пятке запекшаяся кровь.

– Эй, Джон… – прошептала я, толкая его.

Затем я подошла поближе и двумя пальцами постаралась отыскать в складках его шеи артерию. Ничего не услышав, я перешла и взяла его запястье. Снова в надежде прислушалась… Здесь прощупывался пульс, я улыбнулась. Привстав на колени, я обернулась. Двое других диких койотов тоже были убиты. Ситуация была не из легких, но произошло так, как произошло. Взглянув на Джона и на его массу тела, я поняла, что одной мне не справиться, и решила позвонить Деннингу, ведь больше мне не кому было звонить. Достала свой мобильник из джинсов, еще раз безуспешно попыталась его включить и убрала обратно. Перевела взгляд на лежащего блондина и нехотя полезла к нему в карман. С первой попытки нашла искомое, нажала на кнопку разблокировки, и телефон затребовал код-пароль.

– Черт, черт, черт! Только не это! – прокричала я.

Я снова ткнула Джона ладонями, он застонал, но не пошевелился. Утреннее солнце уже полностью светило и грело своим теплом, но от сырой земли все еще веяло холодом и промозглостью.

– Нет, отсюда надо выбираться! Какой же ты себе мог поставить пароль, а Джон? Вряд ли это от одного до пяти, и я также не уверена, что это дата твоего рождения, кстати, какая она у тебя? – бросив телефон на землю, я облокотилась о камень и обхватила голову руками. – Ну как?! Черт возьми, как я могла со своими благими намерениями оказаться в подобной ситуации? Я ведь не знаю о тебе ничего, чертов Джон Фолти!

В камышах что-то зашелестело, и из них выпорхнула птица. Я проводила ее взглядом к небу в надежде, что и мне также легко удастся выбраться из сложившейся ситуации, как и легкие ее взмахи темно-зеленых крыльев.

– Ну что ж, попробуем самую банальную комбинацию в мире – от одного до шести, – в надежде ввожу цифры. – Нет, это не она… А может до девяти? – пробую снова, снова неудача. – Может быть, не от одного, а от нуля? – и третья попытка провалена. На экране засветилось предупреждение: «У вас осталась одна попытка, в случае неудачи телефон будет заблокирован на тридцать минут».

Взревев от усталости, я откинулась назад, взглянула на небо, перевела дух и прислушалась. Природа была спокойна, словно отреклась от сегодняшней ночи и своих потерь. Я же наоборот снова взглянула на лежащих на солнце койотов и, не удержав порыва, бросилась в камыши. Из-за отсутствия еды и воды желудок лишь издал громкий и изнуряющий позыв. Скрючившись, я немного успокоилась и вернулась в густой лес. Сорвала несколько больших листов какого-то растения и вернулась обратно, чтобы накрыть ими лежащих животных. Потом снова подошла к реке и прислушалась. Приблизительно в полутора милях на мосту проехала машина и подала мне идею, что я могу выйти на мост и остановившемуся водителю все объяснить, попросить помощи и вызвать медиков. Оставалось только найти силы на задуманное и не упасть от жары по дороге. Уставившись вдаль, я даже не сразу услышала, что что-то вибрирует. Мозг был притуплен, а реакция оставляла желать лучшего. Я подняла с земли телефон и непроизвольно улыбнулась, звонил Деннинг. Сдвинув бегунок вправо, я услышала что-то вроде:

– Где тебя черти носят? Почему ты еще мне не отзвонился? Тебе удалось узнать?

Услышав голос, но не узнав речь и не поверив своим ушам, я снова взглянула на экран телефона. Телефон сообщал, что входящий вызов точно от капитана Оурена Деннинга.

– Оурен… Мистер Деннинг – это Джуди.

– Джуди?

– Да, сэр, это я.

– Ох, Джуди, как у тебя оказался телефон Джона? – в недоумении спросил он. – Где ты? С тобой все в порядке?

И только в последних нотах его голоса я услышала того Деннинга, которого знала. Рассказав о случившемся, он пообещал мне приехать сюда как можно быстрее вместе с медиками для Джона. Мне оставалось выждать каких-то двадцать минут.

Спустя время я открыла глаза от резкого запаха нюхательной соли. Постепенно стараясь прийти в себя, я увидела, как капитан наклонился к Джону, придерживая рукой его голову и говоря что-то ему на ухо. До меня стали доноситься слова, смысл которых я едва могла разобрать.

– Я убил! Я убил! Я убил ее, Оурен! Застрелил. Но я не хотел, так вышло, это была случайность, меня же оправдают?

Я слышала, но не понимала. Кого… Кого убил Джон, пока я была в отключке? Неужели он начал бредить и беспокоиться, что его станут судить за диких койотов? Почувствовав себя в безопасности из-за людей, которые в случае чего смогут мне помочь, я привстала и подошла к ним. Светило солнце, и все еще лежащий, но теперь уже на спине Джон с раскрытыми глазами выглядел не так уж страшно, как ранее, когда я была совсем одна. Он не сразу смог разглядеть меня и мой силуэт, ведь я стояла против солнца, но, когда разглядел, то скривился и выдал еще более непонятную и нервозную в исполнении фразу:

– Теперь она явилась ко мне, она не оставит меня, слышишь, не оставит!

Деннинг привстал, подозвал медика и сказал уносить Джона в машину и везти на осмотр в больницу.

– Что это он такое нес, капитан? – нахмурив брови, спросила я.

– Не беспокойся, Джуди, он боится, что койоты болели бешенством и что теперь ему придется худо.

– А это так, капитан?

– Не думаю, один из медиков осмотрел животных и сказал, что причин для беспокойства нет. Единственное, что ждет Джона на ближайшие шесть месяцев это диета, покой и, возможно, трость, ведь койот частично прогрыз ему ахиллово сухожилие и, если оно не срастется, то Джон не сможет ходить до конца жизни.

– Настолько сильная травма, капитан? – прикрыв рукой рот, обеспокоенно спросила я.

– Да нет, Джуди! Укус был, но по удачному стечению обстоятельств не сильный. Пару месяцев и нога восстановится. Но похудеть ему все же придется.

Я впервые за эти сутки расхохоталась.

– А ты как? – положив руку на мои плечи, спросил Деннинг.