От автора.
В мире многое поменялось. Мы приближаемся к осознанию, что Бог не где-то на Небесах, а внутри каждого. Все меньше приверженцев старых традиций, и люди пробуждаются к новым знаниям. Кто я такая, чтобы не пофилософствовать на страницах книги на горячую тему? Через любимых героев рассказать об Эре Водолея и божественном начале внутри нас. И я вновь берусь за историю загадочного жителя Земли, чтобы через его образ поведать в том, что уже сейчас происходит с миром. Чтобы лучше понять себя и дать вам пищу для размышлений. Но больший кайф просто вернуться к “Почти ангелу”, потому что я его горячо люблю. Это великое счастье! А в конце книги вас ждет великолепное приложение – настоящая библия новой эры.
Жанр: фантастический роман.
Приятного прочтения!
Часть 1. Иллюзия. Вступление.
Время, которое раньше казалось далеким, теперь стало моей реальностью. Год за годом на планете происходят перемены, но суть остается той же. Люди мечутся в поисках себя, балансируя между светом и тьмой, и я не исключение. С каждым днем во мне что-то гаснет. Тьма разрастается внутри меня, тихо и бессимптомно разъедая душу.
И в этой вечной борьбе я стою на пороге новой эры. Эры Водолея. Его голос зовет за собой, манит обещанием высшего сознания и внутренней трансформации. Но я знаю цену таких метаморфоз – разрушения. Вот основа для строительства нового мира.
Моя история началась в 1010 году и продолжается по сей день. События после 2030 года пронеслись так быстро, что удастся рассказать о них в двух словах. Энни ушла на Небеса, оставив меня с моими безумными идеями на земле. Она решила взять паузу в наших отношениях, прекрасно зная, что без нее я пропаду. Адам ушел раньше нее. С его слов, он “терпеть меня не может”. Дэн занимается своей жизнью и служит Богу, изредка посещая меня по старой памяти и помогая с бизнесом. Дались им всем эти облака! Неужели только я привык к земным страданиям? Неужели тьма внутри меня не позволяет подняться? Или я остаюсь среди людей из принципа? Я, как бы это сказать, оброс эгрегориальными привязками и не могу отпустить то, что создал, а именно – мою музыкальную корпорацию. Мою – потому что на вывесках красуется мое имя.
Получается, я гордый, но не сломленный. Стою, окруженный трудами моих великих замыслов. “Музыкальная школа Петерсона” разрослась, с ее помощью я продолжаю плести тонкую сеть перемен. Искусство всегда было ключом к человеческим душам. Музыка пробуждает. Иногда кажется, что это мой последний оплот. Единственное, что удерживает меня от полного погружения в бездну.
Я ухожу в тишину своих размышлений, когда вдруг чувствую вибрацию в глубине себя. Это не просто новый аккорд. Это зов. Зов, который я не могу проигнорировать. Он шепчет, требуя двигаться дальше. Я должен выйти за пределы того, что считал возможным.
Зов Водолея повсюду. Я чувствую его даже в воздухе, которым дышу. Он есть в каждой ноте, в каждой вибрации, которую создает моя музыка. Люди чувствуют его, но пока не могут осознать. Когда они будут готовы, тогда и начнется новая глава нашей истории.
Первый аккорд. Зов Водолея.
В воздухе висит тишина. Не успокаивающая, а та, что настораживает, как затишье перед грозой. 2 048 год. С того момента, как вибрации Эры Водолея начали проникать в каждый уголок Земли, мир стал беспокойным. Люди пробуждают в себе свет, но вместе с ним из глубин души поднимаются тени, которых они раньше избегали. Я это знаю слишком хорошо: каждый раз, когда свет выходит наружу, тьма пытается утянуть его обратно. И я, как всегда, стою на перепутье, удерживая тонкую грань равновесия.
Я сижу в офисе, наблюдая, как вечерний свет пробивается сквозь огромные окна. Лондонский дождь стучит по стеклам, а улицы внизу светятся огнями. Этот офис – сердце нашего филиала в Европе, и по миру таких – сотни. Я мечтал пожить в современной Англии, и мне это удалось. Одному не так весело, но я вечно занят работой, и, слава Небесам, она никогда не кончается. Я задумываюсь о том, как далеко зашел. Aaron Bailey Music Legacy Corporation. Имя, которое сегодня символизирует утонченность, новаторство и мастерство.
Когда-то я мечтал, что наше влияние охватит весь мир, и вот мечта реализована. Мы начали с пространства в Лос-Анджелесе под флагом “Музыкальной Школы Петерсона”, и произошло то, что навсегда изменило ход нашей истории – моя фейковая смерть, а в связи с ней и ребрендинг. Я просто хотел записывать музыку, которая останется в сердцах людей, а маркетологи подмяли под нас мировую аудиторию и пропиарили мой уход на тот свет как отличную стратегию продвижения. Она сработала. Теперь у нас филиалы на всех континентах, десятки направлений: от музыкального обучения до организации величайших мировых концертов. Но больше всего я горжусь тем, что мы остались верны себе и продолжаем дело сэра Артура Петерсона, пусть и под моим именем. Я все тот же приверженец старых традиций.
Век технологий изменил музыкальную индустрию. Искусственный интеллект может написать симфонию за секунду, а голограммы дают концерты лучше любого живого исполнителя. Но мы продолжаем держаться корней, сохраняя человечность, за что нас и ценят. Мы не просто продаем музыку. Мы рассказываем истории.
ABML – это не только моя заслуга. Это результат работы огромного числа людей. Ректоры и преподаватели наших курсов, аналитики, способные предугадать, какие звуки завоюют сердца слушателей, и даже студенты, которые однажды станут звездами мирового масштаба. Мы все вместе строим этот мир. Моя задача – сохранить искру творчества, вдохновить и помочь каждому, кто становится частью нашей истории.
Я поднимаю взгляд на фотографию, висящую на стене. Это мы с Энни и Адамом. Снимок сделан перед началом одного из первых мировых туров. Энни всегда говорила, что наша семья похожа на оркестр: каждый играет свою роль, и вместе мы создаем гармонию. Но когда ушел Адам, а следом за ним и Энн, у меня остался только мой бизнес, в который я погрузился с головой.
Иногда мне кажется, что я строю нечто, подобное миру, который когда-то создал мой Отец. Да, это не облачный город, и все же я верю, что наша работа делает планету светлее.
Но сегодня в пространстве что-то меняется. Воздух пропитан предчувствием неприятных событий. И правда: на пороге моего кабинета появляется высокий мужчина с пепельными волосами, отливающими в свете ламп серебром. Он наш новый сотрудник бэк офиса. Тихий, незаметный, спокойный. От его взгляда по мне проходят неприятные вибрации. Постойте-ка, я что, нервничаю? Обычно он мелькал в коридорах, словно тень, но сейчас стоит прямо передо мной.
Бумага, что он принес и положил на мой стол, устлана линиями и символами, которые не имеют ничего общего с музыкой. Это нечто большее. Он словно строит энергетическую карту, пульсирующую в такт ритму, который я ощущаю внутри себя. Я задерживаю взгляд на чертежах, и мужчина поднимает голову. Наши глаза встречаются на мгновение. В его взгляде – спокойствие зимнего ветра, но за ним скрывается нечто большее, и я не могу это прочитать.
– Здравствуйте, что это за проект вы мне принесли? – спрашиваю я, пытаясь сделать голос безразличным.
– Проект? Да нет же, мистер Бейли, это… Как бы сказать… В общем…
– Ну что вы мнетесь? – я все же выражаю свое недовольство, и он его замечает. – Я готовлюсь к вечернему концерту, и меня сейчас лучше не отвлекать. Я вызову помощницу, передайте все это ей.
Я нажимаю на кнопку связи с Хейли Грин – моей ассистенткой.
– Это личный разговор, мой Господин. – он подчеркивает свое обращение. Нет, он точно не из этого мира. – Я могу передать это лично вам. И никому другому. Я прикрою дверь. Нас не должны услышать посторонние.
– Эм… Ладно. Я весь внимание. – мой голос предательски дрожит. Я действительно взволнован.
– Я не представился. Меня зовут Арчибальд. Можете звать меня Арчи.
– У тебя пять минут, Арчи. – строго произношу я, сохраняя вид исполнительного директора и публичного лица компании “Музыкальное наследие Аарона Бейли”.
Его движения спокойны, но каждый жест словно несет в себе вес веков, который он пытается удержать под контролем. Я не свожу с него глаз, наблюдая за тем, как он опускает руку на чертежи. Его пальцы скользят по символам – точным, выверенным линиям, которые пересекаются и закручиваются в сложные узоры. Эти символы что-то во мне пробуждают, отзываются гулким эхом в глубине души.
– Знаете, что это? – спрашивает Арчи, поднимая на меня свой ледяной взгляд. Ледяной, потому что когда всматриваешься в его серую радужку глаз, то сразу утопаешь как в бесконечном снежном лабиринте, из которого нет выхода.
Я пытаюсь сосредоточиться. Что-то шевелится в памяти – словно я видел эти знаки раньше, но не могу вспомнить где. Возможно, это всего лишь иллюзия, созданная вибрациями, которые он излучает. Я не уверен, что хочу знать правду. Но не могу отвернуться.
– Не совсем, – признаюсь, стараясь удержать ровный тон. – Это похоже на какую-то древнюю магию.
Арчи кивает, его глаза вдруг становятся мягче, как будто он доволен моим предположением. Он медленно подбирает слова с особой осторожностью.
– Эра Водолея – это не просто эпоха перемен. Это эпоха раскрытия истинных вибраций, глубинных слоев бытия, активация магнитной решетки Земли. Символы на чертеже – ключи к этому раскрытию. Они ведут к пониманию нашего мира таким, каким его еще никто не знал. Мистер Бейли, это чертежи новой реальности. И я ее Архитектор.
– Архитектор новой реальности? – я отхлебываю глоток капучино и слегка давлюсь. – Почему ты показываешь мне это? Не хочешь обратиться к Богу?
– Так Он направил меня к вам. – он хмыкает, словно я сморозил глупость.
– Почему ко мне? И почему в рабочем кабинете музыкальной корпорации?
Бог, если бы хотел, мог бы спуститься ко мне сам. У нас вполне адекватные отношения отца и сына, которые терпят друг друга на сочельник.
– Потому что время пришло, – его голос звучит твердо, почти пророчески. – И вы это знаете.
– Знаю… Что? Что я должен сделать при виде этих чертежей? Надо сказать, Арчи, они меня не вдохновляют. Я в ужасе!
– Понимаю. Но и вы поймите, дело важное.
Все, что я видел и чувствовал за последние годы, все, к чему стремился, вдруг начинает складываться в более четкую картину. Но пока она размыта, как утренний туман. Вибрации Эры Водолея притягивают меня, а он словно знает, куда ведет этот путь.
– Понимаешь, в чем дело, Арчи, – я чешу затылок, – Я ведь отказался быть Правителем. Более того, я не хочу! Вы не можете меня насильно заставить им быть. В крайнем случае, есть Адам. Вот кто воистину обижен на меня за то, что не правит.
– Да, но вы приняли за него решение и нарушили его свободу воли. Вы взяли на себя эту ответственность и несете ее последствия.
– Я помню, да, – я вздыхаю. Паника во мне пробуждается с новой силой. Я вдруг ощущаю всю тяжесть принятого решения. Во мне все холодеет от ужаса. Арчи видит это и переходит на “ты”.
– Ты можешь стать тем, кто поведет людей к свету или утонет в собственной тьме, – он делает паузу, его взгляд пронизывает меня. – Ты знаешь ведь, как сильно повлиял на этот мир? И теперь ответственен за него. Ни Бог, ни Адам в этом случае тебя не спасут! К тому же, – он наклоняется к чертежам, – Все не так и страшно. Миру нужны перемены.
Я не отвечаю. Слова застревают в горле. Арчи проводит пальцем по линии чертежа, и она отзывается светом, излучая мягкое золотистое сияние. Я чувствую, как вибрация этой энергии проникает внутрь меня, откликаясь на мой собственный свет.
– Это связь, – шепчет он, не сводя глаз с чертежа. – Но чтобы ее использовать, нужно понимать ее суть. Понимать не только разумом, но и сердцем. Это то, что ты ищешь, оставаясь наедине, но боишься признать.
Я глубоко вдыхаю, чувствуя, как напряжение внутри меня достигает пика. Все это слишком резко и неожиданно. Но одновременно – это то, ради чего я жил, боролся, к чему стремился. Люди, бойтесь своих потаенных желаний, они обязательно сбудутся.
– Почему ты решил, что я готов? – снова спрашиваю я, осознавая, что сейчас мы на грани. Слова словно выплескивают мои страхи наружу.
– Я такое не решаю, – отвечает он, и его губы изгибаются в легкой, но грустной улыбке. – А вот Бог собрался на покой, считая, что ты мог бы проявить свои таланты руководителя. Но ты должен решить сам – берешь ли эту корпорацию в свое управление или нет. Это твой путь, Аарон. Я здесь лишь для того, чтобы помочь тебе увидеть и воплотить.
– Так нет, я не желаю, – я пожимаю плечами, не понимая, в честь чего этот странный разговор вообще происходит.
– Было бы это так просто, Аарон, однако, есть обстоятельства, о которых ты скоро узнаешь.
С этими словами он складывает чертежи, и свет на них гаснет, оставляя после себя лишь след вибраций, которые еще долго пульсируют в воздухе. Я чувствую себя сначала опустошенным, но сразу после – наполненным чем-то новым, до конца неосознанным.
– Мы еще встретимся, – говорит Арчи, направляясь к выходу. – И тогда, возможно, ты будешь готов задать правильные вопросы.
Он уходит, оставляя меня наедине с мыслями. Остаток дня я провожу в смятении. Узнать такое и быть спокойным теперь не выйдет. Я швыряю кружку с недопитым кофе в стену, и она зависает в воздухе, не расплескивая содержимое.
“Я контролирую мои эмоции. Я контролирую мои эмоции. Я… Вдох и выдох, вдох и выдох… Я спокоен, я спокоен. Я дышу спокойствием, и мне хорошо”.
Накатывает вселенская усталость. Я так спокойно отпустил Адама и Анабель в Небесный город, не проронив по этому поводу ни слезинки. Я просто выключил эмоции на многие годы и с тех пор погрузился в бесчувственный мрак. А вдруг все это сейчас водопадом хлынет наружу? Как же я не заметил, что мое спокойствие было ложью?
– Ой, да кого я обманываю? – я выкидываю это вслух, и в мой кабинет заглядывает ассистентка. Я уже и забыл, что позвал ее.
– Мистер Бейли? – ее вздернутый носик снует туда-сюда в поисках причины моего негодования. – Что-то случилось?
– Хейли, все хорошо. Принеси мне новый кофе, пожалуйста.
Я прикрываю спиной зависшую в воздухе кружку, понемногу успокаиваясь. Дело не обойдется без подмоги.
– Дэн, привет. Ты мне нужен. Сможешь взять небольшой отпуск и помочь старому другу? Сейчас я в Лондоне. Пару дней проведу здесь, а потом поеду в… Потом посмотрю, не знаю, куда. Все равно куда! Просто приедь. Пожалуйста.
Да, у него на Небесах есть смартфон – у единственного в качестве исключения, и я могу с ним общаться старым дедовским способом – наше с Дэном изобретение, чтобы оставаться на связи, что бы ни случилось. Бог его любит. Записывая голосовое сообщение, я осязаю, как меня трясет от холода и бросает в жар. Новая реальность. Интересно, почему Архитектор не оставил мне чертежи?
Второй аккорд. Иллюзия света.
Зал “Royal Albert Hall” наполняется гулом голосов, перемежающихся с напряженным ожиданием. Я стою за кулисами, ощущая каждую вибрацию этого древнего места. Сегодняшний концерт не просто выступление. Это моя возможность донести до людей свет и любовь, которые пронизывают Вселенную. Многие из них пришли, надеясь на чудо, даже не осознавая, что чудо уже живет внутри них. Моя задача – стать проводником, позволить потокам энергии пробиться сквозь все слои их сомнений и боли.
“Откройте сердца божественной музыке.” – написано на экранах за моей спиной.
Толпа гудит в ожидании начала. Я стою за кулисами, в полумраке, прислушиваясь к ритму их дыхания, чувствуя, как волнение витает в воздухе. Это не просто концерт. Это классика. Можно сказать, винтаж. Век искусственного интеллекта, голографических музыкантов и автокомпозеров, делающих просто невероятные по красоте иллюзии, а я – существо с живыми руками, со старым добрым роялем и в старом добром пиджаке, какие сейчас не носят от слова совсем. Журналисты пишут, что я подражаю одному гениальному человеку, и тут мне надо пояснить. Династию Бейли знают в мире как королевскую семью музыкальной индустрии, мультимиллиардеров и чопорных классиков. Я знатно постарался и вошел в историю. Вернее, люди думают, что не я, а мои предки. Люди ведь не в курсе, что мне уже за тысячу лет и что я ношу запонки, лично подаренные Ричардом Львиное Сердце на одной из пирушек. По мнению людей, я – сын Адама Бейли, который назвал своего ребенка в честь знаменитого отца. И я унаследовал не только его состояние, но еще внешность и таланты. Таким образом, я сохранил за собой свое имя, ставшее в мире музыки нарицательным. Если кто-то стремится к совершенству, то произносит: “как Эй Би Эм Эль”. Подумать только, а ведь мне и вправду удалось стать иконой стиля со своим неповторимым брендом. Мне удалось задать высокую планку, к которой стремятся артисты любой величины. Я горжусь проделанной работой.
Зал гаснет. Тишина. А потом на сцене вспыхивает мягкий свет, высвечивая мой старый рояль, и я делаю шаг вперед.
Тысячи глаз устремлены на меня. Но я не боюсь. Я знаю, что сейчас начну создавать мир.
– Добрый вечер, – произношу я в микрофон. Мой голос звучит мягко, но уверенно. – Сегодня мы с вами создадим нечто прекрасное, настоящее и живое. Я рад приветствовать каждого из вас и поделиться своей любовью к миру. Добро пожаловать в музыкальный рай.
Я сажусь за рояль, проводя пальцами по гладким клавишам. Первый аккорд звучит как тихий шепот, потом к нему присоединяются звуки, которые я записываю на ходу методом живого зацикливания. Ногой нажимаю на педаль, добавляя реверберацию.
Через несколько минут звучание становится сложным: арпеджио переплетаются с драматическими аккордами, а затем я включаю скрипичный тембр, созданный на Mellotron. Это как разговор между столетиями: старинные звуки и современная техника.
В зале замирание. Даже самый упрямый скептик не может остаться равнодушным. Я чувствую, как энергия возвращается ко мне, как будто я и зал – единый организм. Создав звуковые дорожки разных инструментов, наконец, я беру микрофон и пою.
– Это… – шепчет кто-то из публики, но его слова растворяются в музыкальном экстазе.
Я переключаюсь на гитару, записывая несколько аккордов, накладывая их один на другой. Затем возвращаюсь к роялю, добавляя в общую композицию звуки волн, шум ветра и далекий звон колоколов.
На мгновение я ловлю взгляд Хейли. Она сидит в зале, почти затаив дыхание. А вот ее парень явно чем-то недоволен. Он ревнует ее ко мне. И ведь небезосновательно. У нее такой сейчас влюбленный взгляд. Забавные детские игры.
Концерт продолжается. Я создаю не просто музыку. Я создаю мир, в котором живет свет и тьма, радость и печаль, надежда и отчаяние. Это мой мир, который я отдаю залу.
В финале я встаю, поднимая руки вверх. Ноты рвутся с кончиков моих пальцев, как яркие вспышки света. Последний аккорд. И тишина.
– Друзья, этот мир нуждается в переменах. Мы живем в эпоху, где старые системы рушатся. Музыка – это инструмент Бога. Она открывает ваши сердца, делает вас свободными от страхов, от условностей. С музыкой можно узнать, кто ты, кем можешь быть. Музыка это энергия Вселенной. Музыка способна исцелять, но может и уничтожить. В каждом из вас есть частица Бога – искра Творца. С помощью музыки вы можете менять реальность, перемещаться во времени. Но помните, что такой дар требует смелости и ответственности. ABML приглашает вас в свою творческую лабораторию, где мы с учеными сумели доказать влияние музыки на поведение человека! Музыка – это сила, и она способна изменить все! Давайте использовать ее во благо нашего мира! Почувствуйте силу безусловной любви!Зал взрывается аплодисментами. Кто-то плачет, кто-то смеется. Я хочу сделать подарок этому миру. Переполненный чувствами, беру микрофон и произношу:
Люди шокированы моим заявлением, они реагируют неоднозначно. Кто-то хлопает, кто-то кричит “Браво!”. Это Хейли. Она кидает мне цветы. Но этот ее спутник… Этакий чопорный дятел, черствый и грубый. Что она в нем нашла? Он полная ее противоположность. Тяжелый, мрачный, словно эмо-подросток. Он морщится, ему противно! Даже на расстоянии я чувствую, как он закрывается от потока моей любви к зрителям, и я трачу много сил на эту борьбу. Он словно энерговампир, поглощающий свет. Внутри меня просыпается тревога. Я сажусь за рояль и начинаю играть мелодию на частоте безусловной любви, а мои предатели-мысли возвращаются к нему снова и снова.
Все должно быть отлично, а вот чертов парень не выходит из головы. Люди встают, аплодируют, выходят из зала. Преодолевая толпу поклонников, мечтающих обнять, потрогать, сфоткаться, получить автограф, снова обнять и снова сфоткаться, я устремляюсь к своей помощнице.
– Хейли! Стой! – я окрикиваю ее.
– Мистер Бейли! Вы просто солнце среди туч! Гениально. Волшебно! Вы создали целый оркестр на сцене, это была самая настоящая магия! Благодарю вас. – Хейли пытается поймать мой взгляд.
– Спасибо, – мои слова звучат отстраненно.
– А это мой парень Габриэль, – она смущенно улыбается, а я пристально смотрю прямо в его зеленые глаза.
– А вы чего же такой мрачный? Вам не понравилось?
Подхожу ближе к нему и чувствую, как от него исходит волна холода. Мой шаг тяжел, будто ноги утопают в невидимом песке.
– Меня все это не цепляет, – отвечает он с вызовом, ухмыляясь. – Все это… Фальшивка. Иллюзия. И ваша финальная речь, в ней так много пафоса, словно вы Миссия, а не артист. Что за лаборатория? Вы там эксперименты ставите на людях?
Его голос режет, как острая сталь. Я не перебиваю, давая ему возможность продолжить. Но он молчит.
– В какой-то степени каждый артист – Миссия! А насчет ученых – да, мы ставим эксперименты на учениках. – я смеюсь, Хейли пожимает острыми плечиками.
– Вы серьезно? – он вскидывает брови.
– Да ну что ты, я шучу. – я улыбаюсь, а внутри все ходуном ходит как при сильном ветре. – У нас есть группы добровольцев, и, уверяю тебя, это полностью безопасно.
– Ясно. Все равно в вашей музыке чувствуется фальшь, будто вы… Ну… Весь такой хороший, любовь всем дарите. Но внутри словно упиваетесь властью.
– Оу… Даже так? Почему вы здесь, если не верите в мою искреннюю любовь к музыке? – слова Габриэля задевают меня.
– Потому что мне надо знать, куда Хейли тянет и где она работает. Я беспокоюсь за нее. Вы действительно думаете, что ваша любовь спасет мир? Что ваши высокие вибрации исцеляют этих людей? – он сжимает губы. – Это иллюзия. – он смотрит в мои глаза и режет по сути правду, но признать ее это признать, что я на грани отчаяния. – Я читал вашу биографию, она ужасна. Говорят, вы потеряли семью из-за своего бизнеса.
– Потерял, да. – это, как говорят, неожиданный удар ниже пояса. – Но остальное вас, думаю, не касается.
– Габи, пойдем. – Хейли смущенно тянет своего парня за руку. – Простите его, мистер Бейли. Он просто дурак! Он ничего не понимает в прекрасной музыке. И еще он бестактный! – она подталкивает его, понимая, что он расстроил меня.
– Пойдем-пойдем. Дома поговорим, кто из нас дурак, не разбирающийся в музыке. – шипит ее кавалер, усмехаясь. Я остаюсь разбитым на осколки. Ребята уходят, а игла, что Габриэль невидимо для остальных втолкнул в мое сердце, отозвалась болью. Я хотел крикнуть, что у него женское имя, но смолчал. Не подобает артисту и директору корпорации так несдержанно себя вести.
“Боли не существует. Боли не…”
– Ай, как больно!
– Врача! Врача!!! – поклонники расходятся, давая место доктору Ли, моему подопечному.
Я чувствую, как слова Габриэля словно опухоль проникают внутрь, вызывая боль, о которой я давно старался забыть. О… Да он прав. Я слишком хорошо знаю эту боль. Я из чувства страдания пытаюсь подарить другим любовь, когда сам потерял в нее веру. Может, я таким образом пытаюсь ее себе вернуть, а она угасла в моей внутренней темноте. Но я гоню прочь дрянные мысли. Сомнения. Во мне зародился сорняк.
– Доктор Ли, мне просто надо домой. Я устал. Правда, все хорошо.
Собирая вещи, в зеркале гримерки я вижу образ Архитектора с чертежами. Он занят работой. Его лик светится, когда он рисует, окруженный линейками, треугольниками и объемными фигурами. Вокруг него кружатся циркули и разные формулы.
– Уйди, – говорю я, и мой голос звучит жестче, чем я хотел. – Не сейчас. Не здесь.
– Но ты не можешь отступать. Мы с тобой уже строим новый мир. Вот уже много лет ты проецируешь, а я отрисовываю его на бумаге.
– Зачем? Я отменяю строительство.
– Как скажете, мой Господин.
Но Архитектор не прекращает чертить свои линии на светящейся бумаге. Этот факт поражает меня до глубины души. Он не слушает моих приказов.
– Ну, знаете ли!
Я беру куртку и выхожу. Внутри бушует ураган. Холодная стихия изнутри разрывает меня, и на улице разворачивается настоящая буря. Вечером я сажусь за рояль, но мне звонят из отдела маркетинга. Некий Г. Симпсон опубликовал отвратительную статью о крахе музыкальной корпорации Эй Би Эм Эль и конкретно мистера Бейли. А после этой статьи мне звонят другие журналисты, пытаясь выяснить подробности. Хейли, сильно извиняясь, присылает мне статью на мэйл, и я погружаюсь в черно-белый плен букв, способных как исцелить, так и уничтожить.
"Музыка как оружие: управляет ли Аарон Бейли нашим сознанием?"
На концерте, прошедшем в Лондоне, тысячи зрителей стали свидетелями не только музыкального мастерства Аарона Бейли, но и его загадочной речи, которая оставила многих в замешательстве.
Бейли, глава всемирной музыкальной корпорации A.B. Music Legacy, заявил, что музыка – это "инструмент Бога", способный открыть сердца людей и показать им их истинную сущность. Но действительно ли это вдохновляющие слова или же за ними скрывается нечто большее?
Источники внутри корпорации утверждают, что A.B. Music Legacy уже давно использует музыку для экспериментов с вибрациями, влияющими на подсознание слушателей. Эти технологии могут изменять эмоциональное состояние, подавлять страхи и даже внушать идеи.
"Музыка – это сила", – сказал Бейли со сцены. Но сила может быть использована не только для добра. Вопрос в том, что именно внушает Аарон своим слушателям? Мы все видели, как аудитория реагирует на его концерты: люди плачут, кричат, некоторые даже теряют сознание. Может ли это быть случайностью? Или же это результат искусного манипулирования человеческой психикой?
История Аарона: манипуляция как искусство?
Не стоит забывать и о прошлом Аарона Бейли. Этот человек стал известным благодаря смерти своего знаменитого деда, оказавшись в центре внимания к его бренду. Уже тогда он показал, что не гнушается использовать провокационные методы для достижения своих целей.
Сегодня A.B. Music Legacy – это не просто корпорация. Это империя, имеющая влияние на миллионы людей. Но готовы ли мы слепо доверять ее лидеру?
Публичные фигуры должны нести ответственность за свое влияние. Аарон Бейли же, похоже, не боится взять на себя роль не только музыканта, но и мессии. И это тревожит нас. Мы настоятельно не рекомендуем слушать музыку, созданную в A.B. Music Legacy!