Рассыпающийся мир

Глава 1. Мучительный сон

Каждый раз он наблюдал одну и ту же картину: склонившуюся женщину прямо перед ним. Ее тело разрезало несколько клинков, вонзенных с разных сторон, и только взгляд не выражал той боли, которую почувствовал бы любой на ее месте. Внутри голубой радужки плескалось спокойствие. Кровавые слезы, застывшие на щеках, напоминали о былых чувствах, о страхе перед медленно подступающей смерти. Но все это стиралось в мгновение – взгляд, ровный и спокойный, и скованная улыбка, протянутая рука, желающая коснуться. Она не жалела о выборе, о прошлом, не страшилась конца.

Но что она хотела сказать? Ее губы не размыкались, будто были сделаны из воска. И сама она казалась статуей, застывшей в одном моменте. Но жизнь капля за каплей покидала ее тело, и он отчетливо это слышал, ощущал с каждым стуком собственного сердца.

В этот момент он просыпался, стирая остатки ночных слез. И когда встречал остальных, уже ничего не напоминало об увиденном. Только в последнее время Джулит примечал обеспокоенность в глазах Патриции и Дейдры, но девушки молчали. Возможно, что-то все-таки выдавало его, а, может, назревало другое, что они тщетно пытались скрыть от него. Он предпочел не трогать их, позволить оставить между собой и другими ноты недосказанности.

Только женщина все не выходила из головы. И чем больше Джулит думал о ней, тем чаще возникал этот сон. Он пытался расспросить ее, дотронуться, но тогда сон растворялся быстрее, не позволяя ему задержаться подольше, вглядеться в эти нежные черты, понять, что его связывало с незнакомкой.

В очередной день Джулита в свою комнату позвал Роглан. Поначалу воздушный маг решил, что глава великих Ро вновь напомнит об обещании найти отдельное жилье, но настроение того было слишком приподнятое, пусть и отдавало какой-то меланхолией, что сразу же сбило с толку Джулита. Поэтому он смотрел на Роглана и ждал, пока тот скажет хоть что-то. Но мужчина не спешил. Он поднял какой-то рисунок с кровати, водрузился на нее и минуту-другую рассматривал находку. На лице его блуждала грустная улыбка.

Джулит хотел уже окликнуть его, напомнить о собственном присутствии, но Роглан сам поднял взгляд.

– Я нашел его сегодня, – мужчина протянул воспитаннику рисунок.

Джулит принял его, сразу же увидел, что на нем изображена женщина. Она сидела и с улыбкой смотрела на рисовавшего ее, волосы светло-русые спадали на оба плеча и немного прикрывали грудь, голубые глаза светились какой-то непривычной жизнерадостностью. И если бы не эти эмоции, запечатленные неизвестным художником, то можно было подумать, что Джулит уже видел эту женщину.

Воспоминание само собой возникло в голове, вновь напомнило о сне. Это она! Это была она! Она тянула к нему руки в какой-то немой мольбе.

– Это твоя мама, Джулит. Незадолго до того, как забеременела тобой.

Голос Роглана всегда звучал довольно грозно, даже если он старался смягчать его. Но сейчас Джулит едва не подпрыгнул, слова старого мага вкупе с воспоминаниями сделали свое дело не хуже. Он чувствовал мелкую дрожь, проходящую холодком вдоль спины, сам же не мог оторвать взгляда от рисунка. И этим обеспокоил Роглана.

– Ты в порядке, Джулит? – его рука упала на плечо молодого человека, вынудила того поднять взгляд.

Воздушный маг попытался изобразить улыбку, но быстро понял по чужому выражению лица, что вышло это не очень удачно.

– Это… так неожиданно для меня… – смог выдавить он несколько слов.

И, видимо, их смысл немного успокоил Роглана, тот вполне искренне улыбнулся.

Джулит мог расспросить его больше, рассказать о сне, но почему-то решил для себя, что не стоило этого делать. Возможно, Роглан не поверит ему, возможно, будет чересчур беспокоиться. Любой расклад не нравился Джулиту, поэтому все, что он сделал – попросил отдать рисунок ему. Роглан без колебаний согласился.

И пока Джулит искал для портрета подходящее место в комнате, он продолжал разглядывать его и думать, много думать о том, как мама может приходить в его сны и что она пытается сказать ему.

***

Мужчина опустился на землю, осмотрелся. Это место так и осталось столь омерзительным и пугающим одновременно. Все так, как и прежде, ничего в магических путах совершенно не изменилось. И морок продолжал нагнетать каждого, кого коснулся бесконечный туман этого места. Вдали слышались крики и стоны, вокруг ощущалась опасность. Ни капли света, ни грамма надежды.

Впереди показалась фигура. Среди местных обитателей она казалась самой уцелевшей – одежда порвалась только местами, волосы висели сальными клочьями, правая рука сжимала кинжал.

«Все не так плохо. Думал, будет хуже», – мужчина подошел ближе, позволил заметить себя.

К нему повернулись. В глазах бывшего жителя Тандерума не читалось ничего – лишь безжизненная пустота. Он, как и всякий оказавшийся здесь, не мог мыслить, не мог осознавать себя, только бесцельно бродить, отбиваясь от других существ. И сейчас он воспринял представшего перед ним жителя Летоты, повелителя ветров Анитескепта, как очередное препятствие. Он сделал несколько шагов, угрожающее поднял руку с кинжалом, но что-то глубинное, непонятное для нынешнего себя заставило затормозить, присмотреться.

– Ты уже в полной мере перестал осознавать себя. Прости, я слишком долго искал тебя в этом измерении, – Анитескепт грустно улыбнулся.

Он понимал, что все эти слова бесполезны – это существо не воспринимало речь жителей Тандерума. Оно больше не было частью того мира, его прожевало и выбросило в побочное измерение, которое перемололо остатки и превратило в это. Лишило чувств, воспоминаний, мыслей и сделала ничем.

– Это моя вина, что все закончилось так, – Анитескепт подошел еще ближе.

Существо отшатнулось, выставило вперед кинжал, но нападать не спешило.

– Все случилось из-за меня, и я хочу отплатить вам обоим за те страдания, что принес.

Существу, похоже, наскучило слушать непонятные слова и выражения, оно окончательно потеряло интерес. Один разворот, и оно готово было нырнуть обратно в бескрайний туман, но Анитескепт смог остановить его одним только:

– Ханимум!

Он знал, что это сработает. Единственный способ взбудоражить размозженную душу – произнести имя. Если существо попало в это измерение недавно, оно вспомнит, осознает себя. Пусть и на непродолжительное время.

Существо развернулось, и Антискепт увидел его – прежнего Ханимума. Вид его не изменился, но глаза – они стали другими.

– Кто ты? – глухо произнес Ханимум.

– Мое имя тебе должно быть известно. Я – Анитескепт, повелитель ветров.

Пальцы сжали кинжал сильней, но Ханимум не спешил нападать. Видно было, такой встречи он не рад, но прежде нападения он оценивал ситуацию.

– Я пришел вызволить тебя.

Глаза Ханимума прищурились.

– Я понял, что тот план был тебе не по душе, но твой сын уже постарался над моим наказанием, – бывший житель Тандерума обернулся, выпрямился и свободной рукой смахнул часть клубящегося вокруг тумана, демонстрируя окружение собеседнику.

Тот не оценил, приблизился и протянул руку.

– Скоро твое сознание вновь заглотит это место, и я ничего не успею объяснить, – его ладонь требовательно качнулась. – Либо ты веришь, что я хочу вызволить тебя, либо сопротивляешься. Но во втором случае это принесет тебе еще больше страданий.

Ханимум смерил раскрытую ладонь брезгливым взглядом. Он не собирался доверять тому, чьими руками ему было доставлено много хлопот. Анитескепт не спорил, терпеливо ждал.

– Не понимаю, какая тебе польза? Не думаешь, что я захочу отомстить?

– Не захочешь. – Прозвучало настолько уверено, что Ханимум невольно вскинул бровь. – Уверяю, после того, как выслушаешь меня, ты не захочешь отомстить Джулиту и другим татумам. Ты захочешь отомстить только мне.

Подобный ответ заставил Ханимума задуматься. Он качнулся, увел взгляд в сторону. После кивнул и сам протянул руку. Вокруг мужчин возникло свечение, и чем больше оно заполняло место, тем меньше ощущалось давление измерения.

В один момент все резко померкло – мужчины исчезли.

***

Ольга суетилась вокруг нескольких деревянных стеллажей, перебирая расставленные внутри полок банки и мешочки. Определенно у нее там был заведен свой порядок, но сегодня она и сама не могла толком разобрать, что следовало взять – уж слишком размыто прозвучала просьба Джулита. Он не спешил ее пояснять, наблюдал за знахаркой.

– Так что тебя точно беспокоит? Дурные сны или… – Ольга обернулась к нему.

Джулит отвел взгляд, пусть и понимал – слишком красноречиво. Его сомнения и смятение слишком легко бросятся в глаза. И тогда ему будет сложно подобрать подходящие слова для лжи.

Ольга вздохнула, отпрянула от полки. Она не спешила говорить, но взглядом демонстрировала – ей нужны объяснения. Знахарка и без того легко повелась на разговор о дурных снах. Теперь ей этого было недостаточно.

– Если я скажу, как есть, ты сочтешь, что я тронулся умом, – все же выдавил Джулит, не выдержав столь долгий взгляд на себе.

Ольга позволила склониться к нему, практически вплотную приблизила свое лицо к его. Он чувствовал ее раздражение, дыхание на коже. Но больше этого его беспокоила та обида, что застряла в глазах напротив. Они будто говорили: «И это я слышу после стольких лет нашей дружбы?».

Джулит немного отстранился, отвел взгляд и вздохнул. Должен же он довериться хоть кому-то? Тем более, Ольга могла помочь ему только в том случае, если бы знала все детали. Об этом она много раз говорила не только самому Джулиту, но и многим хитрецам, утаивающим от нее важные моменты, а после страдающим от различных неожиданных последствий.

Объяснение вышло рванным. Сон с женщиной… изображение матери… Он старался припомнить все важные моменты, но картина словно рассыпалась при любой попытке собрать ее.

– Ты уверен?.. – медленно протянула Ольга, когда он закончил. – Может, ты раньше видел эту картину?

Маг покачал головой.

– Порядок именно такой – сначала сон, а после картина. И это выглядит, как просьба. Будто она в опасности и просит меня о помощи…

Теперь, когда он все выложил, то чувствовал себя еще хуже – на версию сумасшедшего это уже не тянуло, подобное помешательство было куда глубже. Будто все, что хотел маг сейчас, – привлечь внимание к несуществующей проблеме. Может, это не была она? Может, он сам так решил? Создал плутающий во тьме бумажный фонарик и теперь пытался схватиться за его мелькавший совсем рядом хвост?

Джулит поднялся.

– Извини, не стоило мне говорить…

Он попытался уйти, но Ольга преградила ему путь.

– Ты говорил об этом Роглану? – строго спросила она.

Джулит качнул головой.

– Только тебе.

– Стоит рассказать ему. И… сходить к оракулу. Возможно, кто-то пытается воздействовать на тебя. Или еще хуже… – Ольга увела взгляд, поежилась.

Такой жест изумил Джулита. Никогда прежде он не видел ее такой растерянной и немного испуганной. Похоже, ей было проще думать, что Джулит что-то не так понял или же вовсе упустил часть деталей. Но она не позволяла себе подобную несерьезность, и поэтому теперь выдавала в жестах свои опасения.

Джулит позволил Ольге собрать несколько лиц у себя дома. Среди них был Роглан, сестра его Рорхильда, глава деревни Говард и старик-оракул Ольтус. Ольга осталась стоять в проходе, рядом, прислонившись к стене, встал Говард. Роглан сел по левую руку от Джулита, Рорхильда осталась за спиной брата. Ольтусу же выделили кресло у окна, откуда он теперь поглядывал на воздушного мага, иногда потирая руки так, будто его пробирал холод.

Джулит пересказал все заново. Во второй раз получилось стройней, а чувств внутри не осталось совсем. Выражение лица незнакомки из сна больше не затрагивало тонкие струны души, а жест не возбуждал желание протянуть руку к ее мольбе. Она вновь стала для него застывшей статуей. Больше его занимали сейчас чужие эмоции. Джулит не рискнул сильно вертеть головой, поэтому находившиеся в стороне Ольга и Говард остались для него загадкой. Рорхильда прожигала спину тяжелым взглядом, поэтому на нее и смотреть не нужно было, чтобы понять, как нелегко ей переваривать услышанное сейчас. Роглан же находился в замешательстве. Его рот был чуть приоткрыт, но ни единого звука он выдать не мог. Лишь Ольтус оставался спокойным. Его мохнатые брови не сдвинулись, взгляд оставался таким же холодным.

– Почему ты сразу не сказал? – глухо выдавил из себя Роглан.

Джулит посмотрел в пол и не решился поднять глаза на него. Только тихо ответил:

– Хотел сам разобраться.

– Сам разобраться… Несносные дети… – только и пробурчал Роглан, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди.

Джулит не нашелся, что сказать на это, предпочел не лезть со своими оправданиями. Тем временем заговорил Говард, обратившись к оракулу:

– Что думаете об этом, апа?

Тот только сложил руки, уперев пальцы, но ничего не говорил. Понять точно обеспокоила его эта ситуация или нет оказалось сложно, но видно было, как глубоко Ольтус задумался. Говард не стал более беспокоить его, и сам предпочел никак не комментировать услышанное.

Голос неожиданно подала Рорхильда:

– Прежде я слышала о чем-то подобном.

– Не начинай, Хильда, – вздохнул Роглан. – Уверен, это очередная байка.

– Байка или нет, но она во многом совпадает с тем, что рассказал Джулит.

Роглан снова вздохнул, отдав всю ситуации в руки обожаемой сестры. Она же не преминула сразу пуститься в объяснение.

В молодые годы, когда было решено, что наследие великих Ро перейдет Роглану, а не его старшей сестре, она сбежала из дома. Скиталась в разных уголках Тандерума, оставаясь то там, то тут. Временами Рорхильда даже не запоминала, как ноги приносили ее в какие-то закоулки, как она оказывалась в случайных компаниях, вела разговоры.

И в один день завсегдатаи одной таверны, где она решила пообедать, рассказали ей историю девочки-сироты из их родной деревни. Она всегда считалась странной. Ее мать была на удивление совсем некрасивой женщиной, и поэтому для жителей оставалось загадкой, как в один миг та оказалась беременной. Еще странней прошли роды. Сильная и цветущая женщина за какую-то половину дня полностью увяла, розовые щеки побледнели и впали, а взгляд практически омертвел. К утру ее нашли мертвой.

– Тогда знахарь наш чуть не утопился. Все драл на себе волосы и уверял, что когда уходил, она была в порядке, – пояснял рассказчик, допивая остаток хмельного в стакане. – Может быть, он был и прав.

Девочка первое время жила у недавно родившей соседки, но позже ее было тесно держать в чужом доме, и она вернулась в родительский дом. Жители по очереди ночевали с ней, местные женщины учили ее плести корзинки и вести хозяйство по дому, помогали освоиться.

Но в одной вещи жители не могли помочь ей – девочка владела магией огня. В их деревне не водилось магов, никто даже близко не представлял, как развивать подобный дар. Поэтому со временем ее стали бояться. И пусть продолжали помогать и общаться с ней, страх этот не могли спрятать в глубине душ. Девочка это чувствовала, но приняла все, как есть.

– Когда же она повзрослела, у нас в деревне появился мужчина. Спросил о ней, а когда нашел, перед соседками ее объявил – мол, отец я твой, – мужчина стукнул стаканом по столу, призывая официантку наполнить пустоту новой порцией хмельного. – Так все рты и раскрыли. А он стоял невозмутимый, будто и не пропадал на столько лет.

Девушка пустила его в дом, выслушала длинную историю. Подробности так и остались внутри одной лачужки, поэтому завсегдатай не мог поделиться ими, но поведал о том, что произошло потом. Через два дня гость засобирался в путь, и вместе с ним – дочь. На расспросы соседок ответила прямо:

– Отец говорит, моя мама страдает. Она заперта между мирами, и я должна помочь ей.

Женщины не стали останавливать ее, лишь покрутили пальцем у виска. Кто-то попытался остановить девушку, уверяя, что отец наврал ей, и он совсем ей не отец, а просто в рабство увести пытался – не помогло. На выходе из деревни девушку догнала единственная подруга, потянула назад. Но и этот жест не помог. Она аккуратно освободила руку и пояснила:

– Я вижу сон. В нем моя мама. Она просит меня о спасении.

После этого ее больше никто не видел. И только подруга верила, что мужчина тот действительно был отцом, а мать девушки оказалась заперта между мирами.

– Когда я спросил, почему, она ответила: «Иначе как она смогла бы так точно описать свою мать? Ни дня не видя ее…»

От рассказа Джулиту стало не по себе. Он уперся локтями в ноги, постарался глубже дышать. Еще миг, и он окончательно потеряет голову. Этого маг себе никак позволить не мог. Но если все это правда? Джулия застряла между мирами? Но почему? И почему только сейчас он стал видеть этот сон? Вопросы сыпались один за другим, но ни одного предположения вместе с ними не возникало. Будто все его мысли застыли, остался только вакуум.

– Застряла между мирами? В одном из этих побочных измерений? – подала голос Ольга.

– Я пересказала так, как услышала, – сухо ответила Рорхильда.

– Я слышал о подобном. В годы моей юности поговаривали, что души за тяжелые проступки могли не попасть в Летоту, застрять навсегда в измерении, разделяющем Тандерум и Летоту. Но даже тогда немногие в это верили, – подал голос Ольтус.

Он все еще оставался самым спокойным в этой комнате, будто никакими эмоциями вовсе не обладал, а все это было проявлением равнодушия. Взгляд его неожиданно остановился на Джулите.

– Тебя что-то беспокоит, мальчик мой?

Маг не сразу решился посмотрел на оракула. В принципе, тот и не ждал ответа, и сам знал его. Но все же не ответить было совсем невежливо.

– Я верю, что это может быть правдой, апа.

Оракул подался чуть вперед, взгляд его стал отражать внимательность и в то же время осторожность.

– Какое-то событие убеждает тебя? – Ольтус сделал небольшую паузу. – Знаю. Дело в твоем отце, да?

Джулит не удивлялся подобной точности. Ольтус не был хорошим ясновидцем, как другие, но неплохо пользовался каждой крупицей своего дара.

– Это так. Я встречался с ним.

В этот момент Джулит чувствовал, как сильно сквозил недовольством Роглан. Только недавно они договорились не поднимать эту тему. И вот воздушный маг оступился. Но был ли у него выбор? Он готов назвать себя безумцем, отречься от каждого сказанного слова. Но если все это правда? Если его мама нуждалась в помощи?

«Тогда… почему он ничего не сказал?» – перебила другие мысли эта.

Слишком неприятная и едкая. Она разжигала в нем злобу. Этот божок свалился к нему на голову и раскрыл заговор одной деревеньки, впутал в неприятности и вскрыл его сущность татума. Но ни словом не обмолвился о положении матери. Он не знал об этом? Не хотел говорить? Или же просто не собирался? Джулит не знал, как Анитескепт относился к Джулии. Возможно, их отношения были далеки от идеальных.

Воздушный маг предпочел в момент сбросить все, что заскочило в голову. Все это совсем неважно сейчас. Все смотрели на него и ждали каких-то пояснений. Он же молчал и продолжал изучать пол.

– Вы, возможно, не поверите мне, но он – житель Летоты.

– Джулит! – сорвался Роглан, но кроме этого ничего не сказал.

Джулит все же не выдержал и повернулся к нему.

– Я помню наш разговор, но это важная деталь. Что если это действительно моя мать? И она действительно?.. – его голос треснул, утратил силы, и он просто молча опустил голову.

Откуда браться силам, если все вокруг сдавливало, лишало воздуха? Если все вокруг значило слишком многое и не значило ничего? Джулит силился вновь выпрямиться, но тело не поддавалось. В момент он одеревенел, и лишь где-то внутри сердца разгорался маленький огонек злобы. Если он знал, то почему он ничего об этом не сказал? – так и продолжало стучать в голове.

– Роглан, ты тоже об этом знаешь? – спросила тем временем Ольга.

Тот продолжал злиться на Джулита, но знахарки ответил настолько мягко, насколько смог:

– Я тоже встречал его. Он точно не из нашего мира.

– Тогда у всего появляется смысл. Я, конечно, не слышал ни о чем подобном, но возможно за связь между жителями разных миров следует какое-то наказание. Это звучит… правдоподобно, – Ольтус больше не смотрел в сторону Джулита.

Взгляд его полностью был сосредоточен на небе за окном. Джулит тоже силился разглядеть эту голубизну, прикрытую клубами облаков, но голова вновь опустилась, взгляд уперся в пол. Ему нужно было подумать.

***

Роул наблюдал за результатами своего труда, которые сейчас рвались из маленькой пиалы и темно-зелеными волнами окрашивали и без того перепачканный стол. Временами на поверхности жидкости вздувалась ярко-зеленая пена. И все это по идее было лечебным зельем, принимаем в случае отравления.

«По-моему, все должно быть наоборот», – только и мог думать Роул, не отрывая взгляда от варева.

Перед глазами возникла рыжая головка Милдред – она склонилась перед получившимся снадобьем. Роул увел взгляд в сторону. Он не хотел слышать ее слов сейчас, но и обидеть совсем не желал. И все же не ушел.

– И как ты ухитрился из такого состава сотворить яд? – Милдред подняла на него изумленные глаза.

Этим изумрудам шло куда больше, когда она улыбалась. Серьезная и собранная Милдред временами пугала. Но Роул уже все решил – он привыкнет. Ее вины в этом нет, это все его долгоиграющие комплексы. Сначала Джулит подавлял свои таланты, чтобы Роулу не пришлось ощущать себя гончей собакой перед высокородной лошадью, сейчас же Милдред вынуждена была чересчур нянчиться с ним, каждый раз делая вид, что все не так плохо, как могло быть. Но по едким комментариям Тетьена становилось ясно – если существовал бы рейтинг учеников, Роул занял почетной последнее место.

– Хотя если подумать, яды стоит даже дороже, – Милдред хихикнула.

Роул вздохнул.

– Неужели у тебя и яды покупают? – перевел маг тему.

Эльфийка кивнула.

– И каждый раз говорят что-то вроде «я не самый хороший охотник», хотя знаю я, для чего они пробираются к нам в Лейн, – она подхватила какой-то лоскут ткани и протерла поверхность стола. – Будто дело мне есть, кого они там травить собрались. Даже если попадутся, сами отвечать будут.

Роул слушал ее вполуха, а сам думал, какой предлог найти, чтобы незаметно уйти. Даже если Милдред что-то отвлечет, то вскоре она заметит отсутствие мага. И пусть вопрос ее не будет выглядеть странным, Роул несколько устал скрывать от нее свои переживания.

И если бы только в зельях было дело…

Зазвонил колокольчик – кто-то пришел. Тетьен вперед всех побежал к двери, Милдред поспешила за ним, Роул же прежде остался на месте, но вскоре подошел к проему, аккуратно выглянул. К Милдред пришла целая компания мужчин из их деревни. Ничего удивительно, они собирались охотиться.

«Это надолго», – кивнул сам себе Роул и скрылся внутри дома.

Там его ждал другой проход. Роул миновал его, перепрыгнул забор и пошел напрямик в стоявший рядом лес. За то короткое время, что он поселился в Лейне, он успел изучить его вдоль и поперек, поэтому не боялся заплутать. Здесь же можно и для Милдред придумать отмазку – совсем рядом росли мята и арника, как раз то, что он сегодня изрядно попортил в попытках сделать снадобье.

Роул собрал немного, сложил в прихваченный из дома мешочек, и стал бродить взад-вперед. Он и сам не знал, какие чувства преобладали над ним больше: злость? ревность? бессилие? Он хотел бы сейчас рухнуть и больше не встать, но что-то упорно продолжало удерживать, будто ему в спину вставили кол и только он не позволял осуществиться задуманному.

Роул остановился, упер лицо в ствол какого-то дерева. Решил выдохнуть и разложить все по полочкам. Он достаточно повзрослел, поэтому съехал из родительского дома и поселился у возлюбленной. То, что он пришел в ее дом нормально, она старше него. Так уж принято, что старший в семье решал, где будет жить семья. Раз уж Милдред оказалась чуть старше, Роул не возражал. Лейн ему даже нравился.

Более того маг хотел оставить прошлое и научиться делать зелья. Но сколько бы он ни пытался, выходило что-то не то. Милдред каждый раз придумывала подходящие оправдания, но Роулу от этого было только больнее. И сколько бы он ни пытался подбирать слова, так и не сумел донести до нее это.

И последнее…

В один миг он мысленно вернулся назад, в дом Милдред. В тот день, когда случайно подслушал то, что ему не следовало слышать. Тогда он помогал Милдред с уборкой, и пока та была занята пришедшим посетителем, смахивал пыль с полок в соседней комнате. Тетьен размахивал веником под ногами и вполне терпеливо сносил падающую на него ошметки.

– Интересно, а этот парень еще заглянет к нам? – протянул мягкий женский голос.

Роул уже неплохо ориентировался в Лейне, поэтому узнал его – то была Леция. Она никогда особо не нравилась магу, а эта ее заискивающе-заигрывающая натура так и вовсе действовала на него отталкивающе.

– О ком ты? – послышался вопрос Милдред.

Прямолинейна, как и всегда. И, наверное, она единственная в этом доме, кто не замечал замашек Леции.

– Тот парень, что приходил в твой дом в твое отсутствие. Высокий блондин, дружок Роула, как я поняла.

– А, ты про Джулита. Наверное, скоро придет. Они с Роулом неразлучны.

Роул уже не пытался делать вид, что пыль на полке ему сколько-нибудь интересна. Он подобрался достаточно близко к двери, прислонился так, чтобы в той комнате не могли обнаружить его присутствия.

Рядом послышался шум – это Тетьен выплюнул из пасти веник и собрался что-то сказать, но замер, как только Роул прислонил палец к губам. Сначала дракон непонимающе моргал, после все же увлекся игрой, сам подошел поближе к проему, прислонил голову к ногам мага. Так они и стали слушать продолжение.

– Он, кстати, приходил ко мне. Я даже дала ему карту сестры, – щебетала Леция.

– Так она была твоя? Извини, я бы забрала ее, если знала.

– Да ладно, будто она мне нужна. Сестре уж тем более. Но если он вновь придет, то мог бы и вернуть ее, – все тем же приторным тоном говорила лейнянка.

Милдред или не замечала ее тона, или не придавала особого значения ему, поэтому легко вернула размечтавшуюся женщину с небес на землю:

– У него есть партия.

Повисло напряженное молчание. Роул сдерживал желание заглянуть и посмотреть, что происходит. Ждал.

– Не расстраивай меня, не говори, что речь о той девчонке, что он приводил в твой дом?

Милдред не ответила. Какое-то время вновь держалось молчание, но вскоре его прервал грузный вздох.

– Да что с вами такое? Такие хорошенькие, а выбираете невесть кого. – Видимо, в этот момент на лице Милдред промелькнуло удивление, поэтому собеседница поспешила объяснить: – Вы оба многого стоите, многое умеете. Ты – знахарка, он, как минимум, спас вас из плена. И тут эта невзрачная девчонка и этот… маг, – последнее Леция практически прошипела.

Ее отношение к нему Роула совсем не удивило. Хотя подобное Леция демонстрировала только за глаза. Перед магом она вновь пускала бы привычный заискивающе-елейный тон.

– Правда, раз ты повстречала их одновременно, могла бы присмотреться к Джулиту. Он тебе больше подходит.

– А как же ты? – съехидничала Милдред.

– А что я? Уж ради тебя подвинусь, – Леция вздохнула. – Ну, правда, Милдред, неужели он совсем никак не обратил на себя твое внимание?

Молчание эльфийки несколько напрягло Роула. Если ей нечего сказать, то почему она так тянула с ответом? Будто всерьез думала. Роул закусил губу.

– Ну… на него сложно не обратить внимание…

К следующим словам Роулу пришлось прислушиваться, пусть и без этого не удалось расслышать всего. Но даже того, что услышал, оказалось достаточно. Милдред поделилась чувствами о совместном катании.

«Так и знал, что это был не простой укол ревности. Я чувствовал», – скрипел Роул зубами, сильнее впиваясь лбом в ствол дерева.

Он уже не думал о том, как будет объясняться, если на лбу останется приметный отпечаток. Чувства душили его, сильнее рвалось сердце. И почему везде этот Джулит? Он – герой, спасший Тандерум от фанатиков. Он – татум, ветра подчиняются ему просто по праву рождения. Он – всегда способный и умелый, трудолюбивый и в меру тихий. Такие всем нравятся.

Роул был иным. Пусть он нес силу и тайну великих Ро, но на этом его заслуги заканчивались.

– И как там проходит жизнь муравьев? – прозвучал за спиной насмешливый голос.

Роул вздрогнул, обернулся. В нескольких метрах стоял Драуд – глава Лейна. На его губах блистала ухмылка, но в серых глазах не ощущалось ни насмешливости, ни едкости.

– Вы напугали меня, апа, – натянул улыбку Роул. – Я всего лишь…

– Да-да, думы думал. Будто по твоему выражению лица не видно, – отмахнулся эльф.

Роул нечего было ответить. Драуда он практически не знал, фактически говорил с ним однажды, когда озвучивал желание жить в Лейне. Глава это принял спокойно, даже показалось, что он уже привык к прибавлению в доме Милдред.

– Милдред совсем тебя загоняла? Если захочешь сбежать, то можешь на меня рассчитывать, – Драуд придерживался дружелюбного тона.

Роул не сильно доверял ему, но все же поддержал тон возникшего разговора:

– Прежде подобное уже случалось?

– Нет. Но всегда что-нибудь происходит в первый раз, – эльф посмеялся над собственной шуткой.

Роул лишь чуть сильнее натянул улыбку. Подобное не показалось ему ни на каплю смешным.

– Да ладно, не тушуйся ты, – Драуд запустил в рот несколько ягод Данджи. – Это все шутки. Я, конечно, признаться честно, не сильно жалую Милдред. Откровенно говоря, я ее не перевариваю. Но это не значит, что она не заслуживает семьи. Тем более, ты вроде парень неплохой.

Роул немного растерялся и совсем не знал, что ответить. Спас его неожиданный треск ветки – к ним подходили. Вскоре из кустов вынырнула Милдред, сняла с рыжих локонов несколько застрявших листков.

– Наконец-то нашла. Не могла понять, куда ты пропал, – сразу же произнесла эльфийка, но тут ее взгляд скользнул на главу. Она сухо поприветствовала его: – Драуд.

Тот ответил ей тем же, после развернулся и как ни в чем не бывало ушел. Роул же продемонстрировал Милдред наполненный травами мешочек.

– Решил собрать, раз уж попортил твои запасы.

Знахарка улыбнулась мягче, ее глаза лучились теплотой.

– Как раз за этим я хотела тебя послать, – она подошла ближе, коснулась губами его щеки. – Ты меня очень выручил.

Она подхватила мешочек, нырнула обратно в сторону дома. Роул медленно пошел за ней. Он смог немного успокоиться и даже воодушевиться за счет встреченного Драуда, но прежние мысли время от времени продолжали накатывать на него. И хоть внешне он все еще хорошо скрывал этот ураган, внутри все больше и больше трещали те струны, что прежде крепко удерживали его уверенность в себе.