Не пять

СЛОВА АВТОРА

Идея этой книги родилась из простого, почти детского вопроса: «А что, если поменяться местами?». Если педантичная Алина попробует жизнь своей хаотичной подруги Светы, а та, в свою очередь, – её размеренное, идеальное существование. Изначально это выглядело как невинная шутка, авантюра, «пять свиданий по обмену». Но, как это часто бывает в жизни, самый несерьёзный эксперимент привёл к самым серьёзным последствиям. «Не пять» – это история не столько о романтике, сколько о поиске себя. О том, что наша личность – не монолит, а скорее мозаика, и иногда, чтобы собрать целостную картину, нужно примерить на себя чужие осколки. Алина и Света, отважившись на этот обмен, искали не мужчин, а утерянные части самих себя. Алина – смелость и спонтанность, Света – стабильность и почву под ногами.

Эта книга – о том, что наши «клетки» часто построены нами же. Из страха, из привычки, из желания соответствовать ожиданиям. И ключ к замку всегда находится у нас в кармане. Иногда для этого нужно совершить нечто безумное. Например, подписать «Контракт на безумие» с лучшей подругой. Я бесконечно благодарна вам, мои читатели, за то, что вы прошли этот путь от первой до последней страницы. За ваши переживания, за ваши вопросы и за вашу поддержку.

Я надеюсь, что история Алины и Светы напомнила вам о ценности настоящей дружбы, которая сильнее любых обстоятельств. И о том, что никогда не поздно переписать свой сценарий, каким бы прочным он ни казался. И помните: самое важное свидание в жизни – это свидание с самой собой. И на него не нужен никакой обмен.

От всей души,

Ваш автор.

ГЛАВА 1 АЛИНА – НЕВИДИМКА

Аромат тыквенного супа-пюре, приправленного имбирём, считался в её жизни эталоном стабильности. Таким же, как и температура на индукционной панели – ровно 60 градусов. Таким же, как и её жизнь. Алина провела пальцем по гладкой поверхности стола. Пыли не было. Её не было здесь никогда. Как и неожиданностей. Её взгляд скользнул по столовым приборам, аккуратно разложенным на льняной салфетке. Две ложки. Всегда две. Даже когда она ела одна. Сначала это была трогательная надежда – «а вдруг он вернётся рано?». Потом – привычка. Теперь – насмешка.

Звонок разорвал тишину, заставив её вздрогнуть. На экране телефона прыгала иконка с разноцветными волосами – Света.

– Лин, ты опять в своих каторжных трудах? Бросай всё, летим на крышу! Там Артёмка с группой играет, будет жарко!

Голос подруги был как удар хлыста – резкий, звонкий, живой.

Алина машинально оглядела свою стерильную кухню.

– Я не могу… Максим… – Какой ещё Максим? – фыркнула Света. – Его же нет! Ты что, в заложницах у своего же холодильника? Я за тобой через пятнадцать! Щёлк. Гудки. Алина медленно опустила телефон. Её пальцы сами нашли толстое, холодное обручальное кольцо и принялись теребить его. Ещё одна привычка.

Она подошла к большому панорамному окну. Внизу, в тридцати этажах под ней, кипела жизнь. А здесь, наверху, было тихо, просторно и безжизненно. «С тобой так спокойно». Слова Максима, когда он делал ей предложение. Тогда они звучали как любовь. Сейчас – как приговор.

Её ноги сами понесли её в спальню. Она открыла шкаф. Ряды деловых костюмов, дорогих блузок, аккуратно сложенных свитеров. Униформа для роли «идеальной жены».

А потом её взгляд упал на пакет из крафтовой бумаги, засунутый в дальний угол. Платье. Маленькое чёрное платье Светы, которое та оставила здесь после одного из своих «спасательных рейдов». Алина надела его. И замерла. В отражении в зеркале стояла незнакомка. И вдруг… память отбросила её на семь лет назад. Не в клуб, не на вечеринку. Она увидела себя в похожем платье, сидящей за столом в библиотеке института. Перед ней – гора конспектов, пахнет старыми книгами и кофе из автомата. Она не спала вторую ночь, готовясь к экзамену, и от этого кружилась голова, но щёки горели азартом. В углу рта – след от шариковой ручки, которую она забывала вытащить, яростно конспектируя. Она была уставшей, немытой, но живой. Ей было двадцать два, и весь мир лежал у её ног, полный вызовов, которые она жаждала принять. Она была не Алина Орлова, а просто Алина. И этого было достаточно.

Она моргнула, и видение исчезло. В зеркале снова смотрела на неё уставшая женщина в чужом платье. Но что-то щелкнуло внутри. Та Алина никуда не делась. Она просто… заснула.

В этот момент телефон вибрировал. Сообщение. Максим: «Задерживаюсь. Не жди.»

Она прочла его. Потом подняла глаза на своё отражение. На незнакомку в чёрном платье. Её пальцы побежали по клавиатуре.

Алина: «Я тоже сегодня задерживаюсь».

Она не узнала свой голос. Он прозвучал тихо, но твёрдо. Она выключила плиту. Суп со своими шестьюдесятью градусами мог подождать. Впервые за долгое время она оставляла что-то неидеальное. И ей было всё равно.

Ветер на крыше был пронизывающим и пьянящим. Гитара, барабаны и хриплый голос сливались в оглушительный хаос. Алину охватила паника. Что она здесь делает? Она – не отсюда. Её место – там, в стерильной высоте, с остывающим супом.

Она развернулась, чтобы бежать, и столкнулась с кем-то.

– Осторожнее, – её голос прозвучал как жалкий шёпот.

Перед ней стоял парень в потрёпанной косухе. Его волосы были собраны в неаккуратный пучок, а в глазах светилось озорство.

– Эй, ты новенькая? – он улыбнулся, и вокруг глаз собрались лучики морщинок.

Он смотрел на неё не как на артефакт с выставки «Идеальная жизнь», а с неподдельным любопытством. – Не убегай. Пойдём, покажу, откуда тут самый лучший вид на город. Без прикрас.

Он протянул руку. Не чтобы помочь, а чтобы вести. И Алина, к своему удивлению, медленно кивнула

ГЛАВА 2. СВЕТА – ВЕЧНЫЙ УРАГАН

Первое, что Света ощутила, – это запах чужого пота, табака и старого паркета. Второе – острую боль в висках. Она открыла один глаз. Незнакомая комната. Разбросанная одежда. На полу у кровати лежала гитара, на которой кто-то, судя по всему, пытался сыграть кавер на Цоя и сдался на середине.

«Опять», – без всякой эмоции констатировал внутренний голос.

Она осторожно приподнялась. Рядом, свернувшись калачиком, спал парень. Молодой, симпатичный. И абсолютно неизвестный. На прикроватном столике лежала записка, наспех написанная на обрывке афиши: «Ушёл на репетицию. Ключ под ковриком. Было круто. ;)» Без имени. Конечно.

Телефон был мёртв. Последнее, что она помнила перед тем, как экран погас, – сообщение от Влада. Её бывшего. Того, который «серьёзный». «Ты никогда не станешь нормальной. Я нашёл другую. Спокойную». Спокойной. Словно он желал ей доброй ночи, а не выносил приговор.

Она собрала свои вещи с отточенной практикой и выскользнула из квартиры, как призрак. На улице её пронзил холодный ветер. Она закурила, делая первую затяжку, и взгляд упал на её запястье. Чёрными чернилами был выведен номер телефона. Без имени. Она смочила палец слюной и принялась тереть. Чертёж стирался, оставляя на коже грязное пятно

Она смотрела на размытый номер и вспоминала свой первый по-настоящему серьёзный роман. Ей было девятнадцать. Его звали Сергей, и он был старше, студентом меда. Он был таким умным, таким спокойным. Он говорил, что любит её хаотичную энергию. А потом, через полгода, заявил, что устал от её «непредсказуемости» и что ему нужна «нормальная, стабильная девушка». Он ушёл к своей одногруппнице. Света тогда впервые поняла, что её главная черта, её «изюминка», может быть причиной боли. И она решила: если нельзя быть «нормальной», нужно стать такой яркой и неудобной, чтобы больше никто не осмелился пытаться её переделать.

Как и всё в её жизни.

Ей нужно было к Алине. Только на её идеальной кухне, за её идеальным кофе можно было отогреться и убедить себя, что всё не так уж плохо.

Дорога до дома Алины напоминала ритуал очищения. От высоток с обшарпанными подъездами – к сияющим стеклянным башням, где даже деревья в кадках были подстрижены с математической точностью. Консьерж в холле, Николай, кивнул ей с привычной снисходительной улыбкой. «Опять ветреная подруга нагрянула», – словно говорил его взгляд.

Алина открыла дверь, уже одетая в свой стандартный «домашний комплект» – дорогие льняные брюки и блузку. Безупречно. Скучно.

– Опять? – спросила Алина без упрёка, с лёгкой усталой грустью в голосе.

– Зато не скучно, – брякнула Света, проходя на кухню и плюхаясь на барный стул. – В отличие от некоторых.

Она знала, что это низко – знать, что твоя жизнь – это хаос, в котором тонешь, – и использовать это как козырь против слишком правильной жизни подруги. Но иногда это был единственный способ почувствовать себя хоть сколько-то «живой» на фоне этой стерильной стабильности.

Алина молча поставила перед ней кружку с дымящимся кофе. Идеальный латте с сердечком из пены. Света взяла чашку, и её пальцы оставили жирные следы на белоснежном фарфоре. Маленькое пятно на идеальной картине. Она с наслаждением сделала глоток.

– Лин, скажи честно, – начала Света, глядя, как подруга механически протирает уже чистую столешницу. – Тебе хоть иногда хочется всё это… – она обвела рукой кухню с её глянцевыми фасадами, встроенной техникой и теми самыми двумя ложками на столе, – …разнести к чертям? Просто взять и разгромить?

Алина перестала вытирать столешницу. Она не посмотрела на Свету. Её взгляд упал на ту самую вторую, никчёмную ложку. Она медленно подняла глаза, и в них Света увидела не привычное осуждение или страх, а что-то новое. Глубокую, выстраданную тоску.

– Каждый день, – тихо, но совершенно чётко сказала Алина.

Эти два слова повисли в воздухе, как признание в государственной измене. Они были страшнее любого крика. В них была обречённость.

Света онемела. Внезапно её собственный ночной позор, её хаос и её «ненормальность» показались ей детскими играми. Перед ней сидел человек, который медленно, добровольно и молча хоронил себя заживо. И её лучшая подруга была свидетелем этих похорон.

Именно в этот момент её и осенило. Это было не просто прозрение. Это было призвание. Долг. Она, Света, королева хаоса и разрушения, должна была не жалеть подругу, а спасти её. Вытащить. Любой ценой. Пусть даже самым идиотским, самым безумным способом из всех возможных.

Она допила кофе и с силой поставила чашку на стол.

– Хорошо, – сказала Света, и в её голосе зазвенела новая, стальная нота. – Тогда у меня есть идея.

Алина скептически подняла бровь.

– Опять «сходить на концерт неизвестной группы»? В прошлый раз ты чуть не подралась с басистом.

– Нет. Не концерт, – Света ухмыльнулась, чувствуя, как азарт наполняет её с головы до ног. – Нечто гораздо более… радикальное. Такое идиотское, что может быть… гениальным. Ты же хотела острых ощущений?

Она посмотрела на Алину, на её усталые глаза, на её идеальную причёску и безупречную блузку. И поняла, что фраза «острые ощущения» для её подруги звучала так же пугающе и притягательно, как для первобытного человека – первый огонь.

– Каких именно? – с опаской спросила Алина.

– Свидания, – выпалила Света. – Но не простые. Мы поменяемся.

Она выдержала паузу, чтобы её слова достигли цели.

– Ты будешь ходить на свидания с моими «психами». Получишь свою порцию адреналина. А я пообщаюсь с твоими «скучными» адекватами. Получу глоток стабильности. Всего пять свиданий с каждым. Это же не измена, это… социальный эксперимент! Исследование!

Лицо Алины выражало такой ужас и такое неподдельное любопытство одновременно, что Света поняла – она попала в точку. Она поднялась и, подойдя к подруге, посмотрела ей прямо в глаза.

– Ну что, готова перестать быть невидимкой?

Алина не сказала «да». Она не сказала «нет». Она молча смотрела на Свету, и в её глазах шла настоящая борьба. А Света уже доставала телефон, чтобы начать лихорадочно искать в своих контактах первых «кандидатов». Вихрь был запущен.

ГЛАВА 3. ИДЕАЛЬНЫЙ ВЕЧЕР

Воздух в гостиной был прохладным и неподвижным, как в музее. Алина сидела в своём кресле, листая юридический журнал, но слова расплывались перед глазами. Её взгляд снова и снова возвращался к хрустальной статуэтке лебедя на полке камина. Идеальный, холодный, застывший в изящном изгибе. Со стороны её кресла на крыле лебедя лежала лёгкая, почти невидимая пыль. Она заметила это неделю назад и с тех пор не могла заставить себя стереть её. Это было маленькое, молчаливое сопротивление – допустить крошечный намёк на несовершенство в её безупречном мире.

Щелчок ключа в замке возвестил о возвращении Максима. Его шаги в прихожей были отмеренными и уверенными. Он вошёл в гостиную, снял часы и положил их на специальную подставку на комоде.

– Вечер, – произнёс он, подходя к бару и наливая себе виски.

– Вечер, – откликнулась Алина, не поднимая глаз от журнала.

Он сел в своё кресло напротив, включил большой плазменный телевизор. Новости. Голос диктора стал фоном, безжизненным гулом, заполняющим пустоту. Они не разговаривали. Не было вопросов «Как день?», не было рассказов о мелких происшествиях, не было смеха. Было лишь комфортное, отлаженное молчание двух людей, чьи жизни шли параллельными курсами, никогда не пересекаясь.

Алина наблюдала за ним украдкой. Его профиль был чёток и суров. Тот самый мужчина, который когда-то заставил её сердце биться чаще. Теперь оно замирало в его присутствии. Он был не мужем, а надзирателем в тюрьме под названием «идеальная жизнь».

– Завтра ужин с партнёрами из Берлина, – сказал он, не отрывая взгляда от экрана. – Надень синее платье. И приготовь то самое досье по слиянию.

– Хорошо, – кивнула Алина.

Её синее платье. Его любимое. Оно идеально сидело на ней и идеально соответствовало его представлению о том, какой должна быть его жена. Она вдруг с отчётливой ясностью представила, как надевает его, и её охватила лёгкая тошнота.

Она вспомнила вчерашний вечер. Ветер на крыше. Грохот музыки. И того парня с живыми глазами, который смотрел на неё как на человека, а не на аксессуар. В кармане её домашних брюк лежал тот самый полированный камешек, который он незаметно вручил ей на прощание. Она провела по нему пальцем, и он показался ей тёплым, живым, в отличие от леденящего хрусталя лебедя.

– Я, наверное, лягу, – сказала она, поднимаясь. – Устала.

Максим кивнул, бросив на неё короткий, оценивающий взгляд.

– Ты в последнее время выглядишь уставшей. Может, сходить к Каренину? Сделать витаминные капельницы.

«Каренин – его врач, конечно», – подумала она. Даже её усталость должна была быть диагностирована и устранена, как неисправность в механизме.

– Возможно, – сказала она, выходя из гостиной.

В спальне она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Тишина. Давящая, оглушительная тишина её идеальной жизни. Она подошла к окну и смотрела на огни города. Где-то там была Света со своим хаосом, своей болью, но своей жизнью. А здесь, в этой стерильной крепости, жизнь медленно угасала.

Она открыла шкатулку с украшениями и достала камешек. Положила его рядом с бриллиантовыми серёжками от Максима. Два мира. Один – блестящий, дорогой, мёртвый. Другой – простой, тёплый, живой.

Завтра ужин с берлинскими партнёрами. Синее платье. Идеальная жена. Но внутри что-то изменилось. Треснуло. И она уже не знала, сколько ещё сможет притворяться.

ГЛАВА 4. КОНТРАКТ НА БЕЗУМИЕ

Они сидели на полу в гостиной Алины, окружённые ноутбуками, телефонами и распечатками анкет. Воздух пах кофе и нервами. Между ними лежал бланк с логотипом юридической фирмы Максима – тот самый, что Света когда-то стащила для своих «арт-проектов».

– Итак, – Света с торжественным видом водрузила перед Алиной ручку. – Вносим поправки в Уголовный кодекс нашей дружбы. Правило первое: никакого секса до финального свидания.

Алина покраснела.

– Свет, это же и так предполагается…

– Ничего не предполагается! – оборвала её Света. – Правила должны быть жёсткими, как сталь! Правило второе: полный отчёт после каждого свидания. Без прикрас. Если он чавкает – ты говоришь, что он чавкает. Если он скучнее, чем лекция по налогообложению – так и говори.

Она что-то записала на полях бланка красной ручкой.

– Правило третье: мы не воруем друг у друга кандидатов. Что бы ни случилось.

Алина посмотрела на неё с укором.

– Я на такое не способна.

– В любом правиле есть тот, кто его нарушает, – философски заметила Света. – И правило четвёртое, самое главное: это эксперимент. Мы ищем не любовь всей жизни, а.… опыт. Понимание. Триггер для перемен.

Она протянула Алине ручку.

– Подписывайся, партнёр.

Алина взяла ручку. Её пальцы дрожали. Она вспомнила, как подписывала брачный контракт. Тогда в её руках была та же ручка – дорогая, лакированная, подарок Максима. Она сидела в кабинете его юриста, залитом солнцем. Максим стоял у окна, спиной к ней, демонстрируя абсолютное доверие. Ей тогда казалось, что это жест рыцаря, доверяющего свою судьбу даме сердца.

«Это просто формальность, Лина, – сказал он, оборачиваясь. Его улыбка была ослепительной. – Чтобы защитить тебя. Всегда и от всего».

Она тогда чувствовала себя героиней романтического фильма. Она подписывала, не вчитываясь, веря ему на слово. Бумага была плотной, дорогой, и подпись ложилась на неё с бархатным шелестом. Это был звук передачи собственной жизни в чужие, надежные руки.

Сейчас её пальцы скользили по шершавой крафт-бумаге «Контракта на безумие». Дрожали. Это был не шелест передачи, а скрежет возвращения. Возвращения самой себе.

– Мы с ума сошли, – прошептала она, выводя своё имя внизу бланка.

– Наконец-то! – Света схватила её в охапку. – Добро пожаловать в клуб!

В этот момент телефон Светы завибрировал. Она глянула на экран и хихикнула.

– Говори о дьяволе… Мой первый кандидат. Марк. Мотоциклист. – Она протянула телефон Алине. – Пишет: "Собираюсь на ночную поездку по городу. Есть место для смелой девушки".

Алина посмотрела на сообщение, потом на свою подпись на «контракте». Сердце бешено заколотилось. Это было по-настоящему.

– Что ему ответить? – спросила Света, уже набирая сообщение.

– Подожди! – Алина вдруг положила руку на её телефон. – Я.… я сама.

Она взяла свой телефон, открыла чат с Марком. Пальцы снова задрожали, но на этот раз не от страха, а от адреналина. Она набрала: "Я та самая смелая девушка. Где и когда?"

Ответ пришёл мгновенно: "21:00, метро "Сокол". Не опаздывай".

Алина подняла глаза на Свету. В её взгляде было то, чего подруга не видела годами – озорной, живой огонёк.

Провожая Свету, Алина остановилась перед зеркалом в прихожей. Она смотрела на своё отражение – на женщину в идеальных льняных брюках, с безупречной причёской. А потом медленно, почти ритуально, распустила волосы. Тёмные пряди упали на плечи, скрывая часть лица. "До встречи, невидимка", – прошептала она своему отражению.

ГЛАВА 5. ПЕРВЫЙ ВЗДОХ СВОБОДЫ

Алина стояла у выхода из метро «Сокол», сжимая в руке ключи от квартиры – единственный твёрдый предмет в изменившемся мире. В кармане куртки лежала помада, которую Света всунула ей на прощание со словами: «Хотя бы для вида!»

Она чувствовала себя нелепо. Её тёмные волосы, обычно собранные в безупречный пучок, теперь развевались по ветру. Джинсы и косуха, надетые поверх обычной блузки, казались чужой кожей.

Рёв мотоцикла приблизился сзади. Алина обернулась. Марк притормозил рядом, сняв шлем. Его улыбка была лёгкой, без намёка на оценку.

– Пунктуальность – хороший знак, – сказал он, и его улыбка стала чуть шире, почти рыцарской. Вместо того чтобы просто протянуть шлем, он сделал неожиданное: мягко взял её руку, склонился и коснулся губами её пальцев. Жест был старомодным, галантным, и от этой неожиданности у Алины перехватило дыхание.

– Это жест королевам, – пояснил он, и в его глазах заплясали озорные искорки. – А смелость – их главная корона.

Затем он ловким, привычным движением подал ей шлем. – Надевай. Первое и главное правило безопасности.

Его пальцы коснулись её руки, когда он помогал застегнуть ремень. Прикосновение было тёплым, деловым. Никакого намёка, только дело.

– Куда мы едем? – спросила Алина, усаживаясь позади него.

– Туда, где город заканчивается, а небо начинается, – он крикнул через плечо и добавил газу.

Первые минуты были чистой паникой. Ветер бил в лицо с такой силой, что слезились глаза. Она вцепилась в его куртку, чувствуя, как каждый мускул напряжён до предела. Но потом случилось странное. Скорость перестала быть угрозой. Она стала ритмом, музыкой, очищением.

Они мчались по ночному шоссе, и Алина вдруг поняла: она не думает. Не думает о Максиме, о работе, о завтрашнем ужине с клиентами. Мир сузился до вибрации мотора под ногами и тёплой спины перед ней. Впервые за годы её мозг отключился, уступив место чувствам.

Марк свернул на смотровую площадку. Город лежал внизу россыпью огней, как брошенные драгоценности.

– Ну как? – он прислонился к мотоциклу, изучая её лицо.

– Я.… не знаю, – честно сказала Алина. – Я никогда…

– Первый раз всегда такой. Но ты молодец – не вжалась в панике. Большинство на твоём месте орут.

Он говорил с ней как с равной. Не как с «женой Максима Орлова», не как с объектом для покорения. Как с человеком, который может оценить скорость и риск.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.