Либерцисы. На поверхности

– На пару слов, хъёльвдин. – Ронар резко подался вперед и, схватив за локоть здоровой руки отчего-то не сопротивляющегося Видара, уволок того за статую. Серая дева по-прежнему безучастно наблюдала за собравшимися своими пустыми глазами.

Янир вновь заиграл, на этот раз громче, и что-то замычал себе под нос. Я напрягла слух, но смогла разобрать лишь часть слов Ронара.

– …деньги, Видар! Твоя нен… грани… Еда кон… Теснят… из второй груп… мы потеряли…

Я собрала всю свою волю, чтобы не шикнуть на барда. Громкость музыки постепенно нарастала, теперь мешая разобрать даже обрывки разговора. Создавалось впечатление, что Янир стоит рядом и бренчит прямо у меня над ухом. Я осторожно скосила глаза на Кайриуса. Он, не отрываясь, смотрел на статую, чуть подавшись вперёд. Интересно, а насколько хороший слух у мерфолков? Мог ли он слышать то же, что и я?

Спустя несколько минут тихих пререканий мужчины вернулись. Лицо Ронара оставалось равнодушным, а вот сжатые кулаки Видара и вздувшаяся вена на виске были красноречивее любых слов.

– Уйдите все, – раздражённо бросил командир. – Кроме братьев. Ларс, кинь пока этого в клетку. – Видар дёрнул подбородком в сторону Кайриуса.

– Прошу прощения! – воскликнул Янир. – Йонар и Ингрид прекрасно справятся с этой задачей. Не стоит поручать Ларсу что-то настолько важное.

Вперёд с готовностью выступили совсем юный парень, лет четырнадцати на вид, и девушка, которая ранее помогла мне подняться.

– Не понял. – На Ларса было жалко смотреть. – По-твоему, я не могу отвести задохлика в подвал?

– Поразительная наблюдательность! Верно, я считаю, что с таким сопровождающим наш гость может не дойти до комнаты отдыха. Честно говоря, я бы тебе даже выгребную яму охранять не доверил.

Это окончательно вывело громилу из себя. Оставив без внимания опасный взгляд Ронара, он ринулся к Яниру. Бард вскочил на ноги и положил пальцы на струны, словно собрался сыграть разъярённому Ларсу колыбельную. Но терпение командира иссякло быстрее, чем успело что-то произойти.

– Да чтоб вас всех! – Видар треснул кулаком по статуе. Жёлтым снегом с лилий осыпалась пыльца. – Что за бардак вы устроили?! Ларс, уйди отсюда, немедленно!

Ларс послушался. Крепко сжав челюсти и стукнув себя кулаком в грудь, мужчина круто развернулся на пятках и вылетел за дверь. За ним нерешительно потянулись и другие, бросая любопытные взгляды на тех, кто остался в святилище.

– Прояви немного уважения к супруге Вильтура, дружище. – Янир кивнул на статую.

Кайлтэн, да этот парень напрочь лишён воли к жизни!

– Умолкни! – Видар побагровел. Я вздрогнула и бросила встревоженный взгляд на Янира. Казалось, сейчас командир схватит мой меч, по-прежнему лежащий у ног крылатой девы, и пришпилит им барда к стене, как бабочку. – Закрой свой рот, Янир! Хватит чушь молоть! Не было у Маннафатир[1] никакой супруги, ютр тебя дери! Не беси меня, или, клянусь, ты вылетишь из лагеря и никогда не вернешься!

Янир примирительно поднял руки и показал, будто запирает рот на замок. Напуганным юноша не выглядел, напротив, по его лицу расползлась довольная улыбка. Сейчас он напоминал кота, который сумел прошмыгнуть мимо кухарки в кладовку и наелся свежих сливок.

– Однажды своими выкрутасами ты сведёшь меня в могилу. – Видар схватился за лоб и махнул Йонару и Ингрид, стоящим возле Янира. – Отведите пленника вниз.

Они одновременно кивнули и, подхватив Кайриуса под руки, повели к неприметной дверце сбоку от статуи, которую я не разглядела раньше. Мерфолк обернулся, в разноцветных глазах читалась безысходность. Я ободряюще кивнула, надеясь, что, несмотря на клокочущую внутри тревогу, выгляжу достаточно уверенно. Мне очень хотелось сказать ему, что всё в порядке, что я обязательно вытащу нас из этой передряги, но это стало бы очередной ложью. На самом деле я сомневалась, что хоть кто-то из нас вообще выберется отсюда. Разве что по частям или ногами вперёд.

Всё, что происходило здесь с момента появления Ронара, казалось очень странным: в этом лагере явно раскол, и люди между собой не ладят. По какой-то причине командир терпит насмешки от безобидного на вид Янира и прислушивается к мнению равнодушного Ронара, хотя и заметно, что делает он это с большой неохотой, словно против своей воли. Я нутром чувствовала, что это может мне помочь, но пока не понимала как.

В святилище нас осталось четверо. Несколько секунд ничего не происходило, а затем Видар рявкнул так, что я подпрыгнула на месте.

– Сколько можно?! – Он повернулся к Ронару и, схватив его за грудки, притянул к себе. Суровая маска командира испарилась. Оказывается, раньше мужчина ещё держал себя в руках. Сейчас же Видара трясло от злости, словно у него припадок.

– Столько же, сколько раз я просил решать судьбу пленников без нас! – Голос Ронара громовым раскатом улетел под свод святилища.

Он выглядел не лучше Видара: грудь тяжело вздымалась, и так светлое лицо побледнело ещё сильнее, делая более заметным большой глубокий шрам на лбу, розоватым росчерком пересекающий его левую бровь. В чертах мужчины проступило что-то звериное. Не знаю, было ли то игрой света или наваждением, но мне показалось, что его пронзительно-голубые глаза потемнели, а радужка запылала красным.

– Не забывайся, Ронар! Ты здесь не командуешь!

– Да если б я только знал, какой командир из тебя выйдет, то первым бы бросил вызов! Видел бы тебя сейчас твой отец!..

– Мой отец гордился бы мной!

– Твой отец удавил бы тебя своими собственными руками!

Крики становились всё громче, движения – резче и яростнее. Несмотря на то, что Ронар крупнее и выше Видара, он тщетно пытался оторвать от себя руки командира. Их возня совсем не выглядела как ссора взрослых мужчин, а скорее как…

Я повнимательнее присмотрелась к людям передо мной и удивлённо моргнула. Бриллаар, да они оба едва ли старше меня!

Поразмышлять над этим у меня не вышло: Янир снова плюхнулся на пол, подхватил свою лютню и заиграл что-то весёлое и совершенно неуместное, а от ругани едва ли не содрогались стены.

– Вейнарменнир недовольны тобой и твоими людьми! Вы каждый раз выступаете за помилование, в лагере уже ходят разговоры, что вы переметнулись на сторону айльвур!

– Вейнарменнир недовольны? Моими людьми? – эхом повторил Ронар. Его голос заледенел. – Это и твои люди тоже! Твои братья и сёстры! Мы и есть Вейнарменнир, Видар! Мы, последние из бьёрна-айтюр[1], а не те оборванцы, которых ты нагрёб в местных лесах! Напомнить, кто тебя, в соплях и ожогах, вытаскивал из-под горящих обломков?! Кто помогал искать тела твоей семьи и, стоя с тобой плечом к плечу, рыл для них могилы? Всё забыл, ярвел[2]?!

Дальше всё произошло очень быстро. Видар позеленел. Всё ещё держа Ронара за грудки, командир резко отклонился назад, а затем боднул его головой прямо в лицо. Послышался мерзкий хруст. Ронар вырвался из хватки и отступил, зажимая нос рукой. Кровь сочилась сквозь пальцы, пропитывая заплетённую в две косички светлую бороду и капала с её концов, глухо разбиваясь об холодный пол.

Ронар страшно, совершенно по-животному, зарычал – от этого звука всё моё тело покрылось мурашками. Он бросился на Видара и, сжав могучую ладонь в кулак, сначала ударил его в скулу, а затем с размаху под дых, заставив командира согнуться пополам и захрипеть. Видар повис на своём противнике, но ненадолго: в следующий миг он схватил Ронара за пояс и всем своим весом впечатал его в стену. На короткое мгновение мне показалось, что полустёртые золотистые перья не рисованные, а самые настоящие: от удара они взвились и разлетелись по каменной поверхности и вот-вот закружат вокруг дерущихся. Я успела заметить, как затылок и спина Ронара со стуком встретились со стеной, а затем уже разобрать что-то в мешанине рук и ног оказалось решительно невозможно.

Я почувствовала на себе внимательный взгляд и повернулась к Яниру. Юноша, не прекращая игры, ухмыльнулся и кивнул мне. Он не выглядел встревоженным. Создавалось впечатление, что происходящее между Ронаром и Видаром – в порядке вещей.

– Парни, успокойтесь. – Спустя несколько минут Янир всё же вмешался в драку, когда движения замедлились, а хрипы стали громче. – Тут всё-таки дама.

– Никакая она не дама, а обычная кайха, – просипел Видар, утирая кровь с разбитой губы. Он попятился от Ронара, продолжая сверлить того взглядом. – Чего расселся, Янир? Вы своего добились. Давай, проверяй её, пока я не передумал.

– Да-да, уже иду. – Бард потянулся всем телом, сцепив руки над головой в замок. Повесив лютню за спину, он неторопливо поднялся и приблизился ко мне, бросив на ходу: – Отойдите и не мешайте, мне нужно сосредоточиться.

К моему удивлению, мужчины послушались и вместе отошли к статуе, на ходу негромко перебрасываясь короткими фразами на неизвестном мне языке. Оба вели себя так, словно между ними ничего не произошло.

– Итак. – Янир завладел моим вниманием, закрыв собой Видара и Ронара. Вблизи глаза юноши казались ещё светлее. Я опустила взгляд ниже и увидела их: очень бледные и тонкие, незаметные издалека рваные шрамы, пересекающие нижнюю губу Янира с левой стороны. Кривыми линиями они спускались к подбородку, затем обрывались, чтобы продолжиться чуть ниже выпирающей ключицы и затеряться за воротом его рубахи. Я насчитала четыре. – Могу ли я узнать ваше имя, миледи?

– Энора, – прошептала я, еле успев остановить почти слетевшее с языка настоящее имя. Внезапно я почувствовала себя очень странно. По какой-то причине мне хотелось пересказать Яниру всю свою жизнь от рождения и до нынешнего дня, во всех красках и подробностях.

– Как красиво! В честь альвийской героини сказок, если не ошибаюсь? – Я кивнула. – А родовое имя?

Кайлтэн, опять это чувство! Я плотно сомкнула губы, удерживая жаждущее вырваться на свободу признание. По спине побежала дорожка холодного пота.

Терпи, Сверчок.

Так некстати всплывшие в памяти слова брата принесли с собой его золотые глаза и ласковую улыбку. Я на мгновение прикрыла глаза, отгоняя непрошеный образ. Получилось: Алистиан исчез, и вместо него передо мной возникло суровое, но безопасное лицо Ренвика.

– Нэйдрин, – выпалила я, мысленно сосредоточившись на искрах магического золота, скачущих в зелёных глазах друга.

– И что же, никаких «ан»? Неужто ошибся? Хорошо, не успел ни с кем поспорить, а то прости-прощай, моя Мэрит, – пробормотал он себе под нос, а затем, уже обращаясь ко мне, продолжил: – А меня зовут Янир. Музыкант, сказитель, поэт, всеобщий любимец и просто самый лучший парень на этой помойке, которую я и ещё несколько десятков бродяг зовём домом.

Напряжение схлынуло, оставив после себя приятную пустоту. Губы невольно расползлись в улыбке, голова стала лёгкой. Все проблемы вдруг показались такими незначительными, и даже свет Кира, косыми лучами падающий на пол и стены святилища, словно стал ярче.

– Не против, если мы перейдем на «ты»?

Я согласно закивала, даже толком не осознав суть вопроса.

– Чудесно! – обрадовался Янир. – Энора, послушай, я должен кое-что проверить. Будет немного щекотно. – Янир вдруг резко приблизился ко мне и тихо приказал: – Смотри.

Я повиновалась, не задумываясь. Бард стоял слишком близко, и мне пришлось задрать голову, чтобы видеть чужое лицо. Дыхание перехватило, ноги будто приросли к полу. Зрачки юноши исчезли, глаза засветились ослепительно-белым. Почувствовав щекочущее копошение где-то в груди, я попыталась отвести взгляд, но не смогла – какая-то необъяснимая сила притягивала его обратно. В следующее мгновение Янир отпрянул от меня.

– Ты не кайха, – прошептал он. – В тебе нет магии.

– Чего ты там копаешься? – раздался за его спиной голос Видара. – Почему так долго?

Медленно, с трудом продираясь сквозь туман в голове, я начала понимать, что произошло. Подумать только, бард едва не заставил меня рассказать о себе всё! Стали ясны причины и внезапно нахлынувшего блаженства, и безосновательного доверия к юноше. Янир – маг.

Конечно, не было ничего удивительного, что среди людей отыскался маг. Они не такая уж редкость у народов Ветреных равнин. Однако все людские маги служат в армии Гланлиморина – альвийские инспектора весьма дотошны при отборе детей из человеческих провинций. Как же ему удалось избежать этой участи?

Я застыла в ожидании приговора. Лёгкость покинула тело, желудок болел, будто внутри перекатывался острый камень. Сейчас Янир скажет остальным, что обнаружил. Точнее, чего не обнаружил. И они избавятся от меня. Дис-вайла с обычным родовым именем не представляет никакой ценности ни для семьи, ни для мира в целом – это понимают даже люди.

– Порядок, – отозвался Янир. От изумления мои брови взлетели вверх. Я бегала взглядом по лицу барда, тщетно пытаясь отыскать ответ, почему он так поступил, словно могла прочитать его в нефритовых глазах или в бледных шрамах на губе.

– Тогда заканчивай. Тебе ещё второго проверять.

Янир не ответил. Приблизившись ко мне, он отрывисто зашептал:

– Меч возле статуи твой? – Я кивнула. – Сражаться умеешь или для красоты носишь?

– Умею, – так же тихо ответила я. Сердце забилось быстрее. Неужели представится шанс побороться за свою жизнь?

– А тот парень? Кто он? Постоять за себя может?

– Мой брат, – солгала я. В такое поверит только глупец или слепец, но я решила гнуть свою линию про неудачный опыт мага до последнего. Если меня пока не собираются убивать, может, эта ложь поможет и Кайриусу? Я не знала, умеет ли мерфолк обращаться с оружием, поэтому добавила: – Он ловкий.

– Брат? – Янир приподнял бровь, всем своим видом выражая сомнение. Очевидно, он относился к третьему типу и ожидаемо не поверил мне. – Ну, допустим. Надеюсь позже узнать о вашей удивительной семье побольше. А сейчас внимательно выслушай меня. От этого зависят ваши жизни.

Бард выглядел настолько серьёзно, что мне стало не по себе. Я сглотнула вязкую слюну и на всякий случай кивнула, показывая, что готова слушать.

– Смотри на меня, взгляд не отводи. – Вероятно, Янир заметил промелькнувший на моём лице испуг, потому что тут же поспешил оправдаться: – Никакой магии, обещаю. Просто подыграй мне, Видар не должен ничего заподозрить. Сейчас я должен тебя усыпить, но не стану этого делать. Моргни, если поняла.

Я медленно моргнула. Голова кружилась от обилия сведений и скорости, с которой события сменяли друг друга. В течение всего пары часов я успела угодить в плен, чуть не встретила свою смерть от руки человека и невольно стала причиной ссоры между главарями разбойников. Что бы сейчас ни решил поведать Янир, у него вряд ли получится меня удивить.

– Ронар отнесёт тебя в темницу. Глаза откроешь, когда разрешит. Окажешься в клетке – можешь поспать, но ни в коем случае не ночью. Мы придём за вами и освободим. Прибереги вопросы на потом, – поторопился вставить бард, как только я открыла рот, чтобы задать вопрос. Что ж, вынуждена взять свои слова обратно. Такого я точно не ожидала. – Всё поняла? – Я снова моргнула. – Чудесно. А теперь закрывай глаза и падай на меня.

Я бросила последний мимолётный взгляд на статую. Мне показалось, что во внутренних уголках глаз крылатой девы проступили алые капли, но возможности рассмотреть их повнимательнее не было. Ладно, не стоит сейчас забивать этим голову. Наверняка показалось. В следующее мгновение я, закрыв глаза, упала прямо на Янира. Бард мягко подхватил меня, удерживая на месте.

Надеюсь, я только что не совершила очередную ошибку.

– Я возьму её, – чуть гнусаво пробасил Ронар.

Мне стоило неимоверных усилий оставаться неподвижной. Сильные руки подняли меня в воздух так легко, словно я ничего не вешу. Плечом я ощущала, как грудь Ронара тяжело вздымается, сердце бьётся гулко и ровно. Скулу щекотала лежащая на широких плечах мужчины серебристая шкура. От неё пахло хвоей и клюквой, и я с удовольствием вдохнула этот запах полной грудью. Странно, но рядом с этим незнакомцем мне было спокойнее, чем в собственных покоях. Я ощущала себя в полной безопасности.

Рун, ты переутомилась. Он разбойник, какая к Кайлтэну безопасность?! Собственная глупость подняла внутри такую волну возмущения, что дыхание перехватило, и я поперхнулась воздухом. Надеясь, что Ронар стоит спиной к командиру, я уткнулась лицом в шкуру, пытаясь сдержать предательский кашель.

– Янир, задержись, – вдруг приказал Видар.

– Да я сегодня нарасхват, – протянул Янир. В голос барда вернулся прежний задор. – Иду-иду! – Удаляясь, застучали по каменным плитам каблуки.

Тихо скрипнула дверь, и повеяло сыростью. Я почувствовала, как медленно сменяют друг друга ступени под ногами Ронара. Чем ниже мы спускались, тем больше я скучала по святилищу – там у меня хотя бы не возникало ощущения, что воздух наполнен ледяными иглами. И мне придётся провести здесь целый день? Это безумие! Я не доживу до вечера.

Я замерзала. Застучали зубы, звонко ударяясь друг об друга. Ладонь Ронара слегка сжалась на моем плече.

– Да не бойся ты, – пробормотал мужчина куда-то мне в макушку, истолковав мою дрожь по-своему. От его низкого голоса по моим рукам пробежал табун мурашек. Надеюсь, у него из носа уже перестала хлестать кровь и мои волосы не станут ещё грязнее. Как же хочется помыться…

Что-то неуловимо изменилось в окружении. Кажется, мы наконец пришли. Сквозь мои закрытые веки пробивался жаркий свет факелов. Ощутив тепло огня совсем близко, я невольно подалась в его сторону. Мужчина предупреждающе прижал меня к себе, и вовремя: послышались чьи-то торопливо приближающиеся шаги.

– Здарова, Ронар, – поприветствовал чей-то молодой голос. – Новая пленница, а?

– Да, – ответил Ронар. – Будь другом, Том, открой клетку. Дальнюю в левом коридоре.

– Без проблем. Давай за мной.

Шли долго. Несмотря на малый размер святилища, создавалось впечатление, что эти подземные ходы простираются до самого Гланлиморина. Казалось странным, что под местом поклонения вообще есть темница. Я так и не смогла понять, кому здесь молились. Янир упоминал какую-то Аэллию, но я никогда прежде не слышала этого имени.

– Что-то и правда зачастили к нам гости. До тебя вон спускались Йонар и Ингрид, привели парнишку. Чудной он какой-то весь из себя. И босой. Вы бы хоть обувку ему дали какую, а то околеет он у нас тут, точно тебе говорю. А ребята ещё там, с ним. Сказали, Янир тоже скоро спустится, будет чудика проверять. А как там наверху дела, пока спокойно? Сам понимаешь, брат, надолго отлучаться не могу, надо присматривать за пленниками. Приказ хъёльвдина. Суровый он, а? И как у вас только выходит уговаривать его не убивать айльвуров сразу? Кстати, это он тебе так физиономию разукрасил? Хотя чего я спрашиваю, кто бы ещё смог тебе врезать. А, вот ещё чего хотел…

Этот Том, очевидно, истосковался по общению. Всю дорогу он не замолкал. Впрочем, несмотря на то, что парень задавал Ронару вопросы, ответов он не ждал. Чувствовалось, что Том одурел, сидя целыми днями в промозглом подвале в одиночестве, и сейчас просто хотел выговориться. Ронар предоставил ему такую возможность, изредка вставляя в чужой поток речи многозначительное «мгм».

Холод по-прежнему залезал под доспех, но я уже успела немного привыкнуть к нему. А вот голень заныла сильнее, и я могла только надеяться, что вечером она меня не подведёт. Думаю, бежать придётся быстро. И много.

При условии, что меня не обманули.

– Вот мы и на месте. – Послышался лязг, а следом скрежет металла по камню.

– Спасибо, брат, – поблагодарил Ронар. – Дай мне пару минут здесь. Я принесу ключ.

– Без проблем, – ответил Том. Послышался короткий звон и звук удаляющихся по коридору шагов.

Ронар немного постоял, не двигаясь, а затем произнёс:

– Можешь открыть глаза.

Я немедленно послушалась, и мужчина поставил меня на ноги.

– Какого Кайлтэна здесь так холодно? – прошипела я.

– Не капризничай, королевна. Придётся потерпеть. – Он достал из-за пояса нож и перерезал верёвку на моих руках.

– Я-то потерплю, а вот вы к вечеру рискуете найти труп под коркой льда. – Я размяла затёкшие запястья и неуклюже стянула с себя тонкие перчатки, с облегчением ощущая, как пальцы начинает покалывать от притока крови, наблюдая, как бледные ладони постепенно приобретают розоватый оттенок.

– Тот парень, который с тобой был, сидит в клетке через два коридора отсюда. Янир успел рассказать наш план?

– Только то, что вы придёте за нами вечером. А тот парень – мой брат, – зачем-то уточнила я.

– Неважно. Главное, слушайтесь, и уже завтра будете далеко отсюда. Тот меч в святилище. У тебя забрали? – Я кивнула, а Ронар продолжил: – Принесу. Сражаться умеешь или для красоты носишь?

Я уставилась на него в попытке понять: у них с Яниром один набор фраз на двоих, или просто глядя на меня напрашивается только один вывод?

– Умею, – коротко ответила я.

– Уважаю, – неожиданно серьёзно произнёс Ронар. – Я думал, альвийские девы ничего тяжелее иглы в жизни не держат.

Я промолчала. Почему-то было очень неприятно признавать, что он прав. Все знатные альвы умели шить и вышивать, и делали это хорошо. Меня тоже долгое время пытались обучить этому ремеслу, но в конце концов даже моя суровая наставница сдалась.

– Я бессильна, мэйстир Эурин, – качала головой престарелая альва. – Она необучаема.

И как же тут было втолковать им, погрязшим в старых устоях и традициях, что я не могу позволить себе тратить время на столь бестолковое занятие? Что разница между иглой и мечом не такая уж и большая? Просто альвийские девы предпочитают украшать изящными стежками дорогие ткани, а я – порезами набитые соломой чучела.

Признайся. Хотя бы самой себе.

Всё это было лишь частью правды, которую я пыталась донести до отца и наставницы, самой её верхушкой. Я не знала, как объяснить кому-то, почему на самом деле так полюбила фехтование. Почему звон стали, рассекающей пропахший ненавистными гиацинтами воздух, заставлял сердце петь, наполнял душу радостью. Почему я предпочитала проводить большую часть бесконечных унылых дней в казармах охраны.

Истинная причина так проста, но оттого не менее болезненна. Мне, в отличие от обычных альв, всю жизнь приходилось доказывать окружающим, что я и без магии чего-то стою. И каждый раз, одерживая верх в тренировочных боях, ловя на себе по-настоящему восхищённые взгляды побеждённых охранников или наконец уложенного на лопатки брата, я чувствовала, что иду по своему пути. Только в такие моменты я могла почувствовать себя живой.

– Я пошёл. Ночью не спи. – Не дождавшись от меня ответа, мужчина развернулся, чтобы уйти.

– Ронар, – окликнула я его, сама не зная зачем. Оставаться одной совсем не хотелось. – Почему вы помогаете нам?

– Потому что вы не совершали зла, – ответил мужчина, обернувшись. – Не вы принесли горе на нашу землю. Не ваша семья.

– Ты так уверен в этом?

– Да. Ты не могла солгать Яниру, дева. Он не впервые проводит проверку: заставляет довериться и задаёт вопросы. Будь ты родом из знатной семьи – он бы сразу сказал об этом. А раз тот парень, как ты говоришь, твой брат, то невиновен и он.

Жар прилил к щекам, и я отвела взгляд. Ронар подтвердил мои прежние выводы. Неясно только, почему магия Янира подействовала на меня как-то слабо: то ли мастерство самого барда оставляло желать лучшего, то ли меня так закалили наказания отца. Но сейчас это неважно. Главное, что это спасло жизнь мне и мерфолку.

– Видар погряз в своей ненависти к альвам и давно перестал делить вас на правых и виноватых. Не за то мы боролись, – тихо произнёс Ронар, вырвав меня из раздумий. Мужчина устало покачал головой. – Невинные не должны страдать от нашей скорби.

Его слова раскалёнными шипами впились в сердце. И почему у меня такое ощущение, что моя семья всё же причастна к этому?

Потому что руки отца по локоть в людской крови.

Бриллаар, пусть всё получится! Пусть мы расстанемся незнакомцами, и Ронар никогда не узнает моего настоящего имени. Никогда не узнает, чью дочь он отпустил.

Ронар направился к выходу, давая понять, что разговор окончен, но замер, так и не шагнув за порог. Мужчина вернулся, снял с плеч шкуру и, не глядя, протянул мне. Я приняла вещь и поблагодарила Ронара робким кивком. Не произнеся больше ни слова, он стремительным шагом подошёл к решетке. Заперев её на ключ, Ронар задержал на мне последний взгляд своих ледяных глаз и ушёл.

Я накинула на себя серебристый мех и забралась на скамью с ногами. Меня окутал запах хвои и клюквы. Где-то вдалеке мерно капала вода. Уставившись на пляшущий огонь факела, воткнутого в стену прямо напротив моей клетки, я принялась ждать ночи, надеясь, что братья сдержат своё слово. А если нет… Что ж, остаётся уповать на то, что с замками Кайриус справится так же ловко, как с верёвками.

И что он вообще решит прийти за мной.

Примечания