Жмурик-проказник

Глава 1. Коробочка с красной кнопкой

За окном промелькнула долгожданная вышка связи. Народ зашевелился, проверяя телефоны.

– Вот и сеть появилась, – сказал дальний сосед слева. – Пора отзвониться домой.

И дальний сосед слева принялся тыкать запластыренным пальцем в мелкие телефонные кнопки и шевелить губами, вспоминая номер.

– Продолжай, – попросил парень, сидевший рядом с Куропяткиным. – Не обращай на него внимания. Он каждый час домой звонит. Звонильщик просто какой-то. Рассказывай свою историю.

– Хорошо, – сказал Куропяткин. – Было нас шесть человек. Я, Доход, Радист и Гундосов. Чугун и Тоска еще. Чугун – это вожатый Чугунов, чемпион по байдарочному спорту. Они, кстати, все были мастера по выживанию в тайге, и их Чугунов повез на озеро потренироваться в этом самом выживании, у него брат двоюродный на этом озере жил. Чугун уже взрослый был, лет, наверное, семнадцать. Здоровенный такой парень в тельняшке. А Тоска – сеструха Чугунова, ей двенадцать было…

– А почему Тоска?

– Не знаю точно, я так до конца и не понял. Наверное, из-за того, что она хотела оперной певицей стать. И все время такую музыку слушала в плеере – тоскливую, будто волки воют. И сама она так же тоскливо пела. Потому и Тоска, наверное. С остальными тоже просто. Доход – потому что дохлый очень был, худой. Радист из-за оттопыренных ушей. Гундосов… а Гундосов это вообще фамилия.

Автобус перелетел через небольшую речку с черной водой и желтыми кувшинками.

– Красиво, – сказал сосед справа.

– Здесь вообще местность красивая, – сказал сосед слева.

– Дикая здесь местность. – Куропяткин не смотрел в окно. – Стоит отойти от дороги на сто метров – и глушь, пустота. Зверье бродит. Разное…

Дальний сосед слева потряс телефон, вытащил батарею и принялся натирать ею колено.

Куропяткин посмотрел на него, улыбнулся, снял очки, достал специальную черную бархотку и протер стекла.

Водрузил очки на нос.

– Вы кто? – спросил Куропяткин. – Тоже, кажется, спортсмены?

– Мы в гандбол играем, – ответил сосед справа. – А ты?

– К бабушке ездил.

– Пирожки возил?

Куропяткин не ответил.

– У меня брат тоже все к бабушкам ездит, – сказал сосед слева. – Он студент. Собирает фольклор.

– Сказки? – усмехнулся парень через проход.

– Не сказки, а легенды. Фольклор и легенды – это по-настоящему, а сказки – это сказки…

– Чушь все это. Сказки, легенды… Чушь.

– Странная штука, – сказал парень с пластырем на пальце и телефоном. – Все вроде бы в порядке, а звонки не проходят…

– Вокруг полно странных вещей происходит, – сказал Куропяткин. – И вообще… к некоторым людям странные вещи даже как-то притягиваются.

– Например?

– Например, вот, – Куропяткин указал пальцем на номерок, прикрепленный на потолке. – У меня кресло номер тринадцать. Это такая моя особенность. Вся моя жизнь связана с номером тринадцатым. Я родился тринадцатого числа, тринадцатого числа чуть не утонул и с тех пор мне тринадцатый номер всегда попадается. В поезде, в кинотеатре, в автобусе…

– Ничего особенного в этом нет, – сказал сосед справа. – К тому же это не номера, это бирки на сиденьях, вот и все. У меня четырнадцатый, у него одиннадцатый. Это ничего не значит. Номер, он номер и есть. А если все время думать о закономерностях…

– О них не надо думать, – Куропяткин почесал ухо. – Они просто есть.

– Нет никаких закономерностей. – № 14 зевнул. – Нету. И чудес нету. Давайте по этому поводу спать.

– Мне дозвониться надо, – сказал № 9, – а то мать волноваться будет.

– А история? – спросил № 12. – Он же историю начинал рассказывать. Про Тоску, про этого… Чугунова.

– Не надо историй, – возразил № 14, – они все одинаковые. Кровь рекой, кишки наружу… Тоска.

Куропяткин промолчал.

– Пусть рассказывает, – сказал № 15. – Ехать далеко, скучно. Послушаем.

– Ладно, послушаем. – № 14 сунул руку в карман и нажал на кнопку диктофона. – Послушаем. На самом деле, в конце концов, интересно…

– Погодите-погодите, – замахал руками № 9. – Я все-таки отзвонюсь. Вышка-то была, и палочки на экранчике есть, а позвонить не получается…

– И не получится, – сказал Куропяткин.

– Почему?

Куропяткин сунул руку за пазуху и вытащил небольшой предмет, похожий на пенал от дорогой авторучки. Черная коробочка. Посередине красная кнопка.

– Это что? – спросил парень с места № 14. – Отпугиватель привидений? Или, наоборот, приманиватель?

– Нет, – серьезно ответил Куропяткин. – Это Выключатор.

– Чего? – № 14 протянул к прибору руку.

Куропяткин быстро убрал футлярчик.

– Это опасно, – сказал он. – Лучше его не будить. Даже когда он спит, в его присутствии электроника не очень хорошо работает. Особенно связь.

– Почему? – спросил № 9.

– Потому… Это долгая история.

– А мы никуда не спешим, – сказал № 14.

И повернул диктофон в кармане микрофоном вверх.

Глава 2. Тоскливая Тоска

Через месяц после того, как я выбрался из дома у Чертова омута, я снова нашел Выключатор. Или он меня нашел.

Не знаю, как это произошло. Этого не должно было произойти, а произошло. Выключатор должен был спать в глубинах Чертова омута. Под сотней метров ледяной воды. Во всяком случае, я на это надеялся.

А он свалился с книжной полки.

Сначала я хотел выкинуть Выключатор. Потом уничтожить. Пойти на стройку и бросить его в бетономешалку. Или в печь.

Но передумал. Потому что его могли найти другие люди. Вернее, он мог появиться у других людей. А это могло закончиться весьма печально. Они с ним ведь не знакомы. А я знаком.

И я решил оставить Выключатор у себя.

Бросил его в ящик с разным барахлом, среди которого Выключатор почти ничем не выделялся. Обычная коробочка с красной кнопкой.

Там, в ящике, он и лежал почти полгода.

Как-то раз я вернулся домой. У нас были гости. Подруга матери с маленьким сыном. Мать с подругой пили чай, а мальчишка игрался в моей комнате. В правой руке у него был Выключатор. Он направлял его в разные стороны и давил на кнопку.

Я подскочил и выбил аппарат из его ручонок. Паренек захныкал. Мне влетело за хамское отношение к маленьким, а так мы все отделались довольно легко – в Выключаторе не было батареек.

На следующее утро я нашел у себя целых два седых волоса.

С тех пор я всегда носил Выключатор с собой. Никогда с ним не расставался. Нельзя было допустить, чтобы он попал в незнакомые руки.

А началось все так. Мне позвонил Чугунов. Чугунова я немного знал, Чугун был спортсменом-гребцом и работал в отряде юных моряков «Веселый Роджер». Однажды мы ходили с ним в поход по местам Гражданской войны и немножечко подружились. На почве кулинарии.

А тогда Чугунов сказал, что у него ко мне дело.

– Надо помочь, – сказал Чугунов. – Как, Куропяткин, поможешь?

Вообще, большинство моих приключений начинались именно с этой фразы. Надо помочь. Сначала говорят надо помочь, а потом тебе на башку падает летающий бегемот.

Поэтому ко всем просьбам о помощи я отношусь весьма настороженно.

– Ну? – спросил я.

– Мне нужен кок, – сказал Чугун.

– Ну.

– На неделю.

– Ну.

– У нас на носу сафари по выживанию, ребятам надо подготовиться. Я договорился с братом насчет Чертова омута. У него там коттедж на берегу…

– Черный омут далеко. Ни связи, ни телевизора…

– План таков. – Чугун сделал вид, что не обратил внимания на мои слова. – Едем на озеро. Мы тренируемся. Ты готовишь еду. Через неделю я плачу тебе пятьсот…

– Тысячу, – сказал я. – И абонемент в ваш бассейн на год. А твой начальник позвонит вечером моей матери и скажет, что я еду в спортлагерь.

Чугун думал, наверное, минуту. Потом сказал:

– Ладно. Договорились.

И повесил трубку.

И уже через два дня мы катили на рассыпающемся «уазике» в сторону Чертова омута. Я, Чугунов, его сестра, которую все называли Тоской, и три парня, собирающиеся усовершенствовать свое искусство выживания. Одного звали Доход, другого Радист, третьего Гундосов. Я бы лично прицепил к нему кличку Гнус, поскольку Гундосов весьма напоминал большого рыжего комара.

Радист и Доход были очень похожи друг на друга, Доход был выше и тощее, у Радиста были большие уши.

Тоска – обычная вредная девчонка лет двенадцати. С длинными крашеными черно-синими волосами, в полосатых носках, с плеером и затычками в ушах. Таких девиц я бы лично расстреливал из самострела или замуровывал бы в стену. Кроме того, Тоска выглядела все время какой-то полудохлой, но тут ничего не поделаешь, в последнее время выглядеть полудохлым стало как-то модно.

Впрочем, от такой дороги можно было и по-настоящему сдохнуть.

Дорога была дрянная. Приходилось все время держаться за ручки, за вещи и друг за друга, сам я держался за Дохода. За его твердый костистый бок. И все равно помогало плохо. Впрочем, я, Доход, Радист и Гундосов переносили эту тряску стоически, а вот Тоска всю дорогу канючила.

– Сбавь скорость, Чугун, в канаву свернемся, – ныла она. – Выгоните слепней, они мне всю кровь выпили! Зачем вы столько котелков понабрали – они мне все кости раздробили! Ну вы и уродцы…

И так всю дорогу. Часа через полтора Чугун не выдержал и рявкнул:

– Сама ведь напросилась! Так что молчи теперь!

На что Тоска ответила:

– А что, мне целую неделю дома одной сидеть?!

– Ехала бы с родаками на море…

– Сам ехай с ними на море! Выживатель – освежеватель…

После этого Тоска переключилась на других ребят.

– Доход, – сказал она, – а это правда, что один парень был такой дохлый и худой, что однажды в летнем лагере пошел в туалет и провалился в дыру?

– Не знаю, – злобно отвечал Доход.

– А я слышала, что ты-то как раз знаешь… – смеялась Тоска. – Провалился, а потом стеснялся позвать на помощь и просидел там целые сутки. И только через сутки его сумели разыскать с помощью служебной собаки…

– Не знаю! – рявкнул Доход.

– Ну, не знаешь так не знаешь, – сказала Тоска и переключилась на Радиста: – Радист, а это правда, что один парень пошел на зимнюю рыбалку и уронил в лунку любимые часы. Попытался их поймать – и застрял ушами. И эти уши примерзли ко льду. И чтобы вызволить этого дурня, пришлось вызывать спасателей! Они выпилили голову вместе со льдом и посадили его в фургон. И он оттаивал в этом фургоне и все время орал, поскольку его уши цвета кетчупа, оттягивались все сильнее и сильнее. А телевизионщики тем временем снимали его, а потом показали в передаче «Марафон неудачников». И этот тип даже занял в «Марафоне неудачников» второе место.

– А почему второе? – спросил Гундосов.

– А потому что неудачник! – выдала Тоска.

Это была, конечно, довольно бородатая шутка, но мы все равно засмеялись. А Радист покраснел и даже невольно коснулся своих ушей.

– Ты, Радист, не знаешь, что это за чувак был? – спросила Тоска.

Радист помотал головой.

– И я не знаю, – сокрушалась Тоска. – А ото льда у того чувака уши стали как у слона, так что ему их пришлось даже обрезать раскаленной струной!

– Мне не обрезали уши раскаленной струной! – крикнул Радист. – Они сами потом втянулись!

Тоска разразилась торжествующим хохотом. Настроение у нее стремительно улучшалось. И она продолжила:

– А один мальчик очень хотел новую игровую приставку…

– Не приставку я хотел, – перебил Гундосов, – а фотоаппарат. Я очень хотел фотоаппарат цифровой, хотел фотографией заниматься. А предки мне хотели как раз купить игровую приставку…

– Так вот, – аж подпрыгнула Тоска. – Он хотел фотоаппарат, значит. А олды ни в какую! Тогда этот чувак, назовем его ха-ха-ха… назовем его Гэ.

Мы снова засмеялись. У Тоски, несмотря на ее загробный вид, было хорошее чувство юмора.

– Так вот, этот Гэ решил взять своих стариков измором. Родители ушли в кино, а он в знак протеста взял и залез в холодильник! А холодильник был у них старый, такие открываются только снаружи, сейчас таких уже не делают. Он залез, закрылся и стал сидеть. Просидел он час, замерз и решил выбраться. А нельзя! Гэ подумал, что ничего страшного, еще часик он выдержит, затем придут родаки и вытащат. А родаки как раз в лифте застряли. И торчали там до утра. А этот Гэ в холодильнике до утра торчал. Чтобы согреться, он вынужден был растираться уксусом, и к утру у него слезла вся кожа с плеч. Он два месяца пролежал в больнице, и на плечи ему пересадили кожу с ягодиц, и он потом долго сидеть не мог…

– Вранье, конечно, – сказал Гундосов. – Ничего мне не пересаживали. А в больнице я точно два месяца провалялся. С воспалением легких.

– Фотик-то хоть купили? – спросил Радист.

– Купили.

– У меня тоже фотик есть…

Тоска была несколько разочарована. И решила отыграться на мне. Со мной Тоска не была знакома, она осмотрела меня, выискивая, к чему бы прикопаться, но ничего, кроме зеленых очков и шляпы, не нашла. Она размышляла минуты две, а потом выдала:

– Я слышала, что величина головного убора прямо пропорциональна умственным способностям.

– Чего? – спросил я. – Пропор – что?

– Пропорциональна, – повторила Тоска. – Это значит, что чем больше шляпа, тем слабее то, что под ней.

– Какое тонкое замечание, – сказал я. – Наверное, народная мудрость. А я еще одну народную мудрость знаю: волос долог – ум короток.

Доход, Радист и Гундосов дружно заржали. Тоска тряхнула своими крашеными черно-синими лохмами и стала смотреть в окно.

Правда, ее терпения хватило всего минут на двадцать. Через двадцать минут она спросила у Чугуна, знает ли он, почему ему отказали в приеме в секцию картинга? И тут же сама на этот вопрос ответила – потому что квадратных шлемов не выпускает даже промышленность развитой Японии.

Чугун назвал Тоску дурой, и они принялись по-родственному ругаться и ругались почти до самого Чертова омута. Когда между соснами заблестела вода, Чугун не выдержал и швырнул в Тоску сосновой шишкой. Шишка попала ей точно в лоб, и Тоска сразу же замолчала, пытаясь осмыслить произошедшее.

– Тишина – первый принцип выживания, – изрек Чугун.

Тоска хотела сказать что-то еще, но Чугун швырнул в нее второй шишкой, и Тоска решила, что лучше будет, если она промолчит.

Чугун вывел машину на берег, и мы увидели дом.

Дом был классный. Я хотел бы в таком жить. Построенный из огромных красноватых сосен, два этажа, небольшой ангар для бассейна, над домом мачта с флагом, как в американских фильмах. Не из дешевых дом.

– У тебя что, брат миллионер? – спросил Гундосов.

– Не, – ответил Чугун. – Не миллионер. Он изобретатель. Придумал какое-то усовершенствование для стиральной машинки, продал патент американцам и купил этот дом. Вообще-то он вечный двигатель изобретает…

– Вечный двигатель невозможен, – авторитетно заявил Радист. – Он нарушает законы физики.

– Вечный двигатель возможен, – возразил Гундосов. – Надо только…

И они принялись спорить про вечные двигатели.

Чугун молчал – дорога стала хуже, и теперь все внимание Чугун уделял управлению автомобилем.

Гундосов ловил слепней и прятал их в пластиковую банку.

Тоска, перекрывая рев мотора, завывала что-то оперное, отчего из окрестных кустов поднимались перепуганные птицы.

А я смотрел на озеро.

Чертов омут.

Говорили, что раньше на этом месте стоял языческий храм, потом земля треснула и храм провалился, а на его месте образовалось озеро.

Говорили, что сверху озеро было похоже на длинный французский батон.

Говорили, что тут водятся громадные окуни не с поперечными, а с продольными полосами.

Говорили, что тот, кто донырнет до дна Чертова омута…

Много чего говорили. Разного. Плохого больше. Слишком уж красивое и дикое было место.

Дикое.

Кроме дома брата Чугунова, на берегу озера никакого жилья больше не было, что было неудивительно – только изобретатель вечных двигателей мог жить возле Чертова омута.

Чугун тормознул напротив входа.

– Странно, – сказал он. – Брат не встречает. И дверь открыта…

Дверь действительно была открыта.

Из дома выскочил взлохмаченный барсук. Остановился, посмотрел на нас, хамски тявкнул и слинял в лес.

– Это и есть твой брат? – спросила Тоска.

– Во-первых, не мой, а наш. – Чугун выгружал из машины выживальщическое барахло. – А во-вторых, это барсук.

– Наш брат что, барсук? – продолжала Тоска. – Получается, что я барсучиха?

Гундосов прыснул.

Чугун плюнул и направился с вещами в дом.

Выживальщики тоже взяли вещи и двинулись за своим вождем. Тоска постояла-постояла и поплелась к озеру – слишком уж силен в ней был дух противоречия.

Я вошел в дом.

Внутри дом был так же крут, как снаружи. Гостиная меня вдохновила. Ничего лишнего. Голые гладкие бревна приятного белого цвета, камин, несколько плетеных кресел. В углу боксерская груша и разобранная штанга.

Гостиная переходила в большую веранду, но туда я не пошел, пошел на кухню.

Кухня. Кухня как кухня. Все, что надо, есть. Из кухни дверь в бассейн. В бассейн я решил тоже заглянуть. Никогда не был в частных бассейнах.

Бассейн меня разочаровал. Он был совершенно неухожен, в нем даже лилии какие-то завелись. Только ужей не хватало. Хотя вместо ужей в бассейне была Тоска – она пробралась туда через небольшую дверь, ведущую к озеру.

Тоска, увидев лилии, немедленно потребовала, чтобы я достал ей одну, типа, лилия – символ королевского достоинства и все такое. И поскольку ее брат меня нанял, я нахожусь на службе и должен выполнять все ее распоряжения. Я ответил, что нанят стряпать, а не по болотам лазать. Тогда Тоска достала пятьдесят рублей, скомкала их и бросила в бассейн.

Человек я не гордый, за полтинник зеленым стану. Поэтому я разделся, нырнул в бассейн и достал купюру. Вылез, стряхнул пиявок, оделся, расправил купюру и спрятал в карман.

– А лилии? – ошарашенно спросила Тоска.

– Сама ныряй в эту помойку. – Я подмигнул Тоске и отправился осматривать свою комнату.

Впрочем, комната у меня была вполне обычная, осматривать особо нечего. Надувная кровать, надувное кресло. Тумбочка. Не надувная, деревянная. Все. Минимализм.

Окно еще было. А в окно озеро видно, что хорошо.

Чугун объявил, что у нас есть два часа на последорожный отдых, затем мы все должны собраться в гостиной. Мне два часа спать не полагалось – я должен был готовить ранний ужин.

Денежки надо было все-таки отрабатывать.

Глава 3. Выключатор

После ужина мы сидели за круглым столом и смотрели на вращающуюся под потолком керосиновую лампу. Об абажур бились какие-то безмозглые мотыльки, и все это было здорово и уютно. Не хватало чаю с мятой, но мяту я собирался завтра поискать.

Мы молчали. Говорить как-то не хотелось, вечер был хороший и теплый. На озере что-то плескалось, наверное, гигантские вдольполосные окуни.

Чугун бродил по дому, пытаясь найти хоть какие-то следы своего брата. Шаги Чугуна слышались то внизу, то наверху, то еще где-то, как оказалось, в деревянных домах присутствует отличное эхо. Это эхо придавало дому средневековости и таинственности. Хотя тут таинственности и без того было хоть отбавляй – дом в глухом лесу, возле Чертова омута. И не просто дом, а дом с загадкой. Дом, хозяин которого исчез, оставив открытой дверь.

– Зря мы сюда приехали, – сказал вдруг Радист. – У меня дурное предчувствие. Я же хотел на нашей речке тренироваться…

– А у моего дяди завтра день рождения. Праздник. С королевскими креветками, – вздохнул Доход. – И я должен был попробовать гигантских креветок. В кисло-сладком соусе. Да так и не попробовал…

– А я гигантский ананас… – сказал Гундосов.

– Это точно, – поморщилась Тоска. – Ты – гигантский ананас! А ты, Доход, – креветка! Вы вообще все креветки! Только не гигантские, до гигантских вам расти и расти! Тошнота! Урюпинск! А еще на выживание тренироваться собираетесь!

– Ну хорошо, – сказал Доход. – Я хотел креветок попробовать, Гундос ананас хотел, мы Урюпинск. А ты чего? Ты чего хочешь?

– Взрослой эта дура хочет стать. – На веранду вывалился Чугун. – И в актриски поступить! В оперу!

Тоска стала красной, как помидор, и сжала в кулаке вилку.

– Положь оружие! – велел Чугун. – А то обратно тебя отвезу! Будешь дом от тараканов охранять! И от молей.

Тоска брякнула вилку на стол.

– Нашел чего-нибудь? – спросил я. – Следы какие-нибудь…

– Нашел, – сказал Чугун. – Нашел журнал.

– Неужели наш брат тоже выписывал «Вестник придурка»? – спросила Тоска. – Или «Чудаки тудей»? Или даже «Друг мутанта»?

Чугун не ответил. Выложил на стол толстую, обгорелую по краю книгу.

– Журнал, – сказал он. – В камине валялся. Наверно, он его сжечь хотел. А сам брат исчез.

– Какая таинственность…

– Может, в милицию надо сообщить? – спросил Доход.

– Не надо, – помотал головой Чугун. – За братцем такие штуки водятся. Он и раньше частенько уходил. На недельку, на полторы. И из дома, и вообще куда-то. Поразмыслить. Так что за него можно не волноваться…

– Ушел и даже дверь не закрыл? – спросил я.

Чугун повертел пальцем у виска – типа, безумный гений его братец.

– Давай журнал почитаем, – предложил я. – Может, там что есть?

Почитать журнал хотели все, даже Тоска. Мы сдвинулись вокруг стола и опустили пониже лампу.

Обгорел журнал не сильно, только по краю, основная информация должна была сохраниться.

– Могу поспорить, что тут рецепт вечного двигателя, – сказал Радист. – Или чертеж построения летучей тарелки.

– Могу поспорить, что тут билет в дурдом, – сказала Тоска. – На пять персон. Или чертеж построения мозгозакручивателя…

Чугун открыл книгу.

И нас немедленно постигло жесточайшее разочарование – дневник был написан шифром – какие-то закорючки, буквы и цифры. И даты. Последняя дата – десять дней назад.

Мы повертели дневник и так и наперекосяк и ничего не поняли. Впрочем, в дневнике имелись и иллюстрации.

На седьмой странице располагалась схема какого-то электронного аппарата. Транзисторы, резисторы, тиристоры-фигисторы, какие-то микросхемы, я в этом ничего не понимал. Радист, который оказался на самом деле немного радистом, вернее, радиоэлектроником, изучил схему и сказал, что в ней нет никакого смысла.

– Такой прибор не может работать, – сказал Радист. – Он замкнут сам на себя. Не знаю, короче…

На двадцать второй странице был изображен небольшой продолговатый ящичек с кнопкой посередине.

– Агрегат какой-то, – сказал Чугун. – Футляр с кнопкой. Называется… Фиг его знает, как называется. Написана буква «В».

– Что это за «В»? – спросил Радист.

– Выключатор, – Тоска засмеялась. – Наверняка наш брат барсук назвал его Выключатором.

– С виду похож на…

– Я же это видел! – неожиданно сказал Гундосов. – Он там, на камине, валяется.

– Так чего ты, Гундос, нам мозги паришь! – рявкнул Чугун. – Беги притащи!

Гундосов вздохнул и побежал за Выключатором.

– Что ты хочешь сделать? – спросил Доход.

– Ничего. – Чугун сладко потянулся. – Ничего я не собираюсь. Все равно делать нечего…

Тоска посмотрела на Чугуна и все поняла.

– Испытывай его на своих холуях, – сказала она. – А на мне не надо! Выключай им…

– И чего же он выключает? – спросил Радист.

– Мозги, – ответила Тоска. – Мозги он выключает. Хотя вам всем выключать нечего, на вас Выключатор не подействует. Нет даже, он на вас уже подействовал, еще до включения.

И Тоска злобно расхохоталась.

Появился Гундосов.

– Нашел, – сказал он и положил на середину стола длинную коробочку с красной кнопкой посередине.

– Похоже на пульт дистанционного управления. – Чугун взял Выключатор. – Легкий очень. Из дерева, кажется.

Чугун направил приборчик на себя и нажал на кнопку. Кнопка загорелась тусклым красноватым светом.

Ничего не произошло.

Чугун нажал на кнопку еще раз. Кнопка еще раз загорелась. И все.

– Ничего, – разочарованно сказал он.

После чего он испытал прибор на Радисте, на Доходе и на Гундосове. И снова ничего не произошло. Тогда Чугун навел Выключатор на свою сестру.

– Не надо! – Тоска выставила перед собой руку. – Не надо этих тупорылостей!

Чугун зловеще захихикал и нажал на кнопку. Тоска ойкнула, а потом плюнула в Чугуна и выскочила из-за стола.

– Истеричка, – Чугун показал ей вслед язык. – Пора в дурку на учет ставиться!

Тоска крикнула со второго этажа что-то неразборчивое, но, судя по энергетике, очень обидное.

После чего Чугун повернулся ко мне.

– А ты, Куропяткин, хочешь попробовать? – спросил он.

Я равнодушно покривился. Честно говоря, мне было плевать. Чугун навел Выключатор на меня. Ничего особенного я не испытал. И ничего во мне не шевельнулось, ничего не дрогнуло.