Дом Писателя. Продиктовано Духом Патриции

– Значит, он действительно приказал мне ухаживать за больными, чтобы я умерла! Он хотел жениться на Гортензии и иметь детей.

Там было еще восемь духов, которые хотели отомстить моему бывшему тестю. Он не был хорошим человеком, он делал много вещей, о которых Федерико не знал. Воодушевленная ими, я решила отомстить.

Я выбрала сына Федерико, чтобы сделать его одержимым, он был чувствительным медиумом. Я выбрала его, потому что думала, что, если я заставлю мальчика страдать, мой бывший тесть, Федерико и Гортензия, будут страдать тоже. Я была права.

Я немедленно приступила к осуществлению своего плана мести. Я прилипла к ребенку. Вскоре маленький Никасио слег, ему стало плохо. Обеспокоенный Федерико не находил причины его слабости. Мальчику становилось все хуже. Его водили к другим врачам, возили в большие города, он принимал много лекарств, но ему становилось все хуже. Я была там два года, не покидая его ни на секунду. Забирая энергию у мальчика, я почувствовала себя лучше и стала более спокойной. У меня была цель отомстить, и меня подбадривали и мне аплодировали другие, которые так же, как и я, хотели несчастья жителям этого дома, особенно мистеру Никасио. Чтобы усилить мою месть, они подробно рассказали мне о тех несчастьях, которые постигли их из-за деда этог мальчика. Там было несколько человек, которым он сделал ужасные вещи и которые хотели отомстить. Многие другие его простили. Это были бывшие рабы, поселенцы, мелкие землевладельцы, даже женщина, которую он соблазнил и бросил. Наше пребывание в доме было легким, потому что в нем не было религии, не было обычая молиться, а если и молились, то по памяти, без чувств.

Мы смеялись над беспокойством Гортензии, над грустью Федерико и над отчаянием моего бывшего тестя, который так презирал меня. Все казалось нормальным, пока маленький Никасио не заболел дифтерией. Я была напугана. У меня был настоящий ужас перед этой болезнью. Я видела, как Федерико пришел в отчаяние, осмотрел своего сына и сказал:

– Нет, еще раз – нет! Дифтерия, неблагодарная болезнь, которая отнимает у меня любовь. Сначала мою любимую жену, теперь моего сына!

После того, что я услышала, я оставила ребенка, но не дом. Я впервые испугалась, я рассуждала о вреде, который я причинила. Я пожалела об этом. Я попросила помощи у духов, которые были там. Я хотела вылечить ребенка. Я не хотела его смерти или чьей-либо еще смерти.

– Помогите мне, пожалуйста! Вы не можете позволить ему умереть! Помилуйте! – воскликнула я, плача.

– Ты за кого нас принимаешь? – сказал мне один из них, – только Бог может сделать то, о чем ты просишь. Ты думаешь, что это ты убила его? Ничего подобного. Все умирают тогда, когда должны умереть.

«Только Бог, – подумала я, – только Бог может помочь. Но как его найти? Как попросить его?»

Мальчику стало хуже, и он тихо скончался. Я была удивлена, потому что он не остался там, где умер. Мы видели, духи и я, как чудесный свет уносил его. Его спасли, когда он развоплотился.

Я много страдала. Я ушла из этого дома, вернулась к Порогу. Я кричала без остановки:

– Я убийца! -Я убийца!

Как я пожалела, что вернулась в этот дом. Я заставила страдать невинного человека, и он развоплотился. Я все время думала об этом. Как я страдала. Угрызения совести подобны огню, который горит без отдыха. Я без передышки ходила с места на место у Порога, отчаянно плача и повторяя:

– Я убийца!

Теперь я понимала тех, кто страдает и бродит за Порогом. Ты страдаешь так сильно, что не можешь сравнить это ни с какими страданиями, которые у тебя были во время воплощения. В тот момент, когда я бродила, я не помнила Бога, я не хотела этого делать, я чувствовала огромный стыд. Я подумала, что недостойна даже произносить его имя. У Порога мы почти всегда встречаем два типа больных. Такие, как я, с разрушительным раскаянием, считающие себя недостойными, заслуживающими наказания и позора. Другие это те, которые восстают, думают, что не заслуживают наказания, богохульствуют и ненавидят. Все несчастны и нуждаются в помощи. Тем, кто страдает, но вспоминает Бога, просит прощения, этим легче помочь.

Однажды, когда я была опустошена, я услышала:

– Госпожа, пожалуйста!

Я давно не слышала, чтобы кто-нибудь обращался ко мне в таких мягких и вежливых выражениях. Я повернулась и посмотрела, кто это был. Я увидела мягкий свет, я обратила больше внимание на него, и я увидела фигуру, но не могла различить, кто это был.

– Я хочу с тобой поговорить, иди сюда, пожалуйста, подойди ближе.

Я пошла, мы сели на камень. Я перестала кричать, я молчала, как зачарованная. В этот момент я почувствовала флюиды гармонии, подаренные мне посетителем. Я заговорила нормальным тоном и спросила:

– Ты меня знаешь?

– Ты не хочешь немного поговорить о себе? Почему ты такая грустная?

– Я не знаю, должна ли я… Мне не грустно, я в отчаянии, я так страдаю!

Он взял меня за руку. Впервые с тех пор, как я развоплотилась, я почувствовала себя немного более умиротворенной.

– Расскажи мне о себе. Что с тобой не так?

Я начала говорить, и так как этот дух казался заинтересованным, я рассказала ему всю свою жизнь. Иногда я плакала, но на этот раз мой плач был тихим и страдальческим. На мгновение мой собеседник с огромной любовью провел рукой над моей головой. Я заметила, что он был невысокого роста. Может быть, ребенок. Я ничего не упустила, ни одной детали моей грешной жизни; рассказав все это, я почувствовала некоторое облегчение. Когда я закончила, он сказал мне:

– Почему ты так мучаешь себя? Ты знаешь, что развоплощенный не может убить воплощенного. Ты зациклилась на нем, но это было потому, что он согласился. Маленькому Никасио пришлось пройти через все это в качестве урока. Почему бы тебе не попросить прощения у Бога и у него? Я уверен, что если ты будешь честна, они оба простят тебя.

– Мне стыдно. Как я могу просить прощения у Бога, который так добр и справедлив, за мое уродливое преступление? И Никасио, как его найти? Он меня не простит.

– Да, он простит.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я Никасио.

Вот тогда я его и узнала. Маленький Никасио выглядел красивым, улыбающимся и спокойным. Он безмятежно посмотрел на меня. Я хотела убежать, но он сжал мою руку.

– Не убегай, не убегай! Оставайся рядом со мной. Я так сильно хочу продолжать с тобой разговаривать.

– Мне стыдно.

Наступила тишина. Я опустила голову, но медленно посмотрела на него. Он продолжал смотреть на меня, улыбаясь.

– Разве ты не ненавидишь меня? – осмелилась спросить я.

– Нет, у меня нет ненависти, я предпочитаю культивировать любовь. Это намного лучше.

– Да, должно быть, – тихо сказал я. И подумала – «Пока я ненавидела и страдала, он любил и был счастлив».

– Почему ты не прощаешь себя? Ты же никогда больше не сделаешь то, что сделала, верно?

– Нет! – Нет! Я никогда больше этого не сделаю! – я начала плакать.

Никасио подождал, пока я успокоюсь, а затем сказал:

– Ты была безрассудна, но ты не была плохой. Я ничего не имею против тебя. Я хочу помочь тебе.

– Я не заслуживаю помощи, но да, я страдаю.

– Ты уже много страдала. Ты позволишь мне обнять тебя?

Он нежно обнял меня. Я чувствовала его флюиды. Я опустилась на колени у его ног.

– Никасио, ради Бога, прости меня!

– Я тебя прощаю! Пойдем со мной.

Он ласково поднял меня за руки. Я подчинилась ему, держась за его руки. Он отвез меня в Пункт Оказания Помощи. Как хорошо я себя почувствовал в этом месте помощи. Я была благодарна, послушна, я больше не кричала, я просто плакала от сожаления. Никасио всегда приходил ко мне, его искренняя привязанность и доброта очень помогли мне. Вскоре мне стало лучше. Когда меня выписали из Пункта Оказания Помощи, я отправилась в Колонию, чтобы учиться и работать. Однажды Никасио привел меня в мой старый дом.

Там нас ждала Гортензия, которая также развоплотилась через два года после смерти сына. Увидев ее дух в этом доме, я смутилась. Как печально сталкиваться лицом к лицу с теми, кому мы причинили вред. Но она обняла меня с такой любовью, что вскоре я почувствовала себя непринужденно. Мы сели на крыльцо, чтобы поговорить.

– Розелеа, твоя ненависть, твоя злоба не имели под собой никаких оснований, если бы ты попыталась понять, все было бы для тебя проще. Федерико всегда любил тебя. Угрызения совести сильно мучили его. Он сделал это не из злобы или с намерением причинить тебе вред. Он думал, что, обладая знаниями медсестры и будучи очень сильной, ты не заболеешь. Он так страдал из-за твоего развоплощения! Позже мы поженились по расчету. Мы были просто друзьями. Я всегда была влюблена в другого мужчину. Подростком я влюбилась в бедного молодого человека, и мы тайком встречались. Мой отец, узнав об этом, убил его. Я много страдала. Когда мои родители и брат умерли, я была одна. Федерико и я утешили друг друга. Мы поженились, чтобы иметь детей. У нас была мирная жизнь, и мы всегда говорили о нашей любви. Но, Розелеа, я так много страдала из-за всего и из-за всех.

Я тихо заплакала. Теперь я больше не чувствовала беспокойства, но угрызения совести не покидали меня. Я видела, как безрассудно поступила. Гортензия очень страдала, и я усугубила ее страдания, преследуя ее сына.

– Прости меня, Гортензия.

Она с любовью обняла меня.

Повторная встреча с Федерико очень тронула меня. Я поняла, что он всегда любил меня. Он дважды овдовел и не думал о повторном браке – на самом деле, он этого и не сделал. Он любил медицину и все больше и больше ею занимался. Подвал дома представлял собой небольшую больницу, полную бедных пациентов. Мистер Никасио был безумен из-за смерти своего внука, которого он обожал, и у бесов была возможность мучить его. Я хотела ему помочь. Воодушевленная Гортензией и маленьким Никасио, я стала видимой для бесов, просила их, умоляла простить Никасио и пойти с нами. Они уступили моим просьбам, я чувствовала, что им стало интересно, некоторые из них ушли вместе с нами, некоторые остались. Я часто приходила к ним и пыталась им помочь, как и моему бывшему тестю. То немногое, что я сделала, сделало меня счастливой. После долгих разговоров все бесы ушли с нами.

Но у мистера Никасио был очень болезненный урожай, он посеял много бед. Когда он развоплотился, внук смог ему помочь. Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.

– Знаешь, Розелеа, – сказал однажды маленький Никасио, – если ты сделала меня одержимым, то это потому, что я согласился. Из-за ошибки прошлого мне пришлось извлечь болезненный урок. По моему выбору я заболел и развоплотился молодым. Дело в том, что я был демоном, когда развоплотился в предыдущей жизни, я хотел сам пройти через одержимость, чтобы ценить спокойствие других. Если бы не ты, я был бы одним из преследователей моего деда. Я многому научился за это короткое существование. Теперь я счастлив. Как прекрасно чувствовать себя хорошо даже в отношении с самим собой и со своей совестью.

Федерико посвятил всю свою жизнь медицине и двум своим дочерям. Он развоплотился стариком.

Шло время. Мне хотелось перевоплотиться, и, будучи способной, я попросила перевоплощения как благословение, чтобы забыть и начать все сначала. Моя реинкарнированная мать собиралась забеременеть. Духовный План устроил встречу между нами двумя. Я попросила ее принять меня как дочь, сказала, что я умру молодой, чтобы пройти еще один урок. Моя мать приняла меня, она любила меня, она очень любит меня.

Я выбрала судьбу маленького Никасио, со мной должно было произойти то, что произошло с ним. Я должна была перевоплотиться в счастливом доме, будучи подростком, я должна была заболеть, ходить от врача к врачу, страдать от неизлечимой болезни и умереть. Я перевоплотилась еще до смерти Федерико. Гортензия и маленький Никасио тоже перевоплотились.

Но я не собиралась их находить, мы собирались перевоплотиться в разных местах.

Воспоминания закончились. Я вытерла слезы с лица, воспоминания всегда болезненны для нас. Но они принесли мне облегчение. Теперь я знала все. Я посмотрела на Федерико, который молчал, продолжая свои воспоминания. Он посмотрел на меня, улыбаясь, и заключил:

– Патриция, после того, как ты развоплотилась, я жил воспоминаниями. Я женился на Гортензии, потому что хотел продолжить семью, мы всегда были друзьями. Мое воплощение тоже было непростым. Я заботилась о своих дочерях, они были счастливы, вышли замуж и всегда были со мной. Я много работал и был хорошим врачом. Когда я умер, меня спасли, и вскоре со мной все было в порядке. Я никогда не переставал быть с тобой.

– Федерико, ты никогда не болел?

– Я развоплотился здоровым. Патриция, болезни – это негативные миазмы, которые сгорают от доброты, от искренности, от внутренней трансформации в лучшую сторону. Ты в своей последней жизни сожгла эти миазмы. Ты внутренне изменилась к лучшему. И твое тело не заболело.

– Федерико, когда я была маленькой, у меня была дифтерия. Я выздоровела, болезнь не имела последствий.

– Ты вместе с раскаянием втянула миазмы болезни в свое эфирное тело, которые передались телу физическому.

– Это были угрызения совести из-за того, что маленький Никасио заболел этой болезнью. И второй причиной было то, что, когда у меня была эта болезнь, я не приняла ее. Я страдала от этой болезни, и непринятие не позволило мне сжечь все миазмы, которые она принесла с собой.

– Ты, в предыдущем воплощении, как Розелеа, по нашему совместному плану должна была развоплотиться молодой, мы собирались расстаться, чтобы искупить ошибки, совершенные ранее. Это был наш урок.

– Мы и раньше бывали вместе?

– Да.

В тот момент для меня было достаточно знать то, что я узнала. Я обдумывала все это и задала Федерико последний вопрос:

– Если бы я не заболела, не могла бы я дольше оставаться в инкарнации?

– Ты не хотела этого. Тот, кто отправляется на Землю для воплощения и возвращается в нужное время, может чувствовать себя счастливым. Твое тело было тюрьмой для тебя, твое «наказание» было справедливым.

Федерико провел меня в мою комнату. Я много думала обо всем, что вспомнила, и очень хотела увидеть маленького Никасио. Я попросила Федерико при первой же возможности позволить мне встретиться с ним. Он согласился это устроить. Мы назначили день и время, чтобы я могла его навестить.

В назначенный день мы вернулись на Землю. Мы опустились в очень простой и приятный город. Мы вошли в красивый и уютный дом.

– Вот Гортензия, – сказал Федерико, – она замужем за своим вечным возлюбленным, молодым человеком, которого в прошлом воплощении убил ее отец. Наша Гортензия, у которой в настоящее время другое имя, счастлива, и у нее есть младший брат Никасио, которого теперь зовут Нельсон. Пойдем, посмотрим.