Возвращение Дакоты Предел прочности

– А мы с Шалуном? – уточнил Тень.

– Вы наше доброе утро на случай, если всё пойдет по плану Б, – в разговор снова вступила Лиза. – Тень, тебе нужно будет подготовить несколько сюрпризов на путях возможного преследования. Шалун, ты обеспечишь прикрытие в эфире и следишь за всеми их коммуникациями. Рашид не дурак, у него своя разведка.

Тень довольно усмехнулся.

– О, я им такой фейерверк устрою, что они свои бороды поседеют! Мне только бы немного C4 и пару катушек детонирующего шнура…

– Двое суток, – голос Лизы вновь стал жестким, возвращая всех к суровой реальности. – На третьи, если от меня не поступит сигнал, команда получает приказ на отход.

В наступившей паузе был слышен лишь гул двигателей. Все понимали, что это значит. Отход без Лизы. Без заложников. Тень медленно кивнул, его лицо было непроницаемым.

– Понятно. Двое суток.

Шалун перестал ухмыляться. Он посмотрел на Лизу, и в его глазах исчезло все шутливое, осталась только сосредоточенная серьезность.

– Значит, так. Внедрение, крепость, заложники. Выводишь их к нам, а мы обеспечиваем дорогу домой. Без промахов.

– Без промахов, – тихо, но четко подтвердила Лиза.

Брифинг был окончен. План был ясен. Теперь оставалось только добраться до точки и начать его выполнение. Вертолет, словно огромная стрела, нес их к пустыне, навстречу первому испытанию. Вертолет летел, слегка покачиваясь в потоках воздуха. Гул стал привычным фоном, под который каждый занимался своим делом. Мангуст, достав свой «кофр смерти», начал с педантичностью ювелира проверять снаряжение. Смазанный затвор его снайперской винтовки издал тихий, масляный щелчок. Он осмотрел патроны, один за другим, засовывая их в магазин.

– Так, леди и джентльмены, – его голос, негромкий, но четкий, перекрыл гул. – Повторяю с сегодняшнего дня и до победного, минимальная тишина в эфире. Никаких лишних слов, никаких вопросов «как слышно». Только целевая информация. Кодовые слова, утвержденные на прошлом брифинге. Рашид не лыком шит, уши у него что надо.

Он посмотрел прямо на Шалуна, который как раз с вожделением разглядывал брикет пластида.

– Особенно это касается любителей пошуметь. Понял, Тень? Никаких восторгов по поводу красоты взрыва. Только «объект уничтожен» или «зона зачищена».

Тень обиженно надул губы, но кивнул.

– Понял, понял. Буду молчать, как рыба. Хотя это непрофессионально – не комментировать такое искусство…

– Твое искусство мы оценим по результату, – буркнул Мангуст, переходя к проверке прицелов. – Шалун, ты у нас за связь и эфир отвечаешь. Любые подозрительные всплески, сразу в оборот. Если что-то пахнет жареным, даешь сигнал, даже если это ложная тревога.

Тень, не глядя, поднял руку с знаком «OK». Его пальцы уже летали по клавишам защищенного ноутбука, настраивая каналы связи.

– Док, – Мангуст повернулся к медику. – Аптечки укомплектованы? Ориентируемся на пулевые, осколочные, ну и стандартный набор «выживания в аду».

– Все укомплектовано, включая психотропные болеутоляющие на случай, если кому-то оторвет полчелюсти, – невозмутимо ответил Док, застегивая медицинский рюкзак. – Надеюсь, не пригодится.

– Надежда не стратегия, – парировал Мангуст. – Лиза, с тобой чипы для экстренной связи. Спрячешь их в том месте, где не станут обыскивать слишком тщательно.

Лиза молча взяла два миниатюрных устройства, спрятав их в карман.

– Поняла.

Проверка заняла еще минут двадцать. Оружие, связь, взрывчатка, медикаменты – все было пересчитано, проверено и перепроверено. Когда Мангуст удовлетворительно кивнул, в грузовой кабине воцарилась тишина, нарушаемая лишь гулом и скрежетом. Каждый погрузился в свои мысли, готовясь к высадке. Тень, устроившись поудобнее, закрыл глаза, мысленно рассчитывая заряды. Шалун стал похож на каменное изваяние, вслушиваясь в эфир. Док методично протирал очки. Мангуст снова и снова в уме проигрывал карту местности. Лиза сидела, положив руки на колени, и смотрела на вибрирующий пол. Минимальная тишина в эфире. Максимальная тишина в душе. Такой была цена входа в ад. Она сделала глубокий вдох и медленный выдох, отсекая все лишнее. Дверь скрипнула и открылась. Из нее вышел второй пилот, придерживаясь за поручень, его лицо было напряжено в полуулыбке, которую диктовал шум, а не веселье.

– Эй, команда! – крикнул он, стараясь перекрыть гул. – Мы подлетаем! Ближе подлететь не сможем, на радарах уже и так маячим, как новогодняя ёлка! Готовьтесь к высадке! Минуты три!

Его слова повисли в воздухе, и тут же тишина закончилась. Команда «Дельта» взорвалась стремительными, отлаженными движениями.

– ВСЕ, ПОНЯЛИ? ПОСЛЕДНЯЯ ПРОВЕРКА! – рявкнул Мангуст, уже на ногах, натягивая разгрузочный жилет. – Шалун, твои игрушки на месте? Контакты проверил?

– Проверил! – отозвался Шалун, с щелчком закрывая крышку своего ящика с взрывчаткой и защелкивая массивные замки.

Тень, не говоря ни слова, уже надевал рюкзак с коммуникационным оборудованием, его пальцы проверили крепление антенны. Док застегнул последний ремень на своем медицинском рюкзаке и кивком дал понять, что готов. Лиза встала. Она потянулась, разминая мышцы, сделала несколько глубоких вдохов. Ее лицо было пустым, чистым холстом, на который сейчас нанесут новую легенду. Она поймала взгляд Мангуста. Он коротко кивнул ей: «Удачи». Гул двигателей начал меняться, переходя в противный визгливый вой. Вертолет кренился, заходя на посадку. В грузовом отсеке замигал красный свет.

– РАМПА ОТКРЫВАЕТСЯ! ПРИГОТОВИТЬСЯ! – проревел пилот из кабины.

Сзади, с грохотом и скрежетом, начала опускаться рампа. В проеме возникла ночь. Не городская, не живая, а мертвая, черная пустота пустыни, в которую врывался слепящий свет прожекторов вертолета. В лицо ударил сухой, холодный ветер, несущий с собой песок и запах пыли. Мангуст встал у края рампы, глядя в черноту. Три минуты до падения в неизвестность. Отсчет начался.

Глава четвёртая

Гул вертолёта сменился оглушительным ревом ветра и воем турбин, работающих на пределе. Рампа была полностью открыта, и перед ними зияла черная бездна, лишь слегка размытая светом прожекторов.

– ПОРЯДОК ВЫСАДКИ: ТЕНЬ, ШАЛУН, ДОК, ТИХИЙ, Я, ДАКОТА! – рявкнул Мангуст, его голос был сорван ветром. – ИНТЕРВАЛ ТРИ СЕКУНДЫ! ПОЕХАЛИ!

Высокая фигура Тени качнулась вперед и бесшумно исчезла в темноте. За ним, с ликующим воплем, который тут же унесло ветром, шагнул Шалун. Док последовал за ним с профессиональным безразличием парашютиста-испытателя. Тихий сделал шаг, словно просто сходя с тротуара. Мангуст обернулся к Лизе, ткнул себя в грудь и указал пальцем на нее

– Я за тобой.

Лиза сделала последний глубокий вдох воздуха, пахнущего керосином и металлом, и шагнула в пустоту. Удар воздуха, хаос падения, и наконец резкий рывок за лямки. Купол парашюта раскрылся над ней с глухим хлопком, внезапно вернув тишину. Вернее, не тишину, а оглушительный звон в ушах после рева двигателей. Теперь ее окружали лишь шепот ветра в стропах и беззвездное, бархатно-черное небо. Она управляла куполом почти автоматически, ориентируясь на тусклящий свет маячка Мангуста внизу. Земля приближалась стремительно и неожиданно – из черноты вдруг выплыли очертания барханов. Приземление было мягким, почти бесшумным. Она погасила купол и моментально отстегнула подвесную систему, прижавшись к песку. Пустыня встретила их ледяным холодом и гробовой тишиной. За несколько минут команда, словно призраки, собралась вокруг Мангуста. Ни слова не было произнесено. Тень и Тихий уже упаковали свои парашюты. Шалун, пригнувшись, осматривал периметр. Док проверял навигатор. Действуя в полной темноте, на ощупь, они собрали и закопали парашюты в песок. Снаряжение проверено, оружие приведено в боевое положение. Мангуст поднял руку, показал два пальца – «второй вариант маршрута» – и резко двинул рукой вперед.

Марш-бросок начался. Они двигались цепью, сохраняя дистанцию, их темные силуэты сливались с ночным рельефом. Песок хрустел на зубах, холод пробирался под одежду. Лиза шла за Мангустом, ее тело работало как идеальный механизм – ноги сами находили опору, дыхание было ровным и экономным. Но внутри все было сжато в тугой комок. Каждый шаг приближал ее к крепости Рашида. К ее одиночеству внутри вражеского логова. Они шли час, почти не снижая темпа. Впереди, как и было по плану, начали вырисовываться темные массы скал. Цель была близка. Внезапно Мангуст, шедший первым, резко поднял сжатую в кулак руку – стоп. Все замерли. Лиза присела на одно колено, прислушиваясь. И услышала. Впереди, из-за скалы, донесся негромкий разговор на арабском и характерное позвякивание оружия. Патруль. Они были на подходах к точке встречи. И уже столкнулись с первой преградой.

– Кажется, движутся сюда, – Тихий, как шелест песка, голос Тихого донесся с фланга.

Мангуст резко повел головой по сторонам, его глаза, привыкшие к темноте, выхватывали детали. Скалы, барханы, и в стороне, почти сливаясь с рельефом, темный, квадратный силуэт.

– Заброшенный дом. Руины, – мгновенно оценил он. – Быстро туда! Переждем!

Команда, не теряя ни секунды, рванула с места. Их движения были стремительными и почти бесшумными. Они не бежали, а скорее скользили по песку, как тени. Через два десятка метров они нырнули в зияющий проем, где когда-то была дверь. Внутри пахло пылью и мочой животных. Луна, выглянувшая на мгновение из-за туч, осветила единственную комнату с обвалившимся потолком. В стенах зияли дыры от снарядов или времени. Не нужно было команд. Каждый занял свою позицию. Тень и Тихий мгновенно растворились в темноте у окон, стволы автоматов нацелившись наружу. Шалун присел у самой двери, достав бесшумный пистолет. Док и Мангуст встали по обе стороны от самого большого проема, контролируя подход. Лиза прижалась к стене рядом с Мангустом, прислушиваясь. Голоса снаружи стали отчетливее. Смех, пара небрежных фраз. Близко. Очень близко. Луч фонаря мелькнул снаружи, прошелся по камням у входа, но не заглянул внутрь. Шаги, лязг затвора… и потихоньку стали удаляться. Команда не двигалась еще минуту после того, как звуки затихли. Только когда Тихий, не оборачиваясь, показал от окна знак «чисто», они выдохнули.

– Напугали, сволочи, – беззвучно выдохнул Шалун, убирая пистолет.

Мангуст мрачно посмотрел в проем, в ночь.

– Значит, патрули тут не только в ущелье. Рашид расширил периметр. Проводника ждать здесь, себя выдавать.

Он перевел взгляд на Лизу.

– План меняется. До точки встречи еще километр. Дальше ты пойдешь одна. Мы обойдем это место и укрепимся на точке сбора, как и договаривались.

Лиза кивнула. Ее одиночество начиналось раньше, чем она ожидала. Она посмотрела на своих товарищей, замерших в темноте руин. Ее броня, ее тыл. Теперь ей предстояло полагаться только на себя.

– Поняла, – ее голос прозвучал тихо, но четко. – Я готова.

Мангуст, все еще всматривающийся в темноту за стенами, кивнул, принимая решение.

– Ладно. Значит, так. Лиза, выдвигаешься на рассвете. Сейчас ночь, одинокая женщина в пустыне это слишком подозрительно даже для бедуинов. Заподозрят неладное. Используй время. Переодевайся. Войди в образ.

Затем он посмотрел на остальных, замерших в боевых стойках.

– Парни, отдыхать. По очереди. Два часа на двоих. Тень первый, я второй. Остальные отбой. Тихий, поставь «уши» на подступах. Шалун, никаких костров и фонарей, понял?

– Понял-понял, – буркнул Шалун, уже снимая рюкзак и устраиваясь в углу, где сохранился клочок относительно целого пола. – Спичкой не чиркну.

Док молча опустился рядом, прислонившись к стене и закрыв глаза, его дыхание почти сразу стало ровным и глубоким, навык опытного военного медика. Тень бесшумно сместился в самый темный угол, его фигура слилась с очертаниями разрушенной печи. Тихий, достав пару миниатюрных датчиков движения, выполз наружу, чтобы установить их на подступах к руинам. Лиза отползла в глубь помещения, туда, где лунный свет почти не проникал. Она сняла тактический жилет, черную майку и камуфляжные штаны. Из рюкзака она достала сверток с гражданской одеждой – просторную темную джиллабу (традиционное платье), потертый платок и потрепанные кроссовки. Она медленно, вживаясь в роль, надела это все. Спрятала волосы, стерла с лица следы камуфляжа. Из агента она превращалась в изможденную, испуганную женщину. Переодевшись, она прислонилась к стене рядом с Мангустом, который неподвижно стоял на страже у входа.

– Как я выгляжу? – тихо спросила она.

Мангуст бросил на нее короткий оценивающий взгляд.

– Как потерянная душа. Сойдет.

В его голосе сквозь привычную суровость пробивалась тень чего-то, что могло быть заботой.

– Теперь спи. Час-другой. Я разбужу перед рассветом.

Лиза кивнула и, подложив под голову рюкзак, закрыла глаза. Тело требовало отдыха, но разум лихорадочно прокручивал детали легенды. Имя. Возраст. История. Она должна была в нее поверить. Рассвет был не за горами. А с ним и начало ее одиночной войны. Глубокий сон, в который провалилась Лиза, был больше похож на забытье – тревожное и чуткое. Поэтому, когда в кромешной тьме у стены послышалось легкое шевеление, она резко вскочила на ноги, рука инстинктивно потянулась к бедру, где под джиллабой был прикреплен бесшумный пистолет.

– Мать твою… Это я, спи давай, – глухой, сонный голос Мангуста прозвучал прямо рядом с ней. – Я Теня менять. Еще ночь на дворе.

Но Лизе уже не спалось. Адреналин, выброшенный в кровь, звенел в висках, прогоняя остатки дремоты. Она снова присела на корточки, обхватив колени руками, и уставилась в пролом в стене, за которым начинал разливаться по горизонту первый, едва уловимый серый свет.

– Бесполезно, – тихо сказала она. – Не до сна сейчас.

Мангуст, тяжело поднимаясь, хрустнул шеей и коротко взглянул на нее. В скупом предрассветном сумраке он видел ее профиль – напряженный, заостренный.

– Легенду свою еще раз прогони в голове. От скуки уснешь.

Он бесшумно двинулся к выходу, чтобы сменить Теня на посту. Лиза осталась одна в центре руин. Она закрыла глаза, но не для сна. Внутренний экран сознания замигал картинками: улыбающееся лицо несуществующего брата-фотографа, карта местности, холодные глаза Амира Рашида на фотографии из досье. Она мысленно повторяла свое новое имя, дату рождения, детали вымышленной биографии. Селин Дюбуа. Селин Дюбуа. Я ищу своего брата Антуана. Снаружи донесся почти неслышный шепот – Мангуст и Тень менялись постами. Потом все снова стихло.

Серый свет за окном постепенно густел, превращаясь в свинцовый. Скоро ночь отступит окончательно. Скоро начнется ее путь. Она потянулась к рюкзаку и на ощупь нашла маленький, спрятанный в потайной карман, талисман – старую, стертую монету. Сжимая ее в кулаке, Лиза смотрела на приближающийся рассвет. Время отдыха закончилось.

Лиза встала и, подобно призраку в своем новом одеянии, бесшумно подошла к Мангусту, стоявшему у входа. Он не шелохнулся, но она знала – он заметил ее приближение еще за пять шагов.

– Красивая ночь, да? – тихо произнесла она, глядя на просыпающуюся пустыню. На востоке уже разливалась алая полоса, и звезды одна за другой гаснут в наступающем дне.

Мангуст коротко улыбнулся, не отводя взгляда от горизонта.

– Эх, Лизка. Сидела бы ты сейчас на своей ферме, как мечтала. Выращивала бы свои помидоры-гиганты, а не вот это все.

Он кивком обозначил руины, пустыню и невысказанную опасность. Лиза прислонилась спиной к прохладной глиняной стене, скрестив руки на груди. В его словах не было упрека, лишь смутная, давно забытая грусть о другой жизни, которая так и осталась мечтой.

– Марк… Если честно, там было бы скучно, – она произнесла его настоящее имя, что было редкостью в их мире позывных. В ее голосе звучала не жалость к себе, а простая констатация факта.

Мангуст фыркнул, и его улыбка стала шире, оскаливаясь в бороде.

– А здесь, значит, прям весело? Патрули, песок в самых неподходящих местах, перспектива быть пойманной и казненной. Ну просто карнавал.

– Именно, – в углу ее рта дрогнула тень улыбки. – Не соскучишься.

Они помолчали, наблюдая, как солнце начинает поджигать верхушки дальних скал. В этом молчании было больше понимания, чем в любых словах. Они были разными винтиками одного механизма, и оба знали, что не впишутся ни в какую другую жизнь. Ферма с помидорами была красивой сказкой, а эта опасность, этот адреналин – их суровой реальностью.

– Ладно, карнавал продолжается, – Мангуст выпрямился, и вся мягкость мгновенно исчезла с его лица, сменившись командирской хваткой. – Проводник ждет. Давай, Дакотa. Покажи им, как мы веселимся.

Глава пятая

Рассвет в пустыне был не живописным зрелищем, а резкой, безжалостной сменой декораций. Холодная ночь отступила, уступив место нарастающему жару. Солнце, еще не поднявшееся над горизонтом, уже заливало все вокруг безжалостным серым светом, в котором исчезали последние тени. Лиза стояла в проеме руин, готовая к выходу. Она больше не была спецагентом. Ее поза выдавала усталость, плечи были ссутулены, в глазах – смесь страха и надежды. Она обернулась к команде, замершей в темноте за ней.

– Ну все, я пошла.

Мангуст молча поднял сжатый кулак – сигнал «удачи». В его глазах читалось все то, что осталось несказанным утром. Остальные ответили тем же. Ни слов, ни лишних движений. Она развернулась и вышла на открытое пространство, ее фигура в джиллабе сразу казалась крошечной и беззащитной на фоне бескрайней пустыни. Путь до точки встречи занял чуть больше получаса. Она шла, не скрываясь, но и не привлекая внимания – просто одна одинокая путница в бескрайнем море песка и камней. Проводник, бедуин по имени Джамаль, ждал ее у одинокого валуна, на котором виднелись древние петроглифы. Он был худым, жилистым, с лицом, испещренным морщинами, как высохшее русло реки. Его глаза, черные и пронзительные, изучали ее без тени приветствия. Она подошла ближе, пытаясь изобразить на лице облегчение.

– Джамаль? Меня зовут Селин…

– Большая задержка, – перебил он ее, его голос был хриплым и резким. – Вы должны были еще ночью появиться. Что-то случилось.

В его тоне не было любопытства, лишь холодная констатация факта и настороженность. Любое отклонение от плана было для него потенциальной угрозой. Лиза опустила глаза, изображая испуг.

– Я заблудилась. В темноте. Боялась идти. Пряталась, – она обняла себя за плечи, делая вид, что дрожит. – Простите. Я очень боюсь.

Джамаль еще несколько секунд молча смотрел на нее, его взгляд, казалось, просверливал ее насквозь, пытаясь найти фальшь. Потом он коротко кивнул, повернулся и тронулся в путь, не проверяя, идет ли она за ним.

– Идем. Дорога долгая. И опасная. Теперь нам придется идти днем. Это нехорошо.

Лиза последовала за ним, внутренне напрягаясь. Первое испытание было пройдено, но его реакция показала, что доверия нет. Ее легенда работала, но любая мелочь могла ее разрушить. А впереди был долгий путь к крепости, полный настоящих опасностей и глаз, которые видят больше, чем кажется. Они шли молча уже больше часа, солнце становилось все безжалостнее. Джамаль двигался с привычной скоростью, не оборачиваясь, и Лиза, изображая усталость, едва поспевала. Внезапно он сбавил шаг, позволив ей подойти ближе, и не глядя на нее, тихо произнес:

– Дакота. Ты помнишь свою роль?

Лизу будто током ударило. Она резко остановилась, уставившись на его спину с неподдельным, леденящим удивлением. Ее рука снова инстинктивно потянулась к спрятанному оружию. Все ее нервы натянулись как струны. Провал. Все кончено, еще даже не начавшись. Джамаль обернулся. На его суровом лице не было угрозы. Он поднес палец к губам, а затем указал им на уши и вокруг, на пустыню – классический знак «здесь могут подслушивать».

– Расслабься, – его хриплый голос теперь звучал совсем иначе – тише, но увереннее. – Я свой человек. Седов мне все рассказал. Мне можно доверять.

Лиза медленно выдохнула, но напряжение не отпускало. Ее разум лихорадочно работал. Это ловушка? Проверка? Или правда? Седов был мастером на такие сюрпризы – дополнительные страховочные сети, о которых никто не знал.

– Почему я должна тебе верить? – удивилась она, ее глаза по-прежнему сужены от подозрения.

Джамаль достал из складок своей одежды не современный гаджет, а маленький, потрепанный медный жетон. На нем был выгравирован орел, тот самый, что был на зажигалке Седова. Знак, который она видела лишь пару раз.

– Он сказал, ты узнаешь. И сказал передать: «Помидоры на северном склоне всегда краснее». Ваш старый пароль с Афганистана.

Сердце Лизы пропустило удар. Фраза, которую кроме них двоих и, возможно, Мангуста, никто не мог знать. Это была правда. Она кивнула, снова заставив себя дышать ровно. Обман раскрыт, но теперь у нее появился союзник. Ценный.

– Хорошо, – тихо сказала она. – Значит, будем работать вместе. Что я должна знать?

– Патрули участились, – так же тихо ответил Джамаль, снова трогаясь в путь. – Рашид ждет гостей. И он параноик. Будь готова к обыску на входе. Очень тщательному. И запомни в крепости есть человек по кличке «Скорпион». Правая рука Рашида. Опасайся его больше, чем самого Амира. Он чует ложь за версту.

Информация обрушилась на нее водопадом. План Седова оказался глубже, чем она думала. Она была не одна. Но теперь ее задача усложнилась: нужно было не просто обмануть врага, но и скоординироваться с тайным агентом, не раскрыв его. Игра только началась, но правила уже изменились. Они прошли еще несколько минут в напряженном молчании, прежде чем Джамаль снова заговорил, не поворачивая головы, его слова были едва слышны.

– Свою игрушку, спрятанную, отдай мне. Сейчас.

Лиза на мгновение замерла. Он имел в виду пистолет. Ее последний аргумент.

– Я же сказал, там обыск, – продолжил он, и в его голосе прозвучала сталь. – Очень тщательный. Женщин обыскивают женщины. С пристрастием. Прощупают каждый шов. Если найдут у тебя железо, не поможет ни твоя легенда, ни я. Нас обоих повесят на стене крепости до заката. И твои друзья не успеют даже глазом моргнуть.

Он наконец остановился и обернулся, протянув руку под полой своей собственной одежды. Его лицо было непроницаемым.

– Отдавай. Я пронесу. У меня свои тайники. А тебе идти с пустыми руками. Только так.

Лиза почувствовала, как по спине пробежал холодок. Расстаться с оружием. Остаться абсолютно беззащитной перед входом в логово врага. Это противоречило каждому ее инстинкту, каждому правилу выживания. Она посмотрела на протянутую руку Джамаля, потом на его глаза. В них не было обмана. Только суровая необходимость. Это был прыжок в пропасть с верой в то, что страховка выдержит. Медленно, повинуясь разуму, а не голосу страха, она отвернулась, сделала вид, что поправляет одежду, и ловким движением извлекла из-под джиллабы компактный, бесшумный пистолет. Не глядя, она сунула его в ожидающую ладонь Джамаля. Оружие исчезло в складках его одежды так же бесшумно, как и появилось.

– Хорошо, – он кивнул, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение. – Теперь ты по-настоящему готова. Твое оружие теперь твой язык и твои глаза. Помни это.

Он снова повернулся и зашагал вперед. Лиза последовала за ним, чувствуя непривычную легкость на бедре и леденящую пустоту в душе. Она была гола перед лицом опасности. Но, возможно, именно так и должен выглядеть идеальный обман. Сквозь шепот ветра, донесся нарастающий гул двигателей. Не один, а несколько. Джамаль тут же изменился. Его осанка стала более сгорбленной, в глазах появилась подобострастная осторожность. Он не обернулся, но его тихий, предупреждающий голос донесся до Лизы:

– Веди себя естественно. Это патруль. Помни свою легенду. Ты испуганная женщина.

Вскоре из-за песчаного бархана вынырнули два раздолбанных пикапа с установленными на кузовах крупнокалиберными пулеметами. Машины с визгом тормозов остановились перед ними, подняв облако пыли. Из них высыпало несколько вооруженных людей в разномастной форме. Их лица были жесткими, глаза блуждали по Джамалю и Лизе с привычной подозрительностью. Один из них, коренастый мужчина с шрамом через бровь, что-то резко и громко сказал на арабском. Джамаль тут же начал отвечать, его голос стал визгливым и заискивающим. Он что-то объяснял, показывая на Лизу, кивая и разводя руками.

Лиза стояла, опустив голову, изображая страх. Она чувствовала на себе тяжелые взгляды. Один из боевиков, молодой парень с горящими глазами, грубо шагнул к ней и что-то прокричал, тыча пальцем в ее одежду. Не дожидаясь, пока он применит силу, Лиза сама медленно и спокойно подняла руки вверх, демонстрируя пустые ладони. Она посмотрела на того, кто был старшим, и на ломаном английском, с сильным французским акцентом, тихо, но внятно сказала:

– Спокойно. Я без оружия. Я просто ищу своего брата.

Боевики на мгновение замолчали, удивленные ее действием. Потом они снова зашумели, заспорили между собой на своем языке. Слышно было лишь отрывистые, злые фразы. Шрамный что-то отрезал, махнув рукой. Молодой парень недовольно буркнул, но отступил. Старший что-то бросил Джамалю, похоже, предупреждение или угрозу. Потом все они, не сказав им больше ни слова, развернулись, запрыгнули в пикапы и, развернувшись, уехали тем же путем, оставив за собой шлейф пыли и напряженную тишину. Джамаль вытер пот со лба и обернулся к Лизе. В его глазах читалось одобрение.