В обьятиях опасности

Глава первая

Ветер бил в лицо, вырываясь из-под обтекателя шлема, и был единственным звуком, заглушавшим мысли. Дарья мчалась на своем мотоцикле Yamaha MT-07 по ночному городу, с наслаждением растворяясь в потоке огней. Фонари сливались в золотые нити, витрины – в цветные пятна, а красные стоп-сигналы впереди – в пульсирующую реку лавы. Она прибавила газ, ловко вильнула между машинами, и мир сузился до узкой полоски асфальта, гулкого рева двигателя и собственного учащенного сердца. Скорость была ее лекарством. Единственным, что по-настоящему работало. Она выжала сцепление, переключила передачу и рванула с места, обгоняя чей-то задумчивый седан. Днем она была Дарьей , старшим дизайнером в успешной студии, той самой, что с холодной вежливостью отстаивала макеты и с безупречным вкусом подбирала шрифты. Она носила строгие жакеты и прятала за профессиональной улыбкой все, что не должно было вырываться наружу.

Но ночью, облаченная в черную косуху и потертые джинсы, за рулем своего «Ямахи», она была другой. Свободной. Сильной. Той, кому не страшно. Ветер сдувал с нее усталость от бесконечных совещаний, тягостное молчание пустой квартиры и навязчивые тени прошлого, которое она старалась оставить далеко позади. Она свернула на набережную, где движение было реже. Широкий проспект вел к темному пятну заречья, усеянному редкими огнями. Рев мотора отдавался эхом в ребрах, вибрация руля отзывалась в пальцах живым, успокаивающим током. Еще немного, думала она. Еще несколько километров этой очищающей скорости – и, может быть, сегодня ночью она сможет уснуть, не видя за закрытыми веками чужих упрекающих глаз.

Радио в шлеме хрипло прошипело, прерывая музыку, – сигнал входящего вызова. Дарья взглянула на имя на дисплее и нахмурилась. Алина. Ее лучшая, пожалуй, единственная подруга. Звонить так поздно было не в ее правилах. На секунду Дарья замедлилась, палец навис над кнопкой приема. Но потом снова резко открыла газ. Пусть подождет. Сейчас ее мир был здесь, на этой скорости, в этом потоке света и тьмы. Все остальное, включая тревожные звонки из прошлой жизни, могло подождать еще пять минут. У смотровой площадки, ощетинившись фарами и хромированными боками, уже собралось несколько мотоциклов – своя компания. Дарья сбавила скорость, плавно подкатила к ним и заглушила двигатель, откинув стекло шлема. В лицо ударил прохладный воздух, пахнущий рекой, бензином и жареным мясом от установленного неподалеку гриля.

– Пантелеева, зарядила! – крикнул коренастый парень с бородой, сидевший на задиристом «Дукати». – От «Альфа-Банка» до набережной за семь минут, я следил.

– Не за чем было следить, Витя, – Дарья сняла шлем, встряхнула волосами. – Просто ехала.

– Вот и рассказывай, – хмыкнул другой, помоложе, облокачиваясь на свой «Кавасаки». – У тебя на «просто ехала» асфальт плавится.

Она улыбнулась, чувствуя привычное, почти братское плечо. Эти ребята были частью ее другого мира – простым и понятным. Здесь не было офисных интриг, притворства и необходимости что-то доказывать. Здесь ценили скорость, прямолинейность и умение держаться в седле. Поболтали о моторах, о вчерашней поездке за город, о глупом ДТП на кольцевой. Дарья отшучивалась, смеялась, но внутри все еще гудела тревожная нота после звонка Алины. Она достала телефон. На экране горело пропущенный вызов и короткое сообщение: «Дарь, надо поговорить. Срочно». Срочно. Какое ненавистное слово.

– Ладно, разбегаемся? – Витя уже заводил свой байк. – Завтра рано вставать.

– Ага, – Дарья механически натянула шлем. – У меня тоже дел полно.

Она помахала рукой на прощание, щелкнула стеклом и снова завела мотор. Рычание «Ямахи» вернуло ей чувство контроля. Разговоры, тревоги, «срочно» – все это осталось позади, на смотровой площадке. Она снова нажала на газ и понеслась по каменным джунглям, оставляя за спиной огни набережной и товарищей. Город снова превратился в гоночный трек, а она – в его королеву. Но теперь адреналин в крови смешивался с едким привкусом беспокойства. Она мчалась вперед, пытаясь убежать не только от прошлого, но и от надвигающегося будущего, которое, судя по всему, уже стучалось в ее дверь коротким словом «Срочно». Пристегнув шлем к замку на руле, она достала телефон. Сообщение Алины горело немым укором. Дарья вздохнула, прислонилась к холодному металлу мотоцикла и набрала номер. Трубку взяли сразу, будто ждали.

– Дарь! Наконец-то! – голос Алины звучал взволнованно, но не так, как если бы случилось что-то страшное. Скорее, панически-деловым.

– Что там у тебя срочного? – спросила Дарья, чувствуя, как невольное напряжение начинает понемногу спадать.

– Да этот проклятый проект «Солара»! Завтра же сдача, а у меня тут последние правки от маркетологов, я просто в панике! До тебя не дозвониться! Ты где пропадаешь?

Дарья закрыла глаза. Вот именно. Очередной «апокалипсис» в работе. Не загадочная опасность, не тайны прошлого, а всего лишь срочные правки в макете. Она почувствовала странное облегчение, смешанное с досадой.

– Я не пропадала, Алина, я ехала. Дыши глубже. Все в порядке, завтра все будет. Все сдадим, не переживай.

Она слышала, как на том конце провода Алина выдохнула.

– Ты уверена? Просто если мы провалим…

– Мы не провалим, – голос Дарьи прозвучал тверже, чем она ожидала. Это был ее «офисный» тон, собранный и уверенный. – У меня все под контролем. Высылай правки, я посмотрю их дома. Завтра к десяти все будет идеально.

Они поговорили еще минуту, и Дарья, пообещав быть в студии к восьми, наконец, положила трубку. Она подняла глаза на темные окна своей квартиры на пятом этаже. Все было в порядке. Никаких тайн, никаких погонь. Просто работа. Просто жизнь. Но почему-то, поднимаясь по ступенькам, она снова почувствовала тот самый холодок тревоги, который не смогли развеять ни бешеная скорость, ни успокаивающие слова подруги. Он был тут, внутри, словно что-то важное она все-таки упустила, проскочив на скорости мимо, не разглядев в ночи.

Глава вторая

В студии царил хаос, предсказуемый и оглушительный, перед сдачей проекта «Солара». Воздух был густ от запаха кофе, раскаленного от работы процессоров и всеобщей нервозности. Кто-то лихорадочно правил код, кто-то спорил с верстальщиком, а стажерка с широкими глазами пыталась одновременно разобрать архив и ответить на звонки. И в самом центре этого циклона, подобно глазу бури, была Дарья. В строгом черном жакете и юбке-карандаш, с безупречно собранными в низкий пучок волосами, она руководила командой с той самой холодной собранностью, за которую ее и ценили. Ее голос, ровный и властный, без труда прорезал общий гул:

– Максим, твои анимации должны быть загружены в прототип через двадцать минут, не позже. Катя, убери эти три всплывающих окна, клиент их ненавидит. Витя, проверь адаптацию на планшетах, вчера были косяки.

Она скользила между столами, взглядом выискивая малейшие несоответствия брифу, ее пальцы быстро и точно вносили правки на графическом планшете. Никто бы не подумал, глядя на эту хрупкую девушку в деловом костюме, что несколько часов назад она рассекала ночные трассы на своем «Ямахе», с наслаждением ощущая, как ветер рвет волосы. Здесь не было места ни скорости, ни свободе. Здесь царили контроль, точность и железная дисциплина. Взгляд Дарьи упал на Алину, которая, бледная, сжимала в руках кружку с остывшим чаем. Их глаза встретились на секунду. Дарья чуть заметно кивнула, словно говоря: «Я все контролирую». Алина в ответ попыталась улыбнуться, но получилось неуверенно. Именно в этот момент личный телефон Дарьи, лежавший в ящике стола, тихо завибрировал. На экране загорелось уведомление о новом сообщении. Обычно она игнорировала личные уведомления в рабочее время, но сейчас рука сама потянулась к аппарату.

Это было не от Алины и не от кого-то из байкеров. Отправитель – «Неизвестный номер». Сообщение состояло из одной строчки: «Лучше бы ты вчера остановилась и выслушала подругу. Теперь уже поздно.»

Ледяная волна прокатилась по спине Дарьи. Она застыла, уставившись в экран, шум студии внезапно превратился в отдаленный гул. Холодная собранность, ее главный щит, дала трещину. Внезапно она с болезненной ясностью осознала – ночная тревога Алины была не о работе. А этот хаос в студии был лишь жалкой пародией на тот, настоящий хаос, что кто-то только что впустил в ее жизнь.

– Дарья? – чей-то голос прозвучал будто издалека.

Она резко встряхнула головой, заставив себя вернуться в реальность. Нужно было сохранять лицо. Всегда. Она подняла взгляд на команду, которая начала замечать ее замешательство, и ее голос, ровный и властный, снова прозвучал в открытом пространстве:

– Так, ребята, давайте без паники. Все под контролем, все успеваем. Через два часа сдача проекта. Максим, доложи по анимациям.

Сделав вид, что проверяет что-то на планшете, она быстрыми шагами подошла к столу Алины.

– Алина, – тихо, но отчетливо произнесла она, показывая экран телефона. – Это что? Что за смс?

Алина взглянула на сообщение, и на ее лице отразилось недоумение, а затем – досадливое раздражение. Она махнула рукой.

– Ой, Дарь, прости! Это Гончаров, мой новый клиент. Как всегда рвет и мечет. Вчера вечером звонил, хотел срочно новый проект предложить, какой-то сумасшедший стартап. Я ему сказала, что мы на «Соларе» горим, а он, видимо, номер твой через общие чаты нашел, решил через тебя давление оказать. Не обращай внимания, чудит.

Она говорила быстро, убедительно, пожимая плечами. Слова звучали логично. Слишком логично? Дарья внимательно смотрела на подругу, пытаясь поймать ее взгляд. Но Алина уже уставилась в свой монитор, делая вид, что погружена в работу.

– Гончаров… – медленно проговорила Дарья, забирая телефон.

– Ну да, – кивнула Алина, не глядя на нее. – Я ему потом все объясню. Давай уже, командуй парадом, а то мы реально не успеем.

Дарья отошла от ее стола, сунув телефон в карман. Облегчения не было. Была лишь тяжелая, как свинец, уверенность: Алина солгала. Слишком быстрая реакция, слишком гладкое объяснение. И этот взгляд, упорно устремленный в монитор, чтобы скрыть тревогу. Хаос в студии больше не казался ей проблемой. Теперь у нее была другая, куда более важная задача понять, от кого на самом деле было это сообщение. И почему ее лучшая подруга врет ей в глаза.

Глава третья

Сдача проекта прошла как в тумане. Дарья машинально кивала на похвалы клиента, отвечала на вопросы руководства, но мысли ее были далеко. Фраза «Теперь уже поздно» жгла душу, а ложь Алины висела между ними тяжелым, неозвученным грузом. И вот, когда в студии наконец воцарилась нервная, но счастливая тишина после успешной сдачи, а команда начала собираться на заслуженный обед, личный телефон Дарьи снова зазвонил. На экране высветилось Кира. Кира та самая, с кем они вместе прошли огонь, воду и медные трубы еще в университете, чье плечо было единственным, на которое Дарья могла опереться по-настоящему. Дарья приняла вызов, и прежде чем она успела что-то сказать, в трубке взволнованно зазвучал голос подруги:

– Дарь, слушай, ты не поверишь… Я кое-что нашла. Важное. Мне нужно тебе это показать. Встретимся? Сегодня?

Голос Киры дрожал от возбуждения, а может быть, и от страха. И эта дрожь вызвала в душе Дарьи ответную, леденящую волну тревоги. Сообщение от неизвестного, ложь Алины, и вот теперь взволнованный шепот Киры. Слишком много совпадений за один день. В этот момент к ней подбежала Алина, сияющая.

– Мы сдали! Мы молодцы! – она хотела обнять Дарью, но та отстранилась, прикрыв трубку ладонью.

– Кира звонит – тихо сказала Дарья, глядя на Алину в упор. – Просит срочно встретиться. Говорит, что-то важное нашла.

Эффект был мгновенным. Улыбка сошла с лица Алины, сменившись настороженностью, а затем странным, почти раздраженным пренебрежением.

– Ой, Дарь, ну у нее вечно что-то не так! То кошка заболела, то в квартире потоп, то она «сенсационную» статью нашла в желтой прессе. Не забивай голову. Давай лучше отметим сдачу! Я знаю одно классное место…

Но Дарья уже не слушала. Она видела – не просто раздражение, а самый настоящий испуг, мелькнувший в глазах Алины при имени Киры.

– Извини, Алина, – твердо произнесла Дарья, поднося телефон обратно к уху. – Кир, я тебя слушаю. Где и когда?

– Давай сегодня в семь. У того самого кофейного ларька на набережной, помнишь? – голос Киры звучал чуть спокойнее, но все еще напряженно.

– Помню. В семь. Буду, – Дарья положила трубку, чувствуя, как тревога сменяется решимостью. С Кирой не бывало пустых тревог. Если она говорит важно, значит так и есть.

Она отложила телефон и подошла к своей команде, которая, счастливая и уставшая, обсуждала планы на вечер.

– Ребята, вы все – супергерои. Мы молодцы, и вы заслужили отдых. До следующего проекта полная перезагрузка.

Команда обрадовано загудела. Но Илья, самый молодой и пылкий дизайнер, с лицом, взмыленным от двух суток аврала, поднял палец:

– Слушай, Даш, а давайте в следующий раз начнем готовить проект сразу, а не за два дня до сдачи? А? – в его голосе звучала такая искренняя мольба, что все засмеялись.

Дарья улыбнулась, и на секунду это была ее настоящая, не вымученная улыбка.

– Хорошо, Илья. Договорились. Так и поступим. С четким планом и без ночных бдений.

Обменявшись еще несколькими шутками, команда стала расходиться. Алина все еще стояла в стороне, с натянутым выражением лица.

– Ты правда идешь на эту встречу? – спросила она, когда Дарья проходила мимо.

– Правда, – коротко бросила та, не останавливаясь.

Она собирала вещи, и каждый предмет – ключи от мотоцикла, кожаная куртка будто подводил черту под одной жизнью и готовил ее к переходу в другую, куда более темную и неизвестную. Она вышла из студии, оставив за дверью запах кофе и успешно завершенной работы. Впереди был вечер, встреча и обещание правды, от которой, как она смутно догадывалась, уже не будет пути назад. Даша вышла из студии в прохладный подъезд, с облегчением вдыхая воздух, не отравленный запахом стресса и кофе. Но передышка была недолгой. Из тени у лифта вышел мужчина в дорогом, но мятом костюме, с лицом, искаженным смесью нетерпения и раздражения.

– Дарья, наконец-то! Я вам полдня звоню! – это был Гончаров. Его голос громко отдавался в пустом пространстве.

Дарья, не сбавляя шага, направилась к выходу.

– Я была занята, Олег Петрович. У нас только что прошла сдача проекта.

– А у меня горит! – он засеменил рядом с ней, пытаясь загородить ей дорогу. – Новый стартап, революционная идея! Нужно все сделать «на вчера»!

Дарья остановилась и холодно посмотрела на него. После всего случившегося его истерика казалась жалкой и незначительной.

– Какой срок? – спросила она ровным, лишенным эмоций голосом.

Гончаров на мгновение смутился под ее взглядом.

– Через два дня! Максимум! Презентация для инвесторов…

– Через два дня – это не «горит», Олег Петрович, – перебила его Дарья, снова направляясь к двери. – Это ваше плохое планирование. Присылайте бриф на почту. Я посмотрю, когда у меня появится окно. Хорошего дня.

Она вышла на улицу, оставив Гончарова в растерянном молчании. Его возмущенный возглас потерялся за стеклянной дверью. Но его появление здесь и сейчас, после лжи Алины о его «звонках», после тревожного сообщения… это было уже не совпадением. Это было частью какой-то картины, которую она еще не видела целиком. Она достала ключи от мотоцикла. Встреча с Кирой была через несколько часов. И теперь Дарья была почти уверена, что Кира нашла что-то, что имеет отношение не только к ней.

Глава четвёртая

Вечерний воздух у набережной был свеж и прохладен. Дарья приехала к кофейному ларьку и, прислонившись к бензобаку своего мотоцикла, стала ждать Киру. Первые пятнадцать минут прошли в легком нетерпении, к получасу внутри зашевелилась тревога. Она взглянула на часы на телефон, ровно полчаса прошло. Странно. Кира никогда не опаздывала. Она была из тех, для кого «пять минут раньше» – это вовремя. Дарья набрала ее номер. Абонент временно недоступен. Легендарная батарея, которая «всегда садится в самый неподходящий момент», на этот раз вызвала не досаду, а холодок под кожей. К ларьку с рокотом подкатил на своем видавшем виды «Чоппере» Вован, один из завсегдатаев мото-тусовки. Сняв шлем, он широко ухмыльнулся.

– Пантелеева, привет! Кого ждёшь? Подругу? – перекинулся он, заказывая себе двойной экспрессо.

Дарья кивнула, не вдаваясь в подробности.

– Ага. Уже полчаса как.

– Ну, давай по кофею, пока ждёшь, – предложил Вован, протягивая ей второй стаканчик. – От меня.

Отказываться не было смысла. Дарья взяла кофе, и они заговорили о будничном: о предстоящих гонках на следующей неделе, о новом тюнинге на байке Вована, о том, что погода портится. Беседа была лёгкой, о ерунде, но Дарья ловила себя на том, что постоянно бросает взгляды на вход в парк и на часы. Пока они разговаривали, пролетел ещё час. Кофе был давно допит, солнце скрылось за крышами, а Кира всё не появлялась. Тревога из лёгкого щекотания превратилась в тяжёлый, свинцовый ком в желудке.

– Что-то твоя подруга сильно задерживается, – заметил Вован, замечая её беспокойство. – Может, места перепутали?

– Нет, – коротко ответила Дарья, уже доставая ключи. – Мы договаривались здесь. Вован, спасибо за кофе. Мне надо ехать.

– Куда? – удивился он.

– К ней домой, – голос Дарью прозвучал твёрдо, но внутри всё замерло. – Что-то не так. Она бы уже нашла способ связаться.

Она завела мотоцикл, не слушая его возражений. Все мелкие странности дня, сообщение, взволнованный звонок Киры – теперь складывались в одну ужасающую картину. Встреча не состоялась не просто так. И теперь у Дарьи был только один вариант, самой пойти и найти ответы. Она рванула с места, оставив Вована на набережной, даже не подозревая, что едет навстречу тому, что навсегда перевернёт её жизнь. Дарья приехала к Кире домой, нажимая на звонок с нарастающей паникой. Дверь не открывалась. Она звонила в домофон соседям, представляясь курьером, чтобы проскользнуть в подъезд. Стучала в дверь, сначала настойчиво, потом – отчаянно, почти в истерике, вызывая перекошенное лицо соседки напротив.

– Ее нет! Уже весь вечер нет! – крикнула та, хлопая дверью.

Кира исчезла. Бесследно. Ее телефон был выключен, все сообщения оставались без ответа. Дарья просидела в машине у ее подъезда до глубокой ночи, вглядываясь в темные окна квартиры подруги, надеясь увидеть знакомую тень. Но окна оставались черными и пустыми. Она уехала , с тяжелым сердцем и смутной, но жуткой догадкой, что случилось непоправимое.

Следующее утро разбило ее жизнь на «до» и «после». Резкий, пронзительный звонок разорвал тягучий, тревожный сон. Дарья, с трудом открывая глаза, поднесла трубку к уху и услышала голос, искаженный рыданиями до неузнаваемости.

– Дарья… Дарюша… – это была мать Киры. Ее слова были обрывисты, полны невыносимой боли. – Кирочку… мою девочку… нашли…

Дарья замерла, сжимая телефон так, что кости побелели.

– Нашли? Где? Что с ней? – ее собственный голос прозвучал чужим.

– В квартире… – в трубке раздался новый, душераздирающий вой. – Говорят… передозировка… Но она же… она никогда…

Дарья медленно опустила телефон. Звонки матери Киры продолжались, но она уже не слышала. Комната поплыла перед глазами. Официальная версия передозировка. Но Дарья знала. Она ЗНАЛА: Кира не принимала наркотики. Никогда. Она боялась даже таблетки от головной боли. Ее «важная находка», ее испуг, ее исчезновение – все это было звеньями одной цепи. И теперь Дарья понимала: это было не самоубийство. Это было убийство. И то самое сообщение «Теперь уже поздно» оказалось пророческим. Дарья влетела в квартиру Киры, не обращая внимания на полицейских. Ее сердце бешено колотилось, в глазах стояла пелена от ужаса и невыносимой потери. Она не могла в это поверить. Просто не могла.

– Стойте! Вы кто? Сюда нельзя! – перед ней вырос хмурый, уставший мужчина в штатском, с пронзительным, изучающим взглядом. Следователь Шевцов.

– Я подруга, – выдохнула Дарья, пытаясь заглянуть за его спину, вглубь комнаты, где метались тени в униформе.

Шевцов пристально посмотрел на нее, и в его взгляде мелькнула искра интереса.

– Это вам она вчера звонила? В районе семи вечера?

– Да, мне! – голос Дарьи сорвался. – Я должна была с ней встретиться! Она сказала, что нашла что-то важное!

Шевцов кивнул, делая пометку в блокноте.

– По предварительной версии, передозировка. Сильнодействующее вещество.

– Передозировка? – Дарья фыркнула с горьким, истеричным смешком. – Какая нахрен передозировка?! Она не употребляла наркотики! И алкоголь никогда не пила! Ее наркотик был кофе! Литрами! Черный, как ее юмор!

Она выкрикивала эти слова, глотая слезы ярости и отчаяния. В этот момент ее взгляд упал на прикроватную тумбочку, возле которой работал криминалист. Среди разложенных вещей: блокнот, ручки, пачка салфеток лежал знакомый ключ-брелок. С логотипом мото-клуба «Химера». Тот самый, который она видела вчера в студии, в ящике стола Алины. Ледяной ужас сковал . И вот теперь ключ от «Химеры» в квартире мертвой подруги. Шевцов заметил ее взгляд.

– Что-то знакомое? – спросил он нейтрально.

Дарья резко покачала головой, отводя глаза.

– Нет. Просто не могу поверить.

Но она уже все поняла. Смерть Киры не была случайностью. И «Химера» была тем местом, где ей предстояло найти ответы. И, возможно, убийцу.

– Не могу поверить, – повторила Дарья, чувствуя, как предательская дрожь пробирается по рукам.

Шевцов изучал ее с непроницаемым видом.

– Вы сказали, она что-то нашла. Что именно?

– Я не знаю. Она не успела сказать. Звонила взволнованная, просила срочно встретиться.

– А вы не заметили в последнее время за ней ничего странного? Может, она кого-то боялась? Или, наоборот, была в приподнятом настроении?

Дарья снова непроизвольно бросила взгляд на ключ. Следователь заметил это.

– Вам точно ничего не знакомо из вещей покойной? – настаивал он.

– Нет, – солгала Дарья, сжимая пальцы в кулаки. – Просто шок.

В этот момент из спальни вышел криминалист.

– Игорь Викторович, кажется, нашли кое-что интересное. Мобильный. Спрятан под матрасом. Разряжен, но цел.

Шевцов кивнул, бросая на Дарью прощальный оценивающий взгляд.

– Не уезжайте далеко из города. Возможно, у меня появятся еще вопросы.

Дарья прислонилась к стене. Кира спрятала телефон. Значит, понимала, что в опасности. И ключ от «Химеры» был не случайностью. Он был уликой. Возможно, той самой «важной находкой», о которой она говорила. Пришло время навестить элитный мото-клуб и его загадочного владельца. Но теперь это был не просто поиск правды. Это была охота. И Дарья уже не была просто горем убитой подруги. Она стала добычей, которая решила пойти по следу охотника.

– Вы не знаете, что это за «Химера» такая? – Шевцов внимательно наблюдал за ее реакцией, его палец указывал на злополучный брелок.

– Без понятия, – соврала Дарья, чувствуя, как горит лицо. – Но я узнаю.

Следователь тяжело вздохнул, его голос стал низким и предостерегающим.

– Пантелеева, слушайте меня внимательно. Не вздумайте сами ничего предпринимать. Не лезьте. Это дело профессионалов. Вы можете все испортить и сами оказаться в опасности.

Эти слова сорвали с нее последние оковы осторожности.

– Послушайте, – ее голос дрожал от сдержанной ярости, она шагнула к нему ближе, не обращая внимания на косые взгляды других оперативников. – Мою подругу убили. А вы предлагаете мне сидеть сложа руки и ждать, пока вы там что? Бумажки перекладывать будете? Вы же сами говорите «предварительная версия»! Вы уже списали это на передозировку!

– Я ничего не списываю, – холодно парировал Шевцов. – Но самодеятельность граждан заканчивается плохо. В девять случаев из десяти. Я вас предупредил.

– Предупреждение принято, – сквозь зубы выдавила Дарья и, развернувшись, быстрыми шагами направилась к выходу.

Его голос догнал ее в дверях, тихий, но отчетливый:

– Девушка. Убийцы не шутят. Они не разбираются, кто друг, а кто просто любопытный свидетель.

Она не обернулась. Сердце колотилось где-то в горле, отливая металлом. Он был прав. Она лезла в логово волка. Но сейчас она сама чувствовала себя волчицей, у которой отняли волчонка. И ей было уже не страшно. Ей было ясно, что она должна сделать.

Выйдя на улицу, она прислонилась лбом к прохладному металлу своего мотоцикла. «Химера». Все нити сходились туда. И теперь у нее был выбор: послушаться следователя и остаться в живых, но с чувством вечного стыда и невыполненного долга. Или пойти напролом и узнать правду, какой бы горькой она ни была. Дарья, запыхавшаяся, с горящими глазами, снова влетела в квартиру. Все присутствующие замерли.