Глава 1
В «Трактате о добродетелях», составленном древними мудрецами для правильного воспитания детей в благородных семьях, понятие «любовь мужчины и женщины» отнесено к порокам наряду с ленью, жадностью, непослушанием, неуважением к старшим и множеством других неприемлемых качеств. Мудрецы объясняют, что любовь естественна в отношении матери и отца, братьев и сестёр, детей и внуков. Это родственное чувство, оно не возбраняется. Правитель царства смертных ― отец всего народа людей. Его не только можно, но и нужно любить. Подданные Шаэна ― это огромная семья. Все люди ― братья и сёстры. Можно любить своё царство и всех, кто в нём живёт. Можно любить только себя ― это тоже нормально, пусть и не совсем правильно. Но в отношениях между мужчиной и женщиной любовь имеет особые свойства. Она порождает неоправданные собственнические чувства, ревность и становится причиной ссор. Часто делает людей зависимыми друг от друга, мешает принятию верных решений, заставляет поступаться чем-то более важным и пагубно влияет на многие стороны жизни. Но хуже всего то, что из-за такой любви люди способны предать семью, близких, друзей и даже своего короля. Тех, кто способен полюбить, а потом отказаться от любви во благо чего-то более ценного, важного и значимого, единицы. И этот отказ причиняет им нестерпимую боль, вызывая сомнения в правильности принятого решения. Хорошего в любви мужчины и женщины нет ничего. Плохого ― хоть отбавляй.
– Аюн, ты разумная и добродетельная девушка. Я надеюсь, что ты хорошо запомнишь тему этого урока и не станешь причиной разочарования для своей семьи, ― вкрадчиво произнёс наставник Мо, положив “Трактат” на стол перед своей воспитанницей. ― Мне стало известно, что сын князя Эржена оказывает тебе недвусмысленные знаки внимания, а ты по наивности принимаешь их, потому что боишься огорчить этого молодого человека отказом. Такое поведение не делает тебе чести. Эржены ― очень влиятельная и богатая семья, поэтому их единственный наследник сильно избалован. Помимо законной супруги у него есть и наложницы, но этот повеса полагает, что любая девушка, заслуживающая его внимания, непременно должна принадлежать ему. Он тоже изучал «Трактат о добродетелях» и избрал путь любви лишь к самому себе. Если поддашься его обаянию и порочным чувствам, то просто станешь очередной игрушкой в руках самовлюблённого мужчины и погубишь себя. Ты знаешь, какие надежды возлагают на тебя твои родители и Его Величество. И прекрасно осознаёшь, как много сейчас зависит от правильности твоих поступков. Так ведь?
– Да, господин Мо, ― потупив взор, ответила девушка.
Конечно, она знала, какие надежды на неё возлагают. Два месяца назад дракон-император Эдриан Дайлу принял целый ряд новых законов, направленных на борьбу с нечистью в царстве смертных. Раньше, ещё до того, как боги Занебесья сделали этого дракона верховным правителем над всеми пятью царствами, истреблением злых духов в Шаэне занимался четвёртый сын владыки Вэя ― принц Дамиан. Он и его отряд боевых магов и оборотней патрулировали предгорье и уничтожали всё демоническое, что встречали на своём пути. Оказывается, это было неправильно. Бог-дракон, дружный с народом демонов с незапамятных времён, полагает, что не все демонические создания плохие. Как, например, змеи ― есть ядовитые, а есть и безвредные, но зубы при этом имеются у всех. И для того, чтобы восстановить справедливость по отношению к незаслуженно истребляемым созданиям, Его Императорское Величество принял решение основать в Шаэне ещё одну магическую школу ― исключительно для смертных охотников, которым демоны будут доходчиво объяснять, каких злых духов можно убивать безжалостно, а какие достойны быть всего лишь пленёнными и переправленными в Эсмар. Но демоны и люди никогда не были дружны. Их сложно сплотить всего лишь высшей волей императора, поэтому в качестве дополнительной меры появился ещё и указ о брачном союзе между правящими династиями народов смертных и демонов. У владыки Шаэна осталось всего двое детей, достигших брачного возраста и пока ещё не связанных узами брака ― это невыносимая зазнайка принцесса Сильвия, которая однажды уже встречалась с демонами, хотя ничего об этом не помнит, и тот самый принц Дамиан, которому гоняться по горам за злыми духами гораздо интереснее, чем тащить на своих плечах груз ответственности, прилагающийся к титулу. У владыки демонов Лероя Нитаэна тоже в наличии имеется два подходящих отпрыска для заключения навязанного императором союза. О принцессе Бьяри в Шаэне никто ничего не знает, а о её старшем брате Шэнли известно, что прежде он был женат на императорской дочке Нае Дайлу. Слухи о причинах их развода ходят разные, но в большинстве своём склоняются к одному ― принц Шэнли бросил свою жену-драконицу, что впоследствии стало причиной её гибели. Конечно же, Сильвия Вэй не хочет себе в мужья такого ненадёжного мужчину. Да и сам владыка Вэй не горит желанием заполучить бессовестного демона в зятья, поэтому брачный союз Бьяри Нитаэн и Дамиана Вэя более вероятен. И всё же брат и сестра Нитаэны прибудут из своего демонического Эсмара в Шаэн вдвоём ― ознакомиться с предложенными вариантами, сделать окончательный выбор и заключить помолвку. Поскольку принцесса Сильвия категорически отказывается участвовать в этом безумии, вместо неё Шэнли Нитаэну будет представлена барышня Аюн Ли Мин ― племянница владыки царства смертных Саймона Вэя. Конечно же, родители и дядя ждут от неё благоразумия, послушания и покорности судьбе. Они боятся разозлить демонов сплетнями, порочащими репутацию благородной невесты.
– Аюн, ты понимаешь, что должна понести наказание за своё поведение? ― задал наставник Мо следующий вопрос.
Она ещё до начала этой утомительной лекции поняла, что её за что-то накажут. Оправдания никого не интересуют, как и отсутствие вины. Аюн не сделала ничего дурного. Всего лишь приняла в подарок изящный веер, который доставил в поместье семьи Ли Мин личный слуга лорда Эржена. Это ведь ничего не значит. На прошлой неделе в поместье был праздник по случаю дня рождения матушки. Эржены тоже были приглашены, а их сын заметил, что Аюн заинтересовала роспись на веере его супруги. Они даже поговорили о мастерстве художника в присутствии сотни гостей и родственников, и никто не счёл этот разговор недопустимым или неприличным. Законная жена господина стояла рядом и слышала его обещание прислать Аюн в подарок другой веер, расписанный тем же художником. Если это было плохо и неправильно, почему сразу никто не сказал? Почему родители не предупредили, что от подарка нужно будет отказаться, чтобы не запятнать свою репутацию? И кто вообще решил, что эта незначительная малость имеет какое-то отношение к любви?
Увы, произносить эти вопросы вслух или отрицать свою вину было бесполезно. Наставник Мо ― придворный евнух. Если он знает о веере, значит, кто-то уже донёс об этом подарке Его Величеству, а владыка распорядился наказать глупую племянницу. Успокаивало только одно ― наказание не будет слишком суровым, ведь синяки на теле невесты или сильная слабость после длительной голодовки вероятного жениха точно не обрадуют. Да и возражения ― это демонстрация отсутствия смирения, что тоже относится к порокам. Пережить кару за несуществующий проступок придётся в любом случае.
– Я смиренно приму любое наказание, ― ответила Аюн, стараясь говорить так, чтобы голос звучал не слишком уныло.
– Ты будешь заперта в своей комнате на весь месяц, оставшийся до прибытия демонов на смотрины.
– Да, господин Мо.
– Всё это время ты будешь старательно переписывать «Трактат о добродетелях» от корки до корки каждый день.
– Да, господин Мо.
– Ты не будешь принимать гостей и общаться с кем-либо, кроме матери.
– Даже с братьями и отцом? ― уточнила девушка.
– Даже с ними.
– Хорошо, господин Мо.
– И последнее. Поскольку твой опрометчивый поступок заслуживает более сурового наказания, чем всё перечисленное, вместе с тобой накажут и твою личную служанку. Она получит тридцать ударов палками и будет изгнана из поместья без выплаты жалованья за этот месяц.
Аюн едва удержалась от возмущения, но она прекрасно понимала, что спор с придворным евнухом может закончиться для Джии ещё хуже. Вот она ― цена любви. Даже дружеской. Из-за отсутствия возможности как следует наказать виновного вынуждены страдать те, кто ему дорог. Аюн готова была переписывать «Трактат» не только днём, но и по ночам тоже, лишь бы Джии не пришлось переживать уготованную ей участь. Она даже разделила бы со служанкой жестокое наказание палками, но никто ведь не позволит. Джии всего пятнадцать лет. Она не выдержит тридцать ударов. А если и выживет, то может на всю жизнь остаться калекой, а она ведь даже не прикасалась к тому злосчастному вееру. В чём тут справедливость и добродетель?
– Я поняла, господин Мо.
– Хорошо. Я рад, что ты способна проявлять благоразумие. Жаль, что родители не научили тебя предусмотрительности и осторожности, но теперь исправлять это упущение уже поздно. Могу лишь надеяться, впредь ты будешь задумываться о последствиях своих поступков, ― с важным видом подытожил евнух.
Будь он рядовым придворным, Аюн с превеликой радостью уже давно выставила бы этого неприятного человека за дверь и даже попросила бы родителей добиться, чтобы его наказали за дерзость, но господин Мо ― доверенный человек короля. Его устами говорит сам владыка, поэтому нужно терпеть и смиренно принимать всё, что сказано. Он ушёл, а его воспитанница почувствовала острое, почти нестерпимое желание помыться, словно её только что облили с ног до головы грязью, смешанной с навозом. И ещё она испытывала сильную душевную боль из-за несправедливого наказания, назначенного Джии. Но испытания на этом не закончились. Спустя всего несколько минут после ухода евнуха в комнату принцессы пришла служанка её матери и настежь распахнула створки окна, в саду за которым дюжие работники конюшни уже поставили широкую лавку и привязали к ней несчастную Джию. Более ужасного наказания для Аюн придумать было нельзя. Она отвернулась, чтобы не смотреть на издевательство над хрупкой девочкой, но была вынуждена слушать крики своей юной служанки до тех пор, пока бедняжка от боли не лишилась чувств.
Глава 2
― Шэнли, ты можешь придать своему лицу менее мрачное выражение? Это ведь всего лишь формальность. Всё уже решено. Мы же не пугать смертных в Шаэн отправляемся, а свататься.
Бьяри растянула пальцами губы брата в подобие улыбки, но его взгляд всё равно остался обречённым. Шэнли выглядел так с тех пор, как дракон-император Эдриан Дайлу посетил Эсмар, чтобы во время личного визита поставить друзей в известность о своём решении. Дракону известно, что демоны выбирают для себя супругов сердцем, но он всё равно настоял на дипломатическом браке. С одной стороны, это правильно ― мир между народами нужно укреплять всеми доступными способами, но если посмотреть на ситуацию под другим углом, то станет заметна величайшая несправедливость. С тех пор, как много тысяч лет назад закончилась последняя война, демоны и духи во взаимоотношениях с людьми всегда оставались в проигрыше. У народа духов долгое время не было своего правителя. Смертные убивали их без стыда и жалости, чтобы использовать врождённую магию для создания эликсиров долголетия и прочих магических снадобий. Превращали в рабов, выращивали в питомниках, истязали, не считали разумными и равными. Бессмертные небожители показательно возвели вокруг Заповедных Земель магический барьер, продемонстрировав таким образом свою заботу о беззащитных духовных созданиях, но эта мера была не более чем условностью. Народ духов всё равно продолжал страдать даже тогда, когда Заповедные Земли стали царством под властью белого шестикрылого феникса Динтина Хуо. А демоны… Обладающие немалой магической силой демоны не жили, а выживали, предпочитая худой мир доброй войне. Они не отвечали на обиды, поскольку людская жизнь очень хрупка ― один демон в гневе может уничтожить и покалечить не меньше сотни крепких смертных воинов. Этот народ просто избегал конфликтов, отказываясь подтверждать действиями заблуждение о том, что все демоны злобны и безжалостны по своей природе. Почему же дракон-император не захотел позаботиться об укреплении отношений между людьми и духами, но навязывает брачный союз правящей династии демонов? Ему ведь известно, что в Эсмаре нет гаремов и не практикуются вынужденные браки. Подобное случилось лишь однажды ― когда дочь этого самого дракона узрела в Шэнли свою истинную любовь. Ну и чем это закончилось? Оба на протяжении нескольких десятков лет были несчастными, а развод по инициативе Шэнли обернулся для Наи гибелью. Почему Эдриан Дайлу снова толкает своих друзей в эту бездну? Неужели его высочайшего указа недостаточно для того, чтобы обеспечить безопасность демонов на землях смертных, когда будет открыта школа для охотников на нечисть? Какой, в таком случае, из него император? Или он в самом деле не понимает, что в навязанных браках нет ничего хорошего?
– Братик, ну не хмурься, ― попросила Бьяри, сморщив личико в забавной гримасе. ― Если заявишься во дворец шаэнского правителя таким, нас точно обвинят в ненависти к народу людей. Тебя же не заставляют снова жениться, правильно? Считай это просто увеселительной прогулкой.
– Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за Дамиана Вэя против своей воли, ― хмуро произнёс Шэнли.
– Почему против воли? ― удивилась его сестра. ― Я же согласилась.
– Ты видела этого человека всего один раз и издалека. Заурядная внешность, короткий век смертного, больная страсть к охоте на духов… Бьяри, в нём нет ничего хорошего. Как ты собираешься жить с ним? Ещё и в Шаэне среди таких же смертных, которые ненавидят нас, хотя сами не понимают, за что именно.
– Дамиан Вэй благороден, добр и сострадателен, ― возразила принцесса демонов. ― Мне плевать, как он выглядит. И любить его тоже необязательно. Просто кто-то из нас с тобой должен сделать выбор, а Сильвия Вэй точно не может войти в нашу семью. Я первой задушу её, если она ещё хоть раз, пусть и случайно, окажется в Эсмаре. Взгляни на ситуацию с другой стороны. Эдриан Дайлу хочет, чтобы демоны помогли смертным в борьбе с нечистью. Чем поможет твой брак с принцессой Сильвией? Ты хорош в поэзии и живописи, но никогда не интересовался демонологией как наукой. А Её Высочество интересуют только власть, богатство и почести. Если вы поженитесь, ты снова окажешься под пятой сумасбродки, от которой будут одни только проблемы, но ни капли пользы ни для нас, ни для дракона-императора. А наш союз с Дамианом Вэем будто заранее был обозначен небесами. Я разбираюсь в природе демонических созданий лучше, чем даже наш отец. Принц Дамиан посвятил свою жизнь охоте на злых духов. Я буду обучать его воинов и со временем точно смогу завоевать их уважение. Между нами нет ни препятствий, ни противоречий, понимаешь?
– А как же любовь? ― упрямо проворчал Шэнли. ― Как же наши традиции? Почему мы снова должны поступаться своими принципами в угоду чужим интересам? Я уже испытал на собственной шкуре, насколько невыносима жизнь рядом с тем, кто не вызывает никакого отклика в сердце. Хочешь повторить мой опыт? Поверь, ничего ценного в нём нет.
– Я хочу всего лишь выполнить указ императора Дайлу и рассматриваю это с точки зрения банальной сделки, пусть и долгосрочной. Я бессмертна, а принцу Дамиану уже перевалило за тридцать. Сколько ещё он протянет с таким образом жизни и без капли врождённой магии? Полвека? Невелика потеря. Зато этого времени будет достаточно, чтобы школа боевых магов обрела собственных мудрых наставников, а отношения между людьми и демонами изменились в лучшую сторону. Это не жертва с моей стороны, брат. Это моя обязанность перед нашим народом.
– И для того, чтобы выполнить эту обязанность, ты готова даже делить постель с тем, кого едва знаешь?
Бьяри насмешливо фыркнула и решила сменить тему, поскольку Шэнли снова свёл всё к постельным отношениям между супругами. Ему бесполезно доказывать, что брак не всегда строится на чувствах и потребностях. Братику просто в прошлом крупно не повезло стать объектом истинной драконьей любви, которая, увы, не была взаимной. К тому же его бывшая супруга Ная Дайлу оказалась в некоторой степени безумной. Она никогда не спрашивала у Шэнли, чего он хочет. Буквально в раба его превратила, а он и слова против сказать не мог, потому что она ― дочь бога-дракона Эдриана Дайлу. Непонятно, как ему вообще хватило решимости развестись с ней. А теперь он не только винил себя в том, что драконица свела счёты с жизнью из-за разбитого сердца, но ещё и был склонен видеть беспросветное будущее за каждым навязанным браком. Себя ему уже не жаль. Если Бьяри откажется от союза с Дамианом Вэем, Шэнли смиренно женится на принцессе Сильвии, вот только от этого брака никому не будет ни проку, ни счастья. Пусть ворчит и хмурится, лишь бы не вздумал озвучивать свои умозаключения в присутствии Вэев ― тогда смертные сами откажутся от помощи, которая им действительно необходима.
Царство смертных страдает от злобной нечисти по собственной вине. С тех пор, как несколько столетий назад демоны покинули Огненные Пустоши и перебрались на земли Эсмара, любезно предоставленные бессмертными небожителями, владыка Лерой Нитаэн регулярно забирал всё новых и новых демонических созданий из Шаэна. Они плодятся не по вине демонов. Люди сами в этом виноваты. Слабые и обречённые на короткий век, смертные постоянно гонятся за бессмертием и ищут лёгкие пути для того, чтобы стать могущественнее. Они убивают магических зверей и используют их врождённую духовную силу для создания эликсиров и снадобий, а это приводит к посмертным проблемам. Души тех, кто принимал магические снадобья при жизни, не находят покоя в царстве мёртвых. Они остаются среди живых и перерождаются в нечисть ― не всегда злобную, но для людей опасную. И так продолжается из века в век. Один из первых указов дракона-императора Эдриана Дайлу, принявшего свои титул и обязанности всего год назад, запрещает смертным издеваться над духовными созданиями. К сожалению, этой меры недостаточно, ведь смертных много, за всеми не уследишь, да и перерождаются души не сразу. Со временем нечисти в Шаэне будет становиться всё меньше, а пока боевым магам нужно научить отличать злобное от безвредного, поскольку в погоне за вторым они слишком часто упускают первое. Не все демонические духи злые. Не нужно истреблять их поголовно, ведь на это тратятся время и силы. Зная истинного врага, можно сделать борьбу с ним более эффективной. Для этого и нужна новая школа. Поэтому демоны и должны научить смертных отличать истинное зло от кажущегося. А дипломатический брак правящих династий необходим для того, чтобы наставники из царства демонов чувствовали себя в Шаэне защищёнными и не стали жертвами собственных учеников.
То, что бог-дракон Эдриан Дайлу дружен с демонами и особенно с семьёй владыки уже очень давно, не является поводом для споров или игнорирования его нынешних указов. Он император всего мира, благословлённый богами Занебесья. Теперь его друзьям нужно трезво оценивать ситуацию и понимать, когда можно общаться на равных, а когда следует склониться перед высшей волей великого правителя. Он не желал этого бремени, но принял его, чтобы навести в Пятицарствии порядок. Эту жертву нужно уважать. И старается он не для себя, хотя Шэнли склонен полагать, что за новым указом о брачном союзе стоит банальная месть семье Нитаэн из-за гибели драконицы Наи. Это сложная тема, которую невозможно обсуждать спокойно, поэтому Бьяри в последнее время и старалась всячески развлечь брата ― опасалась, что он не сдержится во время визита в Шаэн и наговорит смертным лишнего, чем разгневает могущественного друга отца.
«Только бы не сорвался, если принцесса Сильвия или её родственники выкажут неуважение», ― думала она, готовясь к путешествию.
«Только бы не поссорился с принцем Дамианом, отстаивая мои интересы», ― молила глухих богов, когда до визита в царство смертных оставалось всего несколько дней.
«Ох, лучше бы он вообще отказался меня сопровождать и остался дома», ― вздыхала в назначенный день, тревожась из-за хмуро сдвинутых бровей брата.
Родители не меньше сотни раз объяснили сыну, что его роль в предстоящем спектакле весьма скромная и не требует каких-либо действий или решений, но он всё равно ворчал, хмурился и обижался ― теперь уже за сестру, которая видела в грядущих событиях лишь увлекательное приключение, но никак не катастрофу. В итоге из-за этого первоначальное решение о том, что Бьяри и Шэнли отправятся в Шаэн вдвоём в сопровождении только личных стражей, было отменено. Компанию детям составила их мать. Лерой Нитаэн тоже намеревался присоединиться к процессии, но он уж очень скор на расправу, если чувствует или видит несправедливость. Для того, чтобы избежать случайной ссоры между демонами и людьми, были предприняты все возможные меры. В назначенный день и час госпожа Аола, Шэнли и Бьяри покинули Эсмар, взяв с собой скромную стражу, состоявшую из всего четырёх воинов ― этого достаточно, чтобы не только защитить себя в случае опасности, но и сравнять шаэнский дворец с землёй до самого последнего строения. С бессмертными демонами династии Нитаэн шутки плохи ― жалкие смертные должны это понимать. Да и в присутствии матери Шэнли будет вести себя достойно, поэтому Бьяри немного успокоилась. Всё-таки в этот день будет заключена её помолвка со смертным принцем. Это важное событие в жизни любой девушки. Нельзя, чтобы семья будущего мужа видела волнение невесты, иначе это могут счесть слабостью, что в будущем доставит немало хлопот.